Stone garden

После обеда была назначена встреча с геммологом*, для обсуждения идей, заранее выписанных в потрёпанный блокнот Чимина, поэтому, как только Сохён вошла в мастерскую, часов в девять, поприветствовав встреченных по пути сотрудников, она принялась за поиски необходимого предмета. В памяти чётко отпечатался момент, когда Чимин положил блокнот в ящик небольшого комода, стоявшего в полуметре от рабочего стола, собранного из того же самого дерева, что и стол. Ручки были пластиковыми, потому, когда Сохён потянула одну из трёх, самую верхнюю, на себя, та слегка прогнулась, грозно скрипнув. Первый ящик поддался с трудом, изнутри заваленный множеством канцелярии, неделями ранее разложенной на столе, ныне пустующем, в силу завершенных эскизов. Она раза два нарушала установленный в ящичке порядок, пытаясь под механическими карандашами – ими Чимину орудовать было гораздо легче, поскольку по окончанию стержня не приходилось преодолевать девять кругов Ада, краями ногтей крутя карандашик в точилке, – и цветными гелевыми ручками обнаружить блокнот, но, сколько бы она не осматривала деревянное дно, ничего не находилось. Следующим был средний ящик, открывшийся чуть легче, чем предыдущий, однако в нём поиски проводить, казалось, придётся гораздо дольше: внутри было настолько много тетрадей, простых бумаг и газет, что, вытаскивая каждый предмет оттуда, забывалась причина вторжения в имущество Пака. – Что делаешь? – послышался голос из-за спины, отчего Сохён, никак не ожидавшая чьего-либо присутствия внутри помещения, дёрнула плечами. Она довольно скоро обернулась, встретившись взором с ювелиром, сцепившим руки за спиной, сплетя пальцы меж собой. Он глядел на неё, не проявляя никаких эмоций, будто лицо его было ваянно скульптором. Оно было неподвижно, однако взгляд его обладателя скоро зацепился за ящик, наполовину опустевший, в который складывались некоторые ценные бумаги, передававшиеся Хосоком на хранение самому бдительному работнику, так как в данную часть здания заходило меньше любопытных лиц, нежели на этаж, предназначенный для охраны – соответственно и обустроенный. – Я пытаюсь найти блокнот, в который вы записали информацию для геммолога. Чимин кивает, искривив губы в улыбке, которая удалась ему только в этот момент – холодно, будто это действие далось с трудом. Сохён, правда, этого не замечает, ощущая себя нарушительницей, пойманной с поличным, пусть и была причина для внедрения в чужие ящики. – Сказала бы мне, – спохватился Пак, незаметно для напарницы вздохнув, поскольку заметил, что до «ненужного» материала она не добралась. – Я его достал заранее. Он прихлопнул по сумке, висевшей у него на плече – светлой коричневой сумке, потёртой в некоторых местах, но, принимая во внимания материал, из которого был сделан данный аксессуар, – а то, скорее всего, был заменитель кожи, – подобные детали придавали большей красоты, большего возраста, что вошло в моду несколькими годами ранее и успешно пользовалось популярностью среди всех возрастных категорий. Взглянув на Чимина мгновение спустя, захотелось сквозь землю провалиться; стыд захлестнул довольно скоро, однако кроме чувства жара ничего не изменилось – удалось сдержать. – Извините. – Да пустяки, расслабься, – Пак опустил ладонь на плечо Сохён, когда она уже была готова вернуть вещи обратно в ящик. – Я сам уберу – особый порядок, всё такое. Она кивнула ему, поднимаясь с колен при помощи протянутой дружеской руки, – поскольку комод был достаточно низок, особенно два нижних ящика, на которые Ан и перешла до того, как её прервали. Встать на ноги после нескольких минут нахождения в ином положении оказалось слегка затруднительно: ноги затекли; когда каждая ступня касалась пола, ощущалось лёгкое покалывание на сгибе, а сами колени всё ещё отходили от жёсткости кафельного пола. Чимин, желавший подальше отвести напарницу от комода, но наученный жизнью выворачиваться из многих ситуаций, скоро отвлёк её, ухватив за предплечье. Он подумал, что довольно подозрительным будет, – если Сохён вдруг окажется подосланной врагами Хосока, – увести её прочь, так явно в голову взбредёт мысль, что что-то укрывается, причём не самым хитрым способом, поэтому ткнул