Воительница Звёзд: Заклинательница Королей

Дейндакталион пронзительно ухнул и, взмахнув крыльями, бесшумно приземлился средь вересковых равнин. Соскользнув с белоснежной совы, девушка смахнула пот со лба и внимательно оглянулась по сторонам. Через несколько минут рядом возник изгнанник. Натянув поводья, Вентум кинул полукровке серый плащ, а потом протянул руку. — Дальше поедешь со мной. — Как скажете, милорд. Ухватившись за руку юноши, заклинательница оттолкнулась от земли и оказалась позади возлюбленного. Обхватив торс Оливера, девушка носом уткнулась в его плечо и прикрыла глаза. Зима в Вондерландии минула, и сезон гроз ушел вместе с ней, а Игнис с новой силой жег красную землю. Молнии уже больше не пронзали черничные небеса, и горячий воздух был переполнен жжением палящих лучей, но с утра ему все-таки удавалось сохранить в своих порывах поистине драгоценную прохладу. Она витала меж душистых полевых трав, поднимаемая вверх легким бегом серого жеребца, мчавшегося навстречу со своей судьбой. Приподнявшись в седле, полукровка вдохнула глубоко вдохнула весенний воздух. Все вокруг пробуждалось от навеянного холодом сна, а вместе с благоухающими в полях цветами, распускались и девушки. Их сердца, похожие на крохотные бутоны, наконец расцветали. — Мы объедем празднество народности. — Да, — грустно выдохнула Стефания, — конечно. Облаченные в белоснежные платья, вондерландские девы бежали навстречу своим суженным, что сорвали те же прекрасные цветы, что и сами красавицы. В голове вспыхнули воспоминания, но заклинательница посильнее прильнула к изгнаннику, не желая ничего вспоминать из своей прошлой жизни. — А ты какие цветы срывал? — Я никогда не был на этом празднике. — Почему? — Это несусветная глупость. Стефания улыбнулась словам возлюбленного, но ничего не сказала в ответ, зная, что его бессмысленно в чем-то переубеждать. Оставшийся путь до города они проделали в благодатном молчании. Алекино с прытью и, рыхля землю копытами, легкой рысью взобрался на холм. Перед глазами путников тут же возникли белокаменные стены столицы, окрашенные в золотистый цвет рассвета. Красные флаги реяли на ветру, подчиняясь его порывам, и тут Игнис выглянул из-за высокой башни, и Стефания восхищенно распахнула губы. — Я и забыла как красив Грейтбург. Длинный шпиль одной из башен вспыхнул ярким пламенем утреннего света. Подобно факелу, он ярко сиял на лазурном небе, превращаясь во второй Игнис, который светил лишь для столицы пламенной страны. И внезапно, как несколько лет назад город запел, явив Зазеркалью свой чудный голос, исходящий откуда-то его глубины. Он словно выпархивал из-за самого сердца. — Натяни капюшон посильнее. Заклинательница послушно ухватилась за серую ткань и, как можно сильнее надвинула на лоб. Сначала стены возвысились над ними, а потом их тень поглотила путников целиком. Въехав в город через центральные ворота, юноша осторожно огляделся, но стражники были заняты множеством торговцев, которые спешили попасть в столицу. Хоть полукровка и была ограждена от внешнего мира плотной тканью плаща, Стефания тут же утонула в звуках Грейтбурга. Отовсюду слышался цокот копыт о каменные улицы, переливчатые звуки музыки, доносящиеся с главной площади. Белоснежные платья девушек касались друг друга и создавали шуршание, а к нему примешивалось ржание лошадей, позвякивание множества монет, выпавших из мешка. Кругом слышался радостный смех, грубый и юный, звонкий и тихий, он окутывал заклинательницу целиком, пробуждая в душе ушедший в прошлое трепет. — Надо спешиться. Соскользнув с серого скакуна, несмотря на все одергивания изгнанника, полукровка ничего не могла с собой поделать. Озираясь по сторонам, ловя пытливым взглядом причудливые блики, отражавшиеся от стекол, Стефания едва поспевала за изгнанником. В отличии от своей возлюбленной Оливер был серьезен и сосредоточен. Бурлящая