Воительница Звёзд: Заклинательница Королей

Перед глазами светловолосого гвардейца расстилались бесконечные золотистые прерии, украшенные буйствами полевых трав. Их легкий, приятный аромат едва заметно касался разума, оставаясь сладковатым привкусом на кончике языка. Когда вдали показался остроконечный шпиль церкви, Сиан приподнялся в стременах, стараясь заглянуть дальше, чем он мог. Золотистая пика обители Богини вспыхнула в лучах Игниса, и юноше пришлось зажмуриться. Опустившись обратно в седло, Идем пустил жеребца легкой рысью, и вскоре он уже был совсем рядом с церковью, в которой сегодня на закате дня должна была свершиться священная церемония. Подъехав, гвардеец натянул поводья и, спешившись, не спеша направился ко входу, держа в руках два небольших подарка, которые он собирался не смотря ни на что вручить с радостной улыбкой. — Сиан! Юноша обернулся на знакомый голос и улыбнулся, завидев поспешно идущего к нему Акроса. Арбалетчик был выше его на полторы головы, и казалось, что с их последней встречи его плечи стали еще больше. Когда Энтони оказался рядом, то отбрасываемая им тень полностью накрыла гвардейца. — Мы же виделись недавно, уже успел соскучиться? — По твоей кислой мине сложно не соскучиться, — дружески похлопал его по спине центурион, — принес подарки счастливым голубкам? — Мда, но не думаю, что они им понравятся. Я совершенно не разбираюсь в подарках. — Как и я, у меня они просто отвратительные, так что будем дарить вместе, чтобы они два раза почем зря не расстраивались. Идем согласно кивнул, и они уже вдвоем поднялись по ступенькам в небольшой домик, расположенный совсем недалеко от церкви. Когда они вошли внутрь, в помещении уже было несколько самых ранних гостей, облаченных в праздничные одежды. Как и ожидал Сиан, в небольшом холе стоял Финикс Каним вместе со своей женой. Миссис Аллин все также была прекрасна, хоть печаль и оставила на ней весьма заметный отпечаток. Он отражался в ее ясных, голубых глазах, оставшихся ей от ее прежней, бесплотной жизни. Рядом с родителями стоял единственный оставшийся подле них сын вместе со своей молодой женой Мирабэль. Они о чем-то мирно беседовали и не заметили, как прибыли новые гости. — Мы что приехали раньше самих венчающихся? — Если бы, — звонко отозвался Финикс, — они уже в церкви, улаживают там какие-то последние заминки. — Сиан! — лучезарно улыбнулась Мирабэль, — ряда тебя видеть. — Энтони, а ну-ка подойди сюда. Акрос осторожно направился к своему командиру, пытаясь угадать что же такое задумал Каним. А легат точно что-то задумал, судя по его хищной ухмылке, которая если честно немного пугала бравого арбалетчика, успевшего многое повидать за время службы на границе с Ледяным Севером. И если с кочевниками все было довольно понятно, то командир оставался доя Энтони настоящей загадкой. От него можно было ожидать чего угодно. — Я тут тебе невесту нашел, — заговорщически прошептал оборотень, заставляя алхимика вздрогнуть, — она просто прелесть, тем более ты должен ее знать, земли ее отца прилегают к вашим. — У наших земель довольно много соседей. Только не говорите, что это та жуткая дочь не менее жуткого герцога. — Нет, она дочь графа, — нахмурился легат, — знаешь Роберта Артруна? — Вы мне в невесты Мишель выбрали? — А вы знакомы? — В детстве дружили, а потом … — арбалетчик замялся, — наши пути разошлись. — И вот теперь они снова сойдутся! Финикс похлопал Акроса по его мощной спине и радостно засмеялся, смотря на потерянное и смущенное выражение лица юноши. Через несколько часов начали пребывать и остальные гости, среди которых оказался отец Остина и семейная чета Глайдиусов с их пятилетним сынишкой, а потом подъехал и отец Энтони. Сиан сразу заметил его среди прочих, ибо это был мужчина огромного роста, с раскидистыми плечами, довольно крупным лицом, украшенным парой шрамов, которые частично терялись в густой, седой бороде. — Эд! — громогласно воскликнул Каним, — сколько зим прошло с нашей последней встречи? — Слишком много. Мужчины заключили друг друга в поистине крепкие