Юри... Упс! Гет на льду!

      Юлия закрыла глаза. Она хотела откатать так, чтобы ни у кого не возникло претензий по поводу её возвращения на лёд. Ей было всё равно на то, что кричали ей с трибун, на то, что её подбадривают, на то, что многие знаменитые фигуристы пялятся на неё, как на восьмое чудо света. Она была сама с собой. Она была собрана. И ничто, абсолютно ничто не смогло бы ей сейчас помешать.       Даже если упадёт метеорит, она не остановит своей программы, ведь так долго шла к тому, чтобы вновь почувствовать это приятное чувство скольжения, этот азарт и гвалт, судей, которые снова беспристрастно взирают на неё со своих мест… Эх, а ведь скучала же…       Зазвучали первые аккорды. Девушка согнулась почти пополам и, тут же выпрямившись, аккуратно заскользила вдоль бортика. Её лицо передавало сотню эмоций, но одна прослеживалась сильнее остальных. Чувство глубокой печали, но тем не менее там проскальзывал и маленький лучик надежды. Зрители восхищенно вздохнули. Они были удивлены, ведь перед ними словно проносился целый фильм, только с одним актёром, а точнее нежной фигуристкой в светло-сиреневом платье.       Каскад. Тройной лутц, двойной тулуп. Чисто! От такой небольшой победы Юлия даже улыбнулась на секунду, но тут же взяла себя в руки. Рано радоваться. Она только начала катать, а значит, ещё ничего не кончено… Лёгких смело заскользила по льду, готовясь совершить новый элемент своей короткой программы.       И следующий прыжок. Одиночный. Двойной сальхов с захода на левую ногу. Главное, хорошо оттолкнуться! Успокаивала себя Юлия. Главное… Она решительно сжала губы и оторвалась от поверхности льда. Один оборот, второй… Нет! Мысленно прокричала Лёгких, чувствуя, как снова конёк предательски встаёт на ребро. Её шатает. Она всеми силами пытается не упасть окончательно, и ей это удаётся. Выровнявшись, девушка с силой выдыхает, отвернувшись от судей. Подобной ошибки она более не смеет допускать!

