Воительница Звёзд: Заклинательница Королей

Оливер натянул поводья, и серобокий жеребец послушно замедлил бег, устало пофыркивая. Потрепав коня по холке, юноша взглянул на изломанную линию горизонта. Рассвет только занимался, и холодный, утренний свет освещал Стрейту его извилистый путь. Сильный порыв ветра ударил в лицо юноше, и он едва заметно улыбнулся, почувствовав ледяные нотки, успевшие стать родными. Алекино радостно заржал и вздыбился. Ухватившись за поводья, изгнанник резко перехватил их, заставляя скакуна опуститься. — Тише-тише. Стрейт похлопал жеребца по его мощной шее, и скакун медленно направился навстречу поднимающемуся Игнису. Внезапно над головой раздался пронзительный совиный крик, и Оливер взметнул взгляд на небо. На розовеющем горизонте мелькнул белоснежный блик, и Стрейт протянул руку, на которую плавно планировал Дейндакталион. Когти совы аккуратно коснулись ткани мундира, и пронзительные желтые глаза обратились к Оливеру. — Стефания волновалась за вас, милорд, — прозвучало в голове изгнанника, причиняя легкую боль, — Остин и Эбил находятся в дне пути от вас, но они гонятся по вашим следам, словно их подгоняет чья-то злая сила. — До границы остался день пути, — отозвался юноша, — им меня не догнать. — Миледи будет рада слышать, что вы вне опасности, а то с момента как вы обручились, она плохо спит из-за участившихся кошмаров, — сова зло клацнула клювом, — поотрывал бы этим мелким сильфам их противные крылышки, — гневно фыркнул король ночных птиц, грозно прищурившись. — Что они с ней делают? — Шепчут миледи всякую чушь на ухо, пока она спит, — протянул Дейн, — когда Стефания просыпается, ее разум всегда замутнен. Сильфы хотят, чтобы миледи выполняла все, чего они захотят. — Долго это продолжается? — С того момента, как они решили, что она та самая избранная, которой Всевышняя на голову нацепила звездную корону и пустила жить в Вондерландию, чтобы она стала самой несчастной леди, чье горе от того, что ее не понимают окружающие, может толкнуть ее на отчаянный шаг. А ее отчаяние в совокупности с силой, которой она обладает, поверьте, милорд, — это страшная вещь. — Ее можно как-нибудь огородить от них? — На вашем месте я бы так не старался, ведь именно сильфы надоумили миледи Стефанию, что вы ей нужны куда больше, чем Сиан. Глаза Стрейта лишь едва заметно распахнулись от удивления, но в лице он никак не изменился. Разве, что белоснежная птица почувствовала, как напряглось его тело, а потом невольно и обессилено расслабилось. — Ясно. — Думаете Стефания ответила бы на ваши чувства только по их принуждению. Миледи любит вас, милорд, и ваши сомнения мне противны, — Дейн встрепенулся, готовясь взлететь, — Стефания серьезно поговорила с Августином, и он больше не будет вас донимать своими волчьими шуточками. — Я не нуждаюсь в ее защите, — бросил Стрейт, — я достаточно взрослый, чтобы об этом позаботиться самому. — Надо было думать об этом прежде, чем делать ей предложение, — фыркнула сова, смиряя юношу внушительным взглядом, — молчаливый вы гений. Оливер вопросительно вскинул пепельными бровями, неподвижно смотря на короля ночных птиц. — Я над вами не издеваюсь, милорд, — прочел вопрос в его глазах Дейн, — я в отличии от пуринов так легко не поддаюсь влиянию скоплению юношей из аристократических кругов, переполненных тестостероном. Оливер взглянул на сову, сидящую на его протянутой руке, и юноше показалось, что она усмехается. Покачав головой, Дейн резко подался вперед, и Стрейт не успел среагировать. Белоснежная птица ухватила прядь его пепельных волос и легко дернула, радостно заухав, словно смеясь над ним с какой-то непонятной изгнаннику отеческой теплотой. Взмахнув молочными крыльями, сова вспорхнула с руки юноши и устремилась ввысь, мелькая крохотным белым пятном в чистейшем голубом небе бескрайних степей. Качнув головой, Оливер зажмурился и в темноте опущенных ресниц, юноша увидел причудливый танец разноцветных кругов, порожденных игнисовым светом. Внезапно Алекино громко заржал и Стрейт резко распахнул глаза, но первые несколько минут перед ним была пустота, обуянная полутьмой и разноцветными вспышками, а потом юноша вновь увидел перед собой красную степь, которая скоро должна была смениться на столь же жгучую, но ледяную. Бронзовый волк подпрыгнул в беге и радостно завыл. Стефания вскрикнула от неожиданности и посильнее ухватилась за шерсть, стараясь не упасть. Через некоторое время Августин