у его жизнь не вызывала у юноши никаких чувств, он был холоден и безразличен к ней, и пытался, чтобы разливающиеся волны не смогли коснуться его ног. Когда путники вышли на центральную площадь, полукровка невольно замедлила шаг, а потом и вовсе замерла. — Оливер, — девушка аккуратно дернула изгнанника за рукав, — погоди одну лишь минутку. Вентум покорно замер и украдкой взглянул на заклинательницу. Казалось, что она с головой окунулась в мир празднества, который в полной красе расцветал около них. Звуки музыки стали едва ли не оглушительными, но девушка с полузакрытыми глазами вслушивалась в их переливы. Подавшись вперед, Стефания приподнялась на носочках и взглянула поверх голов. Множество пар кружилось в танце, подчиняясь многовековым традициям увековеченных движений. Танец был столь изящен и плавен, а сами девушки парившие в руках юношей были столь грациозными цветами, что полукровка не могла оторвать глаз. — Стеф. — Да? — Нам надо идти. Перед глазами проносились счастливые лица. Они были такими юными и прекрасными, с бархатной кожей, на которой оседала золотистая пыльца, милый овал лица, манившей к себе взгляды, ясно сияющие глаза и шелковистые волосы. Оливер вел коня под узду, и с каждым шагом он утягивал следом за собой Стефанию от главных улиц, углубляясь все дальше и дальше в окраины. Когда пурины и вовсе перестали им встречаться, юноша наконец остановился и кивнул заклинательнице на неприметную дверь, которую она и вовсе не заметила бы, если бы не изгнанник. Взбежав по хлипким ступенькам, Стефания ухватилась за ручку, но та не поддалась. — Пароль, — раздался глухой голос с другой стороны двери. — Что? — Не тот. — Какой пароль? — Вообще не тот. Вентум нахмурилась и со всей силы ударила ногой в дверь. Древесина жалобно взвыла, но не поддалась вероломному натиску полукровки. Засучив рукава и, прикусив губу, девушка отошла назад, насколько это позволяло крыльцо, и снова ударила ногой. — Отворись! Замок щелкнул перед словом заклинательницы и, дверь с очередным ударом отворилась. Фигура стоявшая в тени здания отпрыгнула в сторону, спасаясь от тяжеловесной встречи своего лба с косяком двери. — Могла и подождать меня. — Я думала она заела, — отозвалась полукровка. Оливер усмехнулся и спокойно вошел в здание, чувствуя на себе внимательный взгляд из полутьмы. Стоило ему сделать пару шагов, как сбоку раздался знакомый и недовольный голос. — Твоя красотка, замок сломала. — Сам виноват, — равнодушно дернул плечами изгнанник, — надо было ей открыть. Стефания следовала за юношей неотступно, но когда поравнялась с проемом откуда доносился голос, ее кремнистые глаза обратились к незнакомцу. Силуэт незнакомца был освещен слабым светом, с трудом пробивавшегося сквозь ставни. Загадочный юноша был высок и широкоплеч, но его лицо было скрыто под маской. — Стефания, не отставай. Заклинательница кинула еще один мимолётный взгляд на стоявшего в проеме неизвестного, но затем метнулась за Оливером, который уже поднимался по лестнице. Скрипы ступенек глухим звуком отдавались в голове, и Вентум продолжала ощущать на себе взгляд незнакомца, от которого ей становилось не по себе. Обернувшись, полукровка увидела его стоящего внизу лестницы и внимательно наблюдавшего за ней. — Кто он? — Скоро узнаешь. — А ты настоящий мастер нагнетать обстановку. — Боишься? — Вот еще, — фыркнула Стефания, — меня не так легко напугать. — Чего тогда за руку держишь? — Ты мой муж, хочу и держу. — Ну-ну. В ответ заклинательница с силой сжала ладонь Оливера, и ее волчьи когти впились в ладонь юноши. — Ау! Ты чего? — А нечего выступать. Перекидываясь словами, они наконец поднялись на второй этаж, на котором было значительно светлее, чем на первом. В некоторых окнах ставни были чуть приоткрыты, и свет проникал через них длинными лучами, потом рассеиваясь по полу подобно веерам. — Зиг! Девушка