Воительница Звёзд: Заклинательница Королей

Заклинательница распахнула глаза и резко приняла сидячее положение. Испуганно оглянувшись по сторонам, она ничего не увидела, ибо сонная темнота все еще стояла в ее кремнистых глазах. Пытаясь отогнать ночные кошмары, девушка судорожно выдохнула, но тени, таящиеся в ее сознании никуда не исчезли. Тяжело дыша, Стефания уткнулась носом в свои колени. Медленно страх покидал ее глаза, возвращая прежнюю силу духа. Оглянувшись, Вентум не нашла Оливера рядом. Нахмурившись, воительница скинула покрывало и спустила ноги на мягкую шкуру. Откинув ее в сторону одной ногой, Стефания ступила босыми ногами на ледяной пол, надеясь, что его холодность приведет ее в чувство. Прохлада молниеносно ворвалась в ее ступни, проникла в вены и добралась до сердца, остудив его бег. Встав на ноги, заклинательница подошла к окну и настежь распахнуло его. Игнис едва начал подниматься из-за горизонта, и мягкий свет растекался по заснеженным равнинам. — Дыши глубже, Стефания. Взглянув на свои смуглые ладони, Вентум сжала их в кулаки и разжала, продолжая вглядываться в продолговатые линии. Их причудливое переплетение должно было что-то означать, но полукровка не могла их прочесть. Отвернувшись от восходящего Игниса, девушка оперлась на подоконник и закрыла глаза. В полутьме опущенных бронзовых ресниц вплыли недавние воспоминания. Она вновь видела спину Октавиана, лезвие клинка, блеснувшее леденящей сталью.

«Не смей!»

На кончиках пальцев вспыхнул жгучий огонь, разливающийся по венам. Стефания поморщилась, ощущая, как сила заклинателя растекается по ее телу с каждым новым ударом сердца. Прикусив губу, чтобы не вскрикнуть, девушка вновь взглянула на свои ладони. В этот раз вместо длинных вьющихся прожилок, походящих на крохотных змей из-за своего зеленоватого оттенка, там были черные линии. Тьма наполняла жилы. Сила заклинателя начинала брать свое. Внезапно дверь в покои распахнулась и наваждение спало. — Ты уже не спишь? — Где ты был? — Прибыл гонец от Его Величества Джерфрида, я был нужен, — отозвался изгнанник, — с тобой все в порядке? Вентум снова взглянула на ладони, но там не было ничего странного. Черная кровь испарилась, словно ее никогда и не было, но жгучее ощущение в груди никуда не пропало. — Да, — скрывая взгляд, обронила полукровка, — мы еще можем поспать? — Конечно. Закрыв ставни, молодая воительница не спешно подошла к кровати, продолжая размышлять по поводу своей силы. Опустившись, Стефания прижалась к Оливеру, закрыв глаза. Все тело горело от пробудившейся силы заклинателя, которой полукровка так долго не позволяла раскрыться в полной мере. И вот теперь мощь, что прежде скрывалась под сердцем, почувствовала слабину, она углядела трещину и пыталась прорваться через нее. — С тобой точно все в порядке? — Да. Изгнанник приподнялся на локтях и, дотронувшись ладонью до лба Стефании, нахмурился. — У тебя жар. — Это все сила… — Сила? — Моя сила заклинателя, — отозвалась полукровка, стараясь сильнее зажмуриться, — я подчинила своей воле Октавиана, когда он пытался убить тебя. Теперь она начала пробуждаться и набирать свою истинную мощь. Я пошла против заповедей Богини, против своих принципов. — Ты спасла мне жизнь. — Я сделала свой выбор, — слабо улыбнулась Вентум, — тьма, от которой я так долго бежала, к которой думала, что никогда не прикоснусь… но я ничуть не жалею о том, что сделала. — Тебе очень больно? — Терпимо. Бронзовые ресницы дрогнули, и в кремнистых глазах Стефании блеснула слезная пелена. Она взглянула на изгнанника, и ее щеки покрылись нездоровым, алым румянцем. Оливер утер липкий пот, выступивший на лбу полукровки и притянул заклинательницу к себе. — Постарайся поспать. Стефания кивнула, закрывая глаза. Но сказать было куда легче, чем сделать, ведь внутри нее с отвратительным бурлением растекался огонь, которого она так сильно боялась. Получив последние распоряжения, Сиан почтительно откланялся и вышел в коридор. Закрыв следом за собой дверь, юноша не спешным шагом спустился по лестнице и, но тут его внимание привлек какой-то странный шорох. Обернувшись, гвардеец потерял бдительность, и тут же что-то ударило его в плечо. Резко развернувшись, Идем наткнулся на пытливый взгляд мутно-болотных глаз, который словно сразу же забрался под кожу. От этих глаз юноше стало не по себе. — Прошу прощения, я вас не заметил. — Ничего страшного, мне следовало быть осторожней. Сиан беглым взглядом окинул своего случайного собеседника. Они были практически одного напоминавшие солому, и довольно светлая кожа для обитателей земли Игниса, отдававшая в тусклый, землистый оттенок. Каждая черта юноши говорила о том, что он был полукровкой. — Хилар Корвус. — Сиан Идем. В знак знакомства королевский гвардейцы пожали друг другу руки и слабо улыбнулись, чувствуя между собой странное напряжение. — Ты гвардеец принца Уильяма и Амелии, не так ли? — Принцесса Амелия в