замедлил бег, а потом и вовсе остановился свесив язык. Каним быстро с него соскользнула на землю и подскочила к черному жеребцу, который послушно бежал следом за ними. Стянув плащ из походной сумки, воительница накинула его на спину молодого волка и отвернулась, смотря на огромное пыльное облако, которое возвышалось далеко позади них. — Они пару дней будут пробираться сквозь эту песочную бурю, — протянула девушка, поставив руки в боки, — так что можем немного передохнуть. — Поклянись, что никогда не применишь на мне свою магию. Каним обернулась и увидела, как Августин немного испуганно на нее косится, стараясь посильнее завернуться в плащ и прикрыть свою наготу. — Я не могу дать такую клятву, — покачала головой заклинательница, — никогда нельзя говорить никогда, так что… — Погоди! Резко воскликнул юноша, взмахнув руками. Стефания зажмурилась, ибо плащ полетел вниз, а вскрик юноши был больше похож на вой, чем на пуринский возглас. — Я же сказала, что пока я здесь, ты будешь пребывать в своих штанцах! — Да я не специально! Думаешь я тут перед тобой нарочито голой задницей решил сверкать? — Но в культуре оборотней нагота же не считается чем-то из ряда вон выходящим. — Ты вообще как мою семью представляешь? — вскинул бронзовыми бровями Бестиан, — мы что по-твоему все там голышом ходим? — Нет, но ведь это не осуждается, как к примеру в людской или эльфийской культуре, — дернула плечами Стеф, все еще стоя с закрытыми глазами, — Лукиан считает, что это все потому что оборотни чаще остальных представителей находятся в состоянии без одежды, я же всегда считала, что это заключается в том, что в детском возрасте пурины часто обращаются в волчат. — Не думал, что это так волнует общественность. — Только Лукиана, — отмахнулась Каним, — он писал книгу про оборотней вне кланов, будучи на четвертом курсе, делать то ведь на нем больше нечего. Он ведь у нас одаренный, и ему не надо было готовиться к итоговому вооруженному экзамену. Лукиан занимается или занимался, может за эти четыре года много что изменилось, но раньше он увлекался межрасовыми отношениями, ему нравится вся эта тонкая белиберда между представителями различных культур. Мечтает быть пресловутым миротворцем. А когда ты все-таки решишь надеть штанцы? — Когда ты все-таки отвернешься? — фыркнул оборотень, — а то вообще вдруг ты умеешь видеть сквозь ткань. Бестиан попытался еще сильнее укутаться в плащ, но ему попросту не хватило ткани, чтобы провернуть этот хитрый маневр. Слыша суету, которую создавал вокруг себя молодой оборотень, Каним хмыкнула и отвернулась, в добавок ко всему для надежности еще закрыв глаза смуглыми ладонями. — Все, я отвернулась, надевай уже свои штанцы. Идем сонно потянулся и потер глаза, устремляя взгляд поверх холки жеребца. Впереди ехал Каним, покачиваясь из стороны в сторону в седле, тоже широко зевая. — Твой чудодейственный нюх что-нибудь учуял? — Ага, — отозвался Лукиан, — песок, и конечно же Стефанию, которая улепётывает от нас со всех ног. Сиан грустно хмыкнул, но ничего не ответил. Внезапно его внимание привлекло странное движение впереди. В один миг ровный горизонт прерии словно всколыхнулся, двинулся, и на ровной линии появилось чье-то очертание. Сердце гвардейца пропустило удар, ибо он было подумал, что этот силуэт может принадлежать той, кого он так долго искал, но буквально через мгновение Идем понял, что это вовсе не Стефания. Нечто стремительно приближалось к ним, и оно явно не носило пуринских очертаний. Юноша приподнялся в седел и присмотрелся, придерживая свободной рукой рапиру, висевшую у него на поясе. — А что это такое впереди? — Ты это о чем? Может ты еще не проснулся? — Ты хочешь сказать, что та огромная песчаная буря лишь плод моего одурманенного сном воображения? — Ох, — устало выдохнул оборотень, — кажется нам сейчас будет очень плохо. Стоило слова слететь с уст Каним, как им в лицо ударил сильный порыв ветра, а в следующее мгновение, крошечные песчинки больно коснулись кожи, начиная расцарапывать ее. Идем быстрым движением достал платок и повязал его вокруг своего рта. — Что за чертовщина тут творится?! — Стефания наколдовала, — фыркнул оборотень, отплёвываясь от песка, — чтобы мы ее не догнали. — А ты не можешь там с нимфами договориться? — Я отказался от этой способности, когда принял кровь волка. — А связей там никаких не осталось? — Это так не работает, Сиан! — А жаль! Первые несколько минут кони пытались