Воительница Звёзд: Заклинательница Королей

Когда Стефания проснулась за окном лишь начинало рассветать и холодные лучи игниса только-только начали пробиваться из-за ломаной линии горизонта. Открыв глаза, девушка приняла сидячее положение и взъерошила свои бронзовые локоны. Спустив ноги с кровати, воительница коснулась босыми ногами мягкого ворса ковра и устремила взгляд на ледяной пол. Ей нравилось подолгу рассматривать крохотные пузырьки, навечно застывшие во льду. Запечатленные узоры были столь причудливы, что Каним с легкостью терялась во времени, придумывая истории связанные с их возникновением. И вот сейчас заклинательница не заметила, что свет уже давно залил ее покои, а драгоценные песчинки времени безвозвратно ускользнули сквозь ее пальцы. В дверь постучали, и на пороге появился Оливер. Воительница даже не успела улыбнуться ему, как за спиной изгнанника появился Августин, который отпихнул юношу в сторону и захлопнул прямо перед его носом дверь. — Она же в ночнушке, извращенец! Тебе нельзя на такое смотреть! — Он видел меня уже в ночнушке, Августин, — бросила Каним, поднимаясь на ноги, — нечего его выгонять. — У меня еще куча аргументов! — упорно продолжал твердить оборотень, — невесту нельзя видеть до свадьбы! — Ее нельзя видеть в платье, а я просто в ночнушке, Августин, пусти ко мне Оливера. — Ты сегодня за него замуж выходишь, — фыркнул Бестиан, — тебе всю оставшуюся жизнь на его невозмутимую рожу смотреть, так что как-нибудь переживешь пару часов без него. К церемонии уже практически все готово, Бартоломью и его команда прибыла, так что все готовы пить, есть и снова пить! — Значит вам нужна моя свадьба, чтобы пить? — Это приятное дополнение! Стефания фыркнула и скрылась за невысокой ледяной перегородкой. Скинув белоснежную ночнушку, девушка схватила свои длинные серые штаны, подвязанные под коленями накрест ремнями. Накинув поверх тунику, подвязанную на поясе, девушка вышла из-за перегородки и взглянула на оборотня, который смотрел на нее с нескрываемым удивлением. — Ты куда так оделась? — вопросительно вскинул бровями Бестиан, — у тебя же свадьба не с каким-то там охотником, хотя лучше была бы с ним, чем с этой ледяной змеюкой. — Августин, прекращай. Хватит этих нападок на Оливера, а оделась я так, потому что мне надо сходить кое-куда. — Куда? — Секрет. — Даже брату не скажешь? — Это дело только между мной, звездами и ветром. — Тебе не занимать загадочности. Стефания накинула на плечи темный плащ, который ниспадая на плечи, был уложен складками на манер северных народов. Накинув капюшон, воительница с легкостью вскочила на подоконник и выглянула наружу. — Ты куда это собралась? — Так будет меньше вопросов. Я скоро вернусь. Каним выпрыгнула из окна, и ее тут же подхватил Дейндакталион. Расправив крылья, небесная птица сделала пару сильных взмахов и доставила свою повелительницу туда, где ей меньше всего хотелось быть, но где она должна была находиться, ибо ей так велели звезды. Спрыгнув со спины Дейндакталиона, заклинательница прошла несколько метров и замерла перед статуей Богини. В дневном свете она не казалась столь устрашающе величественной, и храбрость с решимостью внутри молодой воительницы расцветала с каждым сделанным шагом. Остановившись, девушка протянула руку, и на нее приземлилась сова. Некоторое время они провели в молчании, а потом, переглянувшись, снова устремили взоры на статую. — Вы ведь уже были здесь, миледи? — Да, сильфы пригнали меня сюда, словно животное. Они чувствуют мою неуверенность и боятся, что я отступлюсь от задуманного. — Вы сомневаетесь? — Я думала о том, чтобы оставить все свои пылкие помыслы и поселиться здесь, на Ледяном Севере, вместе с Оливером. Жить, как совершенно обычный пурин и не касаться великих мыслей, не иметь никакого отношения к великим свершениям. — Но вам на роду начертано звездами. — Знаю-знаю, — перебила птицу заклинательница, — почему звезды так равнодушны к нашим желаниям? — Небеса любят землю, их любовь своеобразна, и боюсь, что нам ее никогда не понять. — Так нелепо… — хмыкнула Каним, — я жертва любви. Ты не мог бы меня оставить? Я хочу помолиться перед свадьбой. — Конечно! Конечно! — радостно заухал Дейндакталион, — вы так давно не обращались к Создательнице, прошу, молитесь, я рад, что вы снова вернулись. Белокрылая птица впорхнула с плеча