Воительница Звёзд: Заклинательница Королей

Идем внимательно взглянул на карту, в очередной раз продумывая, каким бы путем лучше добраться до Гринвудского училища, которое леди Амелия намеривалась посетить во чтобы то ни стало. Гвардейцу не хотелось ехать через земли своего отца, но это был лучший вариант. Ту местность он знал лучше всех прочих и его дом был достоин, чтобы принять принца Уильяма и его молодую жену. Тяжело выдохнув, юноша покачал головой и неуверенно взял в руки перо, чтобы наметить путь грядущего путешествия. — Что такое, Сиан? — Ваше Высочество. Амелия улыбнулась и жестом руки остановила гвардейца от поклона, который он явно намеривался сделать. Подойдя, новоиспеченная принцесса опустилась на один из стульев и тоже взглянула на карту. — Ты обещал мне показать свое поместье. Я бы очень хотела увидеть знаменитые Цветущие сады. — Вондерландец всегда держит свое слово, я обещал и я покажу вам замечательные сады моего рода. — Сиан. Белокурая красавица поднялась заглянула в темные глаза гвардейца. Они напоминали ей те, в которые ей уже никогда не суждено будет заглянуть, также бархатные и притаившимися в глубине искорками. — Все образуется. Волшебница ободряюще дотронулась до плеча Идема и растянула нежно-розовые губы в улыбке. — Амелия, ну сколько раз я просил тебя не обнимать всех несчастных? — усмехнулся принц Уильям, — твое утешение принадлежит только мне. Белокурая красавица осуждающе взглянула на мага, но все-таки отняла руку от плеча гвардейца. — И вот зачем тебе смотреть на это Гринвудское училище? Одни серые стены, да потные мужики, бегающие под палящими лучами игниса. — Хочется мне, — фыркнула волшебница, — или мне все время сидеть в этом замке, пока ты обсуждаешь великие государственные дела, к которым меня разумеются не подпускают даже близко. — Ладно-ладно, — тут же сдался без боя принц, — хочется, значит посмотришь. Амелия обворожительно улыбнулась и подошла к принцу. Уильям было хотел ее поцеловать, но девушка уклонилась, и Сиан заметил, как она мельком на него взглянула. Забота волшебницы не разозлила его, как все прочие ее проявления, жалость будущей королевы лишь заставила его растянуть губы в грустной улыбке. Когда молодая королевская чета оставила его одного, Идем спокойно наметил окончательный маршрут и подошел к окну. Выйдя на небольшой балкон, юноша подставил лицо игнисовым лучам, которые ласково коснулись его, прогоняя с правильных черт прохладу, обитающую в замке. Впервые за долгое время его мысли не касались бронзовых локонов, а летели по вересковым долинам с практически забытым ощущением свободы. Прикрыв глаза, юноша наслаждался минутами одиночества. С недавних пор он научился их ценить. — Я думал, что ты ни за что не поедешь через свой дом, зная, что отец сейчас там. Сиан встрепенулся, но, обернувшись, из-за легкой шторы он смог увидеть только очертания говорившего. Впрочем они показались ему довольно знакомыми. — Милорд Эдуард? — А еще милорд Карл! Гвардеец даже не успел осознать, как его тут же сгребли в охапку и затащили обратно в прохладный зал белокаменного замка. Оказавшись у мужчины подмышкой, Идем было хотел вырваться, но его попытка оказалась тщетной. Аргон потрепал гвардейца по пшеничным локонам, а потом мощным рывком поставил перед собой, держа юношу за плечи. — Как ты вырос! Не могу поверить своим глазам! Такой красивый стал! — Пусти его, Карл, — выдохнул Кент, стоя около стола, — ты из него сейчас всю душу вытрясешь. — Ну ты только посмотри какие у него щечки! Оборотень развернул Сиана лицом к директору Гринвудского училища и, ухватив гвардейца за щеки, начал растягивать их в разные стороны. — Милорд Карл, пуштите меня пожалуйста, — кое-как пролепетал юноша, — шне большно. Под пристально-суровым взглядом Кента мужчине все-таки пришлось высвободить