объятия друзей, которые не видели больше положенного срока. На фоне Акроса-старшего Финикс казался утончённым легатом, облаченным в слишком праздничный мундир, ибо одежда Эда была проста и лаконична, а сам он возвышался над всеми остальными гостями. — Надеюсь, что мой сын отлично служит под твоим началом и не доставляет тебе неприятностей. — Энтони просто чудный малец! Мне бы таких парней побольше и у меня вообще бы никаких забот не было, — с клыкастой улыбкой отозвался Каним, — а еще мы твоему парнишке невесту тут ищем, а вот, кстати, она и прибыла. Сиан заметил, как по телу товарища пробежалась нервная дрожь, и он с такой силой сжал бокал в своей руке, что тот вот-вот должен был треснуть. — Пойдем, — сгреб арбалетчика в охапку Финикс, — поздороваемся с будущей миссис Акрос. — А может быть… может быть? Может быть не стоит? — залепетал Энтони, кидая взгляды полные мольбы на Идема, — может попозже? Мне надо еще выпить для храбрости. — Выпьешь еще и двух слов связать не сможешь, — покачал головой легат, — так что давай, хвост трубой, грудь колесом, решимость в глазах и улыбка хищника. Чувствуя, как суставы в коленях начинают каменеть, а связки медленно терять присущую им подвижность, Энтони с трудом переставлял ноги, приближаясь к давней подруге детства. В спину ему упиралась сильная ладонь командира, которая неумолимо заставляла центуриона приближаться к той, с кем он не виделся уж слишком долго. — Юные леди, можем ли мы вас потревожить? Голос Финикса, прозвучавший над ухом арбалетчика, заставил юношу вздрогнуть и смахнуть с глаз пелену. Перед ним оказалось четыре юных прекрасных цветка, которые тут же обратили к нему свои глаза. Акрос быстро скользнул по ним взглядом, но без труда определил ту, что некогда была ему знакома. Мишель сильно изменилась с их последней встречи, — больше она не была девочкой с растрёпанными косичками и выпавшим передним зубом. Артрун превратилась в юную, очаровательную девушку, с плавными чертами лица, немного остроконечной улыбкой и большими темно-карими глазами, обрамленными пышными, темными ресницами. — Мишель, помнишь я говорил тебе о юноше, который мечтает с тобой познакомиться? — с улыбкой на лице протянул оборотень, — я привел его к твоим ногам! Погляди какой он лапочка, а она просто прелесть, не правда ли, Энтони? — Да, — только и смог вымолвить арбалетчик, судорожно сжимая в руках свой бокал, — прелесть. Тихий смех ее подруг разбил царящую между ними всеми тишину, помогая Акросу дышать свободней. — Отлично! Тогда оставляю его тебе, Мишель. В самой церкви, сокрытой от посторонних глаз за плотно закрытыми дверьми, царило невероятное оживление. Дроу метались из стороны в сторону с невероятной торопливостью выполняя все поручения невест, которые хотели, чтобы их свадьба во что бы то ни стало была восхитительной. Когда казалось все было готово, две девушки устало опустились на скамьи, предназначенные для гостей, и шумно выдохнули. — Все будет хорошо, — пролепетала Бель, — у нас все получилось отлично! — Конечно! — снова вспорхнула на ноги Глайдиус, — все невероятно красиво. Уверена всем все понравится, если нам нравится, то и остальным тоже непременно понравится. — Ты права. Бель тоже поднялась на ноги и все-таки взволновано прошлась вдоль всей церкви, еще раз внимательно все оглядывая. Свет Игниса золотился под светлым сводом церквушки, по вондерландской традиции пышно украшенной белоснежными цветами. Взгляд девушки плавно скользил с одного лепестка на другой, но внезапно маленькая дверь сбоку приоткрылась и под сводчатыми потолками священной обители оказался Остин. Юноша торопливо подошел к молодой невесте и встревоженно оглянул цветок, который скоро должен был навсегда полностью стать только его. — Дорогая, тебе не хорошо? Ты такая бледная. Бель облегчено выдохнула, когда смуглые ладони юноши опустились на ее лицо и притянули к себе. — Все хорошо, я просто волнуюсь. — Не стоит, — немного устало улыбнулся де Вест, — все будет просто замечательно. Пойдем, там приехали твои родители, надо поздороваться, а