метнулась к здоровяку и подпрыгнула, чтобы заключить его в свои объятия. Полукровка поймал заклинательницу, и они радостно засмеялись, почувствовав, что теперь они не одни у кого кровь нечиста. Находясь в обществе друг друга, им было спокойней ощущать смешение, которого они невольно стыдились. — Сильвия! Бартоломью, вы тоже здесь! Пират подскочил к полукровке и, ухватив ее за талию, высоко поднял, заставляя затем соскользнуть в свои объятия. Оливер стоял около стола и старался не смотреть на все эти радостные приветствия, которых сам он был лишен. Сильвия похлопала заклинательницу по плечу, пока Капети что-то яростно шептал ей на ухо, заставляя его краснеть от горячего шепота. Августин вышел из тени и посмотрел в сторону Вентума, который пристально вглядывался в разложенную на столе карту Грейтбурга. — А братишку ты значит своего обнимать не хочешь? — Не хочу. — Вредина. Бестиан подошел к сестре и потерся носом о ее бронзовые локоны, как это было в быту у оборотней. — Какая милая встреча. Стефания обернулась на голос. Он принадлежал юноше, который требовал от нее пароля, а потом пугал своим загадочным образом, стоя в темноте. Черный платок все еще был на нем, так что заклинательница не могла разглядеть лица. — Сними эту повязку, хватит пугать мою жену. — Ладно-ладно, командир, как скажешь. Только смотри не пожалей потом, а то твоя прелестная, молодая женушка может и влюбиться в меня. Незнакомец стянул черную повязку, и перед кремнистыми глазами Стефании оказалось смуглое лицо с правильными чертами, довольно высоким лбом, миндалевидными глазами темно-зеленого цвета и прямым носом. Ровный, белесый шрам проходил поперек его левого глаза, рассекая бровь. — Было бы во что влюбляться, — издевательски усмехнулась полукровка, — кто он? — Ничего особенного, предатель, как и вы. — Поверь, я вижу, что ничего особенного, но я хочу знать все. — В семнадцать лет я потерял девственность. — Она не это хотела… — Довольно поздно для вондерландца, — фыркнула Вентум, скрестив руки на груди, — из-за этого стал плохишом? Юноша усмехнулся словам заклинательницы и в ответ окинул ее пристальным взглядом, но Вентум даже не повела бровью, хоть подобное ей никогда не нравилось. — Я слышал о тебе, — протянул незнакомец, — мне думалось, что слава бежит быстрее тебя, но вижу, что нет. Меня зовут Кассий, когда-то я принадлежал к дому Экарлатов. — Я слышала про тебя. Скандал был нешуточный. — Мда, — протянул юноша, — я много шороху тогда навел. Представившись, они казалось сразу же забыли друг про друга и разошлись в разные стороны комнаты. Внутри неприметного здания на самой окраине Грейтбурга кипела нешуточная жизнь, которой бы мог позавидовать сам праздник народности, расцветающий снаружи. Небольшой отряд заговорщиков продолжал планировать готовящееся событие, а Стефания за всем молча наблюдала, не принимая участия в самой организации, она знала все, но предпочитала не вмешиваться, доверив все приготовления Оливеру. Не зря, Вентум помогал королю Джерфриду объединять Север. Творившиеся в его голове стратегии были верхом смертоносно-гениального искусства, которого полукровка порой боялась. Поднявшись на ноги, девушка поднялась на небольшой чердак и, подойдя к круглому окошку, смахнула пыль. — Ты мне так и не сказал почему ты предал Вондерландию. — Ты ведь наполовину оборотень? — Да, именно поэтому и слышу, как ты подкрадываешься. Экарлат подошел к заклинательнице и встал рядом с ней, смотря через мутное стекло на красные черепицы крыш и празднество, разгорающееся впереди. — У меня было много поводов. — Так расскажи, — обернулась к нему воительница, — мы никуда не спешим. — Я скажу лишь то, что самым веским поводом начать свой иной путь стала смерть моей старшей сестры. Кассий видел, как губы полукровки превратились в узкую полоску и она окинула его пристальным взглядом, не веря ни единому его