моей прерогативе, а ты? — Я храню жизнь Его Величества, слышал, что ты организовываешь поездку для принца и его очаровательной жены. — Именно. — Тогда я искал именно тебя, — он улыбнулся, — мне жаль, но принц Уильям не сможет отравиться в путешествие с леди Амелией. Его Величество, король Людвиг, пожелал, чтобы сын находился при нем. — Леди Амелии еще не сообщили? — Нет. — Я сам ей скажу. — Мне жаль, что так вышло, — покачал головой Хилар, — но все это на благо Вондерландии. — Да, — выдохнул Идем, — все во имя нее. Кивнув на прощание, гвардеец направился дальше, но ступив на последнюю ступень, все-таки обернулся. Хилар все еще стоял там, где и прежде, и провожал его пристальным взглядом своих пронзительных глаз. Махнув ему на прощание, Корвус отвернулся и медленно пошел своей дорогой, а Идем только сейчас заметил заостренные уши, выглядывавшие из-под светлых волос. Качнув головой, гвардеец быстро сбежал по каменным ступенькам главного входа, у которого его уже ожидала белокурая волшебница в сопровождении остальных гвардейцев. — Принцесса Амелия, вы готовы ехать? — Но Уильяма еще нет. — Вам не сказали? — вскинул бровями Идем, ловко изображая удивление, — Его Высочество, принц Уильям, не сможет с вами поехать. Король поручил ему новое дело, и он теперь занят им. Гвардеец видел, как сначала в очаровательных иссини-темных глазах белокурой волшебницы вспыхнули жгучие нотки гнева, но это длилось всего мгновение, а потом она поникла, печально качнув головой. — Мы можем отложить ваше путешествие. — Вот еще, — фыркнула красавица, — отложим, и что потом? Его Величество придумает для своего сына какое-нибудь очередное поручение. Я хочу посмотреть Вондерландию, так что отправляемся в путь, и неважно едет с нами Уилл или нет. — Хорошо. Идем характерно взмахнул рукой и гвардейцы, подчиняясь его приказу, дружно вскочили в седла. Пришпорив коней, небольшая процессия устремилась следом за Сианом, рядом с которым ехала принцесса, все еще сохраняя во всей своей фигуры нотки печали. Но стоило им покинуть вороты замка, как проклятая волшебница тут же оживилась. Внезапно с ее плеча вспорхнул сокол, в перьях которого затесались малиновые перья, и с пронзительным вскриком устремился ввысь. Горожане приветствовали процессию почтительными поклонами, отрываясь от своих будничных дел. Амелия не забывала улыбаться и кивать головой, как ее и учили на одном из множества уроков во дворце. — Всегда чувствую себя жутко неуютно. — Теперь вы их принцесса, — ободряюще улыбнулся Сиан, — у вас отлично получается. Волшебница благодарно кивнула и вновь обратила свой взгляд к горожанам Грейтбурга, которые высыпались из своих домов, чтобы взглянуть на возлюбленную их принца. Привезенная из-за моря, с жемчужной кожей, белоснежными волосами и глазами, чей цвет был подобен глубинам Эдельгвейского моря, Амелия казалась для них загадочной принцессой, и многие хотели к ней прикоснуться, желая проверить была ли она явью или же прекрасным бесплотным призраком, явившимся со страниц забытых древностей. Гвардейцам приходилось сдерживать особо любопытных, но вот среди обычной толпы зевак проклятая красавица разглядела на крыше толпу детишек, которая пожирала ее по-детски восхищенными взглядами. Амелия взмахнула рукой и целый рой темно-синих огромных бабочек выпорхнул из ее рукава. Грейтбурцы изумленно ахнули, подставляя ладони под серебристую пыльцу, что сыпалась с крыльев порхавших созданий. Стефания очнулась от забвения спустя несколько часов. Игнис уже во всю горел за окном, и его лучи ласково касались глаз, заставляя сон покидать бронзовые ресницы полукровки. Шумно выдохнув, девушка приняла сидячее положение и тут же взглянула на свои ладони. Потерев глаза, она внимательным взглядом окинула свои оголенные руки и судорожно выдохнула. Вентум предпочла бы, чтобы волчье зрение подвело ее, но это не был обман из-за опасностей ушедшего сна. Заклинательница готова была поклясться, что кровь в ее жилах стала темнее, чем прежде. Лежавший рядом Оливер тоже открыл глаза, потревоженный нервными движениями полукровки. — Доброе утро. — Доброе, — сонно отозвался изгнанник, — ты в порядке? — Намного лучше. Воительница откинула покрывало и быстро соскользнула на пол, чувствуя внутри себя скопившуюся энергию, которую надо было поскорее выплеснуть. — Ты куда? — У нас так много дел, — натягивая штаны, отозвалась девушка, — так много еще нужно успеть сделать. — Уверена, что с тобой все в порядке? Вентум обернулась и утвердительно кивнула головой, натягивая притворную улыбку спокойствия и счастья. Накинув на плечи накидку, подбитую мехом, девушка подошла к окну и с лёгкостью взобралась на подоконник. Распахнув ставни, заклинательница подставила лицо холодным лучам Игниса и выпрыгнула. — А двери у нас для простых смертных, — буркнул Оливер, вновь утыкаясь носом в подушку. Когда на горизонте показались очертания Гринвудского училища, Игнис