Мост через Лету

– Аккуратней, мадам, – Вивонн придержал ее за руку, пока она забиралась по шаткой веревочной лестнице в лодку. С момента разговора в кают-компании он лишь единожды спросил ее, уверена ли она в своем решении, и больше ее не отговаривал. Анжелика с ожесточением подумала, что ее решимость стала для адмирала счастливым случаем и хотя бы на время развязывала ему руки. – Не давайте прямых обещаний и не соглашайтесь ни на что без совета со мной, – напутствовал он ее. Между его бровями залегла складка. – Меня могут не отпустить обратно? – Капитан не причинит вреда даме, – сумрачно пообещал парламентер с судна Рескатора. Он стоял подле мачты в сопровождении двух конвоиров из числа матросов. – Да, женщин на рынках Востока продают целыми и невредимыми, так цена выше, – едко бросил Лаброссадьер, в ответ на что Вивонн метнул на него яростный взгляд. – Я дал приказ Малиньяку – в случае опасности он подаст сигнал: снимет шляпу и вытрет со лба пот красным платком. Я велел не спускать с него глаз, - прошептал герцог на ухо Анжелике. - Помните, что вам нужно вернуться не позднее, чем через два часа. Она кивнула и уцепилась за жесткие веревки. Ее ладони тут же начало саднить, но, превозмогая неудобство, она спустилась в лодку, где ее тут же принял Малиньяк. Раскачивающееся на волнах суденышко и плеск ударяющих в борт волн вызывали у Анжелики безотчетный страх, она невольно вцепилась в узкое сиденье. – Мадам, еще не поздно передумать, – с участием наклонился к ней второй из сопровождающих ее офицеров. – Вам вовсе незачем плыть туда. Тем более вы так побледнели. Вам дурно? – Сейчас пройдет, – с трудом проговорила она, стараясь дышать ртом: острый запах водорослей и соли казался раздражающим и вызывал тошноту, которой и в помине не было, когда она сидела в своей палатке на палубе. – Я… просто я не умею плавать, вот и все. – Не умеете плавать? – Малиньяк, руководивший гребцами, удивленно обернулся. – Как же вас взяли в королевский флот? Она через силу рассмеялась вместе со всеми, понимая, что такими шутками офицеры старались подбодрить ее. – Зачем им может быть нужен мой сын? – пробормотала она, чтобы отвлечься от плеска воды под веслами. – Ради выкупа скорей всего, мадам. Рескатор прослышал, что у него знатные родители, вот и решил урвать легкий кусок. – Легкий кусок? – возразил второй. – Выкатиться под пушки целой эскадры? – Не забывай про герцогиню. – Я-то помню. Имея на борту такую особу, легче всего потребовать выкуп за нее, и не у адмирала, а у мужа… – Если он согласится платить, – едва слышно фыркнул Малиньяк и тут же покосился на Анжелику, все еще цепляющуюся за укрытое мокрым ковром сидение: не слышала ли она его дерзости. – И все равно, при чем тут ребенок – ума не приложу. При чем тут ребенок? Это не давало покоя и самой Анжелике, это было причиной ее бестрепетной решимости. Если есть в мире человек, который ищет Кантора и готов ради него пожертвовать собственной безопасностью – она должна знать причину этого. Может статься, не получив желаемого сейчас, он подстережет мальчика в Кандии или перехватит эскадру на обратном пути, подготовившись лучше и выбрав момент удачнее… Высокие борта шебеки приближались с каждым слаженным движением весел. Постепенно Анжелика справилась со страхом и уже могла смотреть на плещущиеся рядом с собой волны почти спокойно. Сейчас ее ждал противник, более хитрый, чем море, и ей нужно было подготовиться к встрече. Вивонн говорил, что он неравнодушен к женской красоте и богат; не будет ли верным ходом сыграть на этом? Из раздумий ее вырвал резкий окрик; подняв голову, она обнаружила, что лодка уже находится под темными бортами шебеки. Свесившись с борта, матрос кинул на нос лодки просмоленный конец, который один из гребцов споро закрепил. – Идемте, – Малиньяк помог Анжелике подняться, подставив плечо, когда она покачнулась на шаткой палубе. Зажмурившись от вновь накатившей паники, она наощупь попыталась подняться по веревочному трапу, но ее тут же перехватили несколько пар рук, почти втянувших ее на борт. Ощутив под ногами твердь, она подняла ресницы и тут же натолкнулась взглядом на высокую фигуру, стоящую прямо перед нею. «Описание Вивонна было вполне точным», подумала она отстраненно – главарь пиратов, неуловимый Рескатор был высок и