слову. Склонив голову на бок, девушка о чем-то старательно думала, а потом, сняв перчатку, протянула свою руку. — Дай мне ладонь. — Твой муж в другой комнате, Стефания, не стоит так торопить события. — Да твоему самолюбию может позавидовать сам Игнис. Я не верю тебе на слово, дай мне руку и я узнаю говоришь ли ты правду или дуришь тут всех. Вондерландец с недоверием взглянул на протянутую ему руку. Мизинец заклинательницы был черного цвета, похожий на обгоревшую древесину, но эти глаза… эти кремнистые глаза, смотревшие на него, юноша не мог им противиться и с готовностью вложил свою ладонь в смуглые объятия полукровки. Стефания почувствовала, как золотистая печать вспыхнула на ее сердце, и разум полукровки ускользнул из тела, обращаясь своим взором к страницам минувшего. Воительница оказалась в небольшой темной зале с задернутыми шторами. Сбоку скрипнула дверь, и девушка обернулась на звук. Перед ней в тусклом свете свечи предстал юноша, которого Вентум сразу же узнала. Эти длинные, темные волосы, эльфийская стать и золотистые глаза с пугающим, мрачным блеском. Перед ней во всей своей ужасающей красе стоял глава Орлиных Мечников, Михаэль де Кансконский, отправивший ее под трибунал несколько лет назад. Заклинательница невольно сжала руки в кулаки, но тут ей удалось разглядеть капли крови на серебристом подсвечнике, на смуглом лице и на рукаве юноши. Стефания метнулась в иную комнату и увидела лежавшую на полу девушку. Она показалась ей чем-то знакомой, этим стеклянным омутом темно-зеленых глаз, смотревших на нее снизу вверх. Кто-то распахнул шторы и яркий, игнисовый свет коснулся багрянца, растекающегося вокруг ее хрупкой фигуры. Вынырнув из воспоминания, Вентум захватала ртом воздух, чувствуя вокруг себя отвратительным запах крови. — С тобой все в порядке? — Он… он забил ее до смерти подсвечником? — Мою милую Изабеллу, — отозвался Кассий, — она не была виновата в том, что у нее случился выкидыш. Стефания едва могла слышать что он говорит. Перед глазами стояла красная пелена, а повсюду сочился отвратительный, солоноватый запах крови. Он пришел из прошлого и был тяжел, силен, в нем словно было какое-то неведомое ей могущество. — Это и есть твоя сила? — Я вижу прошлое, то прошлое, которое не отпускает, но это один из многих моих даров. — Что ж. — Экарлат снова взглянул на полукровку, — теперь ты знаешь, что я здесь по веским причинам. — Ты хочешь защитить свою младшую сестру? — Как ты узнала? — Ну, — усмехнулась заклинательница, — я же Стефания Каним, вернее, теперь уже Стефания Вентум. Для меня нет ничего невозможного. Ты собираешься мстить? — Да. — Хочешь его смерти? — Я не хочу его убивать, нет-нет, — покачал головой Кассий, — это было бы слишком просто. Я разрушу его жизнь, его дом падет и только, когда все что он знает обратится в пепел, лишь тогда я успокоюсь. — Что ж… тогда разрушим этот столп вместе? — Ты никогда не думала, что если мы разрушим одну подпорку, все остальные тоже рухнут, не выдержав тяжести. — Эта страна слишком закостенела, чтобы так просто рухнуть. Они грустно друг другу улыбнулись, и Экарлат вернулся обратно на второй этаж, услышав, что его там ищут. Заклинательница вновь взглянула на Грейтбург через мутное стекло и, развернувшись, нашла лестницу, по которой можно было попасть на саму крышу. Накинув капюшон, девушка забралась на самый вверх и аккуратно опустилась на выцветшую черепицу. Стефания с наслаждением наблюдала за полыхающим во всей своей необузданной красоте праздником народности. Он воистину соединял всех подданных солнечного королевства. В этот день в каждом жителе разгоралась капля огня, рождающаяся при их первом вздохе. Красная пыль проникала в легкие, оседала там и сердце, сделав удар разжигала крохотную каплю огня, которая полыхала в груди каждого вондерландца. — Вечно ты на крышах сидишь, да через окна ходишь. Оливер