***
Марии очень нравилось смотреть, как Майкл снимает свой фильм. Это было так красиво и необычно. Майкл был такой заводной и так здорово двигался, что девочка наконец поверила, что он, действительно, танцор. А как восхитительно он пел! Такого Мария раньше никогда не слышала и не видела. Это было настоящее волшебство! Это было даже круче, чем её любимые мультики про диснеевских принцесс. Вдруг девочка заметила, что вокруг съёмочной площадки крутится какой-то дядька и постоянно щёлкает своим фотоаппаратом. — Майкл, кто это? — Это мой личный фотограф. Он делает снимки для моего фотоархива. — Я можно он нас с тобой сфотографирует? — Конечно, Мари! Девочка начала прыгать на месте, радостно хлопая в ладоши. Майкл окликнул фотографа по имени, что-то быстро объяснил ему, и они все вместе пошли выбирать место для съемки.***
— А ты её сильно любишь? А почему она от тебя бегает? Она что, совсем тебя не любит? А у тебя что, совсем нет гордости? А ты на ней поженишься? — без умолку трещала Мария, быстро шагая за руку с Майклом в сторону его вагончика. — Ого! Как много вопросов! — смеялся в ответ певец. — Майкл, не женись на ней! Она мне не нравится! — серьёзно сказала Мария, присаживаясь на высокий стульчик. — Хорошо, Мари, не буду, — от души захохотал Майкл, выставляя на стол перед ней разные вкусности. — Майкл, а я правда красивая? — огромные детские глаза пытливо изучали его лицо. — Правда, — выдохнул певец, и, многозначительно подмигнув, добавил: — Ты очень красивая девочка. — Ты тоже красивый. И добрый. Когда я вырасту, я обязательно выйду за тебя замуж. На слове «замуж» Майкл сильно поперхнулся апельсиновым соком. — Мари! — появившаяся на пороге вагончика мама девочки густо покраснела, понимая всю нелепость ситуации. — Дочка, ну что ты такое говоришь?! — Я говорю, что хочу за него замуж, когда вырасту! — Мари ткнула пальчиком в сторону Майкла, который усердно делал вид, что сосредоточено убирает пролитый на рубашку сок бумажной салфеткой. — Ох, Мари, Мари. Мистер Джексон, мне так неловко. Кажется, у вас появилась еще одна поклонница. — Всё хорошо, Норма. И, пожалуйста, просто Майкл. Певец подошел к девочке и, встав перед ней на колени, заглянул в её огромные карие глаза. — Я буду ждать тебя, моя маленькая принцесса… — ласково прошептал он и нежно поцеловал её в щёчку. — Обещаешь? — большие карие глаза смотрели на него по-детски трогательно и открыто. — Обещаю. Уже стоя на пороге, девочка внезапно обернулась и внимательно на него посмотрела. — Я люблю тебя, Майкл Джексон… — Я люблю тебя больше… — ласковым эхом отозвался певец.***
Школа искусств Лос-Анджелеса, восемь лет спустя. — Девочки! Внимание! Прекратите галдеть!!! Вни-ма-ни-е!! Девочки, наконец, притихли, и директриса продолжила уже в полной тишине. — Сегодня ваше танцевальное занятие посетит один очень важный гость. Убедительная просьба, на гостя не пялиться и вести себя сдержанно и скромно. Мари внимательно изучала лицо директора школы. Что за странный гость такой, что даже этот «синий чулок» говорит о нем с чувственным придыханием? — Мария, будь готова танцевать фламенко! «Ну началось… Чуть что — Мария танцует фламенко!» — Опять, наверное, какой-нибудь толстосум с кислой миной и в костюме за хрен знает сколько тысяч долларов. Ах, это сладкое слово — спонсор нашей школы, — прикалывалась Ширли в раздевалке, весело подмигивая Мари.***
