The Screaming Rose

«Я что, совсем с ума сошла?!» - подумала я, и быстро встала на ноги. Я сделала вид, что ничего не было и быстро пошла вперед, туда, где стояла еда для моих подданных. Тот, кто только что держал меня в своих руках, остался позади. «Боже, какой кошмар… Как можно было допустить такую оплошность! Только не смотри на него, только не смотри… Какой ужас, как будто девчонка» - я улыбалась и раздавала кушанья женщинам, детям, старалась выглядеть бодро и достойно, а внутри все сжималось от того, что я дала волю чувствам. – «Да, безусловно он хорош собой, но это не повод давать себе слабину, Кёсем». Только что у меня случился обморок, и как назло, а может и очень кстати, меня подхватил Кеманкеш. Тот самый, которого я подозревала в авторстве письма, полученного утром. Я не понимала сама себя – почему он до сих пор жив? Почему я не казнила его сразу же? Неужели за столько лет мое сердце наконец-то кто-то затронул?.. «Нет, нет и нет! Кёсем, да что с тобой?». Я стояла у кастрюль и тарелок, всеми силами делая вид, что все идет как обычно по плану. Но я чувствовала. Чувствовала его взгляд. «Может, тебе все это кажется? Разве мало пашей, которые очарованы твоей красотой? С чего ты взяла, что это он? Кеманкеш выглядит разумным, чтобы лезть в подобного рода интриги» - успокаивала я себя. Проверить свои домыслы я могла только одним способом – «случайно» посмотреть на него и прочесть в его взгляде все, что он думает. Я набрала воздуха, спокойно выдохнула и посмотрела туда, где он стоял. Так на меня не смотрели уже много лет. Глаза Кеманкеша были наполнены самой преданной и сильной любовью, которую ко мне когда-либо испытывали. Он не старался заигрывать, не старался показать что-то дерзкое или неподобающее, нет. Он смотрел на меня, преисполненный чувством и грустью – он все понимал. Понимал, что такая любовь не может иметь хорошего конца, что у нее нет будущего. Но ему было все равно. Я видела, что он готов на такую жертву, что в его душе не греховная страсть, а высокое и светлое чувство. Теперь в том, что эти волшебные строки письма я получила от него, у меня не оставалось сомнений. И он понял это. Я отвела взгляд и подала тарелку с едой, подошедшей ко мне хатун. - Здоровья и долгих Вам лет жизни, Султанша, -поклонившись, женщина отошла от стола. И вдруг я заметила знакомое мне лицо. - Мехмед, мой мальчик! – ко мне подошел чумазый мальчонка, отца которого еще недавно мне пришлось убить. Мне было жаль Мехмеда, но его отец другого выбора нам не оставил. Слава богу, что мальчик ничего не знал. - Доброе утро, Султанша! Я очень рад, что увидел вас сегодня! – я видела искреннюю детскую улыбку. На душе стало чуть легче, чем было несколько минут назад. Я снова взглянула на Кеманкеша – он продолжал смотреть; теперь, видя рядом со мной ребенка, он любовался этой картиной. Я не стала улыбаться в ответ, ведь это могло бы его обнадежить, но теперь в душе поселилось некое радостное чувство, которое будто возвысило меня над землей. Все шло своим обычным чередом. Раздав еду, я вскоре отправилась решать финансовые вопросы вакфа. Рядом со мной находилась моя неизменная помощница – Эстер и Мехмед, которому я разрешила провести со мной время. Мы пили кофе и разговаривали, на какие нужды в ближайшее время нужно будет потратить средства. Охраняли нас Кеманкеш, несколько моих слуг и слуг Эстер. Когда основные темы о состоянии вакфа были исчерпаны, Эстер поинтересовалась, почему вместо Атике Султан так неожиданно приехала я. Вспомнив причину того, почему я здесь, я еле сдержала себя, чтобы не выдать волнение и как можно более ровным тоном ответила, что посчитала нужным самой решить некоторые вопросы. Я бросила взгляд на Кеманкеша – он смотрел в пол, а лицо его пылало. Он, как и я, вспоминал разговор в карете и последующие за ним события. Время текло быстро, и нашей процессии уже нужно было возвращаться во дворец. Я, Эстер и Мехмед спускались по лестнице, где внизу меня ждал Хаджи-ага для отправления во дворец. Остановившись у ворот, выходящих на улицу, я проговорила с Эстер ближайшие дела, которые нужно будет обязательно выполнить. Моя помощница выслушала все с вниманием и поклонилась в знак уважения ко мне, как вдруг мы услышали на улице странный шум. Мы все обернулись посмотреть на то, что происходило на улице. Кеманкеш вместе с охраной тут же вышли наружу, чтобы в любой момент защитить нас. И было от кого. Группа людей в черных накидках и одеяниях приближалась к нам. Они безжалостно убивали всех, кто им мешался и уже были очень близко от нас. Кеманкеш тут же вытащил оружие из ножен, его примеру последовали солдаты, которые нас сопровождали. - Султанша, нам нужно срочно спрятаться внутри! – Хаджи тянул меня внутрь, но я не могла идти. «Кеманкеш…» - Султанша! – Мне пришлось поддаться. Я, Эстер, Хаджи и маленький Мехмед проследовали внутрь. Мы стояли у самой дальней стены вакфа. Рядом с нами было много женщин и детей, среди которых