с трудом добрался до заклинательницы и опустился рядом с ней, предварительно смахнув всякую грязь с черепицы. — Я же дочь ветра, — отозвалась полукровка, — может тоже потанцуем? — Тебя могут заметить с такими то волосами. — Ладно, — разочарованно выдохнула Вентум, — тем более мы уже женаты. Романтика дело прошедшее. — Стеф. — Да, я шучу, — засмеялась воительница, — я же прекрасно понимаю, что это очень рискованно. — Ладно, — шумно выдохнул изгнанник, — завяжи свои волосы сзади. — Зачем? — Ты хочешь прогуляться? — Конечно! Полукровка радостно метнулась к изгнаннику и взяла его под локоть, с волнением сжимая смуглыми пальцами ткань. — Только при одном условии, — серьезно проговорил Оливер, — ты будешь беспрекословно подчиняться мне, и если я скажу тебе «беги», ты побежишь. Хорошо? Заклинательница согласно кивнула, еще сильнее сжимая серую ткань на локте юноши. Накинув капюшон ей на голову, Оливер спустился на первый этаж, чувствуя, что полукровка следует за ним по пятам. Когда они вышли на крыльцо, Стефания вдохнула полной грудью разгоряченный воздух и обернулась к изгнаннику. — А почему ты не надеваешь капюшон? — У меня не такая запоминающаяся внешность, — отозвался Вентум, — и двое в капюшонах бы привлекли слишком много ненужного внимания. — Не смей принижать себя, ты очень красивый, Оливер. Стефания приподнялась на носочках и поцеловала изгнанника в щеку. Смущаясь, юноша отвел взгляд в сторону, чувствуя, как на смуглых щеках проступает румянец. Спорхнув с крыльца, заклинательница ухватила юношу за руку и утянула в буйный водоворот празднества. Гуляя по бесчисленным улочкам, которые вились во всех направлениях, им удалось затеряться даже от самых себя. — Ох, Оливер, тут так красиво… — Тебе правда это все нравится? — Ты имеешь в виду жить? — Весь этот гомон, шум, толкотню. — Это и называется жизнь, Оливер. Путники блуждали по узким, длинным улочкам, которые больше были похожи на проулки, заполненные кишащими толпами. Полукровка восторженно оглядывалась по сторонам, поражаясь живописностью домов. Задирая голову вверх, девушка скользила взглядом по крохотным балкончикам, круглым окошкам с причудливыми резными ставнями, в которых запутывались лучи. Изгнанник внимательно наблюдал за тем, чтобы с его непоседливой возлюбленной не упал капюшон и не явил всему Грейтбургу то, что должно быть надежно от него сокрыто. — Не вертись ты так, Стефи. — Но тут так все захватывающе, — приглушенно отозвалась Вентум, — у меня аж глаза разбегаются. — Я вижу, — усмехнулся изгнанник, поправляя капюшон полукровки, — но будь осторожней. — Как скажете, мамаша. Оливер ухватил ткань капюшона и натянул ее на нос заклинательнице. Возмущенно фыркнув, Стефания было высвободилась, но, увидев в глазах юноши задорные огоньки, широко ему улыбнулась в ответ. Выйдя на базар, Стефания изумленно ахнула, ибо здесь было множество товаров, которые полукровка не в силах была счесть. Ухватив юношу за руку, Вентум потянула его в самый центр, где казалось было совершенно не протолкнуться. Глаза воительницы разбегались, не зная к чему прильнуть взглядом. Она старалась охватить все, — сверкающие кинжалы, шелка, драгоценные камни, жемчуг. Подойдя к одной из лавок, Стефания увидела небольшой золотой кулон в виде сердца. Обрамлённый изящными завитками, он лежал среди прочих, а в центре него была крохотная звезда. Воительница потянула руку в своему поясу, но не нашла там кошеля с монетами. Удивленно глянув вниз, полукровка пробежалась пальцами вдоль всего кожаного ремня и раздосадовано прикусила нижнюю губу. — Это ищешь? Стефания взглянула на усмехающегося Оливера, держащего в руках ее качающийся из стороны в сторону кошель. — Отдай, это мое. — Правда? — удивленно вскинул темными бровями юноша, — а как же все мое твое? Мы ведь женаты. Заклинательница скрестила руки на груди, но не смогла сдержать улыбки. Подавшись