***
Они громко хохотали и подшучивали друг над другом по дороге в его шикарный пентхаус. Мари, после долгих уговоров, всё-таки согласилась пойти к нему в номер, выпить ещё вина, послушать хорошую музыку или посмотреть какой-нибудь добрый старый голливудский фильм. Майкл ей теперь казался инфантильным и наивным, именно таким, каким его и рисовала пресса, и не представляющим совершенно никакой угрозы. Он теперь был именно таким, каким она его запомнила тринадцать лет назад — веселым, простодушным парнем с чупа-чупсом в руках. «Вот дался мне этот дурацкий чупа-чупс! — подумала про себя Мари и тут же представила, как Майкл эротично облизывает этот долбанный леденец. — Божеее… Кажется мне опять начинает сносить крышу», — Мария не смогла сдержаться и коротко хихикнула. — Над чем смеешься? Надо мной? — обиженным тоном спросил Майкл. — Нет, не над тобой, — соврала Мария, пытаясь сдержать вновь подступающую к губам улыбку. Периодически останавливаясь и отхлебывая по очереди вино прямо из бутылки, они уже почти добрались до его апартаментов. Марию терзал один и тот же вопрос про тот самый поцелуй. Ей было очень интересно узнать у Майкла, что он всё-таки для него значил. И значил ли вообще хоть что-нибудь? «Скорее всего, у Джексона было полно любовниц и случайный поцелуй на закрытой вечеринке для него, в сущности, пустяк», — отмахивалась Мари от назойливых мыслей. Но женское любопытство всё-таки взяло вверх. — Майкл? — Мм. — А ты когда-нибудь делал в своей жизни что-нибудь спонтанно? — игриво спросила Мари, передавая ему почти пустую бутылку. — Ну, скажем так, повинуясь необъяснимому внутреннему порыву? Без оглядки на мнение прессы и людей, а просто под влиянием сиюминутных чувств, — поинтересовалась девушка у знаменитого певца, пока он делал очередной глоток из бутылки. — Очень и очень редко. Почти никогда. Ну разве, что тот поцелуй с тобой… Мария разом опешила. Поймав на себе её вопросительный взгляд, Майкл добавил: — А ты думала, что я забыл? Он интригующе посмотрел на неё, и его улыбка постепенно начала приобретать совершенно другой оттенок. Из добродушно-ребячливой, прямо на глазах, она превращалась в сексуально-соблазнительную. Его взгляд становился проникновенным и томным, с чувственной поволокой. На Мари смотрел уже не тот скромный и наивный мальчик, а настоящий мужчина, уверенный в себе и прекрасно знающий себе цену… Влекомый сильным эмоциональным порывом, Майкл наклонился ближе к девушке и почти коснулся своими губами её губ. Он понимал, что это неправильно. Что они достаточно много выпили, что они слишком мало знакомы, и что завтра, скорее всего, он пожалеет об этом. Но его так нестерпимо сильно влекло к этой прекрасной и талантливой модельерше. Её губы так манили его к себе, и он просто умирал от желания вновь ощутить их сладковатый, но с едва уловимой горчинкой, вкус. У Марии возникло ощущение дежавю. Она снова наедине с Майклом, и он снова пытается её поцеловать. Он был так близко от неё, что Мари чувствовала его жаркое дыхание на своей коже и волнующий запах парфюма, который просто сводил её с ума. «Пожалуйста, Майкл, ну же! Я так хочу, чтобы ты меня поцеловал», — молила она про себя, не в силах оторвать глаз от его соблазнительно приоткрытых губ. Она сделала едва уловимое движение ему навстречу и прикрыла глаза. Мужчина воспринял этот её жест, как разрешение. Он запустил руку в ароматный шёлк её тёмных, слегка волнистых волос, и коснулся женских губ осторожным поцелуем. Она конечно же ждала этого и мгновенно ответила, ещё теснее прижимаясь к мужчине. С каждой секундой его поцелуй становился всё настойчивее и глубже, а от его первоначальной робости давно не осталось и следа. Сильные мужские руки абсолютно развязно изучали её, страстно поглаживая и сжимая самые пикантные части её прекрасного тела. Словно в беспамятстве, она скользнула рукой вниз по его стройному, подтянутому торсу и совершенно бесстыже сжала его возбужденный орган, после чего принялась умело ласкать его пальцами сквозь тонкую ткань брюк. — Ма-ри-я… Как же хо-ро-шо… — он уткнулся губами ей в шею, обдавая чувствительную кожу своим горячим дыханием. Она чувствовала, что он весь дрожит от возбуждения, словно зачарованный наблюдая за движениями её руки. С каждой секундой его чувственные стоны становились всё громче и протяжнее, а тело всё сильнее рвалось навстречу её ласкам. — Мария, умоляю, прекрати эту пытку, или я кончу прямо сейчас, — произнёс он хрипловатым, срывающимся голосом, и она послушно убрала руку.Глава 6
29 июня 2017 г. в 06:37
— Простите, никак не могу вспомнить, где я мог видеть вас раньше?