заклинательницы, легонько задев краешками перьев щеку Каним. Дождавшись пока сова не скроется с ее глаз, девушка медленно перевела взгляд с безоблачного неба, поржавшего своей голубизной, на безжизненную статую Богини. — Вернулась к чему? — буркнула Каним, — к оковам? Воительница шумно выдохнула и медленно подошла к возвышающейся статуе. Одинокие шаги глухим звуком отдавались в царящей на вершине храма тишине. Остановившись у самых ног, скрытых под струящемся платьем, Стефания на некоторое время замерла. Если бы рядом с ней сейчас кто-нибудь оказался, то ему показалось бы, что она даже лишена дыхания. Девушка с силой сжала кулаки, но все-таки опустилась на колени перед Создательницей всего сущего и покорно закрыла глаза, ибо так предписывала ей молиться матушка. Ее голубые глаза казались теперь такими далекими, словно совсем никогда и не принадлежали к жизни бронзоволосой воительницы. — Великая Богиня, — с усилием выдохнула девушка, — Создательница всего сущего, я вновь пришла к твоим ногам с тревогами, что никак не оставляют мое сердце, они мучают мой разум и мою душу. Прошу Вас, даруйте мне исцеление, в котором я так нуждаюсь, дабы я с поднятой головой пошла по пути праведному и истинному. Каним прервала свою молитву и выдохнула, чувствуя, как внутри нее вместо благодатного света начинает разливаться жгучая ненависть к высшему божеству, которое молча взирало на нее своими мертвыми глазами. — Великая Богиня, — вновь обратилась к божеству девушка, — я пришла к Вам с мольбой. Для меня великая честь быть избранной для ваших помыслов. Мое сердце пылает благодарностью, ибо я была избрана, чтобы быть вашей рукой в мире красных пустынь, но … — Стефания сильнее сжала кулаки, чувствуя, как ей стало тяжело дышать, — я не могу принять Вашу благодать. Я не та кто Вам нужен. У меня не хватит сил. Заклинательница выдохнула, но текли минуты и ничего не происходило. Подняв глаза к статуе, девушка последний раз взмолилась, но вместо долгожданного лёгкого дуновения ветерка, вокруг нее послышался шепот сильфов, которые в мгновения ока окружили ее со всех сторон. — Бедное создание, бедное наше создание. Стефания почувствовала, как их крохотные тельца опустились ей на плечи. Ее обдало холодом, а противный звук похожий на трепетание множества крыльев забился в уши, заставляя морщиться. — Ты так отчаялась наше премилое дитя, — зашептали сильфы, явно усмехаясь, — наш свободолюбивый ветерок хочет снискать себе проклятие… да-да! Проклятье! Проклятье! Проклятье! Проклятье! Проклятье! Проклятье! Оно давно ждет тебя! Каним испуганно встрепенулась и вскочила на ноги. Оглянувшись по сторонам, девушка увидела вокруг себя множество созданий ветра, которые окружили ее со всех сторон. Они были подобны белесому полотну, который отгородил от заклинательницы весь остальной мир. Осталось только она, сильфы, Богиня и предназначение. — Проклятие? — испуганно пролепетала Стефания, — о чем вы говорите? — Да-да! Проклятье! Проклятье! Проклятье! Проклятье! Проклятье! Проклятье! Давайте проклянем ее! — Какое проклятье?! — Ими богаты не только северные нимфы. Хочешь, чтобы твое сердце навсегда обратилось в камень? — лучница видела, как сильфы смеялись, переглядываясь меж собой, — ты больше никогда не почувствуешь любви, — создания дружно закивали, — мы отнимем ее у тебя! Мы отнимем ЕГО у тебя! Стефания испуганно отшатнулась назад. Ударившись спиной о каменную статую Богини, девушка подняла взгляд и снова наткнулась на мертвые глаза. Руки Каним непроизвольно снова сжались в кулаки, и на несколько мгновений внутри заклинательницы вспыхнула вера, коей она давно не ощущала. — Ты навсегда забудешь ту теплоту в сердце, что испытываешь к нему! Полукровка дотронулась ладонями до холодного изваяния божества и взметнула к Ней свои кремнистые глаза, наполненные мольбой и жгучим страхом влюбленной девушки. — Прошу, помогите… — едва не плача взмолилась Каним, — умоляю Вас, Создательница, спасите… Безучастные к ее страданиям глаза все так же продолжали взирать на нее с недостижимой для полукровки высоты. — Отнимем! Отнимем! Если ты не подчинишься! Оливер будет принадлежать нам! Заклинательница почувствовала, как ужасная тьма заклокотала внутри нее. Холодный комок мирно спящий под сердцем неожиданно треснул, и вязкая жидкость хлынула наружу. Она уже было зашевелила