вперед, девушка приподнялась на носочки, пытаясь достать кошель, дразняще позвякивавший монетами прямо над ухом. — Просто скажи, что ты хочешь, чтобы я купил тебе. — На мои же монеты? — На наши семейные монеты. — Хитрости тебе не занимать. Сдавшись, изгнанник отдал возлюбленной обратно кошель и взглянул на кулон, лежавший на бархатной ткани. Полукровка уже собиралась достать пару монет, но Оливер остановил ее жестом руки. — Я куплю. Заклинательница радостно закивала, с восхищением смотря на украшение. Слыша как звякнули монеты в руках торговца, полукровка взяла кулон и покрутила его в своих руках, внимательно рассматривая. Аккуратно приведя механизм в действие, Стефания разделила драгоценность на две части. — Держи, — она протянула изгнаннику половинку кулона, — одну часть тебе, другую мне. — Зачем? — Просто надень и не выеживайся. — А где же «благодарю»? — Вот еще, — фыркнула полукровка. — И правильно, я все равно их из твоего кошеля вытащил. — Оливер! — Ладно, из чужого кошеля, — усмехнулся изгнанник под осуждающим взглядом возлюбленной, — ну, а что? Ты видела какую ты дыру в семейном бюджете проела? Они пошли дальше, и всюду им встречались красные замена, украшенные изображением золотого феникса, именитые дамы в роскошных нарядах и юноши в синих мундирах Гринвудского училища. Здесь были и породистые скакуны, укрытые расшитыми попонами, и торговцы с заостренными копьями, увенчанными серебристыми наконечниками. Весь день путники блуждали в этих бесконечных толпах и в суете, в которой казалось совершенно нечем было дышать, в запутанных и хаотичном лабиринте улочек, среди невообразимого множества пуринов, снующих из стороны в сторону. Заклинательница с восхищением оглядывала Грейтбург, в котором не была столь длительное время. Раскинутые над головами гирлянды полыхали в свете Игниса. Множество лавочек приветливо распахивали свои двери, и прилавки манили к себе изобилием товаров, и как когда-то в чуткий, волчий нос забивался сладостный запах яблок в карамели. В этот день ничто не могло сравниться в великолепии со столицей Вондерландии. — Может пойдем в более тихое место? — Почему? — У меня голова болеть начинает. — Ладно, — немного грустно отозвалась полукровка. Когда они вышли за белокаменные стены, Стефания почувствовала себя немного свободней. Взгляд ее кремнистых глаз пробежался по цветам, раскинувшимся около их ног. Опустившись на колени, девушка принялась бережно срывать белоснежные бутоны, местами окрашенные в синеватый оттенок. Ловкими движениями, заклинательница сплетала меж собой зеленоватые стебли. — Что ты делаешь? — Не гоже вондерландцу ни разу не побывать на празднике народности. Стефания приподнялась и, подавшись вперед, бережно положила на голову изгнанника сплетённый венок. Пепельные локоны примялись под тяжестью цветочного венца, и Оливер едва заметно улыбнулся, очарованный искрящейся в ее кремнистых глазах влюбленностью. — Ты странная. — За это ты меня и любишь. — Ты готова к тому, что будет завтра вечером? — изгнанник заглянул в глаза заклинательнице, — ты действительно готова? — А что если нет? Молодая воительница поднялась на ноги и взглянула на Грейтбург. Им следовало возвращаться, но полукровке совсем не хотелось снова оказаться в бескровных оковах столицы. — Даже если я не готова, у меня нет выбора. Слишком поздно отступать. — Ты можешь не ходить. — Не стоит так сильно опекать меня, Оливер, — с улыбкой на губах покачала головой Стефания, — я как-то жила до встречи с тобой, и у меня есть клыки, если ты не забыл. — Я всегда о них помню. — Так что не дрейф, Оливер, со мной все хорошо сейчас и будет. Но вопреки ее словам, изгнанник видел, как по телу заклинательницы пробежала волнительная дрожь. Стефания смотрела на Грейтбург, и гирлянды, пронизывавшие весь город, вспыхнули, а на сумрачном горизонте возник призрачный остров огней.