на одну из выделявшихся бумаг, находившихся на полу. На листе было неумело изображено несколько различных эскизов украшений: двух колец и одного ожерелья, в некоторых местах затёртых. Он ностальгически вздыхает, кривя губы в неловкой улыбке: – Это были мои первые разработки. Вспоминая это сейчас, когда они счастливым образом попадаются на глаза, становится смешно и стыдно – не только от прошлого, ворвавшегося незваным гостем в мысли, но и от того, при ком всплывают эти наброски. Слишком много совпадений на одного человека за короткий промежуток времени. Поначалу это казалось даже забавным – замечать все случайности, связанные с Сохён, но, чем чаще они происходят, тем навязчивее становится предположение о скрытии настоящей личности помощницы. Пускай это всего лишь простые наброски, но сегодня это они, а завтра она уже узнает кто он, какому роду принадлежит и чем занимается в пределах четырёх стен мастерской и за. – Они прекрасны, – отзывается девушка. Когда Чимин вместе со своей напарницей вошёл в зал, заранее подготовленный к встрече, то тут же заметил мужскую фигуру, расположившуюся в кресле таким образом, что лицо рассмотреть было невозможно. Паку в этом необходимости не было, но вот Ан, попытавшаяся незаметно осмотреться, дабы зацепиться за фигуру кого-либо еще, помимо ювелира, кажется, очень даже нуждалась. Проходя всё глубже в помещение, Чимин бросал взгляд по сторонам, отмечая изменения, произошедшие с последнего посещения. Чансон, владелец зала, не являлся постоянным, периодически сменял интерьер своего рабочего места, переезжал и несколько раз даже задумывался о смене имени, однако быстро отбрасывал затею. Из-за его непостоянства стены, ранее имевшие бледный оливковый оттенок, сменили окрас на серый аспарагус, освещаясь несколькими огромными люстрами, оформленными дорогим хрусталём. Благо, мебель осталась прежняя – один диван и два кресла из одного набора, обитые кожзаменителем цвета слоновой кости. Чансон вскоре обернулся, растянув свои губы в приветливой улыбке, и пригласил посетителей присесть, что они и поспешили сделать – Чимин сел в кресло напротив Хвана, а Сохён между ними на диван, поскольку более свободных мест нигде не нашлось. Геммолог наспех поприветствовал посетителей, прежде чем они взялись обсуждать детали проекта. По окончанию встречи Сохён оказалась первой, кто покинул зал, утомившись от долгого слушания неизвестных для неё тем: качество камней было далеко не её сильной стороной, да и не увлекало это, в отличие от любования на оные. Чимин с Чансоном остались наедине, взглядом проводив напарницу первого до двери, закрывшейся за её спиной. Хван вернул взор на коллегу, изогнув в любопытстве брови. – Это она так напрягает Хосока? – Мужчина не имел привычки мелкими шагами подступать к необходимой ему теме в разговоре, не давая времени собеседнику подготовиться к объяснениям. Эту особенность он перенял от наставника, обучавшего его. Любовь Чансона к тому была видна ещё с первых дней его пребывания в Огненном Лотосе. – Да, – кивает Чимин, – изначально ничего необычного не происходило – всего лишь камни. – Эти? – Хван кивает на бумаги, на которых аккуратным почерком, одним из наиболее читабельных среди всей компании, были расписаны предположительно используемые драгоценности. – Да. – Подумаешь, это ведь просто камни, – отмахнулся мужчина, откинувшись в кресле. – Если бы это были просто камни, я бы не имел обязанности следить за ней. – А ты настолько искусно это делаешь, что твоей цели нет в поле зрения, – перебил товарища молодой человек. – Чувствуется мне, что ты в ней угрозы не чуешь. – Что она может сделать у тебя в здании? – начал объясняться Пак, махнув рукой. – Например, сбежать, – тут же ответил Чансон. В его голосе была нескрываемая насмешка, чуть задевшая самолюбие розовласого. Тот нахмурил брови, осознавая правоту слов своего старшего друга, ведь человек – существо хитрое и, в некоторых случаях, непредсказуемое. Женщины – так тем более. Геммолог вскоре усмехнулся, сощурив глаза, – да ладно, расслабься. Так быстро ни один разумный человек не скроется от слежки. – Если он заподозрил, что за ним следят, – добавил Пак. – Хотя, есть и неразумные… – Не думаю, что