губами, собираясь использоваться свои силу, но в последний момент что-то внутри нее так отчаянно вскричало, что Стефания обессилено покачала головой и медленно разжала кулаки. — Хорошо, — покорно опустилась на колени заклинательница, — как вам будет угодно. — Ты ничто без своего предназначения. Каним обессилено кивнула и безвольно опустила голову на грудь, старательно мирясь со своей судьбой, начертанной звездами и вольными ветрами золотистой Вондерландии. — Стефания? Полукровка встрепенулась, услышав знакомый голос. С трудом подняв глаза, девушка увидела вдалеке Оливера, который направлялся к ней стремительным шагом. Упершись руками в ледяной пол, Каним попыталась подняться, но в ногах поселилась предательская слабость, которая вновь и вновь возвращала заклинательницу обратно на пол. — Ты в порядке? — Да, — улыбнулась жениху девушка, — просто решила посидеть, тут, знаешь, атмосфера располагает, да, — она кинула взгляд на статую, — собеседник довольно неплохой. Стрейт едва заметно улыбнулся словам возлюбленной и, подхватив ее под руки, помог ей подняться на ноги. Пошатнувшись от пресловутой слабости, Каним оперлась на Оливера и глубоко вдохнула. В нос тут же ударил знакомый аромат жаренного мяса и душистый запах свежей выпечки. — Ты принес мне поесть! — Ну да, ты же пропустила завтрак, — невозмутимо отозвался изгнанник, поддерживая свою невесту за талию, — хочешь? Стефания радостно закивала головой, облизывая от нетерпения губы. — Только, — протянула Каним, косясь на статую, — давай будем есть не здесь, а то мне кажется, что Она за нами наблюдает. — Конечно, — хмыкнул Оливер, — у нее же нет дел поважнее. Стефания смирила жениха скептическим взглядом и, ничего не сказав, молча направилась прочь от статуи Богини. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не обернуться, чтобы не возвратить свой взгляд к этим невидящим глазам. — Где будем есть? — Где угодно, но только, чтобы твой брат нас там не нашел. — Я знаю одно местечко. Каним ухватила Оливера за руку и побежала прочь от Создательницы. Оказавшись под сенью замка, девушка почувствовала себя спокойней. Она уже было хотела завернуть за очередной угол, но в самый последний момент изгнанник ухватил ее за руку и дернул на себя. Приложив палец к губам, юноша шикнул и осторожно выглянул из-за угла и, увидев Августина, тут же метнулся назад. — Там твой глупый брат, — фыркнул Оливер, — такое ощущение, что нам по четырнадцать лет и мы украли сладости из буфета. Стефания хотела было рассмеяться, но Стрейт вовремя приложил палец к ее губам, призывая к тишине. Снова выглянув из-за угла, юноша тут же спрятался и его недвижный взгляд обратился к невесте. — Он идет сюда. Улыбнувшись, Стефания чмокнула палец юноши, приложенный к ее губам, и схватив его за руку, юркнула вместе с ним в неприметный боковой коридор. Перед их глазам предстала узкая, витиеватая лестница, ведущая наверх. — Джерфрид не любит, когда сюда заходят. — Но ведь короля нет дома, — равнодушно пожала плечами девушка, протягивая ему руку, — ну же, Августин боится высоты. Тут он нас не найдет. Стремительно взбежав по ледяным ступенькам, полукровка распахнула створчатые двери и выпорхнули в иной коридор, который извилистой лентой уходил вперед. Через несколько минут они оказались перед новыми дверьми, но те на удивление Каним оказались запертыми. — Мы ведь не будем ломать замок? Стефания закатила глаза на реплику своего жениха и наклонилась к замку. — Отворись. Слушаясь приказа заклинательницы, замок щелкнул, и двери распахнулись перед ними. Прошмыгнув в узкую щелочку, Каним прикрыла следом за ними дверь. Полукровка завороженно выдохнула, стоило ее глазам вновь увидеть вид, который тут же перед ней предстал. Сорвавшись с места, Стефания подбежала к краю и ухватилась тонкими, смуглыми пальцами за перилла. Жадно скользя взглядом по ледяному миру, девушка совершенно позабыла про все вокруг. Некогда шумный водопад был обращен в замерзшие на столетия реку. — Ты есть будешь? — Да! — опомнилась полукровка, — конечно! Обернувшись, Каним увидела, что Стрейт уже расстелил шерстяной плащ для удобства. Подбежав, полукровка опустилась рядом с женихом и с невероятным наслаждением вонзила клыки в мясо. Все ее существо отозвалось хвалебными песнями, а губы невольно растянулись в улыбке. Когда с едой было