молодого гвардейца из своих объятий. Идем свободно вздохнул и отошел от графа, спрятавшись за спиной милорда Кента, который только усмехнулся от его действий. — Ну вот зачем ты так делаешь? Сколько можно пугать бедных ребят? — Ну ты только погляди на какое чудо он стал похож! Эдуард нехотя развернулся и окинул гвардейца взглядом. Идем и вправду возмужал. Он вытянулся, окреп, черты его лица немного огрубели, придав ему больше мужественности, хотя в них сохранилась мягкость, коей не было в его отце. Пышные пшеничные локоны успели чуть отрасти после последней стрижки и теперь аккуратно обрамляли его лицо. Сиан был красавцем и завидным женихом, вот только не было ему в последние несколько лет дела до прекрасных цветков, которые продолжали заглядываться на него влюбленными взглядами. — А чего это вы тут делаете? Кент уже было хотел ответить, как двери распахнулись, и на пороге появился чистокровный эльф. Длинные молочные локоны мелькнули в дверном проеме, и небесно-голубые глаза наткнулись на несколько знакомых фигур. — Профессор Белоумн? — Троих заказывали? Идем невольно отшатнулся, увидев, как в небольшую залу зашли все трое Беуломнов. Они ничуть не изменились, разве что на шее Индиго появился длинный, рваный шрам, который еще не успел зарубцеваться. Все в голубо-белоснежных эльфийских одеждах, высокие, с ясным, зорким взглядом и серьезными улыбками. — Я как будто в дурном сне. — И это ты с такими то словами встречаешь своих профессоров?! — Вы мне больше не профессора, — протянул Сиан, опасливо косясь на Салливана, — я уже окончил училище. — Профессора остаются профессорами навсегда! Младший из Белоумнов на пару с Аргоном сорвались с места и схватили гвардейца прежде, чем он успел кинуться к двери. Подхватив его под руки и за ноги, профессора радостно смеясь начали раскачивать Идема, намереваясь его забросить на небольшую софу, которая стояла рядом с продолговатым столом. — Салливан, поставь Сиана на место, — с напором обронил Люк, — милорд Карл, к вам это тоже относится. Проказники недовольно переглянулись меж собой, но под пристальным взглядом старшего из Белоумнов, гвардейца отпустили. Поспешно вскочив на ноги, юноша оправил свой мундир и немного грозно взглянул на своих бывших профессоров, которые уже о чем-то тихо посмеивались меж собой. — Чего вы тут все делаете? — У нас ежегодное собрание у короля, — отозвался Индиго, — вот мы все и приехали. — Те самые рода, понимаешь о чем я? — подмигнул ему Салливан. — Только где Корвус? — Будто ты его не знаешь, — отозвался Кент, — он же всегда опаздывает. Двери отворились и в залу ворвался еще один эльф. Он тоже был статный, только его кожа не была столь белоснежной, а волосы отливали скорее в золотистый оттенок, нежели в белоснежный, как у Белоумнов. — Прошу прощения, я не опоздал? — Не Филдаур, — отмахнулся Люк, — мы тоже только что пришли. Как поживает ваш сын? — Хилар охраняет теперь короля, — с гордостью отозвался эльф, — можем потом его навестить, если хотите. — Конечно! — воскликнул Салливан, — давно я не видел этого мелкого. Отвлёкшись от разговора эльфов, молодой гвардеец подошел к графу Кенту, который все это время что-то старательно пытался втолковать Аргону, который совершенно его не слушал, пытаясь незаметно сплести волосы Люка и Салливана, пока те были увлечены беседы. — А зачем вы пришли ко мне? — Тут такое дело, — протянул Индиго, — ты не мог бы присмотреть за нашей младшей сестрой? — Присмотреть? — И за моим сыном. Николас, где ты? Парнишка вынырнул из-за спины своего отца и немного натянуто улыбнулся Идему. Кент-младший был худощавым юношей десяти лет, с вьющимися темными волосами и по-детски большими зелеными глазами. — А еще пригляди за Карлом, я не мог оставить его одного в училище. Он бы его разнес. Сиан тихо рассмеялся и кивнул. Когда