«Боже, какое оригинальное начало знакомства. Он решил сделать вид, что не знает меня?»
Мария подняла глаза от ежедневника и смерила стоявшего рядом с её столиком мужчину холодным, безразличным взглядом. Под этим взглядом Майкл внутренне дрогнул, но вида не подал.
Девушка, слегка прищурившись, принялась внимательно и весьма откровенно изучать его лицо. А он сильно изменился за это время. Его глаза остались такого же тёплого шоколадного оттенка, но теперь они светились высокомерием, а весь его внешний облик был буквально пропитан безразличием и снобизмом.
— Четыре часа назад, в холле, вы со скучающим видом листали журнал, на обложке которого красовалась моя фотография. Вот уж не думала, что Майкл Джексон интересуется миром моды и глянца! Насколько я знаю, у вас свои личные дизайнеры одежды, и вы не следите за модными тенденциями, — официальным тоном произнесла Мария и снова опустила глаза в ежедневник.
— Ну отчего же, Мария, — после недолгого молчания произнёс певец, делая голосовой акцент на её имени, — очень даже слежу. Но не для того, чтобы слепо идти у них на поводу, а скорее, чтобы существовать с ними вразрез.
Она снова нехотя оторвала глаза от эскиза и одарила его ледяным кареглазым взглядом, при этом на её губах не было ни тени улыбки.
Майкл небрежно опустился в кресло напротив неё и принял слегка надменный вид. Его тонкие пальцы начали нервно барабанить по тёмно-синей скатерти, с головой выдавая его волнение.
«Делает вид, что чертовски уверен в себе, а сам волнуется как мальчишка, — улыбнулась про себя Мари. — Ну что ж, посмотрим, мистер Джексон, в какую игру вы решили поиграть на этот раз».
— Значит, существуете вразрез? — Мари иронично вскинула бровь. — Вынуждена признать, что у вас это чертовски хорошо получается.
Его музыкальные пальцы замерли, а спина заметно напряглась.
«Вот только не это! — мысленно закатил глаза Джексон. — Только не надо петь дифирамбы моему прекрасному вкусу и чувству стиля. Ну я вас умоляю! Это же так предсказуемо, банально и скучно!»
— Хотя, знаете, — немного подумав, вдруг произнесла девушка, — Ваш стиль я нахожу немного вычурным и странным, особенно, что касается концертных костюмов. А ваш «Бал в Версале», мягко говоря, слегка устарел и несколько тяжеловат, — небрежно произнесла Мария, элегантно откидываясь на спинку своего кресла и скрещивая руки на груди.
«Ого! А вот это уже весьма любопытно!» — Майкл выпрямился в кресле и слегка подался вперёд. Это было верным признаком того, что собеседник становится ему по-настоящему интересен.
— А как вы считаете, Мария, мне лучше с короткой стрижкой или всё-таки с длинными кудрями? Мне интересно ваше мнение как дизайнера.