покончено, девушка довольно облизнулась и потянулась. — Наелась? — Я могла бы съесть еще пару кабанчиков, но думаю мне хватит, иначе я не влезу в свое свадебное платье и придется в штанцах идти под венец. — Я надеялся увидеть тебя в платье. — Увидишь. Заклинательница закрыла глаза и положила голову на плечо изгнанника. От него пахло снегом, хлебом и ушедшим сном. Вглядываясь в полутьму опущенных ресниц, полукровка слушала мерное дыхание Оливера, погружаясь все глубже и глубже в свое подсознание. Внезапный плавный поток мыслей взбудоражили недавние воспоминания, да и сердцебиение Стрейта участилось. — Сильфы мучают тебя? — Тебе не о чем волноваться, они только твердят вечно одно и тоже во сне и наяву. — Из-за них тебе снятся кошмары. — Я действительно не высыпаюсь из-за их вечного шепота, но все нормально. — А должно быть хорошо. — Оливер, что тебя тревожит? — Это сильфы нашептали, что я нужен тебе больше Сиана? Каним шумно выдохнула и, запрокинув голову, взглянула на Стрейта. На нее выжидающе смотрели недвижные темно-серые глаза жениха, казалось, что он боялся моргнуть и упустить нить разговора, который он совершенно не хотел заводить. — Они шептали мне нечто подобное, но я бы никогда не посмела зайти так далеко, если бы для меня это были всего лишь какие-то там слова сильфов. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? Грустная, понимающая улыбка возникла на губах изгнанника. Стефания моргнула и Стрейт увидел в уголках ее чудных глаз блестела солоноватость печали, сжимающей его сердце. — Ты плачешь? — Ничего я не плачу, — отмахнулась полукровка, — в глаз что-то попало. — Ледяной пыли в этот раз много? — Я не хочу, чтобы ты думал будто я делаю это только потому что сильфам так захотелось, — Каним всхлипнула, утыкаясь носом в колени, — я не хочу, чтобы ты сомневался во мне и в моих чувствах к тебе. Теперь у него были все основания, чтобы касаться ее, но он все равно еще чувствовал в себе странную и непонятную ему робость. Стрейт подался вперед и утер мокрые дорожки от слез на щеках, покрывшихся странно привлекательным румянцем, который манил к себе пуще всяких сокровищ. Ухватив возлюбленную за подбородок, он чуть приподнял его, заставив посмотреть на себя. На него взглянули огромные, кремнистые и влажные глаза, в которых застыла прелестная соленость. — Ты самый прекрасный цветок во всем Зазеркалье. Каним улыбнулась его словам и снова положила голову на плечо изгнанника, подвигаясь к нему поближе. — Оливер. — Да? — Я тут подумала, мне надо было раньше с тобой поговорить об этом, но как-то все времени не было, да и Августин постоянно рядом ошивался. — Что такое? — Ты не думаешь, что нам нужно придумать себе совершенно новую фамилию? Стефания запрокинула голову и вновь взглянула на жениха, который тут же задумался над ее словами. — Не пойми меня неправильно, мне нравится твоя фамилия, но… — Ты права. У тебя есть варианты? — Не знаю, — покачала головой заклинательница, — мне ничего не приходит на ум, да и разве не будущий глава семьи должен сделать выбор? — Так это я будущий глава? — Повелся, — легонько ударила его по носу Каним, — с каких пор ты стал таким доверчивым? Моя любовь явно не идет тебе на пользу, — тихо засмеялась девушка, — у тебя есть время до церемонии подумать, я уверена, что у тебя получится придумать что-нибудь стоящее. Не хочу быть какой-нибудь Стефания Фугань. — Не будешь, мне ведь тоже придется носить это имя. — Ладно, тогда, — девушка вспорхнула на ноги, — мне пора идти готовиться, ты ведь не хочешь, чтобы я была в таком виде на свадьбе? — Ты обещала мне платье. Каним задорно подмигнула ему и сбежала вниз по лестнице. Изгнанник еще долго прислушивался к ее удаляющимся шагам, а когда они наконец стихли, Стрейт откинул голову назад и закрыл глаза, задумываясь над предложенной заклинательницей головоломкой. В отличии от своей невесты Оливер мог тут еще долго посидеть, ведь ему нужно было только накинуть сшитый по его меркам мундир. Стефания быстро сбежала по ступенькам и тут же наткнулась на Нимродель. Юная королева подбежала к заклинательнице и, ухватив ее за руки, потянула в сторону покоев. — Нехорошо пропадать в день своей свадьбы, Стеф, я тебя уже обыскалась, — затараторила волшебница, — нам надо еще успеть сделать так много, а времени до церемонии так мало. — Не волнуйся ты так, Нимродель, все