она входит в эту категорию. – Одно дело думать, другое – знать наверняка. – Хван качнул головой, сбрасывая пряди волос на лоб. – Вот веришь ты ей, не зная особо, а позже она воткнёт тебе в спину шпильку. – Кто кому, – ответил Чимин, поднимаясь с места. – Знаешь, это звучит отвратительно. Ювелир достал из кармана небольшой клочок бумаги, ранее переданный Хосоком, в котором было написано место встречи действующих лиц в нынешнем этапе проверки. Чансона можно было бы не привлекать к этому, однако, учитывая, что человек был причастен к компании, поддерживавшей организацию самопровозглашённых защитников, оповещены должны были быть все, включая и совет, до которого дело всё не доходит. Хосок не просто так оттягивает с обсуждением данной проблемы в кругу главенствующих семей – старики уже давно утомились от разборок, предпочитая быстрее избавляться от проблем, прибегая к помощи исполнительных лиц. За несколько десятков лет борьбы «по правилам», указанным основателем, им надоели встречи с остальными главами, между которыми давно начались конфликты. Хван кивает Паку, поднимаясь вслед за своим товарищем с кресла. Прощальных слов не произносит никто, поскольку эти двое привыкли к коротким разговорам взглядами. Они не раз отправлялись вместе исполнять поручения, при которых были просто необходимы тишина и осторожность, которым они были обучены.

***

Чимина, как и всех его товарищей, всё ещё беспокоили те случайности, которые уже давно были обсуждены, однако появились и новые проблемы, которые необходимо было решить. Недавно на собрании совета, на присутствие на котором настоял Хосок, была оглашена новость о возобновлённой активности Голубой розы, с которой они боролись уже несколько лет. Несколько десятков европейских участников было замечено в Азии, в то время как азиатские давно начали выискивать нечто в Корее. Вынюхивающих бандитов заметил Тэмин, возвращаясь с Филиппин – представители данной группировки особо не задумывались о скрытности, светя своим символом направо и налево – видно, были новичками и о предосторожности не всё им было сказано, прежде чем пустить действовать. В аэропорту, где они и были замечены, новобранцы были довольно шумными, двое из компании, что летели тем же рейсом в Сеул, что и Тэмин, даже завязали с ним короткую беседу на английском, предположив, что он иностранец. Парни довольно глупые, – заметил при рассказе Тэмин, – почти проболтались о цели визита, но к ним вовремя присоединился бывалый участник, заткнув младшим рты. В самом Сеуле с этими филиппинскими бандитами он столкнулся раза два за последнюю неделю – в Каннаме и Хондэ в затемнённых переулках многоэтажных зданий. Он пытался проследить за ними, выяснить, что задумал Никкун, действуя в открытую на чужой территории, но потерял их в толпе, когда те вышли на людную улицу. Конечно, стариков данная новость не обрадовала, однако данное знание позволяло пуститься на поиски. После встречи, на которой Пак присутствовал принудительно, он договорился о встрече с Сохён. Добиться появления в её квартире не удалось, однако Ан позволила встретить её у дома, чтобы вместе добраться до парка, находящегося в нескольких автобусных остановках от жилья. Даже такой шанс воспринялся везением, поскольку таким образом задание, наконец, сдвинулось с мёртвой точки. Чимин давно уже стоял близ многоэтажного жилого дома, ожидая, пока помощница появится из-за металлической двери. Он следил за проезжающими мимо автомобилями, задерживая свой взор на номерных знаках – так, на всякий случай. Когда проезжала уже тринадцатая машина, – хотя Пак уже не был уверен; кажется, он пропустил одну, всматриваясь в неприкрытые окна здания: откуда-то выглядывали любопытные старики, где-то виднелись горшки с декоративными цветами, а где-то пугающая пустота, – дверь отворилась, отвлекая ювелира от своего занятия. Из-за массивного металлического прикрытия появилась голова Сохён, в тот момент обернувшейся назад, будто бросающей кому-то короткую фразу, вроде тех, что говорят своим членам семьи, когда покидают дом. Но когда она распахивает её полностью, позади никого не оказывается – пустая серая площадка с несколькими ступенями, отделяющими первый этаж от