потом пойдешь переодеваться к церемонии. Остин приобнял свою невесту, которая казалось ему слишком слабой, чтобы идти самостоятельно, и они покинули священную обитель, оставив Ноеми наедине со своими мыслями. Стефания спрыгнула с Дейндакталиона и радостно подставила лицо теплым лучам высоко парящего Игниса. Взглянув на горизонт, девушка увидела одинокую фигуру, неторопливо приближающуюся к ней. С трудом оторвав взгляд от расплывавшегося перед глазами силуэта, заклинательница закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать хотя бы мгновение. Но стоило благодатной тишине воцариться в ее израненном разуме, как настойчивый шепот вновь покрыл ее сознание плотной вуалью, из которой невозможно было выбраться. — Прелестное дитя ветра вернулось в свой золотисто-красный дом! — твердили сильфы, — ты ведь чувствуешь это, отважная воительница? Ты ведь чувствуешь, это родство с землей, на которой ты стоишь? Вентум молчаливо распахнула глаза и взглянула на красный песок, смешавшийся с рыхлой землей под подошвой. Сняв свои высокие сапоги, сделанные на эльфийский манер, воительница с жадностью прильнула босыми ногами к песчинкам. Едва ей стоило вздохнуть полной грудью, как рядом раздалось знакомое трепетание крыльев. Стефания закатила глаза и недовольно скрестила руки, зная с невероятной точностью наперед, что сейчас будет происходить. — Да-да! Некогда ты принадлежала этой земле! Но теперь, теперь ты дитя ветра! Ты принадлежишь жгучим порывам! Полукровка закрыла уши ладонями, не желая слышать ни слова из их холодных уст. Ей претило все, чего бы они не касались, о чем бы они не твердили, а они вечно шептали об одном и том же, — о ее предназначении, якобы начертанном самими звездами. Вентум снова ощутила прохладные прикосновения сильфов к ее нагретой вондерландским Игнисом коже. Поведя плечами, она было попыталась скинуть шлейф их наставлений, но их крохотные пальцы все сильнее и сильнее сжимались на ее горле, все настойчивее и настойчивее звучали слова в голове. — Я не принадлежу ветру, — с надрывом прошептала Стефания, — я принадлежу всей Вондерландии! — Ты принадлежишь Богине! Руки на ее горле сжались, и девушка вновь начала задыхаться, но тут Дейндакталион с силой взмахнул своими широкими крыльями, и мощный поток воздуха отбросил сильфов от заклинательницы. Ухватившись за горло, девушка пошатнулась и упала в пыль. — С вами все в порядке, миледи? — Я убью этих сильфов, — гневно прошептала Стефания, потирая горло, — от них и мокрого места не останется. — Я сам их разорву в клочья, — отозвался король ночных птиц, — милорд Оливер приближается, улыбайтесь. При упоминании имени мужа Вентум резко приняла сидячее положение и легким движением руки сначала испачкала шею в красном песке, а потом повязала на шее шарф, чтобы скрыть от темно-серых глаз юноши покраснения. Когда изгнанник верхом на Алекино подъехал, заклинательница уже радостно плела себе венок из душистых вересковых трав. — Что ты делаешь? — Наслаждаюсь мгновениями, — лучезарно отозвалась заклинательница, — не хочешь присоединиться? — Ты меня уже один раз в грязи изваляла. С меня хватит. — Какой же ты все-таки зануда. Девушка дождалась пока изгнанник спешиться и привяжет Алекино с тонкому деревцу. Стоило ему это сделать, как полукровка кинулась к нему, но юноша ловко увернулся, подбирая подол своего плаща, чтобы она его не задела. Покачав головой, Оливер отошел на пару шагов и отряхнул свои штанины. — Пока не вымоешься с поцелуями ко мне не лезь. — А кто сказал, что я хотела тебя поцеловать? — фыркнув, скрестила руки на груди девушка, — больно ты мне нужен, я же еду на пиршество, там будет полно прекрасных юношей. Вентум повернулась спиной к своему молодому мужу и опустилась на тонкий плед, который она прежде успела расстелить. Подложив под голову свой сложенный плащ, заклинательница взглянула на лазурно-чистое небо, раскинувшееся над ее головой и все Вондерландией. Оливер опустился рядом и, обхватив колени, взглянул на возлюбленную, которая поспешно закрыла глаза, делая вид, что