бороться с бурей, но ветер был столь яростен, что юноша пришлось оставить все свои попытки. Глаза ужасно слезились, и всадники едва могли видеть. Юноши спешились и на ощупь принялись возводить себе укрытие от бури, которая напала на них столь внезапно. Де Вест пришпорил коня, и тот резко обогнал небольшого гнедого жеребца Эбила, который шел лёгкой рысью. Усмехнувшись, Бонгейл было тоже хотел пришпорить своего коня, но лошадь резко вскинула головой и пронзительно, возмущенно заржала. — Ладно-ладно, — недовольно буркнул секирщик, — не будем мы гнаться за этим выскочкой. — Ты даже коня усмирить не можешь, понято почему не берешься за свою невестку. — Не начинай, Остин. Я не хочу снова начинать этот бессмысленный разговор. Мне достаточно того, что мы свадьбы празднуем вместе. — Бель думает, что Стефания обязательно явится на подготовленное ею празднество. — Ноеми того же мнения, — следопыт замолчал, а потом все-таки добавил, — но если честно, я бы не хотел, чтобы она приходила. — Почему? — Этот день должен стать одним из самых счастливых дней в жизни Ноеми, а если Стефания заявится, все внимание снова будет ее, и это внесет такой переполох, я… — на секунду он замялся, — я порой жалею, что семья Каним вообще появилась в моей жизни. Они удивительные пурины, но… — От них слишком много проблем. — Не то, чтобы проблем, но… — Я понял тебя, — выдохнул маркиз, — можешь не продолжать. Даже когда их нет рядом, такое ощущение, что они все равно вокруг тебя, словно они в воздухе. И это незримое, но ощутимое присутствие давит, а порой даже душит. Юноши замолчали, позволяя коням нестись следом за пурином, которого они думали, что совершенно не знают. Хотя, может быть они в действительности так и не узнали, что из себя представляет их бывший товарищ по команде, как и не узнали, кто такой Стефан Каним и мысли, которые жили не только в его голове, но во всем его существе. Стефания скучающе выдохнула в затылок своего двоюродного брата. Не меняющийся вокруг пейзаж нагонял на нее дремоту, но с недавних пор молодая воительница страшилась сна. Голоса сильфов с легкостью проникали в ее расслабленный разум и науськивали ее подобно псу. Их упорство и настойчивость, с которой они лезли к ней пугали. От них едва ли можно было сбежать, ведь те были повсюду. Опустившись на круп черного жеребца, Каним устремила взгляд на бескрайнее голубое небо. Его цвет всегда успокаивал бушующий внутри нее ураган, но ему никогда не удавалось полностью его усмирить. Это было временное исцеление от грядущего, которого полукровка страшилась. — Скоро там будет граница? — завыла Каним, — я больше не могу, еще чуть-чуть и моя задница просто атрофируется. — Это не ты обращалась в волка и тащила на себе шестидесятикилограммовую тушу. — Сколько я вешу?! — возмущенно воскликнула воительница, принимая сидячее положение, — а ну-ка повтори! — Ладно-ладно, — испугано воскликнул Бестиан, — пятьдесят. — А со следующей цифрой будь осторожен, братишка, а то мой кулак довольно рядом с твоей физиономией. — Четыре. — Молодец! — Мой хребет не ошибается, особенно, когда несет на себе пурина часов шесть. — Но почему ты тогда первый раз сказал шестьдесят? — Я округлил. — Но надо было тогда округлять в меньшую сторону, ведь округлять в большую можно было бы, если бы я весила к примеру пятьдесят шесть килограммов… — Хорошо-хорошо, я понял, только не продолжай, ты стала такой занудой. — Я просто умная. — Погоди. — Что такое? — Ничего не чувствуешь, неужели так онимфетилась? Стефания приподнялась в стременах и вытянула шею, принюхиваясь. Опершись руками на плечи брата, девушка еще сильнее подалась вперед, и ее бронзовые локоны упали ему на лицо. — Тебе бы тоже косичку заплести надо. — Вечером заплетешь. — Так ты чувствуешь что-нибудь? Каним глубоко втянула воздух носом. Кровь нимфы и вправду начинала брать свое, но волк внутри нее отчаянно сопротивлялся, и Стефания все еще не утратила часть силы оборотней. Лучница ощутила разряженный, морозный воздух, и на ее губах невольно заиграла радостная улыбка. — Граница близко, — выдохнула заклинательница, — я чувствую мороз. — А я смотрю, сестрица, ты еще не потеряна для волков. — А знаешь, что означает приближение границы? — Что? — Я скоро увижусь с Оливером! — Ага, — буркнул Бестиан, — ровно в тот момент, когда удачно сбежишь от своего первого жениха. — Ты ведь прекрасно помнишь, что мой кулак все еще находится недалеко от твоей физиономии.