худ, от него веяло скрытой силой и властностью. Он был огромен и до чрезвычайности странен. Черный с ног до головы, в черных кожаных перчатках с крагами и в маске из той же черной кожи, закрывавшей все лицо до губ, окаймленных темной бородой, он походил на кошмарное видение, и Анжелика против воли широко раскрыла глаза. Заметив ее смешанное с отвращением удивление, Рескатор отвесил ей изящный поклон, словно они находились не на пиратском корабле, а на светском рауте. Маркиза в ответ только холодно кивнула. – Признаться, я не поверил, когда мой друг сказал, что на переговоры адмирал послал женщину, – голос, раздавшийся из-под маски был низким и хриплым, и Анжелика поморщилась. – Она прибыла не одна, – офицеры, не сговариваясь, встали по обе стороны от нее; Малиньяк вызывающе коснулся рукой эфеса шпаги. – Меня не посылали, – сухо проговорила Анжелика. У нее слегка кружилась голова от перенесенного путешествия. – Я вызвалась сама, и не вам отпускать насмешки в адрес герцога – он, по крайней мере, не меняет женщин на детей. – Право же, необычное явление для дамы - сразу переходить к делу. Что же, вы напомнили мне, что время бесценно. Прошу вас пройти со мной, мадам, – он жестом указал ей путь. Глубоко вздохнув, она подобрала юбки и шагнула следом. Один из офицеров хотел пойти с ней, но дорогу ему преградил великан-мавр с кривой саблей на боку: в руках он держал мушкет с прикладом, отделанным чеканным серебром - судя по всему, он принадлежал к числу телохранителей капитана. Тот бросил ему что-то на арабском. Обернувшись к французским офицерам, Рескатор сказал: - Ручаюсь, господа, что не причиню вреда мадам дю Плесси. Он сделал легкий кивок в сторону Анжелики, и ей показалось, что в его голосе зазвучали иронические нотки. – Пиратское великолепие, – вырвалось у Анжелики, едва она переступила высокий порог каюты. Отчего-то ей казалось, что обитель Рескатора будет пропитана духом Востока, но убранство каюты было скорей европейским, хотя и вызывающе роскошным. Ей сразу бросился в глаза изумительной работы персидский ковер на полу, в ворсе которого утопали ее туфельки. Оглядевшись, она отметила, что большинство вещей и безделушек гармонировали друг с другом, словно хозяин тщательно отбирал их, создавая единый облик. – Присаживайтесь, мадам. Пора приступить к переговорам, – мне передали, что вы стеснены во времени… – он демонстративно перевернул массивные песочные часы, украшенные инкрустациями из серебра и слоновой кости. – Хотя, право, не знаю, о чем стоит говорить – я передал свои требования и не намерен их менять. – Я маркиза дю Плесси де Бельер, французский консул в Кандии, – звонко произнесла она и положила на дубовую столешницу свернутые бумаги. – О, я вижу, – пират даже не взглянул на пергамент. Склонив голову к плечу, он рассматривал Анжелику: его темные глаза поблескивали в прорезях маски. – И что мне до ваших титулов, мадам? – А что вам до моего сына? – парировала она. Странно, но сейчас она не ощущала исходившей от Рескатора опасности, как когда она впервые увидела его через подзорную трубу. Мельком она подумала о Филиппе – интересно, что же он скажет, узнав о ее приключениях? Может быть, испугается за нее хотя бы немного?... – Вы сказали, что хотели видеть Кантора де Морана – так я его мать, и сейчас забочусь лишь о его благе. Пират прошел по тесной каюте к столу, небрежно поправил готовые упасть со стола бумаги и еще раз указал рукой на низкий широкий диван: – Я могу ответить вам тем же… – Вам нравится играть словами, верно? – Анжелика, надменно выпрямив спину, присела на устланное жесткими гобеленами сиденье. - Что вам нужно от Кантора?! Не двигаясь с места, Анжелика не сводила с пирата глаз. Рескатор хрипло рассмеялся. Казалось, ее волнение забавляет его. – Моя история может вам не понравиться, мадам дю Плесси де Бельер… Ее полное имя он произнес с растяжкой, прокатывая по языку каждый звук. – Когда-то давно я дал слово его отцу, что позабочусь о ребенке. Настало время выполнить обещание. Удар молнии не мог бы поразить Анжелику больше, чем нагнавший ее в южных морях призрак первого мужа. Ко многому она была готова, но теперь в замешательстве прижала руку ко рту. – Ну же, не смотрите на меня такими глазами, – сухо продолжил Рескатор. - Ведь вы же помните, о ком идет