представители огненных родов покинули небольшую залу, юноша подтолкнул Николаса в спину. — Пойдем, — гвардеец пошел следом за Аргоном, который уже выбежал в коридор, — за ним нужен глаз да глаз. Кент-младший усмехнулся и поспешил за гвардейцем. Пройдя несколько коридоров, троица вошла в гостевые покои, где их должна была ожидать леди Орофорне, но там ее не оказалось. Недоуменно оглянувшись по сторонам, юноша увидел большую бабочку с малиновыми крыльями. Она вспорхнула с занавесок и пролетела мимо Идема, словно приглашая его идти следом за собой. — И где нам теперь ее искать? — Бабочка покажет. — Серьезно, — удивленно вскинул темными бровями Николас, — вы доверяете насекомому? — Я доверяю малиновому цвету ее крыльев, — загадочно отозвался юноша. Пройдя еще несколько коридоров, троица распахнула створчатые двери и оказалась в одной из комнат, совмещавшихся с королевской библиотекой. — Вас тоже не пустили на секретное собрание, куда допускаются только избранные? Идем улыбнулся, увидев белокурую красавицу сидящую с недовольным лицом за продолговатым столом принца Уильяма, захламленным всякими бумагами. У окна стояла маркиза Орофорне, сестра тройняшек Белоумнов, и что-то шептала белоснежной голубке, которая мирно сидела на ее кисти. Аргон ворвался в залу и, подхватив, Амелию под руки закружился с ней в танце, стараясь развеселить. — И зачем отец притащил дядю Карла…? Это будет долгий день, — протянул Николас, — очень долгий. Уильям перешагнул порог, когда все уже собрались кроме его отца. Подойдя к среднему из Белоумнов, юноша поздоровался и растянул губы в приветственной улыбке, искренне радуясь обществу чистокровного эльфа, который по прошествии нескольких лет успел стать ему надежным товарищем. — Нервничаешь? — Я всегда нервничаю, когда мне предстоит встреча с Его Величеством, — отозвался Индиго, — кажется, что он меня недолюбливает. — Не льсти себе, — усмехнулся маг, — мой отец всех недолюбливает. По губам светлого эльфа пробежала напряженная, но благодарная улыбка, и он уже собирался как-то пошутить, как тут двери с каким-то торжественным грохотом распахнулись и в залу вошел король Людвиг в сопровождении своих гвардейцев. Поприветствовав собравшихся сухим кивком головы, мужчина откинул подол своего плаща и опустился на свое место во главе стола. Остальные, поклонившись, тоже опустились за стол, и началась длительная беседа, вызывавшая напряженное выражение на всех присутствующих лицах. Даже Салливан терял весь свой прославленный задор и становился столь серьезным, что его родные старший братья переставали его узнавать в этих строгих чертах лица. Прошло довольно много времени, прежде, чем наконец прозвучали слова, заставившие всех встрепенуться. — Следующий вопрос касается прелестной Орофорне. Все трое братьев переглянулись меж собой, и принц заметил, как они напряглись при упоминании своей сестры. — Ей давно уже пора было найти достойного мужа. — Мы занимаемся этим, — осторожно обронил Люк, — кандидатов на ее руку всегда было много, но… — Вам не стоит об этом больше волноваться, — уголки губ короля дернулись, — у вашей сестры появился жених, который будет достоин ее руки, впрочем, как и всего остального тела. Уильям невольно поморщился, услышав последние слова отца. С момента женитьбы на Амелии ему с каждым разом становилось все сложнее не перечить королю в вопросах, касавшихся прелестных цветков Вондерландии. Но принц знал, что время еще не пришло. — И кто это? — спросил наследник. — МакБрудер Мэттью. — Изгнанный принц? — Он королевских кровей, остальное не имеет значения, — резко пресек Людвиг, — король Эллиадии дал разрешение на этот брак, ваша сестра в скором времени покинет родные просторы красных прерий, чтобы с головой окунуться в зеленое море лесов наших соседей. — Хорошо, — кивнул Люк, — я