Мария совершенно случайно оказалась в центральном холле школы, когда услышала приятный фальцетистый мужской голос. Девушка замерла на месте. Этот голос невозможно было спутать ни с каким другим. Она резко обернулась и увидела высокого, худощавого парня, окружённого со всех сторон четырьмя чернокожими амбалами. Парень был одет в классические чёрные брюки, красную вельветовую рубашку и чёрную шляпу федору. Чёрные кудрявые волосы собраны в небрежный низкий хвост. Директриса, так и стелилась перед ним, заискивающе улыбаясь и без остановки тараторя о том, какие здесь талантливые дети. «Майкл Джексон». Мария пулей влетела в женский туалет и прижалась спиной к прохладной стене. Нет, нет, нет! Только не он! Она подскочила к раковине и, несколько раз брызнув себе в лицо холодной водой, начала придирчиво разглядывать себя в зеркале. «Ну почему именно сегодня мне было лень накраситься? И ещё этот противный прыщ, который так некстати вскочил на лбу». — Стоматит, радикулит и во лбу звезда горит… — невесело улыбнулась Мари своему отражению. В коридоре, тем временем, началась какая-то нереальная суета. А вдруг её начнут искать? А ведь обязательно начнут! Мария осторожно выглянула в коридор. Никого. Крадучись вдоль стеночки, словно мультипликационный злодей, она пробралась в раздевалку и, быстро схватив свои вещи, рванула к спасительному выходу из школы. — Далеко собралась? — худые пальцы больно впились ей в руку. — Ай! — тихо вскрикнула Мари, тщетно пытаясь освободиться от стальной хватки. — Мария! Я ожидала от тебя чего-нибудь подобного! — от холодного взгляда директрисы внутри у девочки всё съёжилось. — Быстро переодевайся и на выход! А я буду караулить тебя за дверью, чтобы ты снова не сбежала. Мария, ссутулив плечи и чуть не плача, обречённо поплелась обратно в раздевалку. — Ну долго ты там ещё будешь копаться? — то и дело подгонял её из -за двери противный, визгливый голос. — Да всё уже! — Мария рывком открыла дверь. Директриса восторженно выдохнула, окидывая взглядом хрупкую фигурку в традиционном испанском костюме. — Ну вот, совсем другое дело! И смотри у меня, чтобы больше без глупостей.***
Майкл уже почти час наблюдал, как танцуют дети, и постоянно хлопал в ладоши от восторга. Его лицо озаряла широкая улыбка, и он был по-настоящему счастлив. Дети всегда вызывали в нём бурю положительных эмоций — умиление, восхищение, радость. Он конечно замечал, как девушки постарше шушукаются в углу и кидают на него весьма откровенные взгляды. Но для него пятнадцати-шестнадцатилетние представительницы прекрасного пола были, в сущности, ещё детьми, и такие взгляды его смущали и напрягали одновременно. Он даже боялся представить, что творится в этих прелестных девичьих головках, под воздействием бушующих в подростковом организме гормонов. Он вспоминал самого себя в шестнадцатилетнем возрасте. Ууух! Это было то ещё веселье… Внезапно дверь тихо отворилась, и лёгкой, уверенной походкой в класс вошла девушка. На ней было традиционное для фламенко платье — длиною до пола, из красной ткани в мелкий белый горошек, с обилием оборок и воланов. В одной руке она держала классическую испанскую шаль с очень длинными кистями, которая драматично волочилась за ней по дощатому полу танцевального класса. На лице у неё была чёрная маска Зорро, на фоне которой красивые глаза цвета горького шоколада полыхали огнём. Тёмные, слегка волнистые волосы были свободно распущены по плечам. Девушка остановилась посередине класса и, гордо вскинув голову, неподвижно замерла. Сердце Майкла, пропустив пару ударов, учащенно забилось. Сам он почувствовал сильное волнение, от чего его ладони сразу же предательски вспотели. Удар каблуком. Затем через несколько секунд ещё один. Чёткий, рваный ритм на фоне абсолютной звенящей тишины. Резкий взмах шалью, и та тёмным облаком легла на хрупкие девичьи плечи. Руки танцовщицы взмыли вверх. Девушка ударила в ладоши. — Хэй! — громко выкрикнула девушка и снова замерла. Майкл сидел неподвижно, широко распахнув глаза. В этом, совсем юном создании было столько силы и энергии, что певец невольно подался вперёд, ловя себя на мысли, что с нетерпением ждет продолжения…