***

      Он узнал её.       Виктор смотрел на Юлию во все глаза и не мог поверить. Травма? Спустя полтора года снова на льду? Да что происходит?       Он пытался понять, что не так, но не мог. Вроде бы катается так же, как и всегда. Даже сальхов завалила… Правда, чуть больше, чем обычно, но тем не менее… Тогда зачем комментатор сказал те слова? Никифоров внутренне напрягся. Он не видел Лёгких два года, но она ничуть не изменилась. Ни внешне, ни по стилю катания. Нужно поговорить! Решил Виктор. После чего поднялся и аккуратно покинул ряд, благо Юри спал и лишних вопросов не задавал. Никифоров спустился по лестнице и подошёл к тренерам девушки. Они находились у бортика и с волнением следили за выступлением своей подопечной. Подожду здесь.       А Юлия тем временем уже завершала дорожку шагов, готовясь к финальному вращению.       — Кхм, Алла Дмитриевна, — окликнул женщину Никифоров, — Юля здесь?       — Оу, Виктор, — тренер девушки оглядела его с ног до головы, словно видела впервые, — что ты забыл на площадке ожиданий?       — Я хочу поговорить с ней, — решительно заявил мужчина.       — Не получится, — спокойно сказала Алла, — после проката она едет на массаж, ведь её ноги устают, хотя… откуда тебе знать? — Виктор сжал руку в кулак. Здесь действительно творится что-то, о чем я не знаю!       — Алла Дмитриевна, что бы вы не говорили, я не пойму. Ведь… — дальше его никто не слушал. Ведь Лёгких завершила выступление. На лёд со всех сторон летели цветы и игрушки, и было слышно, как россияне скандировали её имя. Видимо, хорошо откатала…       Девушка на прощание улыбнулась трибунам и подъехала к бортику, где надела на лезвия коньков специальные пластмассовые чехлы и вышла с катка. Её второй тренер, хореограф, уже неслась к ней с поздравлениями. Алла Дмитриевна кивнула Виктору и тоже поспешила похвалить фигуристку, крепко стиснув ту в объятиях.       — Ну-ну, Алла Дмитриевна, хватит, — рассмеялась девушка, — задушите!       — Всё, Юлечка, программу исполнила блестяще! Всё-таки я правильно её выстроила! Только сальхов немного завалила, а так всё прекрасно! Теперь на массаж и баиньки! — Лёгких вздохнула, но возражать не стала. Главное, узнать место, которое она занимает после проката, а с остальным можно и по пути разобраться.       — Итак, Юлия Лёгких набирает… шестьдесят один балл! Неплохое начало с учётом долго отсутствия! — затараторил комментатор, — а теперь на лёд приглашается…       Девушка кивнула сама себе и последовала за Аллой, но тут её остановили. Знакомый голос заставил обернуться.       — Юля, давно не виделись! — Виктор постарался улыбнуться, — какими судьбами? И о какой травме вообще речь?       Лёгких просто смотрела на него, особо не реагируя. Её губы даже не дрогнули. Она просто развернулась и вновь продолжила свой путь.       — Постой же! — Виктор в несколько шагов догнал её, обходя и становясь перед ней, — что с тобой? Почему ты молчишь? — Юлия раздражённо выдохнула.       — Мне нужно идти, Виктор. Уйди с дороги, — вежливо попросила она. Но от того, что она назвала его полным именем, стало как-то не по себе. Ведь Юлия говорила как-то отстранённо, словно не желала этого делать.       — Вначале объясни, что происходит, — мужчина не собирался сдаваться, — ты снова валишь сальхов! Неужели нельзя заменить его на другой прыжок? Или, наконец, выучить его? Юля!       — Виктор, мне нужно идти, — повторила свою просьбу Лёгких. Но уже гораздо твёрже, пусть голос её и дрогнул на мгновение.       — Никуда не пойдёшь, пока не скажешь, в чём дело. Почему ты вдруг стала игнорировать меня?       — Вдруг? Я? — опешила девушка и вдруг рассмеялась, — Витя, уж прости, но это ты забыл обо мне на два года. Да и с каким результатом! Тренер вице-чемпиона да ещё и жених! Не слишком? А ведь у тебя, мне казалось, уже была невеста, — с этими словами она подняла руку, на безымянном пальце которой поблёскивало серебряное колечко, — у тебя тоже есть такое, только если ты его не потерял. Хотя зачем тебе оно? У тебя ведь теперь золотое! — её лицо по-прежнему было спокойным, только голос временами повышался, но совсем чуть-чуть и тут же затихал.       — Юля…       — Хм, да, ты мой жених, Виктор Никифоров, или уже бывший жених… Я не знаю. Но за все годы отношений я и не подозревала, что мой возлюбленный… кхм… как бы это сказать… гей? — она с вызовом заглянула в глаза мужчине, отчего тот даже отшатнулся, — вижу, и сам понял?       — Юля, ты… да и откуда вообще такая информация? — он пытался хоть как-то не упасть в глазах толпы, которая становилась всё больше и образовывалась вокруг них.       — В моём окружении ещё сохранились люди, которым я могу доверять, — заверила его Лёгких, — а теперь будь добр, позволь пройти.       Поражённый Виктор замер, не в силах что-либо сказать, а Юлия просто обошла его и поспешила догнать Аллу. Он так и стоял, а журналисты уже лезли к нему с микрофонами, пытаясь узнать о прошлом великого Виктора Никифорова. Но мужчина просто молчал. Сзади подошёл Юри и коснулся его плеча.       — Виктор, что такое? Я спал просто, — сонно пробормотал Кацуки. Никифоров обернулся и как-то странно взглянул на Юри.       — Прости, — сказал он, обнимая его, — ничего такого не произошло, — внутренне оскорблённые репортёры, понимая, что зрелища им уже не ждать, разошлись, — я просто встретил свою… хорошую знакомую.       — Но ваш разговор больше походил на беседу заклятых врагов, чем друзей, — заметил Юри, — что происходит?       — Юри, я же сказал, что ничего.       — Виктор, я не дурак…       Мужчина отстранился и посмотрел на Кацуки абсолютно серьёзно, а потом вдруг развернулся и что-то произнёс. Громко. Но Юри не понял ни слова. Видимо, русский. Видимо, что-то неприличное, раз он решился вернуться к родному языку.       — Виктор…       — Юри, возвращайся в номер. Мне нужно в город ненадолго, — сказал, успокоившись, мужчина.       — Виктор, мы можем сходить туда и вдвоём.       — Нет, — сказал Никифоров, — не можем. Просто я устал за всеми этими соревнованиями, мне нужен отдых. И я хотел зайти в бар, выпить, развлечься. А мы оба знаем, как алкоголь на тебя влияет, поэтому оставайся здесь. Я вернусь, не переживай, — Виктор улыбнулся и снова обнял его. Кажется, Юри успокоился…       — Хорошо, — кивнул Кацуки, поправив очки указательным пальцем, — я прикрою тебя перед Яковом.       — Буду признателен, — усмехнулся мужчина и, попрощавшись с японским фигуристом, направился к гардеробу. Там он захватил своё пальто и покинул стадион. Виктор действительно собирался выпить. Ведь Никифоров совсем не соображал. Слишком много и резко свалилось на него за пару минут.       Что за чертовщина?! Виктор плюхнулся на стул рядом с барной стойкой и заказал водки. Примитивно, но именно это ему и было нужно сейчас. Как я могу быть виноват, если я ничего не знал о её травме? Да и вообще, в чём она заключается? Как она её получила? Подумал Виктор, совершая первый глоток. Хотя, что я думаю об этом? Завтра у меня прокат, и я должен выложиться по полной. Она не должна меня волновать… Но тем не менее… Что значили её слова о доверии? Хм… Нужно будет поговорить с ней. Только теперь наедине. Когда она там с массажа возвращается? Вот ночью и наведаюсь. Я всё выясню. Всё.       А в бутылке тем временем почти ничего не осталось…