совершенно его не замечает. Сухие, пепельные ветки расстилались над ее головой и отбрасывали тени, которые ложились на ее смугло-золотистое лицо причудливыми змеиными очертаниями. Скользя взглядом по ее испачканным в красной пыли щекам, юноша создавал из ее едва заметных веснушек созвездия, виденные им на небосклоне. — Там будет та-а-ак много юношей, — протянула полукровка, чувствуя его взгляд на себе, — боюсь глаза будут разбегаться. Изгнанник сорвал длинную травинку, росшую рядом, и в следующее мгновение лучница вздрогнула от мягкого прикосновения. В приятной полутьме опущенных ресниц Стефания чувствовала, как пушистый кончик травинки скользил вверх от ее ключицы, поднимался все выше и выше по шее, пока не замер на нижней губе. Тень опустилась на ее лицо, и полукровка распахнула глаза. — А вот нет, — Вентум уперлась ладонями в грудь юноши, — ты же не хотел со мной целоваться, потому что я в пыли. Неужели наш вечный чистюля изменит своим правилам? — наткнувшись на взгляд супруга, Стефания тихо засмеялась его извечной серьезности, — надо властвовать над своими желаниями, Оливер, я тоже многого хочу, но мы не всегда получаем желаемое. — Я уже получил всё. — Всё? — Да, тебя. Акрос с широко распахнутыми глазами всматривался в плавные очертания лица своей спутницы. Веснушки, которые так забавно в детстве, были рассыпаны по ее носу и щекам никуда не исчезли, и арбалетчик пристально в них вглядывался, пытаясь заглушить нарастающее внутри волнение. — Так и будешь молчать, Энтони? — Как поживаешь, Мишель? Его поспешное смущение вызвало на губах Артрун улыбку, и девушка осторожно поправила смольный локон, выбившийся из ее прически. — У меня все чудно, вот только отец достает своими вечными женихами, а как ты? — Хорошо, вот несу службу на границе под командованием Финикса Каним, а он как ты видишь, слишком сильно обо мне печется. — Я рада, — вновь заулыбалась красавица, — ведь если бы он о тебе не заботился, сколько бы времени еще прошло, прежде чем мы снова встретились? Энтони удивленно распахнул глаза и смущенно потупил взгляд, но услышав тихий, мелодичный смех, вновь взглянул на спутницу, которая стояла прямо перед ним. Она выжидающе смотрела на него, а арбалетчик мешкал, упуская драгоценные секунды. Его взгляд лихорадочно метался из стороны в сторону, но Акрос все равно не мог сообразить, чего она от него ждет и что же ему делать. — Так ты пригласишь меня на танец? — Конечно! — спохватился юноша. Усердно вспоминая уроки этикета, арбалетчик поклонился, прилагая неимоверные усилия, чтобы его движения со стороны казались элегантными. Протянув руку, юноша склонил голову и вздрогнул от осторожного прикосновения ее пальцев к его ладони. Накинув сорочку на свое разгорячённое тело, Стефания ухватилась кончиками пальцев за завязки и, превратив их в изящный бантик, посмотрела на юношу, который был слишком серьезен для подобных мгновений. — Что такое, Оливер? — она подалась вперед, желая заглянуть в глаза изгнанника, — что тебя волнует? — Тебе правда это так нужно? — Они мои подруги. — Они когда-то ими были, — резко отозвался изгнанник, — теперь у тебя другая жизнь. — Ты прав, многое изменилось, я бы даже сказала слишком многое, но я хочу достойно попрощаться со своей прошлой жизнью, — выдохнула полукровка, — их свадьбы отличный вариант, чтобы махнуть рукой и уйти в закат. — Ладно. — Я взгляну лишь одним глазком, а потом сразу же поедем обратно домой готовить наш злейший план, — улыбнулась заклинательница, — я вообще удивлена, что ты согласился на все это. Почему? — Для тебя это важно, а ты важна для меня. Все просто. Стефания внимательно взглянула на возлюбленного, сидящего рядом с ней. Профиль изгнанника сверкал огненным блеском в свете теплого Игниса, который огромным драгоценным камнем парил в небе. Вентум хмурился и был чем-то очень сильно озадачен, ибо его темно-серые глаза были устремлены вдаль, и он не замечал ничего, что творилось вокруг него. Наклонившись, полукровка взъерошила пепельные волосы юноши и чмокнула его в щеку. — Не волнуйся, я