— Я не занимаюсь стрижками, я придумываю одежду, мистер Джексон. Но на мой, чисто женский взгляд, с кудрями вам было гораздо лучше.
Майкл лишь многозначительно хмыкнул в ответ.
Немного подумав, он поинтересовался, не желает ли девушка выпить чего-нибудь и, получив утвердительный ответ, заказал какое-то баснословно дорогое вино.
После этого они вполне дружелюбно и мило проболтали пару часов подряд. Они обсудили всё: модные тренды, классику и новинки литературы, несколько художественных фильмов, искусство Сальвадора Дали и даже гей-парад в Берлине. Казалось, Майкл мог говорить абсолютно на любые темы, и девушка ничуть ему в этом не уступала. Иногда они спорили, в чем-то не соглашались друг с другом и очень много смеялись.
Во время беседы Мари внимательно изучала его лицо и повадки и в конце концов сделала вывод о том, что вся его нынешняя манера поведения не более, чем своеобразный панцирь, в который он закрылся ото всех в желании спрятать свою ранимую детскую душу, чтобы в неё в очередной раз не наплевали. Где-то в глубине этих божественных карих глаз по-прежнему светились сострадание, доброта и участие. Где-то там, глубоко внутри, жила неугасаемая надежда и жажда жизни. Иногда сквозь этот толстый панцирь всё-таки пробивался тот самый Джексон, которым она так восхищалась: ребячливый, восторженный, любознательный, участливый и… непобедимый.
«Бедный мальчик! Как ты смог всё это пережить и не сломаться?» — удивлялась про себя Мария, всё более комфортно чувствуя себя в его обществе.
Майкл рассказывал очередную интересную историю из своей гастрольной жизни и вдруг резко замолчал. На какое-то время он задержал свой проницательный карий взгляд на её лице и, хищно сузив глаза, произнёс:
— Неужели ты и правда думаешь, что я не помню тебя, Мария Карвел?
Сердце Марии мгновенно ушло в пятки. Но как?! Этого просто не может быть! Ей тогда было всего шесть лет. Она с большим удивлением в глазах уставилась на певца. Тот, выдержав эффектную паузу, продолжил:
— Другой цвет волос, другой цвет глаз, конечно, способны изменить человека до неузнаваемости, но… Твоё имя слишком на слуху, и у меня феноменальная память на такие вещи.
Мария облегчённо выдохнула. Он всего лишь помнил события годичной давности и совершенно никак не ассоциировал её с той самой маленькой девочкой. Мария также удивилась, как внезапно и резко изменился его голос. Он стал ниже, проникновение, в нём
появились бархатные нотки соблазна.
Мария подумала, что всё это время он, наверное, принимал относительно неё какое-то решение и вот теперь начал действовать.
— Моя коллекция называлась «Снежная королева», — стараясь подавить дрожь в голосе, произнесла Мари. — Пришлось перекраситься в блондинку и одеть синие контактные линзы. Сейчас мои волосы и глаза имеют свой натуральный, природный цвет.
«Ну вы даете, мисс Карвел! Хотя, чего только не сделаешь ради эффектного шоу!» — искренне восхитился певец.
Ему нравилось, когда люди подходили к своему ремеслу креативно и с выдумкой. Он прекрасно понимал, почему эта девушка имеет такой оглушительный успех. Она ему сильно напоминала его самого лет десять назад — молодого, амбициозного, самоуверенного.
Но это восторженное мнение Майкл оставил при себе и лишь криво ухмыльнулся ей в ответ.
Мария с сожалением отметила, что кроме голоса в нём больше ничего не изменилось. Всё те же высокомерие и надменность. Он снова закрылся в своём панцире, а в глазах потух озорной огонёк.
«Боже. Как же быстро меняется его настроение. Впрочем, этим грешат многие талантливые люди», — подумала Мари и почувствовала, как по её спине пробежал неприятный холодок.