уже давно достиг своего пика на небосклоне. Приподнявшись на стременах, волшебница взглянула на огромное, серое здание возвышавшееся над остальным пейзажем подобно многовековой горе. На вид оно было невзрачным и можно даже сказать, что в не было что-то отталкивающее, но для Амелии оно было прекрасным, ибо все неизведанное манило к себе безумный разум волшебницы. — Мне ведь ничего не грозит близ училища? — Нет. Принцесса усмехнулась, и Арентум, почувствовав ее настроение, пустился быстрее всякого ветра. Идем только и успел что крикнуть предостерегающие наставления в удаляющуюся спину волшебницы. Пришпорив своего вороного скакуна, юноша кинулся следом, но белолира невозможно было догнать. Амелия радостно подставила лицо жгучим порывам ветра, чувствуя на своих щеках долгожданную свободу. В стенах белокаменного замка она, словно была птицей в клетке, но теперь, скача по прериям, в крови проклятой красавицы разгорался казалось совсем потухший огонек былой своенравности. Опьяняющий вкус свободы застал ее взгляд, и девушка стремительно пронеслась меж тренировочных площадок с поразительной легкостью огибая сражающихся легионеров. — Ваше Высочество! Осторожней! Немного испуганные крики Идема только подхлестнули Арентума, и белоснежный скакун, подобный призрачному наваждению, пронесся сквозь толпу учеников, которые изумленно рассыпались в стороны. Оказавшись перед главным входом, девушка резко натянула поводья и конь вздыбился, пронзительно заржав. — А ты не потерял былой прыти. Белолир гордо вскинул голову и принялся выгарцовывать под удивленными взглядами легионеров, которые уже успели столпиться около лестницы. Обернувшись, волшебница увидела, как к ней во всю прыть несутся ее гвардейцы, во главе которых был слишком серьезный Идем верхом на своем вороном скакуне. — Принцесса Амелия! — грозно сдвинул светлые брови гвардеец, — если вы хотите, чтобы меня четвертовали, то вы отлично справляетесь. — Ох, прости, Сиан, я просто не смогла удержаться. Спешившись, девушка одарила легионеров обворожительной улыбкой и тут же услышала поспешные шаги. К ней навстречу спускался граф Кент в сопровождении одного из профессоров Белоумнов. Девушка так и не могла различить их внешне, но стоило одному из маркизов заговорить, как сразу становилось понятно, кто перед вами стоит. — Ваше Высочество, добро пожаловать! Эдуард почтительно поклонился перед волшебницей, и ей пришлось ответить неуклюжим реверансом под всеми этими пристальными взглядами, которые были устремлены на нее с разных сторон. Взяв принцессу под руку, директор училища начал не спешно подниматься по лестнице. — А где граф Аргон? — Я отослал его, чтобы он не приведи Богиня, чего-нибудь не выкинул, — отозвался мужчина, — но к сожалению Салливан здесь, так что беды нам все равно не миновать. — Ну что вы, с ними все играет совершенно иными красками. — Вы правы, Ваше Высочество, красками неприятностей на мою бедную головушку. Амелия почувствовала, как тяжелая тень опустилась на ее плечи, и девушка подняла взгляд. Массивное серое здание возвышалось над ней, застилая своими раскидистыми корпусами сам горизонт. За исключением нескольких небольших оконцев под самыми потолками, тут были довольно широкие окна, позволяющие дневному свету пронизывать здание насквозь. Сами окна были завешаны легкой тканью, которая днем не позволяла Игнису нагревать помещения, где читались лекции. Зайдя внутрь, волшебница ощутила долгожданную прохладу. — У вас есть предпочтения? Может быть вы что-то хотели посмотреть в первую очередь? — Я полностью доверюсь вам. — Что ж, тогда я передаю вас в руки Индиго Белоумна, он проведет для вас экскурсию. Граф Кент вложил руку принцессы в широкую ладонь эльфа и, улыбнувшись, удалился руководить дальнейшими приготовлениями. — Рада, что мы наконец представлены друг другу официально, я давно хотела с вами познакомиться. — Я польщен. Давайте сначала взглянем на казармы, если вы не против. — Как вам будет угодно. Что вы преподаёте? — Историю Вондерландии и безусловно всемирную историю, — отозвался светлый эльф, занятый какими-то своими мыслями, — я глава отделения разрушительной магии. — Вы ведь не обладаете никакой реликвией? — Нет, Ваше Высочество. — А вот она обладает! Белоумн удивленно замер на месте, когда перед ним возник юноша с малиновыми волосами, темным цилиндром и клыкастой, безумной улыбкой. Эльф даже не успел опомниться, как Римус подался вперед и возникшими из тумана ножницами отрезал молочный локон. — Эльберт! — возмущенно воскликнула волшебница, — ты же приличная реликвия! — Ой, ну полно тебе, Амелия, — отмахнулось Безумие, — ты же знаешь, что у меня слабость к эльфийским волосам, ты должна была это предугадать. — Я прошу прощения, — виновато вздохнула принцесса, обращая свой взгляд к Индиго, — мне очень жаль. — Вы ведь и есть то самое Безумие? — Эльберт Римус, — сама представилась реликвия, — воплощение истинного и