буду предельно аккуратна. — А по другому и не должно быть. Эбил бесшумно зашел под сень церквушки и, облокотившись на колону, молча наблюдал за Ноеми. Она уже давно не была девчушкой, но в глазах молодого следопыта она ничуть не изменилась с их первой встречи в доме Каним. Все такая же хрупкая лишь на вид, милая, с невероятной жизнерадостностью в глазах, которую могло омрачить только упоминание о давней подруге всей ее жизни, бесследно исчезнувшей, но со странной настойчивостью продолжающей являться призраком. — Ты еще долго будешь там стоять и смотреть на меня? — Все время забываю, что ты оборотень. Девушка обернулась, и ее короткие смольные локоны подпрыгнули в такт движению. Оттолкнувшись от колоны, Бонгейл подошел к невесте и опустился рядом с ней, аккуратно приобняв за покатые плечи. — Волнуешься? — Немного, — обронила Гайдиус, сжимая ткань своего платья, — как думаешь, она придет? А вдруг с ней что-то случилось? Стефания… она… она, конечно, сильная, но она же все-таки девушка, я., — ее дыхание словно пресеклось, и девушке потребовалась минута, чтобы снова собраться с мыслями, — я боюсь за нее и снова хочу увидеть, поговорить, как раньше. — Ноеми, — тяжело выдохнул юноша, — хватит. Глайдиус отвернулась от жениха, не желая, чтобы он видел, как она плачет. Утерев мокрые дорожки от слез, оборотень судорожно выдохнула и легонько ударила себя по щекам, пытаясь привести в чувство. Эту привычку она переняла у Стефании, та часто так делала, когда они еще обе учились в Институте Благородных Девиц. Обернувшись, оборотень взглянула на Бонгейла. Его темные брови были нахмурены, а взгляд слишком серьезен, она знала, что он наконец решился на разговор, который так долго откладывал. — Тебе стоит забыть о ней. Хватит, я больше не могу смотреть на то, как ты вечно тихо плачешь. — Она моя подруга. — Стефания была ей когда-то, но прошло четыре года. Если бы она хотела ею оставаться, то прислала бы какую-нибудь весточку, — Эбил заглянул в глаза своей невесты, — Стефания забыла тебя, и тебе пора, Ноеми. — Но… — Я все понимаю, но я не хочу, чтобы ты страдала. Более я не могу на это смотреть. — Хорошо, — кивнула Глайдиус, — я сделаю это, сделаю ради тебя. Я перестану горевать по ней, но не проси меня забыть ее. Никогда. — Хорошо. Бонгейл притянул невесту к себе и обнял, чувствуя, как она все еще дрожит всем телом. Зарывшись носом в смольные локоны, юноша глубоко вдохнул. От Ноеми пахло цветами и странной солоноватостью печали, и юноша знал, что этот аромат остался у нее от Каним, которая все еще продолжала преследовать его возлюбленную бледным призраком, от которого будто никто не в силах был отделаться. Подлетев, как можно ближе, сова плавно опустилась на землю. Вентум спрыгнула и, носки ее ботинок тут же испачкались в красной пыли. Оглянувшись по сторонам, девушка убедилась, что они прибыли на праздник незамеченными. Вокруг не было ни души. Улыбнувшись своему мастерству, полукровка вернулся свой взгляд белоснежной птице. — Уменьшись и лети на крышу церкви. Там мы и встретимся. — А как же вы, миледи? — Я стану невидимой, для меня не будет проблемой пробраться к тебе на крышу. — Вы пойдете через толпу? Это очень опасно, миледи, прошу вас давайте. — Дейн, Дейн, Дейн, — с улыбкой на устах покачала головой полукровка, — не пойду я через самую толпень, я невидимая, а неосязаемая. Так что обойду краем, а в церковь проберусь через черный ход. — Прошу вас, миледи, будьте осторожней. — Не будь таким занудным, как Оливер, относись ко всему чуточку проще и вот увидишь, дышать станет куда легче. Увидимся на крыше! Вентум махнула рукой и целеустремлённо-быстрым шагом направилась в сторону мерно разгорающегося чуть вдалеке праздника. Сова внимательно следила за движениями своей молодой заклинательницы, затем ее яркий силуэт начал тускнеть, пока насыщенный бронзовый цвет ее волос окончательно не растворился в прохладном воздухе надвигающихся сумерек. Оказавшись совсем рядом с раскинувшимися шатрами, полукровка невольно замерла. Закрыв глаза, девушка долго вслушивалась