земли. Девушка чуть смутилась, заметив Чимина, кивая ему, а тот, в свою очередь, кивнул ей, двигаясь в её сторону неспешным шагом. С каждым новым лицо виднелось всё отчётливее, а на нём весьма неумело пытались скрыть волнение – это было заметно по чуть нахмуренным бровям и поджатым губам, вынужденно кривившимся в улыбке. Пак не стал спрашивать о переживаниях, хоть так и хотелось раскрыть рот, зная, что разговор с кем-либо всего на долю облегчает груз на плечах. Они с минуту стоят в молчании, в мнимой тишине, прерываемой отдалённым воем сирен скорой помощи и звуками людского пребывания: детские и взрослые голоса, доносившиеся с небольшого, но аккуратного дворика, шум заведённых моторов и слышимые мелодии, доносящиеся из одного отворённого окна на первом этаже – на одном из телевизионных каналов идёт шоу. Сев на один из автобусов, курсировавших до необходимого им места, они, не проронив ни слова, провели несколько десятков минут, вместе отвлекаясь на вид из окна, когда транспорт останавливался на очередной остановке, принимая и высаживая новых пассажиров. Чимин всматривался в толпы людей, пытаясь выискать хоть одного пса Голубой розы, а Сохён, поведя плечом в сторону, всматривалась в здания, величественно расположившиеся вдоль дороги. – На Намсан ты предложила подняться ради телебашни**? – поинтересовался мужчина, ступая рядом с Ан. – Нет, – она качнула головой, – каждый год подниматься на башню, тратить по девять-десять тысяч вон ради подъёма на лифте и толкучки на смотровой площадке, чтобы сделать очередную смазанную фотографию на фоне Сеула – сколько можно? Губы Чимина тронула незаметная улыбка. «Ещё один умный человек», – заметил он, бросив взгляд на верхушку обсуждаемого объекта, видневшегося сквозь ветви деревьев. Весь старший состав небольшой команды давно не посещал ни телебашню, ни саму гору, считая подобное времяпровождение пустой тратой не только средств, но и сил. Только двое младших время от времени сбегали сюда, чтобы позабавиться на искривлённых скамьях, предназначенных для влюблённых пар. Все обучались в Огненном лотосе, всем вправляли мозги на место, но только младшему брату Джина и его верному другу данную процедуру не завершили. Уже на вершине, когда длинный путь наверх был преодолён, посетителям открылся вид на аккуратные тропинки, ведущие в разные части горного парка – справа от коллег, следовавших прямо по выбранному ими пути, расположилась небольшая тренажёрная площадка, возвышающаяся над землёй на добрых полметра, окружённая разнообразными кустарниками и деревьями, листва которых медленно, но окрашивалась в осенние краски. Людей в этой части парка было немного, хотя даже так иностранцев – западных жителей, – наблюдалось гораздо больше, чем местных. – Здесь красиво, – заметила Сохён, озираясь по сторонам. Чимин благодаря девушке отвлёкся от рассматривания европейцев, разместившихся на небольшой деревянной лавке, бегло осматривая красоту природы, о которой шла речь. – Верно, – согласился он. Лето ещё хранилось в этих краях, позволяя солнцу греть землю утрами и днями, а после неторопливо терять даруемое тепло по вине холодных морских ветров, волнующих волны и прибрежные зоны городов. Не зря многие корейцы говорят, что здесь лето длится девять месяцев, а зима – три. Погода вынуждала одеваться всё так же по-летнему открыто, светло, легко. Даже по вечерам, когда солнце склонялось к горизонту, всё ещё чувствовался дневной жар, неспешно сдавая градус из-за прохладных порывов ветра. В это время на улицах было гораздо больше людей, чем днём, когда лучи пекли головы – многие были заняты работой, некоторые, из молодого поколения, только следовали к своим репетиторам и тренерам. Сохён неприкрыто оглянулась через плечо, задерживая свой взор на какой-то части пространства, что не осталось незамеченным Чимином. Она чуть поникла, прикусила губу и ускорила шаг, оставив своего спутника позади. – Сохён! – спохватился ювелир, пустившись в медленный бег, пока не достиг девушки. – Ох, – она остановилась, оглянувшись на коллегу, – прошу прощения. – Всё в порядке. Я тоже порой забываюсь. – Не в этом дело, – перебила его помощница. Она хотела ещё что-то добавить, но, кажется, взглянув перед