первородного Безумия, рад знакомству и примите мои искренние поздравления по поводу помолвки вашей прелестной сестры и милорда МакБрудера. — Он настоящий. Заведя эльфа в первую попавшуюся казарменную комнату, девушка усадила его на одну из шести кроватей и достала небольшой пузырек, в котором плескалось зеленоватое снадобье. Откупорив его, Амелия капнула ее себе на пальцы и аккуратно коснулась висков Белоумна, заставив того вздрогнуть. — Не волнуйтесь, это мятное снадобье, оно вас успокоит. Вам еще повезло, обычно Эльберт любит появляться с шиком и лоском. — Да-да, прошу прощения, не думал, что ваша реликвия приведет меня в такое замешательство. — Ничего страшного, Эльберт часто смущает пуринов. Не вы первый, и не вы последний. — Могу ли я вас спросить о МакБрудере Мэттью? Моя сестра сказала, что вы его знаете. — Верно, — кивнула белокурая волшебница, бросая предостерегающий взгляд на Римуса, — он был моим учителем в Королевской Академии. Вам не о чем волноваться, он хороший пурин. — А та история? Все это ведь правда. — Что было в прошлом, — строго проговорила Амелия, — то остается в прошлом. Вам не о чем волноваться. — Вы слишком яро защищаете того, кто был просто вашим профессором. — Он мой друг, был им и до сих пор остается, — поднялась на ноги принцесса, — ваша сестра будет в надежных руках. Вам не о чем волноваться, — с нажимом произнесла проклятая красавица, — и кажется нам следует продолжить экскурсию. Стефания медленно шла по голубому коридору, который насквозь пронизывали ледяные, северные ветра. Тончайшие ткани, прикрепленные к колонам, танцевали, подчиняясь повелениям Ледяного Севера. Внезапно одна из них из-за сильно порыва дернулась и, оторвавшись, полетела вниз. Воительница кинулась к краю и, ухватившись смуглой ладонью за колону, перегнулась в пропасть. Подавшись вперед, она ухватила ткань кончиками пальцев, но ее ноги соскользнули с покатого края. Когда падение со смертельной высоты казалось неизбежным, а губы уже распахнулись, готовые призвать короля ночных птиц, рядом раздалось знакомое трепетание, и заклинательница почувствовала множество холодных прикосновений. Сильфы дружно ухватились за ее накидку и выдернули из коварных лап Ледяного Севера. Упав на лед, девушка перевела дыхание и тихо выдохнула слова благодарности, сжимая в руках ткань. — Будь осторожна, наше прелестное дитя, не только воды могут быть коварны, ветер порой таит в себе ужасающие помыслы. Вентум поднялась на ноги, вслушиваясь в мерное, предостерегающее напевание сильфов, касающегося ее уха. — Никогда не поворачивайся к нему спиной, отважная воительница, — одно из существ ласково коснулось ее щеки, — ты его дочь, но он не знает пощады. Очередной порыв ветра унес их далеко, и заклинательница осталась одна меж бледных колон. Поведя плечами, желая сбросить с себя наваждение, полукровка неуверенно подняла взгляд на Богиню, и в этот раз ей почудилось в них искорка живости. Подойдя к статуе, Стефания приложила ладонь к обжигающе холодному камню и прислушалась. Вопреки всем тайным желаниям, она не услышала ничего, что помогло бы ей с прежней уверенностью ступать с заповедями Создательницы Всего Сущего в сердце. — В Фионопольском королевстве столько прекрасных мест, а я все время прихожу к Вашим мертвым ногам! Полукровка со всей силы ударила по безжизненному изваянию божества и устремила на нее своим кремнистые глаза, полные гневного смятения и отчаяния. — Почему Вы молчите?! Проверяете меня?! Мне нужен Ваш отклик! Воительница снова обратила взгляд к безжизненным глазам Богини. Больше она не видела там безучастности, отныне заклинательница разглядела в них какую-то насмешку. — С вами все в порядке, миледи? — Я скоро начну ненавидеть этот вопрос, но да… со мной все в порядке. Стефания обернулась к королю ночных птиц, который внимательно оглядывал ее с головы до ног, пытаясь в щуплой фигуре найти подтверждение слов заклинательницы. Внезапно жгучая боль пронзила ее сердце, и девушка сильнее впилась пальцами в пойманную ткань. Сжавшись, Вентум прикусила губу, чтобы ненароком не вскрикнуть. Видя, как кровь в жилах продолжает темнеть, полукровка отступила на шаг назад и уткнулась лбом в ноги божества, все еще пытаясь найти под ее сенью спасение. — Гадская сила! — Вы знали, что рано или поздно это случится. — Да, — судорожно выдохнула лучница, — но знать и чувствовать это совершенно разные вещи. Ощутив некоторое облегчение, полукровка опустилась на пол и, закрыв глаза, откинула голову. Переведя дыхание и дав сердцу успокоиться, девушка старалась делать глубокие вдохи, но те лишь охлаждали легкие. — Я рада, что первый раз когда я использовала силу, я сделала это, чтобы спасти жизнь… но ведь так будет не всегда. Молодая воительница снова взглянула на свои ладони. На смуглой коже явственно были видны черные змеи, извивающееся под ее пронзительно-лучезарным взглядом. — Однажды, вернее очень скоро, я