в звенящие звуки празднества. Ей казалось, будто бурлящие волны пуринского веселья шумели и разливались прямо около ее ног, но стоило воде подобраться совсем близко, как Стефания невольно делала шаг назад, не решаясь коснуться того, что совершенно ей не принадлежало. От неожиданного звука смеха девушка вздрогнула и распахнула глаза. — Спокойней, это же праздник, логично, что здесь будут смеяться. Легонька ударив себя по щекам, девушка привела себя в чувство и осторожными шагами подкралась ближе. Ухватившись за пурпурную ткань шатра, полукровка аккуратно отодвинула штору и взглянула на расцветающее празднество. Повсюду была искристость и давно забытый лоск жизни, от которой Вентум отказалась с поразительной легкостью даже для себя самой. Внимательный взгляд ее кремнистых глаз выловил знакомые лица, на которых сверкали улыбки, заставлявшие ее саму улыбаться. — Вы только поглядите кто это тут у нас. Лучница тихо присвистнула, увидев, как Энтони кружится в танце с незнакомой ей, но довольно миловидной девушкой. Скользя дальше по толпе, Стефания увидела, семейную чету Глайдиус, а потом и отца де Веста. Здесь было столько света и ярких огней, что когда заклинательница вновь увидела отца, она с начала не узнала его. — Главное, чтобы они были счастливы. Полукровка еще раз взглянула на искрящееся торжество и радостно улыбнулась. Развернувшись, Вентум проскользнула мимо всего бушующего праздника и, осторожно приоткрыв заднюю дверь, девушка проникла в часовню. Остановившись, воительница рассматривала белоснежные цветы, украшавшие церемониальную залу. Вдруг, порыв ветра принес с собой тихие перешептывания, и полукровка метнулась в сторону. Заглянув в щелочку, девушка увидела смольные локоны Ноеми, она хотела было зайти, но дверь от ее прикосновения скрипнула, и девушки обратили взгляд на проем. Подруги смотрели прямо на нее, но не видели. Отступив на пару шагов назад, заклинательница скрылась в тени коридора, и ступила на лестницу, ведущую на чердак. Стремительно взлетев на крышу часовни, полукровка наконец смогла вздохнуть полной грудью. — Вы долго, миледи. — Я взглянула лишь одним глазком, как и обещала Оливеру. — Будете смотреть на саму церемонию? — Боюсь, это будет невыносимо, — покачала головой Стефания, — я отсюда погляжу, как они выйдут из часовни, а потом снова исчезну, и надеюсь, что в этот раз навсегда. Стефания опустилась на край крыши и свесила ноги, смотря на алеющий горизонт. Дейн бесшумно приземлился рядом, и тоже устремил взгляд своих желтых глаз вдаль. — Вы уверены в том, что делаете, миледи? Может стоит улететь, пока не поздно? — Я хочу увидеть их еще раз. — Вы уверены, что это будет последний раз? — Я пообещала Оливеру, и я сдержу свое обещание. Я больше никогда не вернусь к прошлому. — Миледи. — Я здесь, чтобы порвать раз и навсегда. — Вам больно. — Конечно, мне больно, я ведь их всех люблю, но… — Стефания грустно улыбнулась, — теперь я замужем, и на первом месте у меня мое предназначение, — нарочито громко произнесла полукровка, чтобы сильфы точно услышали, — потом Оливер и, конечно же, ты, — тихо засмеялась Вентум, — думал я про тебя забуду? — Я никогда не брошу вас, моя миледи. — Знаю, Дейндакталион, знаю, именно поэтому мне не страшно идти вперед. Ведь я, — она взглянула на сову, — не одна. Двери распахнулись, и на церковном крыльце возникли две счастливые только что обвенчанные пары. Стефания вздрогнула и невольно подалась вперед, внимательно вглядываясь в счастье, которое искрилось тут повсюду. Это воистину было похоже на волшебство. Крохотная головка Ноеми, облаченная в белесую вуаль, была столь миниатюрной со своими короткими, кудрявыми темными локонами, что заклинательнице по началу все показалось сказкой. В больших, лазурных глазах оборотня плескалась истинная влюбленность. А Бель… Она была настоящим воплощением нежности и вондерландской кротости! Ее волосы, как и прежде, были аккуратно забраны в простую прическу, в которую были вплетены крохотные белоснежные цветы, а некоторые пряди, как всегда выбились и