собой, отбросила данную мысль прочь. – Какие люди на Намсане! – послышалось откуда-то из крохотной толпы впереди пары. В их сторону двигался поднявший руку молодой человек, на несколько лет старше Чимина, прекрасно ему знакомый, как и Ан, вновь натянувшей измученную улыбку. – Шу… – Блондин косо посмотрел на ювелира. – Юнги-хён, какими судьбами? – Здесь неподалёку было совершено убийство, – ответил Юнги, всматриваясь в бледнеющее лицо давней знакомой. Он опустил ладонь на её плечо, прежде чем заговорить, – шучу, шучу. К вашему директору недавно прибыл помощник, посланный из японского отделения, так что я наслаждаюсь последними свободными часами здесь, – он обвёл рукой пространство вокруг. – Хотя, честно признаюсь, не понимаю зачем. – Может, присядем? – предложил Пак, указав в дальнюю часть парка, где должна была найтись свободная лавка. И Сохён и Юнги проследили за его движением, однако с ответом никто не спешил. Первая лишний раз обернулась назад, осматривая люд, присутствовавший на территории, а второй, уловив действия Ан, бросил скептичный взгляд на окружение. От его взора не ускользает одна фигура, в целом ничем не отличающаяся от остальных. Он бы и не обратил на неё особого внимания, как делал то в прочие моменты – личности, подобно этой, уже привычны глазу, пускай они и разительно отличаются от людей. Он бы действительно отвернулся, только вот эта личность неотрывно глядела на его знакомую, а та, как он успел заметить, на неё. Девушка вскоре отвернулась, встретившись взглядом с Мином, и лишь тогда ответила на недавно озвученное предложение: – Я не против. По пути к скамье, которую имел ввиду Чимин, двое мужчин отстали от Ан на несколько метров, но всё равно не упускали её из виду. Шли они неторопливо, небольшими шагами, сцепив руки за спинами. Пак хотел какое-то время заговорить с хёном, желая хоть немного занять себя, помимо наблюдения за его помощницей, но прикусил губу, не осмелившись прервать мнимую тишину. – У меня есть две новости, – начал Юнги. Голос его звучал ровно, будто его вовсе не интересовало то, о чём он вот-вот собирался поведать своему товарищу. – Какие? – ювелир не позволил себе отвести взора. – Первая новость – наша общая знакомая видит столь же ясно, как и я. – Но тебе приходится надевать линзы, хён, – заметил Чимин. Уголки его губ приподнялись, сдерживаемые от улыбки, рвавшейся наружу. – Я сейчас не об этом. – Тогда о чём? – Мин на несколько секунд задержался на месте, скорчив недовольную гримасу. – Как ты с такой сообразительностью попал в исполнители? – Моя сообразительность действует на иные направления. – Класс, – сказал он, обернувшись на друга. – Она видит призраков. Нет, погоди, я точно не уверен. В такие моменты я должен сказать: смею предположить, что она видит призраков. – Так сразу и следует говорить! – Я рассчитывал на то, что ты додумаешься. – Пак проигнорировал слова, произнесённые Юнги. – А вторая новость? – Тебе прямо или уклончиво? – Хён. – Прямо, так прямо, – примирился старший, хлопнув в дружеском жесте Чимина по спине. – За ней, надеюсь, тут тебе указывать личность не требуется, – ювелир косо глянул на товарища, – следует один призрак – не самый прекрасный, хочу сказать, – и он что-то знает и ждёт. – И? – Я тончайше намекаю, – Мин сделал короткую паузу, прежде чем продолжить: – что кому-то низкорослому, – «Всего сантиметр разница!» – подумалось Чимину, – или нет, придётся следить за помощницей Хосока гораздо внимательнее. – Для начала убедись, что она, – Чимин кивнул в сторону Сохён, – действительно ещё один носитель. – Он выдержал небольшую запинку и заговорил вновь: – И разберись с призраком, как ты это делаешь – без лишних разговоров и дискуссий о «быть или не быть». Юнги хотел было замахнуться на друга, для виду ударить его, но, как только рука дёрнулась, отстранившись от спины ювелира, единственное, что она смогла совершить – это резкий спуск, расслабление мышц, возвращение к туловищу обладателя. Чимин обернулся на старшего товарища, воззрившись на него с лёгким непониманием, а тот, в свою очередь, нахмурив аккуратные брови, наспех бросил: – Иди позади, у меня есть одна мысль. Ювелир на мгновение заметил за собой желание остановить