сообщу Орофорне о вашем решении, Ваше Величество. — Не стоит, я сам ей скажу. Король повелительно взмахнул рукой, и гвардейцы покорно отворили двери, за которыми уже стояла немного испуганная Орофорне. — Прошу дитя, подойди, не бойся. — Я никогда не боялась Вас. Эльфийка спокойно вошла в совещательную залу и замерла недалеко от короля, остановившись рядом с Индиго. — Чем я обязана такой милости, Ваше Величество? — Мы с твоими братьями нашли тебе достойного жениха. Его зовут МакБрудер Мэттью, через некоторое время ты отправляешься в Эллиадию, чтобы помолвка стала официальной. Уильям пристально следил за маркизой, но та вопреки всем его ожиданиям радостно улыбнулась и присела в изящном реверансе, покорно склоняя голову перед своим королем. — Благодарю, Ваше Величество, я польщена тем, что вы озаботились вопросом, который касается меня. Буду рада послужить на благо Вондерландии. Наследник видел, как его отец усмехнулся довольный покорностью эльфийской красавицы, и тут же махнул рукой, давая понять, что больше не уделит ни малейшей внимания Орофорне. Маркиза низко поклонилась и неслышными шагами покинула зал. Когда эльфийка вернулась обратно в сопровождении королевских гвардейцев короля Людвига, Амелия поднялась ей навстречу и подставила свою руку, позволяя опереться. Юная Белоумн вся дрожала и была бледнее обычного, что взволновало проклятую волшебницу. — Что такое, Орофорне? — Король нашел мне мужа в Эллиадии. — И ты уезжаешь? — Да. Амелия помогла девушке опуститься на кушетку и присела рядом, аккуратно пригладив свое легкое платье. — И как же я теперь тут без тебя буду? — Не переживайте, Ваше Высочество, принц Уильям не даст вас в обиду. — Да, но его постоянно нет, — немного грустно обронила красавица, — он вечно на этих совещаниях и. мне здесь скучно до жути. — Тебе скучно? Рядом с девушками в спокойном танце заклубился малиновый туман, и из него с нахмуренными бровями вынырнул Римус. — Сделаем вид, что я не слышал этого. Звучало прям как оскорбление. — Эльберт, не сердись. Юноша с малиновыми волосами еще сильнее нахмурился, но через некоторое время сокрушительно выдохнул и улыбнулся. — Ладно, не могу на тебя сердиться, как и твой слабохарактерный муженек. — Эльберт! — Что? — Сколько раз мы с тобой говорили о том, что нельзя так говорить про Уилла? — Ладно-ладно, не будем обижать твоего любимого златокрылого феникса. Кстати, — Римус обернулся к Орофорне, — а как зовут твоего новоиспечённого женишка, которого король впихнул тебе с нервно подрагивающими уголками губ? — Откуда ты знаешь, какое у него было выражение лица? — Ну-у-у, — протянула Амелия, усмехаясь, — я терпеть не могу правила, которые мне что-то запрещают. Эльберт немного подглядел. — Так как женишка то зовут? Безумие нетерпеливо подёргало эльфийскую красавицу за ее молочные локоны и заинтересовано заглянул в голубые глаза, отливавшие драгоценным свечением в лучах игниса. — МакБрудер Мэттью. — Опа-на, — присвистнул Римус, — ты погляди какие знакомые лица из прошлого вылезают! — Вы его знаете? — Он был моим профессором в Королевской Академии. — У них были отношения совсем не как у ученицы и профессора, — протянул Римус многозначительно поигрывая малиновыми бровями, — ох, и чудные же тогда были деньки! — Вы были вместе? — Нет, что ты, — юная принцесса метнула грозный взгляд из-под белоснежных бровей на усмехающееся Безумие, — мы просто хорошие друзья, и если честно, тебе не о чем волноваться. Не знаю полюбишь ли ты его, но профессор Мэттью замечательный пурин. — Да-да! Он мне даже свои прядь своих волос подарил! Римус гордо достал эльфийский локон, который покоился у него за пазухой и протянул опешившей Белоумн. — Прошу прощения, а вы кто? Ребяческий голосок заставил Эльберта поспешно спрятать свое сокровище и повернуться на звук, раздавшейся