речь, не так ли? – О…обещание? – пробормотала она, силясь собраться с мыслями. – Но когда вы… вы что же, видели графа де Пейрака после ареста? – Видел, - лаконично ответил Рескатор. Отвернувшись, сейчас он смотрел на жемчужно-белый песок, струящийся в часах. - Незадолго до казни. Он заставил меня дать обещание, что я окажу нерожденному еще ребенку всю возможную помощь. – Помощь? – память сыграла с ней злую шутку: в душной каюте Анжелика въяве ощутила январский холод, среди которого был рожден Кантор в нищете и страдании, и безысходность того страшного времени заставила сорваться с ее языка не расспросы, но едкий упрек: – Вам потребовалось, однако, много времени. Сейчас мы не нуждаемся в вашей помощи. – Сейчас я и не предлагаю ее Вам, – он сделал ударение на последнем слове. – Граф просил меня помочь мадам де Пейрак, а не маркизе дю Плесси де Бельер. По слухам, сам король у вас в покровителях. Отчетливая издевка, с которой этот худощавый ренегат произносил ее титул, взбесила ее так, что она едва могла вздохнуть, - куда сильнее, чем надоевшие еще во Франции слухи о ее мнимой связи с королем. – Ну так вы опоздали. Графиня де Пейрак умерла, – прошипела она. С языка рвалось продолжение – а разве не нуждалась в помощи Маркиза Ангелов; а как тяжело выбиралась из грязи, ломая ногти, мадам де Маре? Перед глазами пронеслись Двор Чудес, пожар, пожирающий «Храброго Петуха» и ее мертвых друзей; Клод; кнут Филиппа в первую брачную ночь… Но она скорей умерла бы, чем стала рассказывать об этом пирату. – А нынче Кантор обойдется без вашего участия. И потом, чем вы намерены отдать долг? Золотом, украденным у французских торговцев? – Есть долги, которые нельзя положить в мешок, мадам, и не обменять ни на какие сокровища. – Мне все равно. Я не даю своего согласия на встречу, - отрезала Анжелика. – И герцог де Вивонн также станет тому преградой. Рескатор пожал плечами. – Значит, если мессиру де Вивону вздумается затеять бой… что же, он подвергнет королевскую эскадру риску гораздо большему, чем ему кажется. А готовы ли вы понести за это ответственность? Я думал, вас послали сюда в качестве Юдифи. Что же будет, когда вы не принесете герцогу моей головы? - Он снова хрипло рассмеялся. Анжелика сделала бы что угодно, чтобы остановить этот жалящий смех. - Обещаю, после нашего разговора Кантор все решит сам, - умиротворяющим тоном произнес наконец Рескатор, - я не стану удерживать его силой. Анжелика почти не слушала его. Наклонившись вперед, она задумчиво рассматривала хорошо выделанную кожу, из которой была сделана маска. – Откройте лицо, месье, - вдруг сказала она. - Ведь я знаю вас? Не были ли вы среди друзей моего супруга? Теперь настал ее черед говорить с издевкой, и она с удивлением заметила, что ее уловка удалась: Рескатор едва заметно вздрогнул, услышав обращение, которого не слышал, вероятно, многие годы. – Я не сделаю этого - вам должно быть понятно, почему, мадам. – Мне кажется, у вас южный акцент, – медленно проговорила она. – Похоже, вы гасконец, сударь? И вы числили себя среди друзей графа де Пейрака? Да, скорей всего, его падение ударило по вам… как ударило по многим. Ведь оттого вы прячете лицо? – Вам удалось меня раскусить, - объявил Рескатор, сверкнув чересчур веселой улыбкой. - Похоже, рядом со столь прозорливой дамой я рискую быть наконец раскрытым. Ну что же, я люблю риск! А вы любите разгадывать загадки, мадам дю Плесси? Она пропустила колкость и сарказм мимо ушей, продолжая скользить взглядом по его фигуре в поисках ответа. – О, я лишь пытаюсь понять причины вашей настойчивости. Так чего вы хотите на самом деле: отдать старый долг или же откупиться от старой жизни… которую вы предали? Ей было странно и почти больно вспоминать ту, прошлую жизнь, залитую солнцем и цветочным ароматом Тулузу, перебирать в памяти лица, которых она уже почти не помнила, – под слабый скрип дерева покачивающейся на волнах шебеки. – Предатели куда чаще рассуждают о предательстве, чем те, кому не о чем сожалеть, – после паузы ответил пират, разом сбросивший с себя нарочитое веселье. Он легко поднялся из кресла и протянул Анжелике руку. После некоторого колебания маркиза приняла ее, и они вместе вышли на балкон полуюта. Облокотившись на балюстраду, Рескатор с полной бесстрастностью, если так можно