хёна, ухватив того за первый попавшийся под руку клочок парки, но, как только Мин отдалился на несколько шагов вперёд, он быстро пресёк его, хоть и чувствовал, опираясь на многолетний опыт, что мысль старшего успеха не достигнет ещё до того, как он раскроет свой рот, подготовивший гениальную речь. А какие речи мог толкать Юнги! Его способности направлялись не только на отмазки ради лишнего часа отдыха в вечер трудового дня, когда все значимые лица из компании собирались вместе для обсуждения новостей, поступивших от того или иного информатора, с которыми они имели тесную связь, но и на более привычные простому люду темы: если сломался автомобиль, то Юнги будет первым, кто укажет на место неисправности и поведает о способе, как устранить данный неполадок; даже если он в корень ошибается, он обязательно убедит человека в обратном, выставляя дураком именно его собеседника. Подобное уже случалось с Чимином, когда он на пару с Юнги был отправлен решить некоторые вопросы с владельцем одного известного отеля в Бангкок. Иные участники отказывались, воротя носом, от данного задания, а сам Хосок, назначивший его, всеми руками и ногами упирался, лишь бы не видеться с целью – то была девушка, неплохого телосложения, имела аккуратные черты лица и сладкий голос, дурманящий большей части мужчин головы. В отрочестве Хосок купился на её большие глазки и мелодичный голосок, за что и поплатился через месяц. Будучи дурным на голову и особо не контролируя себя при разговорах, он поведал ей всю необходимую информацию, а после, добыв, что нужно, она развернулась, махнув копной длинных волос и исчезла, как ему тогда казалось, навечно. Всё это было ещё до того, как он встретил Чжухона, беспрестанно ворчащего руководителя Огненного лотоса, и вспоминалось с заметным отвращением; лицо Хосока постоянно кривилось, от подобной мимики на лице появлялось морщины – меж бровей, на переносице и у уголков глаз. Чтобы догнать Сохён, спешно шествовавшую впереди, Юнги пришлось перейти на бег. Поравнялся с ней он довольно быстро, привыкая к небольшим, но частым шагам школьной знакомой. Шла она беспокойно, чуть хмурясь и прикусив губу в попытке игнорировать настойчивое присутствие призрака, следовавшего попятам с порога квартиры. – Тебя преследуют? – тихо, но так, чтобы это услышала девушка, спросил Мин, повернув голову в её сторону. Она обернулась на него, приоткрыв рот, только отвечать на вопрос не торопилась; а Юнги в ответе и не нуждался – он лучше всех видит и чует подобных существ, что досаждают, мучают и доводят до состояния, когда живым манипулировать проще простого. – Почему ты спрашиваешь? – Потому что вижу и хочу помочь, – произнёс он, – давно она, – следовавшая душа была женщиной средних лет, – идёт за тобой? Ан замялась, не позволяя себе мгновенно дать ответ на заданный вопрос. Это было глупо, несомненно, по отношению к человеку, который был ей как брат, но что-то подсказывало ей, что из этого разговора ничего хорошего не выйдет. – Со вчерашнего вечера, я предполагаю. Женщина, продолжавшая свой ход позади них, с несколькими шрамами на лице, частично скрываемыми под длинной чёлкой, появилась прошлой ночью, когда Сохён возвращалась с семейного ужина. Они столкнулись на первом этаже жилого дома, где и проживала девушка, недалеко от лифта, к которому она направлялась, чтобы быстрее добраться до своей квартиры. Незнакомка заговорила хриплым голосом, отдававшимся эхом в помещении, она твердила одно и то же, находясь вместе с Ан в лифте, вела работницу до самой двери. Сохён думала, что больше её не встретит, но, когда она покинула свою квартиру, чтобы выйти на встречу с Чимином, женщина стояла близ квартиры, неотрывно глядя на вышедшего человека. – Она что-нибудь говорила? – поинтересовался Мин. – Да, – честно сказала Сохён, – но я ничего не поняла, поэтому… – Что? – перебил её мужчина. – Я не могу сказать. Как можно запомнить то, что ты не понимаешь? – Школьный материал же ты как-то запоминала. – Школьный материал я могла прочесть в книге, чтобы вбить это в голову, – парировала девушка, взглянув на Юнги. – Не легче ли тебе у неё самой спросить, что она говорила? – Это будет выглядеть странно со стороны, – качнул