будет хорошо. — Это я должна тебя успокаивать, свадьба то у тебя, а не у меня. Почему ты такая спокойная? — А о чем мне волноваться? — дернула плечами воительница, — я выхожу за муж за самого лучшего юношу на свете. — Да, — улыбнулась королева, — а о брачной ночи ты значит не задумывалась. — О чем? Каним резко остановилась и побледнела, а Нимродель не смогла сдержать звонкого смеха, который тут же спорхнул с ее губ стоило девушке завидеть лицо храброй воительницы. Стефания тряхнула головой и натянуто улыбнулась, делая вид, что она совершенно ни о чем не переживает, как и прежде. — Ты если что спрашивай. — Ничего, я не хочу у тебя спрашивать, — четко и с расстановкой обронила заклинательница, — не хочу. Королева мельком взглянула на Каним, которая торопливо семенила позади нее. На лице полукровки цвели самые яркие краски смущения, которые только видела в своей жизни молодая королева объединенного ледяного королевства. Зайдя в покои, девушка прикрыла дверь следом за заклинательницей и хлопнула в ладоши. Каним испуганно отскочила в сторону, когда перед ней словно из ниоткуда возникли служанки с радостными улыбками на лицах. — Надо вымыть, причесать и одеть, привести в полнейший порядок перед церемонией! — приказным тоном распорядилась Нимродель. — Не надо меня мыть, — вжимаясь в стену, обронила девушка, — я и сама могу. — Не стоит спорить с королевой, — покачала головой белокурая красавица, — а вы чего стоите? Не слышали моего приказа? Давайте поживее, у нас мало времени! Оказавшись в ванной комнате, полукровке пришлось приложить немало усилий, чтобы выпроводить всех служанок. Когда те наконец сдались и деверь за ними захлопнулась, Каним облегчено скинула свои серые штаны и забралась в теплую воду. Набрав побольше воздуха в легкие, Стефания с головой ушла под воду, желая отрешиться от всяких мыслей, которые рвались в ее разум. В приятной, родной полутьме закрытых глаз, девушка ощутила, как бурлящий у ее ног мир отхлынул и на его место пришла спокойная гладь мрака. В ней не было ничего, только пустота, которой хотелось укрыться подобно вуали. Здесь, под водой, не было никаких невыносимых голосов сильфов, ни малейшего порыва ветра, который бы сорвал все прежние оковы и наделил новыми. Но когда душевное спокойствие было так близко, легкие больно вскричали от недостатка воздуха, и девушке пришлось покинуть приятную полутьму. Ухватившись за края ванны, Каним вынырнула на поверхность и открыла глаза. — Я уж думала, что ты не всплывешь. Нимродель сидела на небольшом туалетом столике, внимательно наблюдая за полукровкой. — Отвернись, я стесняюсь. — Оливеру сегодня также скажешь? Каним вспыхнула и смущенно отвела взгляд в сторону, стараясь небольшим слоем пены прикрыть свою наготу. Улыбнувшись ее целомудренной пылкости, королева поднялась на ноги и покинула ванную комнату, оставляя юную заклинательницу наедине с собой. Когда дверь за белокурой красавицей закрылась, Стефания шумно выдохнула и аккуратно выбралась из ванны. — Давай побыстрее, Стеф, у нас осталось мало времени! — Да-да! Полукровка вытерлась и, накинув халат на плечи, выбежала в свои покои, где ее уже ожидала настоящая армия служанок и их предводитель в виде Нимродель. Королева хлопнула в ладоши и на несколько часов Каним почувствовала, словно вернулась обратно в свою прежнюю жизнь, где матушка заставлял ее дни на пролет стоять на примерках новых платьев, которые ей никогда не были нужны и которые она при каждом удобном случае рвала. Когда все подошло к концу, полукровка облегченно выдохнула, насколько ей позволял корсет, на который она все-таки после стольких упрашиваний Нимродель дала свое страдальческое согласие. — Я задохнусь в этом. — Все будет хорошо. Дыши, как я тебя учила. Стефания послушно кивнула и хотела было сесть, но королева не позволила ей это сделать, осторожно ухватив за локоть. — Платье помнешь. — Мне что теперь придется все время до церемонии стоять? — Да, — немного виновато улыбнулась Нимродель, — походи из стороны в сторону, это поможет снять напряжение. Прислушавшись к словам белокурой королевы, заклинательница сцепила перед собой руки в замок и принялась медленно расхаживать по своим покоим, стараясь измерить их своими шагами. — Не хочешь взглянуть на себя в зеркало? — Я… — неуверенно отозвалась заклинательница, сильнее