было сказать о его кожаном лице, наблюдал за движением на королевских галерах. – Пожалуй, так вам удастся меня разговорить, пока ваш друг герцог готовит свои античные суда... Смотрите! Право же, эти неуклюжие башмаки хороши разве что для каботажного плавания, так что не питайте особых надежд: герцогу останется лишь спасать честь французского флота. Анжелика промолчала. - Так каким же будет ваше решение? - негромко спросил он. – Пока никаким, – Анжелика резко развернулась, чтобы вернуться в каюту. – Мне нужно вернуться на корабль. Она протянула руку за свернутыми в трубочку бумагами, все еще лежащими на столе, и невольно покачнулась от ударившей в борт волны. Рескатор, тут же оказавшийся рядом, помог ей не утратить равновесия, придержав ее за локоть. От него необычно, но приятно пахло – выделанной дорогой кожей и смесью восточных благовоний. – Вы желаете, чтобы за вас решение принял герцог? – вкрадчиво произнес он ей на ухо. – Вот уж не ожидал такой робости от вас… Если адмирал велит вам отдать сына – вы подчинитесь? Она легко пережила нахлынувший гнев, - понимая, что именно его пират и желал вызвать, – повернула голову и торжествующе глянула прямо в темные блестящие глаза: - Мессир де Вивонн не боится вступить с вами в сражение. Кем бы вы ни были раньше - теперь вы отступник, презренный ренегат, предавший свою веру и своих соотечественников! - Ого! Уж не мстите ли вы мне за то, что я сделал о вас скоропалительные выводы? - теперь его взгляд вновь искрился мрачноватым весельем. - Ну так я уязвлен в самое сердце. Анжелика лихорадочно соображала. Было ясно, что план с затягиванием времени провалился. - Что вы намерены делать с пленницей, герцогиней Мазарини? - С пленницей? О нет, сударыня, - она моя гостья. - Так значит, вы не собираетесь продать ее на невольничьем рынке? - выпалила Анжелика, чем еще больше развеселила Рескатора. Его смех потонул в судорожном кашле. - Воистину вы наделены даром меня веселить. Нет, я не торгую рабами, - сказал пират, откашлявшись, - я принял герцогиню на борт, когда она оказалась в затруднительной ситуации, и принял в качестве гостьи. Она кажется вполне довольной моим гостеприимством. - Так, значит, вы не собираетесь ее отдавать? - Похоже, она не горит желанием вернуться во Францию и встретиться с мужем, оказавшимся на редкость презренным созданием. - Тогда, боюсь, я не поняла вас, - покачала головой Анжелика. - Все очень просто: я верну мадам Мазарини герцогу, если она сама того пожелает. Если же нет, то мы поступим, как уговорились заранее. А вы, мадам? Каким образом вы оказались на королевской галере? Среди экипажа есть человек близкий для вас, не так ли? Анжелика взглянула на него с непониманием. - Что еще, как не любовное приключение может заставить покинуть королевский дворец одну из первых красавиц французского двора! Ну же, сударыня, признайтесь: среди бравых офицеров его величества есть тот, ради кого вы пустились на подобное безумство? Вспыхнув до корней волос, Анжелика постаралась сохранить спокойствие и достоинство: как смеет этот пират говорить с ней в таком тоне. - Недавно вы обвинили меня в любовной связи с королем, теперь уже - с обычным офицером? - ядовито парировала она в тон ему. – Я не столь непостоянна, чтобы менять расположение короля на блеск эполет. Я плыву в Кандию, уладить кое-какие дела. – В таком случае я предлагаю вам сделку. Вы вместе с сыном составите мне компанию до Генуи. Воспользовавшись гостеприимством господина де Гримальди, пока эскадра герцога не зайдет в порт, вы сможете присоединиться к герцогу и продолжить свое путешествие. Вы не будете скучать в дороге: мадам Мазарини составит нам компанию. - Герцог не согласится на подобные условия! - Ему придется проявить благоразумие, а вам - уговорить его на это, если вы не желаете увидеть своими глазами морское сражение... – А Кантор? – спросила она после паузы. – Что будет с Кантором? – Я никого не буду удерживать силой, – повторил Рескатор. Странно, но что-то в его голосе заставило ее поверить, что он не лжет, хоть и не уняло тревоги в сердце. Не прощаясь, она развернулась и прошла на палубу, где ее ждали офицеры. Повернувшись, чтобы с их помощью спуститься в шлюпку, она еще раз взглянула на черную неподвижную фигуру, и на ее лбу проступила легкая морщинка.