он головой. – Почему это должно выглядеть странно? Люди подходят же к незнакомцам. – Ты не понимаешь, – ответил Мин, оборачиваясь назад, чтобы взглянуть на призрака. – Ты не замечала ведь, как она движется? – девушка отрицательно завертела головой, оборачиваясь вслед за другом, – а сейчас? Брюнетка приостановилась, всматриваясь в фигуру незнакомки: она двигается неспешно, неотрывно глядя на свою цель, шагает прямо, не отклоняясь в сторону, отчего на неё достаточно скоро навалилось несколько пар тел, шедших в обратную сторону. Она не свернула даже тогда. Сохён подумала, что сейчас люди отвлекутся от своего активного обсуждения чего-то, но они прошли дальше, позволяя разглядеть медленно появляющуюся женщину. Её тело в такт непрерываемому шагу появлялось сквозь спину пешехода, нагоняя страх на зрителя данной картины. – Ч-что за фокусы? – дрогнувшим голосом спросила девушка, возвращая свой взор на Юнги, не в силах более наблюдать за происходящим. – Это не фокусы, – пожал он плечами. – Тогда что это?! – едва не перейдя на крик продолжила Ан. Мужчина спешно огляделся по сторонам, подмечая по обе стороны ещё немного людей, – трёх или четырёх, точно сосчитать не удалось, – и бросил короткое «не здесь», призывая Сохён следовать за ним, подальше от лишних ушей и глаз. Она, чуть помявшись на месте, решается идти вслед за своим давним знакомым, с каждым шагом задаваясь новым вопросом: почему, как, что. Один раз Ан, конечно же, обернулась назад посмотреть на незнакомку, в надежде, что теперь-то её позади не окажется, но, к великому разочарованию, та продолжала свой ход в их сторону. Это напрягало, нагоняло страх и, казалось, вот-вот всё это выльется в истерику – столько невероятного, необъяснимого происходит на глазах Сохён. Чимин, следовавший всё это время позади, на каком-то расстоянии от пары, прекрасно видел, как оборачивались эти двое, как его помощница сжимала руки, вперившись взглядом куда указал Юнги. В какой-то момент, когда сквозь голоса прохожих пробился голос девушки, он хотел было прибавить шагу, только вот, стоило вспомнить, что ему ничего видно не будет, в силу его происхождения и способностей, быстро отбросил данную затею. Пак мог оказаться одним из тех, кто случайно пройдёт сквозь призрака, о котором недавно оповестил его друг, он мог его любым образом оскорбить или разгневать, сам того не замечая и не осознавая, и ведь даже не узнать о каком-либо влиянии на него – Чимин в этом плане незряч, как и большая часть населения планеты. Бывали моменты, когда ювелиру было завидно, что есть кто-то с подобными способностями, кто мог общаться и понимать умерших, однако это было задолго до знакомства с тремя такими же носителями, включая Юнги, во время обучения в Огненном лотосе. Все они, порой собираясь по ночам в одной из спален, рассказывали истории о встреченных душах, о том, сколь безобразными и пугающими они могут быть на вид и как тяжко в такие моменты находиться в окружении людей – невозможно среагировать, когда тянет скривиться или завопить от страха или отвращения. Пускай Чимину не так легко понять их чувства, но даже без того ему удалось повидать немало изуродованных лиц и тел, что, возможно, могли бы соперничать с увиденными знакомыми. Со временем Пак понял, что, в какой-то степени, является одной из причин появления подобны уродцев, только поделать ничего не может до сих пор – приказы совета, участникам которого давно следовало бы сойти со своего места, приходилось выполнять безо всяких «если» и «но». Когда Мин вместе с Сохён продолжили свой ход, ювелир чуть ускорился, не желая отставать от пары. Возможно, ещё одной причиной оказалось и ощущения бросаемых на него, одиноко бредущего по дорожке, взглядов местных жителей, что изредка выходили в свет в одиночестве – мало кто даже поесть в компании самого себя решится под влиянием общественного мнения, глупого, но отчасти точного – в некоторых случаях. Вот только Чимин к этому случаю не относился, потому, посчитав сейчас верным поскорее избавиться от лишних глаз, прожигающих его широкую спину, быстро скрылся в толпе туристов, шедших навстречу. По пути встречались развилки, за которыми тянулись вдаль длинные кирпичные тропинки, окружённые