миловидно падали на ее лицо. Ее немного пухлые губы были растянуты в приятно улыбке, полной радости. Стефания заметила, как к новобрачным направился герцог де Вест. Его сложно было не узнать, такие же темно-русые волосы, четко-очерченные скулы и сквозившая праведность во взгляде. На лице Остина сверкала радостная улыбка, которую прежде заклинательница видела лишь в веселом запале в Гринудском училище. В голове тут же шумным роем пронеслись воспоминания, и Стефания слизнула слезы, скатившиеся ей на губы. На мгновение девушка придалась картинам прошлого, но радостный крик заставил ее вернуться в реальность. Эбил с присущим ему детским задором подхватил Ноеми на руки и гордой походкой зашагал через толпу. Стефания тихо засмеялась, и в этот момент ей захотелось быть там, внизу, вместе со всеми ними. Нить, которая казалось давно уже оборванной, вспыхнула с небывалой силой. Полукровка подалась вперед, но в последний момент холодность обручального кольца удержала ее на самом краю. Стефания печально улыбнулась и взмахнула руками. Она все-таки могла подарить им всем небольшой подарок. Сиан присоединился к радостным аплодисментам, которые сопровождали новобрачных на их пути к каретам. — Как думаешь они уже видели наши подарки? — Если они такие счастливые, то думаю, что нет, — отозвался Сиан, пытаясь перекричать ликующую толпу, — а я смотрю милорд Каним отличная сваха! Идем многозначительно кивнул в сторону юной Мишель, которая стояла рядом с Акросом, боясь оторваться от него хоть на мгновение. В ответ на слова гвардейца Энтони залился густым румянцем и отвел взгляд в сторону. Внезапно Сиан почувствовал будто ветер стал свежее и бархатные лепестки, которые бросали к ногам новобрачных, поднялись в воздух, подхваченные легким и неожиданным порывом ветра. Все пришедшие удивленно замерли, наблюдая за тем, как лепестки поднимались все выше и выше, образовывая причудливые формы. Похожие на стаи крохотных перелетных птиц, бархатные лепестки подчинялись воле ветра, словно танцуя в волшебном танце. — Стефания… Сиан сорвался с места и кинулся в часовню. Оказавшись в полутьме, юноша с трудом нашел винтовую лестницу, ведущую на крышу церквушки. Со стремительной быстротой взбежав по ступенькам, гвардеец в нерешительности замер на самой последней. Бешено пульсирующая в голове кровь и стук сердца мешали ему думать, от чего он колебался. Откинув в сторону все сомнения и страхи, Идем толкнул хлипкую дверь и выбежал на крышу. — Стефания! У юноши перехватило дыхание, но вопреки его ожиданиям он никого не увидел. Подбежав к краю, Сиан заглянул вниз, но там кипело празднество, к которому он уже не имел никакого отношения. Растеряно обернувшись по сторонам, гвардеец почувствовал, как на глаза опустилась соленая пелена. — Я знаю, что ты здесь Стефания… прошу покажись. Я молю тебя. хватит меня мучить. Но в ответ ему была тишина, нарушаемая веселым смехом, поднимающимся с земли и доносившимся немного потускневшим, но все-таки счастливым. Взглянув на горизонт, гвардеец смахнул слезы и взъерошил свои пшеничные локоны. — Сиан. Ее голос звоном полевых колокольчиков прошелестел над его ухом, ласково коснулся щеки и, соскользнув с подбородка, упал с края крыши вниз, разбившись у чьих-то ног. Идем повернулся медленно, едва не задыхаясь от волнения. И когда их глаза спустя столько лет разлуки встретились, только тогда они оба наконец поняли насколько сильно соскучились друг по другу. Идем метнулся к ней, хоть ему и казалось, что все его тело обратилось в камень. Но когда его руки готовы были заключить возлюбленную в долгожданные объятия, Стефания исчезла. — Нам не стоит этого делать. — Что? — недоуменно обронил Сиан, — но… почему? — Я здесь, чтобы попрощаться. — Попрощаться? — Мне следовало это сделать тогда, но я не думала, что все обернется так. Вернее, — она усмехнулась, — я надеялась, что … неважно. Идем видел, как его возлюбленная покачала головой, будто пытаясь смахнуть лезущие в голову мысли. Только сейчас он наконец улучил момент, чтобы рассмотреть ее. С момента их последней