сжимая свои тонкие пальцы, — я… я боюсь взглянуть туда и не увидеть ожидаемого. — Ты прелестна, — кротко улыбнулась королева, — прошу взгляни, хотя бы одним глазком, я так долго трудилась над этим платьем. Каним кивнула и неуверенно подошла к высокому зеркалу. Несколько минут она смотрела на белоснежный подол своего платья, искусно отороченный серебристой нитью с небольшими драгоценными камнями, сверкавшими холодным светом. Выдохнув, Стефания очень медленно подняла голову, скользя взглядом по белоснежной ткани, которая для глаза казалось самым мягким материалом во всем Зазеркалье. Когда кремнистый взгляд полукровки достиг ее хрупких бедер, Каним испуганно распахнула глаза. — Не бойся, они не настоящие. Заклинательница кивнула, и вновь прильнула глазами к роскошным, белоснежным перьям, отливающими в серебристо-сероватый оттенок к своим концам. Подняв свой взгляд выше, Каним увидела корсет, который порой слишком удушливо обрамлял ее талию, придавая ей неповторимое изящество. Заканчиваясь над самой грудью, от платья шла тонкая, белесая ткань, от которой на плечах шли чудные и аккуратные рукава, сделанные из перьев, подобных тем, что украшали ее бедра, но разве чуть короче. — Оно волшебно, — обронила полукровка, — ты настоящая кудесница! — Я же говорила, что ты прекрасна. Поднявшись на ноги, Оливер спустился вниз с башни и молча направился в сторону своих покоев. Ему тоже надо было уже начинать готовиться к предстоящему торжеству. Открыв дверь, изгнанник удивленно замер, увидев Августина, который бережно раскладывал его свадебный мундир на кровати. — Ах, вот ты где! — радостно всплеснул руками оборотень, — ну где можно так долго ходить в день своей собственной свадьбы? Или ты передумал? — Не дождешься. — Молодца! — Бестиан подпрыгнул к нему и крепко ухватил за плечи, — хороший настрой! — Ты зайцев переел? — подозрительно покосился на него изгнанник, — чего такой довольный? — Ты мне, конечно, не нравишься, — протянул Августин, отходя от изгнанника, — но моя сестра тебя любит, а значит, и я должен попытаться. Тем более я ее сегодня веду к алтарю, так что не хочу, чтобы между нами была какая-то вражда. Стрейт подозрительно сощурился, но ничего не ответив принял помощь оборотня, который так резко стал к нему дружелюбным. — Я, кстати, тебе там водичку подогрел, чтобы ты не в ледяной мылся. Оливер все еще недоверчиво смотрел в сторону молодого оборотня, который снял с костра котелок с горячей водой. Налив полную ванну, юноша отошел в сторону и миролюбиво принялся дальше разглаживать складки на мундире Стрейта, в котором он должен был через несколько часов пойти под венец с его дражайшей сестрой. — Чего стоишь? Иди, пока вода не остыла, — кинул ему через плечо Бестиан, — или ты растаять боишься? Шутливая колкость со стороны бронзового волка, заставила изгнанника едва заметно улыбнуться. Скинув свою старую одежду, юноша быстро омыл свое тело и накинул чистое одеяние. Изгнанник взволновано оправил ткань и направился прочь из покоев. — Смотри не поскользнись! — И не мечтай. Августин усмехнулся и тоже оправив свой новенький мундир, сшитый специально для свадьбы Каним, направился к покоям своей сестры, откуда он должен был сопроводить ее до алтаря. Быстрым шагом добравшись до дверей храма, изгнанник замер перед ними и с минуту стоял молча. Убрав со своего лица счастливую улыбку, Стрейт почтительно поклонился и, покорно склонив голову, тихо помолился, как и предписывала традиция. Несмотря на то, что они были не в Вондерландии, Стефания настояла на том, чтобы церемонию провели по вондерландскому образцу. Стоило последним словам сорваться с губ Оливера, как двери храма перед ним распахнулись, и перед его глазами тут же оказались все приглашенные на свадьбу. — А вот и наш жених! Сильвия прытко подскочила к Стрейту и сгребла его в удушающие, дружеские объятия. Юноша невольно опешил от такого пиратского натиска, но через несколько мгновений взял себя в руки и обнял златовласую пиратку в ответ. — Какой красавец! Изгнанник не успел одуматься, как еще один пират заключил их вместе с Сильвией в теперь уже поистине удушающие объятия. По хриплому голосу и навалившейся туше, юноша сразу догадался, что то был Томас. Он по прежнему был огромен, с темно загорелой кожей, а его исполосованное шрамами лицо искрилось от искренних улыбок. — Ну