по обе стороны деревьями, невысокими ухоженными кустарниками. После третьего поворота, когда компания преодолела достаточное расстояние, справа появился небольшое углубление, в одной части наполненное водой – оно тянулось вдоль тропинки, обрамлённое светлыми камнями. Возможно, ранее здесь тёк шумный ручей, высохший за несколько лет, а может и десятилетий. Ни Сохён, ни кто-либо из мужчин не всматривались в окружающую их природу – всё было давно знакомым, пускай даже Чимин с Юнги были приезжими, в отличие от девушки. Неизвестно сколько времени было потрачено на поиски подходящего им места, но, как только взору предстали несколько столиков, предназначенных для пикника, на удивление, свободных, троица свернула, шагая по скошенной траве, обходя стороной сохранившиеся от деревьев пеньки. Первым, кто опустился на приделанное к столу сидение, был Юнги и уже следом сели Сохён и Чимин. Ан расположилась напротив школьного друга, в то время как Пак, предпочтя мужскую компанию, сел справа от товарища. С минуту школьные знакомые молча глядели друг другу в глаза, каждый по-своему формируя предложения, фразы, которые хотели друг другу высказать: объяснения и жалобы. – Так вот, – первым оказался Юнги, собравший свою речь быстрее, – то, что ты увидела в той части парка, было, как тебе сказать, – он запнулся, придержав короткую паузу, – призраком. Сохён резко выдохнула, усмехнувшись заявлению. – Что за глупости? Призрак? – Вполне себе убедительная реальность, – возразил мужчина, опустив руки на пустой стол. – Нет, прости, сонбэ***, – она качнула головой, – как можно поверить в такое? Призраки же полупрозрачные, невидимые человеческому глазу существа. – Вот здесь ты ошиблась, – поспешил поправить Мин, – полупрозрачность была выдумана художниками и отчаянными мечтателями, выдавшими фантазии за правду, в которую поспешили поверить все древние глупцы. А со временем границы ложного и реального стираются, люди начинают воспринимать описанных существ подобными описанию из фэнтезийных книжек для детей двенадцати лет – и никак иначе. – А фотографии? – А что фотографии в наше время? Да и пятьдесят, а то и больше, лет назад? Человек всегда выдумает способ обмануть другого – в этом мы все преуспели с последней ступени эволюции. К тому же, даже в интернете, где ты находишь данные картинки, общество делится на две части: на тех, кто верит и на тех, кто понимает, что это чушь, втираемая хорошим фотошопером. – Но ведь есть же фотографии, что не обрабатывали в фоторедакторах, – запротестовала Ан, – или они тоже являются обманом? – Игра света, – быстро ответил Юнги, махнув рукой, – иногда солнце, лампа, фонарь, - что угодно, – будет светить в какой-либо металлический или стеклянный предмет, который создаст блик – и сразу же появится призрак для простого человека, – мужчина заметил недоверие в глазах знакомой, почему продолжил: – если ты не веришь моим словам, то можешь проверить, сфотографировав её на камеру своего телефона. – А разве это её не… разгневает? – Сохён на мгновение глянула на женщину, стоявшую близ стола, безмолвным зрителем слушая разговор, завязавшийся между парой. – Это последнее, что разгневает умершего, – отмахнулся мужчина, – они настолько привыкли, что кто-то фотографирует сквозь них, что сил дуться уже нет. Девушка неспешно выудила из кармана лёгкого пальто свой телефон, тут же включая камеру, даже не удосужившись снять блокировку с экрана. Она направляет телефон в сторону незнакомки, что в этот момент перевела на Сохён взгляд серых глаз, и, взглянув на экран телефона, вздыхает, едва не выронив гаджет из рук. На экране отображалась местность, что была прикрыта визуально для девушки телом женщины – несколько деревьев, часть дороги, крупные и мелкие камни рядом с ней, расположенные в хаотичном порядке. – Как такое возможно? В этот же момент Чимин оборачивается назад, рассматривая фигуры проходящих людей – он ощутил присутствие неизвестного ему человека, совсем близко к ним, но взор цеплялся лишь за нескольких прохожих в десятках метров от компании. Чувства никогда не подводили его, потому, чуть напрягшись он попытался определить точное расположение наблюдателя, чьи намерения ему не были ясны.