могу использовать, вернее я буду ее использовать, чтобы отбирать жизнь. Стефании показалось, что ее ладони запятнаны в крови, но стоило моргнуть, как пугающее наваждение исчезло, оставив после себя неизгладимое впечатление. — Я всегда стояла на страже жизни, она ведь священна и столько лет я оберегала ее… Кровь вновь начала появляться на ладонях, и подняв глаза, девушка ощутила, как золотая печать тотема совы вспыхнула с необычайной силой, и заклинательница не смогла подчинить ее своей воле. — Дейн, а что если я не смогу жить с этим? Ведь я стану совершенно иной. Что, если я не смогу принять себя? Перед глазами полукровки возникло множество силуэтов. Они заполонили весь коридор, и девушка не знала кому могли принадлежать эти неясные, пепельные очертания, но в ее разум закрадывались пугающие догадки. — Эта сила, — ее взгляд снова обратился к ладоням, — я чувствую, как она растекается по моим венам, как заполняет меня и просится наружу. Как долго я смогу ее сдерживать? С новым ударом сердца, заклинательница ощутила, как темная кровь скользнула вверх по венам, сдавливая горло. — Она мучила меня и до сих пор мучает… Может. может быть я так смогу отомстить Ей? Лишить того, что Она считает самым священным? — Вы пытаетесь оправдать убийство, которое еще даже не произошло. — Я хочу быть готова. — К чему, миледи? — сова заухала и перепорхнула на другое место, — к этому нельзя подготовиться, — белоснежная птица покачала головой, — когда это случится, главное, чтобы рядом оказался тот, кто успеет вас подхватить. — Оливер сказал, что я должна измениться. — И он прав, миледи. Как бы мне не хотелось, чтобы вы менялись, чтобы превращались из милой волчицы в ту, что отлично владеет клыками, но вы сами избрали свой путь и, чтобы не сорваться вниз, вы должны быть под стать этому пути. — Ты прав, я сама во всем виновата. — Вы ни в чем не виноваты. Нужна истинная отвага, чтобы решиться на подобный шаг. Ваши помыслы чисты и … — Помыслы совершенно не важны, — резко отрезала Вентум, — значение имеет лишь то, к чему они приведут. — Как скажете, моя миледи, но не пытайтесь оправдать убийство местью. Это омрачит отнятую вами жизнь. Стефания взглянула на силуэты, покачивающиеся в такт порывам ветра. Сколько бы она ни старалась, ей никак не удавалось разглядеть лиц. Внезапно одна из теней сошла с места и двинулась к ней. Заклинательница испуганно вжалась в статую Богини, но стоило пепельной фигуре ступить на первую ступень, как легкий порыв северного ветра развеял ее. Амелия шла рук об руку с профессором Белоумном, внимательно разглядывая стены училища и слушая медленные речи светлого эльфа. Его голос был глубок и размерен, располагая к тягучим мыслям и не спешному шагу. Гринвудское училище, конечно, совершенно нельзя было сравнить с Королевской Академией, где все искрилось драгоценным лоском. В этом мрачном, сером здании полыхали лишь сердца легионеров. Внезапно до слуха волшебницы донеслись звонкие крики и, когда они завернули за угол, то глазам проклятой красавицы предстало несколько юношей, которые похикивали над карманным портретом, оказавшемся в их руках. — Ну что вы право?! — воскликнул парнишка, — прекратите глумиться над ней, она же моя сестра! — И что? — фыркнул другой, — это всего лишь женщина, что в ней такого особенного? — Я тоже всего лишь женщина? Легионеры вздрогнули и обратили свои взгляды на белокурую красавицу, стоящую в нескольких шагах от них. — Четвертование! — закричал Римус, выпархивая из малинового тумана, — смерть невеждам! Юноши испуганно отскочили в стороны, но их руки со знанием дела метнулись к висевшим на поясе кинжалам. Амелия было хотела окликнуть реликвию, но в последний момент передумала, желая посмотреть во что это все выльется. Стоя чуть в сторонке, она вместе с профессором Белоумном наблюдала за тем, как Эльберт протанцевал к легионерам. Те выхватили свои кинжалы из ножен, но Римус, залившись безумным смехом, хлопнул в ладоши, и рядом с ним возникло несколько рыцарей, облаченных в темные доспехи. — С тех пор, как моя леди влюбилась в вашего принца. ох! Как же давно я не убивал вондерландцев! Рыцари сорвались с места и кинулись на легионеров, вооруженных лишь кинжалами. К удивлению внимательно наблюдавшей за всем принцессы, юноши довольно ловко парировали удары ее безумных порождений, но силы все равно были не равными. — Довольно! — воскликнула Амелия, когда последний парнишка упал навзничь, — пошутил, Эльберт, и хватит. — Вондерландцы же всегда сражаются хотя бы до первой крови! — Я приехала посмотреть на училище, а не убивать его легионеров. — Игнис плохо на тебя влияет, дорогуша, — фыркнул Римус, растворяясь в тумане, — и что дальше? Одно убийство в месяц? Амелия сокрушительно покачала головой и взглянула на растерянных легионеров, которые все еще продолжали лежать на полу. Подойдя к одному из них, волшебница улыбнулась и подала руку. — Ну же, — она протянула