давайте-давайте, заканчивайте, а то весь мундир ему помнете. Одним мановением руки Бартоломью разогнал своих подопечных и внимательным взглядом окинул изгнанника взглядом. — Поздравляю, Оливер. Капети уверенно пожал юноше руку и довольно кивнул, увидев как изменились темно-серые глаза изгнанника. Сегодня в них была какая-то живость, невиданная никем ранее. — Рада, что у вас со Стефанией все так хорошо сложилось. Из-за спины пирата появилась прелестная девушка с длинными пышными пепельными волосами, завитыми большими колечками на конце, а большие янтарные глаза были распахнуты в истинном восхищении. — Леди Сесиль, он и вас сюда притащил? — Бартоломью потом отвезет меня обратно, я не могла пропустить свадьбу Стефании. — Я рад, что ты будешь присутствовать на церемонии. Де Луан заискрилась от счастья, и Оливер заметил, что ее пальцы переплетаются со смуглыми пальцами пирата, стоявшего к ней слишком близко, чем это было допустимо для обычных друзей в вондерландском обществе. — Сильвия, а ты чего в штанцах? — нахмурился Хилар, — где твое милое платье? — Ты увидишь меня в платье только в день моей собственной свадьбы, — отозвалась бравая пиратка. — Хорошо, я передам это Августину. Прекрасная гроза морей метнула в его сторону грозный взгляд, от чего повелитель ворон тут же отпорхнул от нее на пару шагов назад. Неожиданно крохотная, боковая дверь распахнулась и в залу вошел священник. Престарелый мужчина, увенчанный благородными сединами окинул всех внушительным взглядом и спокойно подошел к алтарю, где ему надлежало провести церемонию. Молчаливым движением, священник облаченный в праздничную рясу, подозвал к себе Оливера. Подойдя и выслушав наставления, юноша понимающе кивнул и встал по правую сторону от алтаря. В залу спешными шагами вошла Нимродель и стоило ей встать на свое место, как зазвучала свадебная мелодия, заставившая всех присутствующих вздрогнуть от осознания торжественной важности происходящего на их глазах. Стефания стояла перед вратами храма, ожидая, когда первые нотки судьбоносной мелодии зазвучат по ту сторону дверей и коснуться ее слуха. Нервно переминаясь с ноги на ногу, Каним внимательно рассматривала свои смуглые ладони. Они были испещрены множеством крохотных трещинок, которые вились подобно рекам. Разглядывая их, полукровка словно пыталась прочитать свою судьбу, которую Богиня издевательски начертала на ее же ладонях. Прикусив губу, заклинательница отчаянно пыталась прочесть, но как бы сильно она ни старалась, у нее ничего не получалось. Бросив это бесполезное занятие, Стефания принялась вглядываться в едва заметные лиловые прожилки, которые ей напоминали ядовитых змей, наполненных ядом. Внезапно ушей Каним коснулись длинные, мелодичные напевы, и она вздрогнула всем телом, невольно делая шаг назад. — Смелее, Стефи, — ободряюще улыбнулся оборотень, — ты все делаешь правильно. Августин протянул свою смуглую ладонь и заклинательница дрожа всем телом вложила свою руку, облаченную в тонкую, белесую вуаль. Врата перед ними распахнулись, и ослепительный свет охватил их фигуры. Войдя в залу, заклинательница изумленно распахнула глаза. Медленно идя по синим коврам, полукровка не могла оторвать взгляда от потолка, на котором раскинулись настоящие цветочные поля, сотворенные из ледяных цветов. Невероятное множество искусно сделанных ледяных украшений, висело подвешенное под потолком на тонких серебристых нитях, которые начинали искриться стоило холодному, северному свету попасть на них. — Оливер нашел мастера и сделал это все для тебя. Каним оторвала взгляд от сводов храма и взглянула вперед, где рядом с алтарем стоял Оливер. На смуглом, всегда невозмутимом лице юноши сверкала легкая полуулыбка. Облаченный в серый мундир, отороченный серебристой нитью, он весь сверкал пуринской красотой. Когда путь длинною в жизнь закончился, Стефания поднялась по небольшим ступенькам и встала по левую сторону от алтаря. Августин передал руку заклинательницы в объятия Стрейта и покорно отошел в сторону. — Ты все-таки достал цветы, — прошептала полукровка, радостно улыбнувшись. — Ты этого хотела. Они оба замерли, и священник вручил им свечи, крохотное пламя которых едва заметно колыхалось от несильных порывов ветра, проникающих внутрь под самым сводом храма. Внезапно пламя свечей окрасилось в белый цвет, и священник