нарастала паника и страх. Никто кроме меня не мог бы успокоить это волнение. - Мои подданные! С милостью Аллаха, мы выйдем из этой беды! Наши доблестные солдаты обязательно одержат победу! – говорила я то, во что сама хотела верить. Обняв маленького Мехмеда, я вместе со всеми смотрела на сражение. Через полуоткрытые ворота я видела почти все. Многие падали замертво, многие лежали на земле и стонали от боли, но меня волновал лишь один. Он сражался с тремя противниками сразу, как будто был сверхчеловеком. Я ощущала гордость, и в первый раз ощутила искреннюю радость о того, что именно Кеманкеш был приставлен ко мне сыном. Но не все были так сильны, как Кеманкеш-ага, и враги понемногу подбирались к нам. Я видела, что наша сторона несла огромные потери. Кеманкеш, как глава нашего небольшого войска, видимо выбрал отступление, так как я видела, что он тоже приближался к дверям вакфа, отражая удары неверных. Я, хоть и понимала, что сидя внутри мы долго не продержимся, была рада, что Кеманкеш будет находиться поблизости и ему ничего не будет угрожать. Но видимо его планы не совпадали с моими. Кеманкеш, отступая, вовсе не собирался отсиживаться. Дойдя до ворот в вакф, он начал их закрывать… Мое сердце сжалось от страха за него, но я ничего не могла сделать. Ворота были почти закрыты, я видела лишь лицо Кеманкеша, как вдруг послышался свист – в него стреляли. И не промахнулись. Он твердо стоял на ногах, не произнеся ни звука. Все внутри меня зашлось в крике и страдании за него. Кеманкеш ощущал острую боль от стрелы, попавшей в него, но он ни на секунду не сдался и тут же набросился на того из врагов, кто был рядом. Ворота за него закрыли двое других наших солдат. Кеманкеш исчез из поля зрения. - Нет! - мой крик вырвался из самых глубин сердца. И вдруг, кроме боли сердечной, я ощутила адскую боль в боку. Во мне был кинжал. Мехмед, мальчик, которого я пригрела и спасла, убил меня этим кинжалом. Все потемнело, и я провалилась в забытье… *** - Султанша, не умирайте… Я слышала голос Кеманкеша, доносящийся откуда издалека. - Кеманкеш? А разве я не умерла?.. - Нет, Султанша, нет! Вы живы! Я не дам вам умереть! Я не понимала где я, что со мной. Я чувствовала, что будто бы лечу над землей, но еще я ощущала ужасную боль. Я не помнила кто я, откуда я. Уверенность была лишь в одном – я знаю человека по имени Кеманкеш, и знала, что сейчас он спасает меня от чего-то очень плохого. Я снова провалилась в темноту. Там не было ни боли, ни радости. Там не было ничего. Я была никем и ничем. Я ничего не чувствовала. Но потом огонь снова загорался в виде нескончаемой боли. Я снова слышала голос. - Кёсем, не сдавайся… Дыши, моя Султанша, дыши. Мое сознание, которое было потерянным и туманным, стало понемногу воскрешать отрывки воспоминаний. «Мое имя – Кёсем… Я – Валиде Султан великой династии османов. Что со мной? Где я?» - Кеманкеш… это ты? – еле прошептала я сухими губами. - Да, моя госпожа, это я, я рядом с вами. Держитесь, все будет хорошо. Снова туман. Снова сон, снова пустота. Видимо, прошло много часов. Мое измученное сознание, наконец, более-менее пришло в себя, и я смогла заставить себя приоткрыть глаза. Нет, я не умерла. Я находилась в каком-то старом доме, в котором было темно. Я лежала на кровати, и чувствовала, что моя рана была кем-то перевязана. Я вспомнила, что в забытье я слышала голос Кеманкеша. Собрав все силы в кулак, я повернула голову и увидела, что он сидит рядом и держит куски найденных тряпок на моей ране. Увидев, что я шевелюсь, он посмотрел на меня. - Султанша, не утруждайте себя, не шевелитесь. - Кеманкеш… - я смогла поднять руку и положить ему на лицо. И тут я вспомнила тот момент, когда я в последний раз видела его. – О Аллах, ты был ранен!.. – я увидела его перевязанное плечо. - Не волнуйтесь обо мне, моя госпожа, - его улыбка будто была светом для меня. – Важно, чтобы с вами все было хорошо. Нас наверняка уже ищут, скоро вы будете в безопасности. Я не убирала руку с его лица. Я хотела ощущать тепло его любви. Сейчас, когда я была так близка к смерти, я позволила себе быть настоящей. Кеманкеш смотрел на меня с нескрываемой любовью. Он осмелился так же положить свою руку на мою щеку. Мы оба прекрасно понимали все без слов. В такие моменты важно не то, что люди могут сказать, важно то, что есть в их сердцах. Мое сердце, так давно прячущее свои чувства, наконец, снова билось и снова хотело жить. Как жаль, что жить мне оставалось так мало… И пускай. Если я могу умереть рядом с тем, кто искренне меня любит, я была согласна на такую смерть. Его рука нежно водила по моему лицу. От скул его пальцы добрались до моих иссушенных от боли губ. У меня вырвался взволнованный вздох… Кеманкеш аккуратно и несмело придвинулся ко мне, его лицо было в нескольких сантиметрах от моего. Его глаза были наполнены отчаянной решительностью и страстью. - Султанша… Его губы коснулись моих. Мы оба утонули в заливе нежности, любви и боли…