свою ладонь поближе — поверь, я не кусаюсь. Парнишка неуверенно ухватился за белоснежную ладонь волшебницы, и она помогла ему подняться на ноги. — На самом деле я умею кусаться, но мне запрещено это пресловутым этикетом. Прошу прощения за это маленькое представление, но моя реликвия порой совершенно не держит себя в руках. Профессор Белоумн нагнулся и поднял с пола карманный портрет, который, видимо, выпал во время сражения. Амелия взглянула на изображенную девушку и тепло улыбнулась детской наивности в ее глазах. — Ваша сестра прекрасна. — Благодарю, Ваше Высочество. — Так я тоже всего лишь женщина? — повторила свой вопрос с ухмылкой волшебница, — такая же, над которой можно надсмехаться? — Нет, что вы, Ваше Высочество, — пролепетали легионеры, продолжая склонять голову в уважительном колоне, — вы совершенно иная. — Титул и любовь принца Уильяма выделяют меня среди прочих, возможно делают особенной, но не иной. Надеюсь, что однажды вы поймете, что лучше иметь рядом вольный цветок, который прикроет вашу спину, чем выращенный в теплице, чьи лепестки тут же помнутся лишь стоит к ним едва прикоснуться. — Какие чудные слова, мой Цветочек! — Уилл? Из полутьмы коридора не спешным шагом вышел златокудрый принц, на которого тут же устремились все взгляды. — Что ты тут делаешь? — Ты не рада меня видеть? — Безусловно рада, но я вовсе не хочу прогневать Его Величество. — Не волнуйся, — с улыбкой на губах, покачал головой Вондер, — я поставил своего отца в известность. Вондер прошествовал под восхищенными взглядами младших легионеров, совершенно не ощущая их на себе. Подойдя к белокурой волшебнице, он наклонился и трепетно коснулся губами ее прохладного лба. Профессор Белоумн молча наблюдал за преображением Амелии. В одиночестве она была такой горделивой и волевой, но когда рядом оказался принц Уильям, волшебница словно уменьшилась в его пламенных объятиях, и в положении ее рук проявилась до селе им невиданные кротость и даже какое-то смирение. Воцарившуюся идиллию разбили звучные шаги приближающегося графа Кента. — Ваше Высочество, я и не знал, что вы приедете! — Удалось вырваться, — улыбнулся маг, — что у нас по плану? — Мы приготовили для вас показательное выступление. — Амелия не очень любит подобное. — Но юноши старались, будет очень невежливо отказывать, — покачала головой проклятая красавица, — я с удовольствием посмотрю. — Почему это ты так резко изменила свое отношение? — Тут не сложно догадаться, Уильям, — отозвалась с легкой улыбкой белокурая волшебница, — там ведь будет столько красивых и знатных юношей. Настоящая услада для моих глаз, которые обращены только к тебе. Проклятая красавица наблюдала за тем, как изумрудные глаза Вондера изумленно распахнулись, и он удрученно поник головой на грудь. — Ты что поверил моим словам, Уилл? — она тихо закашлялась, прикрывая рот рукой, — успокойся, мои взгляды принадлежат только тебе. — Ты вся. — Да-да, я вся только ваша Уильям Людвиг Вондер Третий, а теперь давай все-таки посмотрим на толпу очаровательных юношей. Амелия направилась следом за Эдуардом. Оказавшись на улице, они взошли на построенный для них помост и взглянули на тренировочную площадку, на которой должно было состояться выступление. — Твой отец действительно был не против того, что ты сюда приедешь? Уильям натянуто улыбнулся Амелии и поспешно взглянул на начавшееся выступление. Проклятая красавица шумно выдохнула и тоже обратила свой взгляд на отлаженные движения легионеров, вздымающих вверх серебристые наконечники пик. Внезапно белокурая волшебница всем своим существом ощутила вспыхнувшую рядом опасность. Девушка выпрямилась в кресле, и ее взгляд судорожно забегал по юношам, перескакивая с одного на другого. Они вскинули луки и выстрелили, но одна из стрел зацепленная другой, полетела в их сторону. Все на трибунах незамедлительно вскочили, кидаясь защитить принца, но смертоносный наконечник был слишком близко. Амелия вскинула рукой, и стрела по ее мановению рассыпалась белоснежными лепестками прямо перед лицом Уильяма. Бархатные лепестки коснулись смуглой щеки принца и осыпались к его ногам. Рука волшебницы обессилено упала, и юноша вскочил на ноги, кидаясь к своей возлюбленной. — Амелия, с тобой все хорошо? Белокурая волшебница не отозвалась, слезная пелена выступила на глазах, и она вскочила на ноги, обнимая Уильяма. — Я в порядке, Амелия. Со мной все хорошо. Вондер чувствовал, как она дрожала всем телом, как ее пальцы с силой сжимали ткань мундира на его спине. Когда первая волна страха спала с плеч Амелии, она осторожно высвободилась из объятий принца и пристальным взглядом окинула юношей, которые испуганно и взволновано смотрели на все происходившее. Синий огонь полыхнул в ее глазах, и девушка вскинула рукой. В один миг все стрелы обратились в белоснежные лепестки роз. Поднявшийся ветер подхватил их, и они вспорхнули с земли подобно мотылькам. Вентум поудобнее