прямо у него за спиной. — Кто я? Обернувшись, Римус увидел перед собой парнишку лет десяти-двенадцати. Пронзительные зеленые глаза с интересом рассматривали его. Сначала Николас уделили много времени малиновым волосам, потом узкому бледному лбу, глазам странного, густого медового оттенка и острым зубам, выглядывавшим из-под растянутых в безумной улыбке губ. — Да, кто вы? — Я Безумие. — Безумие не материально. — Ты мне не веришь? — Ты просто странный. Эльберт улыбнулся еще шире и сделал крохотный шаг в сторону парнишки, который невольно отступил назад. — Ты Николас верно? — Да. — Чудное имя, — Римус облизнулся, — как думаешь какое оно на вкус? — На вкус? — Да, Ни-ико-о-олас, — протянула имя Кента-младшего древняя реликвия, — может быть яблоко? Римус протянул руку в сторону и ему на ладонь упал зеленый фрукт. Парнишка удивленно уставился на зеленый фрукт, которое Безумие с довольной смушкой надкусило. — Нет, яблоко не подходит, слишком жесткое и кислое, хотя подходит к твоим глазам. Эльберт бросил фрукт за спину и то, ударившись о пол, обратилось в малиновый туман. Парнишка изумлённо распахнул глаза, заглядывая за спину стоящей перед ним реликвии. — Мне твое имя больше напоминает ананас. Безумие вновь взмахнуло рукой, и из малинового тумана рядом с его ладонью возник ананас, а в другой нож. Ловко разрезав фрукт, Римус с наслаждением надкусил дольку, причмокнув губами. — Хочешь попробовать? Безумие протянуло кусочек ананаса Николасу, который неуверенно принял его. Надкусив, парнишка удивился тому, какой он оказался вкусный. — А как ты думаешь выглядит мое имя? Эльберт. Может быть как сокол? Кент и моргнуть не успел, как юноша с малиновыми волосами растворился и вместо него под самыми сводами залы пронзительно закричал сокол. Он резко спикировал вниз и приземлился на протянутую руку парнишки. Ухватившись за ткань мундира своими острыми коготками, птица взглянула на изумленного Николаса, который боялся пошевелиться. — Не звучит мое имя под соколиную песнь, но вот принцесса Амелия всегда считала, что я ей напоминаю благородного оленя. Малиновый туман заклубился и сокол исчез, а вместо него перед глазами пораженного Николаса возник зверь. Шкура его лоснилась и отливала в цвет малины, а раскидистые, витиеватые глаза были украшены разноцветными кристаллами, которые при ходьбе приятно звенели. — Давно я не был в этой шкурке. Амелия, как тебе? Я все также прекрасен, как и тогда? Белокурая красавица взглянула на реликвию, которая гордо вышагивала перед ним, покачивая головой. — Ты сейчас на Арентума похож. — Ах, этот гадкий белолир, не сравнивай меня с ним. — И почему ты не ладишь ни с кем кого я люблю? — Я ладил, — отозвалась Безумие, — и златокрылый феникс мне немного нравится, да и коняга твоя тоже неплохая животина, если особо не присматриваться. Орофорне, мы ведь с тобой ладим? — Безусловно, — улыбаясь, кивнула эльфийка. — Вот видишь! Я лажу с Орофорне, а еще с Сианом. Так ведь бравый гвардеец с кровоточащим сердцем? — Пока еще да, но если ты продолжишь так часто упоминать мое бедное сердце, то не будем ладить. — Понял, бравый воин, не хочешь говорить о сердечной проблеме, не будем. Идем покачал головой и усмехнулся самоуверенности реликвии, гарцевавшей перед всеми собравшимися с довольной улыбкой. — Принцесса Амелия, я могу задать вам вопрос? — Конечно, Николас. Присаживайся, не стой. — Но мне не пристало сидеть в вашем присутствии, Ваше Высочество, — немного растеряно обронил Кент. — Но я могу тебе это разрешить, так что, — она похлопала по месту рядом с собой, — присаживайся, иначе я не позволю задать тебе вопрос, который тебя интересует. Парнишка опустился подле белокурой красавицы и шумно выдохнул, нервно выворачивая свои пальцы. — Вы всегда носите украшение на шее. Сначала я подумал, что оно для