метнул недовольный взгляд на свою молодую королеву. — Простите, — пискнула Нимродель, — я так взволнована. Престарелый мужчина покачал головой, но глубоко вдохнув широко улыбнулся и продолжил церемонию. — Под сенью Создательницы всего сущего венчается дева и юноша, да благословят их небеса и звезды! Священник взял венец и, когда Стефания поцеловала его, возложил его на голову Оливера. Подняв другой венец, он поднес его к губам изгнанника и когда те коснулись холодной драгоценности, мужчина возложил венец на голову заклинательницы. — Вы должны испить ее до дна, ибо эта чаша ваша общая судьба, где смешались ваши общие радости и печали. Северянин поднял чашу с терпким вином над головами венчающихся, читая молитву, а затем вручил ее в руки жениха. Отпив немного, Оливер передал церемониальный кубок Стефании. Она немного помедлила, но сделала крохотный глоток и тут же поморщилась, заставив Стрейта усмехнуться ее реакции. Его возлюбленная терпеть не могла алкоголя, и вот сейчас ей приходилось его пить и забавно морщиться от касающейся языка горечи. — Стефания Каним, берешь ли ты в законные мужья Оливера Стрейта? — Да. — Оливер Стрейт, берешь ли ты в законные жены Стефанию Каним? — Да. — А теперь я прошу вас скрепить ваш союз клятвой, вечной и не рушимой, которая развеется лишь когда смерть коснется одного из вас. — Я, — одновременно произнесли влюбленные, — клянусь быть с тобой в радости и печали, болезни и здравии, богатстве и бедности, любить тебя и оберегать наш союз до конца жизни. — Я, — обронил изгнанник, смотря в кремнистые глаза заклинательницы, — обещаю любить и оберегать тебя. — Понимать и уважать, — подхватила Каним. — Верить в тебя во чтобы то ни стало. — И идти за тобой, куда бы звезды не увели нас следом за собой, ибо я буду верить в тебя всегда, чтобы не уготовила судьба. — Я брошу вызов любым препятствием, с которыми нам суждено будет столкнуться, ибо я буду оберегать тебя и любить всю жизнь. Уголки старческих губ священника взметнулись вверх, когда клятва влюбленных подошла к концу. Обмакнув пальцы в священную воду, мужчина коснулся лба юноши и девушки, а потом указал жестом руки на обручальные кольца, которые лежали на белоснежной бархатной подушке, похожие на крохотные игнисовые лучики. Обменявшись золотистыми кольцами, влюбленные взглянули друг на друга, и тут венцы покинули их головы. — Объявляю вас мужем и женой, отныне вы Оливер и Стефания Вентум, а теперь вы можете поцеловать возлюбленную. Изгнанник улыбнулся, смотря на Стефанию такую теплую и немного сонную, стоящую словно в золотистой пыли. Казалось, что она существовала только за дымкой счастья, подвластной лишь ему. Оливер притянул заклинательницу к себе и бережно прильнул к ее губам, на которых причудливыми переливами играл игнис. С трепетом коснувшись губ, юноша почувствовал в этом прикосновении мучительный озноб, огонь, медовую росу и мокрый туман звезд. И каждое ее влюбленное прикосновение отзывалось в его крови. Когда Вентум наконец оторвался от губ своей возлюбленной, то перед его темно-серыми глазами стояли лишь ее мягкие и влажные губы, в трещинках которых было какое-то странное сияние, манившее его к ней. — Поздравляю! Со всех сторон раздались оглушительные аплодисменты, крики, улюлюканье и Стефания закрыла глаза, улыбаясь. Она была счастлива. Распахнув глаза, заклинательница взглянула на свое отражение на водной глади и улыбнулась. Аккуратно сняв с себя свадебное платье, Вентум осталась в легком платье, едва доходившем ей до колен. Оно было сотворено из тончайшей, белоснежной ткани, украшенной рисунком с серебристыми звездами. Когда Стефания вышла из ванной комнаты, Оливер только скинул с себя свой праздничный мундир и стоял с оголенным торсом. — Как тебе? Заклинательница покрутилась вокруг своей оси и растянула алеющие губы в смущенной улыбке. Внезапно ее нога зацепилась за лежащую на полу шкуру, и девушка с тихим вскриком упала на ледяной пол. Оливер тут же оказался рядом с ней и взглянул на краснеющие от стыда щеки Стефании. Сначала полукровка увидела, как медленно начало меняться лицо ее новоиспеченного мужа, а потом он залился тихим, но мелодичным смехом. — Чего ты смеешься? — опешила воительница, — такой важный момент, а ты смеешься! — Прости, — попытался вернуть себе извечную серьезность юноша, — ты просто обворожительна.