перехватила свой лук, и натянутая тетива запела под чутким прикосновением смуглых пальцев. Наконечник стрелы вонзился в недвижную мишень. Стрельба была одним из многих занятий, за которым заклинательница могла полностью забыться и отрешиться от волнующих мыслей. Забыв надеть защитные кожаные перчатки, девушка вновь оставила на своих ладонях пару царапин, но неприятное пощипывание лишь помогало отвлечься от тревожащих душу и разум мыслей. Воительница спустила очередную стрелу, но внезапно ту сбила другая, и мишень осталась нетронутой. Обернувшись, Стефания увидела улыбающуюся Нимродель. — Может наконец узнаем, кто лучше? Стефания задорно кивнула и вскинула лук, готовая к состязанию. Девушки замерли на одной линии, доставая из колчана свои стрелы. По молчаливому сигналу, тетивы запели и стрелы понеслись к цели. Первая оказалась поражена одинаково, но стрела Вентум долетела быстрее. — Давай еще раз? Полукровка вновь задорно кивнула, и в следующее мгновение снова их стрелы запели. Сорвавшись с места, девушки кинулись к остальным мишеням, стараясь опередить друг друга. Перепрыгнув через ледяной выступ, Стефания спустила последнюю стрелу, но та неожиданно вспыхнула белым пламенем и бледным пеплом упала в снег. — Хей! Ты сожгла мою стрелу! — Ничего не видела, — усмехнулась королева, — вот. — Что это? — Подарок с царского плеча. Вентум закинула лук за спину и бережно приняла колчан, сделанный из драконьей кожи. Украшенный изящным рисунком белоснежной совы, он отливал игнисовой теплотой даже в здешних холодных лучах. Улыбнувшись, Стефания трепетно коснулась бронзового оперения на стрелах. Пальцы скользнули по ворсинкам, отзываясь приятным покалыванием во всем теле. — Очень красиво. — Я бы пошла с тобой туда, если бы могла оставить свой народ. — Ничего страшного, — покачала головой заклинательница, — ты нужна своей стране, а я своей. Завершая свой обход, гвардеец уже грезил о кровати, пускай и жесткой, но все-таки о каком-то отдыхе после изнурительного дня работы. Пережитая за сегодня смертельная опасность за жизнь принца навсегда отпечаталась в сознании Идема. Такого молниеносного испуга он не испытывал уже давно. Это был первый раз с того момента, как погиб Брайан. Завернув в последний коридор, юноша замер, увидев белокурую принцессу, стоящую в рассеянных лучах Орона. Не ожидая ее здесь застать, Сиан был совершенно не удивлен, — Амелия часто любила гулять по ночам. — Вам не спится? — Матрацы у вас жутко не удобные. Как вы на них спите? — Это закаляет нас. — Надеюсь, что однажды «белая принцесса» сможет стать одной из вас. — Вы уже давно ею стали. Проклятая красавица слабо улыбнулась. Взгляд ее иссини-темных глаз медленно скользил по звездному полотну, находя созвездия, истории которых ее вдохновляли. Рука волшебницы невольно потянулась к мерцающим очертаниям холодного света, но ее бледные пальцы наткнулись на стеклянную поверхность. Амелия раздосадовано покачала головой, и ее волосы вспыхнули серебристым сиянием, на миг осветив весь коридор. — Сиан. — Да? — У меня есть одна просьба, — выдохнула волшебница, — я бы хотела, чтобы ты пообещал мне всегда оберегать Уильяма, — видя, что гвардеец хочет ей возразить, красавица остановила его жестом руки, — я знаю, что тебе в первую очередь поручено оберегать мою жизнь, но… я хочу, чтобы ты мне пообещал, что главной для тебя будет жизнь Уильяма. — Ваше Высочество. — Пойми, — надрывно обронила Амелия, — если его не станет, я не смогу пережить эту потерю, только не во второй раз. если Уилл покинет меня также, как и Бертран, я. Девушка закрыла лицо руками и некоторые время пыталась восстановить свое сбившееся дыхание. — Бертран? — осторожно обронил гвардеец, — Бертран Фостер? — Да, ты его знал? — Виделись несколько раз в училище, он был еще тем задирой. А откуда вы знаете его? — Я была с ним помолвлена. Мда, — горько усмехнулась белокурая волшебница, видя удивление Идема, — Зазеркалье теснее, чем кажется. Легким движением руки Амелия отворила защелку и распахнула окно. Подавшись вперед, девушка перегнулась и тут же почувствовала, как Сиан ухватил ее за локоть, предостерегающе покачав головой. Улыбнувшись, волшебница аккуратно высвободилась из хватки и, присев на подоконник, опустила внушительный взгляд на плечи гвардейца. — Если меня не станет, жизнь в Зазеркалье не прекратится. Уилл сможет пережить мою смерть, как и я пережила смерть Бертрана. Со временем боль утихнет, хоть никуда и не уйдет, он найдет ту, что сможет практически заглушить болезненные воспоминания обо мне. По подрагивающему голосу Идем чувствовал, что принцесса едва сдерживается, чтобы не заплакать у него на глазах. — Но если он погибнет, я последую за ним, я просто не смогу без него. — А если вы переживете Его Высочество в более преклонном возрасте? Что тогда? — Я не переживу его, Сиан, — печально улыбнулась волшебница, — мне осталось лет десять, может быть пятнадцать. Безумие