вас важно, но вы меняете ленты. Почему вы никогда не оголяете шею? — Юношам не престало задавать такие вопросы леди, — с осуждением обронил Сиан. — Ничего страшного, — остановила его Амелия, — а ты очень наблюдательный, Николас. — Если я вас чем-то обидел, — немного испуганно залепетал парнишка, — то я не хотел, Ваше Высочество. — Все хорошо, — улыбнулась белокурая красавица, — я расскажу тебе эту занимательную историю, а Эльберт мне поможет. Да ведь, мое милое Безумие? Это ведь история и про тебя. Благородный олень кивнул головой и обратился в малиновый туман. Перед глазами парнишки возникла небольшая камера, в которой на кушетке сидела знакомая фигура, а в темном углу притаился неясный силуэт. — Это случилось на моем первом году обучения в Королевской Академии, — начала свой рассказ проклятая волшебница, — тогда, я с друзьями отправилась на свою первую миссию и оказался в целительских палатах. Ничто не предвещало беды, но там также содержались пурины, чей разум был лишен чистоты, что даровала им Богиня. Роковым стечением обстоятельств я оказалась заперта в одной камере с безумным вурдалаком. При мне не было оружия и, когда он накинулся на меня, я оказалась беспомощна. Его клыки пронзили мою шею, и вурдалак прильнул к ней, словно вкусил самую сладостную кровь во всем Зазеркалье. Николас завороженно слушал рассказ Амелии, смотря на малиновые фигуры, которые разыгрывали перед его глазами картины из прошлого. — А потом пробудился Эльберт, он тогда впервые явил себя и, проникнув в разум вурдалака, заставил отступить. Легким движением руки, волшебница развязала ленту у себя на шее, и парнишка увидел, два крохотных шрама, прежде скрывавшихся под темно-синим бархатным покровом. — А затем дверь наконец отворилась и … — И тогда вас спас принц Уильям? — Нет, — улыбаясь, покачала головой Амелия, — тогда меня спас другой пурин, но он тоже был вондерландцем, а принца Уильяма я тогда терпеть не могла. — Вы его не любили? — Я его ненавидела. — А сейчас? — А сейчас я его очень сильно люблю. — Но почему? Двери с шумом распахнулись, и в залу ворвался принц Уильям со сверкающей на лице улыбкой. — Потому что я богат, умен и до одури красив! — Уилл! — А разве я не прав? Амелия ничего не ответила, качнув головой. Маг огня кинул взгляд на Николаса, который тут же вскочил на ноги и немного испуганно опустил взгляд. Присев рядом со своей возлюбленной, златокудрый принц взял ленту лежащую у нее в руках и аккуратно повязал на ее шее, скрывая от посторонних взглядов два крохотных шрама на шее проклятой волшебницы. — Не хочешь навестить Арентума? — Неужели у Уильяма Людвиг Вондер Третьего выдалась свободная минутка? — вскинула белоснежными бровями принцесса, — Его Величество позволит тебе сделать шаг без Его разрешения? — Любовь всей моей жизни, — протянул сладким голосом Вондер, — ну не сердись, пойдем лучше погуляем, пока у меня действительно есть время. — У тебя его нет. При звуке этого золотого голоса все присутствующие вздрогнули и незамедлительно поднялись. Темно-синие глаза в вызовом заглянули на те, в коих покоили красные пески всей Вондерландии. Их схватка продолжалась всего несколько секунд, а потом между ними из малинового тумана возник Римус со своей безумной улыбкой от уха до уха. — Ваше Величество, какой чудный цвет кожи! Эльберт оказался так близко, что король невольно отклонился назад, уклоняясь от цепких пальцев реликвии. — Вам уже столько лет, но по вам и не скажешь, что вы такой старый! Людвиг нахмурил золотистые брови, видя, как белокурая красавица старательно пытается сдержать усмешку на своих губах. Не обращая внимания на приставучую реликвию, мужчина сделал шаг навстречу к своему сыну. — Всем разойтись! Его Величество король Людвиг идет! Римус громогласно прокричал на всю залу, и каждый шаг короля