встречи, она немного вытянулась и стала куда краше, чем прежде. Черты лица потеряли детскую опухлость, которую они сохраняли в дни их влюбленности. В каждом ее движении прослеживалась женственность, которая манила к себе мужской взгляд. Пышные, бронзовые локоны нежно обрамляли ее лицо. На свету, пронизывающую ее хрупкую фигуру, под легкой сорочкой была видна ее осиная талия, на которую юноше хотелось опустить свои руки. — Ты должен оставить свои поиски и жить дальше, Сиан. — Но почему? — растеряно пролепетал Идем, — я люблю тебя и ты меня. Тут он осекся, и его взгляд метнулся к рукам девушки. Она как раз доставала что-то из кармана, и гвардеец отчетливо видел, как на ее безымянном пальце в лучах закатного Игниса блеснуло золотистое кольцо. — Что это? Заклинательница тяжело выдохнула, чувствуя, как ком из слез и отчаяния застрял в горле. Достав небольшой пожелтевший от времени листок, Вентум последний раз взглянула на него, а потом, бережно свернув в трубочку, скрепила серебристым кольцом. — На этом мы должны расстаться. Стефания взмахнула рукой и кинула юноше сверток, который он с легкостью поймал. Сняв обручальное кольцо, которое он ей вручил несколько лет назад на балу, Идем развернул листок и взглянул. На секунду гвардейцу показалось, что его сердце остановилось, ибо он смотрел на свой потрет, начертанный его же рукой. — Ты хранила его? — Эти разговоры, ни к чему не приведут, Сиан. Найди себе ту, кто будет достойна твоей любви. — А ты я уже смотрю нашла себе нового жениха. — Мужа, — осторожно поправила полукровка, — я вышла замуж. — И кто он? — ее молчание только раздражало, и юноша, сделав небольшой шажок в ее сторону, с напором спросил, — я его знаю?! — Мы друг друга стоим, — горько усмехнулась воительница, — он тоже тебя предал. Внезапно до слуха Вентум долетел звук торопливых шагов, и она невольно отшатнулась назад, готовая в любой момент бежать. Дверь отворилась и на крышу выбежал Лукиан. Его кремнистые глаза широко распахнулись, когда он увидел сестру, стоящую так близко. — Стефания? Полукровка вздрогнула от звука родного голоса и медленно перевела взгляд на Лукиана. Тепло улыбнувшись брату, девушка окинула его взглядом. Казалось, что он ничуть не изменился, разве только взгляд у него стал немного отяжелевшим. — Давно не виделись, Лу. — Стефи. — Лукиан! На крышу выпорхнула красивая девушка, та самая, которая дала толчок бронзовому ветру. Как и тогда, она все еще была стройна, подтянута, а длинные волосы развевались на ветру. Светлая кожа, несвойственная жителям Вондердандии, со временем даже не потускнела, а все также блистала драгоценными алмазами. Большие зеленые глаза устремились на Стефанию, и от этого взгляда все внутри полукровки полыхнуло жутким огнем лютой ненависти. Волчья кровь в ее жилах вспенилась, и кремнистый омут помутнел. — О! — всплеснула руками заклинательница, — а ты до сих пор разгуливаешь со своей лесной бабенкой! Поздравляю! Мелкие, лесные чудища еще не намечаются? — Стефания. — Я в курсе, как меня зовут. И что ты сделаешь? Снова ударишь меня? Давай, — она подставила свою щеку, — я жду, или тебе нужна другая щека? По этой ты верно уже бил?! — Стефания, это не ты. — Ты так думаешь? — с издевкой спросила заклинательница, — я уже не та, какую ты знал меня раньше. — Чтобы ты не задумала, все можно решить миром. — А я и решу все миром, только в этот раз к своим словам я прибавлю пару клыков для надежности. — В кого ты превратилась? — Я лишь стала той, кем была рождена. Стефания резко развернулась и кинулась к краю крыши. Сиан не помнил, как сорвался с места и устремился следом за ней. Оттолкнувшись со всей силы, полукровка выпорхнула, ее бронзовые локоны блеснули в алом зареве червонным золотом, а пальцы Идема ухватили лишь бесплотный воздух. С ловкостью приземлившись на спину Дейндакталиона, Вентум устремила взгляд на горизонт, утопающий в багрянце. Она чувствовала на своей спине множество взглядов, но ни разу не обернулась. Ветер набирал силу, а его названная дочь решимость. Бронзовая буря зарождалась.