и Хаос слишком быстро изнашивают тело, да и мой разум с душой не смогут долго поддерживать чистоту. Так ты пообещаешь мне? — Ваша жизнь для меня также дорога, как и принца Уильяма, но если вы желаете подобного, я поклянусь. Сиан опустился на одно колено и, порезав кинжалом свою ладонь, тщательно размазал кровь по всей ее поверхности. Когда Амелия увидела, что юноша закончил свои приготовления, волшебница протянула ему свою руку, и он, поцеловав тыльную сторону ладони, оставил на белоснежной коже принцессы кровавый отпечаток. — Все никак не могу привыкнуть к вашим клятвам. — А мне они так нравятся! — раздался голос Римуса над их головами, — всюду кровь, да одна лишь моя любимая кровушка! — Эта клятва нерушима. — Благодарю, — тепло улыбнулась девушка, — теперь я смогу спать спокойно, но для начала не хочешь взглянуть на мир моими глазами? Идем опустился рядом с волшебницей и, подчиняясь ее немому приглашению, тоже взглянул на небо. Некоторое время ничего не происходило, но затем на ночном полотне ему удалось разглядеть очертания огромного кита. Он скользил по небу, плывя по прохладным воздушным потокам. Купаясь в темных водах, морское создание было прекрасно, несмотря на то, как оно было огромно, кит был грациозен и прекрасен. И вдруг ночную тишину разбил его громогласный, трубный зов, исторгнувшийся из нутра существа. — Это волшебно. Сиан с легкой улыбкой наблюдала за звездным океаном, в котором бесчисленным множеством плескались разноцветные рыбы. — Принцесса, ваш мир прекрасен. Казалось, что самые яркие цвета Игниса и Орона смешались воедино и теперь блистали на чешуе морских созданий, так умело рассекавших небесные просторы. Существа скользили по ночному морю, сотворенные из теней проклятого сознания белокурой волшебницы. Внезапно прямо перед лицом Сиана проплыл целый косяк серебряночешуйчатых рыб, и одна из них отстала и замерла перед ним, покачиваясь на невидимых волнах. Ее чешуя начала переливаться различными цветами. Рука Идема неосознанно поднялась, и его смуглые пальцы потянулись к рыбе. Стоило теплым подушечкам дотронуться до морского создания, как его чешуя вспыхнула малиновым цветом. Заклинательница стояла на балконе, вглядываясь в далекие звезды. Несмотря на все то, что они ей причинили, их холодный свет успокаивал, и девушка никак не могла начать их ненавидеть. Протянув руку, она хотела было коснуться их кончиками своих пальцев, но те были недосягаемыми. Даже если перепорхнуть на спину к Дейндакталиону и устремиться вверх, ей все равно никогда до них не добраться. Они были столь же далеки, как и Богиня, которая их создала. Сзади послышались шаги и заклинательница без труда определила кому они принадлежат. Оливер встал рядом с ней и, проследив за ее взглядом, тоже посмотрел на ночное полотно. — Как думаешь, если я прикажу им упасть с небосклона, они подчинятся? — Возможно. Внезапно небо окрасилось в бесчисленное множество зелено-синих оттенков, и северное сияние рассыпалось во всей своей природное красоте. — Завтра мы отправимся обратно в Вондерландию. Ты готова? — Безусловно. Изгнанник оторвал взгляд от северного сияния и перевел его на бронзоволосую воительницу, которая стояла подле него. Она была вся напряжена и в волнении больно заламывала руки, морщась, но не прекращая своих неосознанных действий. — Тебе будет плохо каждый раз, как ты будешь использовать свою так называемую «темную» сторону силы? — Я не знаю, а что? — Вентум измученно взглянула на него, — если ты боишься, что я подведу, то не переживай, такого не случится. — Оно ведь вредит твоему здоровью? — Весь этот жар и лихорадка, это все из-за того, что тело и душа отвергают силу, потому что я еще не готова принять … эту мощь, ответственность и последствия. — Ты вредишь самой себе. — Это происходит подсознательно, моей вины в этом нет. — Я не виню тебя, Стеф, — покачал головой юноша, — я ни в чем тебя не виню, но если ты не сможешь свыкнуться со своей силой, тогда не используй ее. — Что? — удивленно взглянула на него Вентум, — но ведь… — Если это вредит тебе, не стоит так измываться над собой. — Ты сам сказал, что я должна измениться, что мне настоящей нет места там, куда мы собираемся пойти. — Я защищу тебя. — Но ты не всегда будешь рядом. — Мы женаты, теперь я буду рядом всегда. Взглянув на изгнанника, Стефания слабо, но нежно ему улыбнулась и с готовностью опустилась в его объятия, чувствуя, что они ей ужасно необходимы. Измученная постоянной внутренней борьбой, не умолкающим шепотом сильфов, заклинательница казалась юноше столь хрупкой и истощенной, что он боялся, что она сейчас растает в его руках. — Не меняйся, если не готова. Оливер сильнее сжал возлюбленную в своих объятиях, чувствуя, как та дрожит от неведомого ему страха и противоречий. Уткнувшись носом в бронзовые локоны, юноша полной грудью вдохнул, исходивший от них легкий аромат льдистых цветов. — Я буду любить тебя любой.