сопровождался фанфарами и лепестками роз, которые сыпались по повелению Безумия. — Пойдем, Уильям, у тебя еще много работы, — сухо обронил мужчина, — а твоей жене нужно добавить больше часов этикета. На слова короля Амелия ответила изящным реверансом и спокойным взглядом, от которого как ей показалось Его Величество лишь еще сильнее разозлился, что впрочем ее устраивало. Стоило им увидеть друг друга в первый раз, как они сразу не пришлись друг другу по вкусу, но белокурая красавица не отчаивалась, ведь с Уильямом у нее тоже далеко не сразу наладились отношения. Может быть со всеми Вондерами так? Как только король с принцем покинули залу, в нее тут же вошли все остальные члены совета. — Орофорне! Братья тут же кинулись к своей сестре, которая снова стояла у окна немного потерянная и возможно грустная, но по ее застывшему выражению лица сложно было что-либо определить. — Амелия! Амелия! Римус подскочил к белокурой волшебнице и ухватил ее за руку, продолжая выкрикивать ее имя, словно расстроенный маленький ребенок. — Что такое мое милое Безумие? — Давай убьем этого короля! — во всеуслышание заявил Эльберт, — он ведь такой уже старый и занудный! Де Сонна оглянулась по сторонам и заметила, как все устремили свой взгляд на нее и на реликвию, которая совершенно об этом не волновалась, продолжая раскладывать у ног новоиспеченной вондерландской принцессы клинки, которыми можно было убить Людвига. — Эльберт, — мягко произнесла де Сонна, — так нельзя говорить, он ведь король. — Ну сколько раз мне повторять, что королей никто никогда не запрещал свергать, низлагать и убивать? — Мы не будем ничего такого делать с отцом Уилла. — Какая же ты скучная, — протянул Римус, взмахнув рукой, — да не смотрите вы все так на нее! Мы же безумные, чего вы от вас ждали?! Амелия натянуто улыбнулась и, поклонившись, направилась прочь из залы, спеша скрыться от посторонних глаз, но все спокойно проследовали за ней, от чего девушка пришла в ужас. Обернувшись, белокурая волшебница взглядом подозвала к себе Идема, который шел рядом с милордом Кентом, переговариваясь с ним о чем-то. — Да, Ваше Высочество? — Королю ведь сообщат об этом. — Не думаю, слова Эльберта никто не воспринимает всерьёз. Это ведь не первый раз, когда он об этом орет во всеуслышание, — дернул плечами Сиан, — после того, как он спас Его Величество от удара молнии во время сезона гроз, все понимают, что он кричит для порядка. Амелия напряженно улыбнулась и смирила Эльберта грозным взглядом. — Не волнуйтесь, принц Уильям не даст вас в обиду. — Но я не хочу ставить Уилла под перекрестный огонь нашей взаимной неприязни. Ему хватило этого в детстве, — помолчав некоторое время, девушка снова обратилась к гвардейцу, — ты не мог бы представить меня милорду Кенту? — Конечно. Прошло несколько минут прежде, чем легат подошел к принцессе. Когда все формальности были пройдены, Сиан оставил их наедине, не намереваясь смущать их разговор своим присутствием. — Рад, что вы решили посетить училище. К вашему приезду все будет в лучшем виде. — Не стоит готовить ничего грандиозного, — смущенно улыбнулась волшебница, — я лишь хочу взглянуть на будущее Вондерландии, с которым принцу Уильяму придется идти дальше. — Вы так заботитесь о нем. — Как бы это слащаво не звучало, но он мое все. Как думаете я буду хорошей королевой? — резко попыталась сменить тему Амелия, — нет, погодите, будто мне скажут на этот вопрос «нет», — она вновь напряженно улыбнулась, — у вас очень милый сын. — Благодарю, Ваше Высочество. — И у него красивое имя. — Его выбрала моя жена. — Мне жаль, что ее больше нет с вами, уверена она была удивительной женщиной. — Как вы поняли, что у ее больше нет со мной? Я ведь до сих пор ношу кольцо. — У вас глаза вдовца, — отозвалась белокурая красавица, — у меня тоже когда-то были такие.