ШВЕДСКАЯ ИСТОРИЯ

IX Лучший Второй раз Шарлотта появилась внизу дома одетая в лыжный костюм, безобразную выцветшую повязку местного лыжного клуба и со старыми ободранными лыжами, где даже стерлось название фирмы, которым было лет шесть, не меньше, когда миссис Калла начинала приготовления к ужину, который должен был пройти с нагрянувшими гостями. Женщина тщательно хлопотала над каждым элементом стола, выстраивая каждую салфетку, тарелку и вилку так, как в лучших домах высшего света: ничего нельзя было упустить из виду, ведь приезжала одна из ее хороших подруг Элин Даниэльссон со своим сыном. Элин всегда была женщиной высоко манерной и не терпела любой оплошности даже со стороны лучших друзей, и сама принимала гостей так, что многие могли позавидовать ее упорству и идеальнейшему знанию этикета. Примерно таким же был и ее сын: мальчик, выращенный и вылощенный заботой и вкладом родителей, не нуждавшийся совершенно ни в чем. Этот визит, само собой, был не случаен. В недавней встрече с Леной Элин между делом обмолвилась, что Карл-Ян безумно желал бы познакомиться с ее дочерью-спортсменкой, и Лена решила, что это судьба, а после очередного телефонного разговора и Элин поняла, что намеренья единственного и любимого сына очень импонируют ее подруге. Мысли женщин сопоставлись полностью, а лучшего момента, чтобы устроить встречу, не было и не могло было быть. Все сошлось идеально для Лены и Элин, и вот в это воскресенье миссис Даниэльссон со своим отпрыском на всех парах неслась из соседнего города в гости к семье Калла. Шарлотта интуитивно, на звук бряцающей посуды, мельком заглянула в зал, где не иначе что всё блестело, а от обилия света просто резало глаза. Девушка прищурилась, пытаясь понять, чем вызваны намечающиеся торжества, а через несколько минут вспомнила о некоторых гостях, про которых между слов с вечера кинула Сесилия. Миссис Калла развернулась и мгновенно замахала руками, показывая дочери, чтобы та даже не смела в грязных лыжных ботинках переступать за порог. Лена Шарлотту особо не трогала, поэтому с самого утра к приготовлениям была привлечена Сесилия, так удачно в этот момент разогнувшаяся из-за еще отодвинутого дивана. Ее неожиданное появление заставило Шарлотту лишь рассмеяться. Сесилия ненавистно, но вовсе не злобно посмотрела в ее сторону, а вскоре устало перевалилась через спинку на диван, оставляя мокрую тряпку, которой вытирала пыль, за ним. Миссис Калла одним только взглядом грозно велела встать и идти отдыхать где-нибудь в другом месте. - Через час приедут Даниэльссоны, - сообщила Лена Шарлотте, - а ты… - женщина качнула головой, - в этом. - Когда приедут – тогда и переоденусь! – отмахнулась девушка. – И в душ успею, и причесаться, - уверила она ее наперед, не дожидаясь следующей живописной триады слов. - Выбери самое красивое платье! – напутствовала мать. - Черт. Сначала миссис Калла не поняла, чем были вызваны столь неожиданные ругательства Шарлотты, а сама юная леди уже стояла, опустив голову и смотря в пол. - Все платья в Елливаре, - пробубнила она. – А синее вовсе порвано. - Порвано?! – воскликнула миссис Калла. – Как порвано? Это сделал твой Маркус? – женщина подбежала ближе к дочери, которая оступилась назад, только сильнее сжимая лыжи и палки в руках. – Шарлотта, скажи, это сделал он? - О господи, мама, - юной мисс к воскресенью уже осточертело скандалить с собственной родительницей, и она отвечала спокойно, слегка закатив глаза, - Маркус тут не причем. Это случайно вышло, зацепилась юбкой между стульев, ну и… - придумала девушка. – А теперь, будь добра, отпусти меня прокатиться, а то от часа времени осталось от силы сорок минут. - Шарлотта, а платье? Тебе обязательно нужно платье! Элин не потерпит какой-то другой одежды с нашей стороны! – злилась миссис Калла. - У меня есть белый балахон со дня Святой Люсии, - открестилась Шарлотта, - перемотаю поясом туже – сойдет за вечерний наряд, - девушка мало заботилась об одежде, но пыталась все же потакать матери. А в целом, она не понимала, для чего нужно превращать обычный ужин с друзьями в такой официальный. До тех пор, пока не увидела, кто приехал к ним в гости. Конечно, о семье Даниэльссонов девочка была наслышана – очень часто эта тема всплывала за вечерними разговорами родителей, пока она еще постоянно проживала в Тарендо. Миссис Калла обозначала миссис Даниэльссон не иначе, как светскую львицу местных разливов, женщину с обилием разных возможностей и по последнему слову моды, с которой она познакомилась совершенно случайно и по-идиотски, как это часто бывает, да так и осталась дружить. Однако Шарлотта ни разу не видела эту Элин, а тем более, ее семью, которая была не очень большая, но на удивление сплоченная. Обычно сами миссис и мистер Калла ездили в гости к Элин, предпочитая дочерей к ним не брать, потому что те находились «в недостаточном возрасте» для посещения подобных приемов и вечеринок. С девочками оставалась их бабушка, да и сами Шарлотта, Сесилия и Кристель шибко не рвались. Шарлотте было откровенно плевать на все эти встречи и вычурные собрания «элиты» с излишней напыщенностью, а Сесилия и Кристель действительно находились в недостаточном возрасте и просто не понимали всего происходящего. Не так давно, на новый год, Лена привезла фотографии Шарлотты к Элин, похвастаться своей дочерью и ее успехами в лыжной гимназии. Достижения девочки в семье Даниэльссонов были восприняты с восторгом и даже с неким восхищением, невзирая на то, что едва ли тут могли отличить Бьорна Дели от Маттиаса Фредрикссона, а Олимпиаду от Чемпионата мира. Они просто следовали национальным веяниям, стараясь не казаться необразованными в теме спорта. Незатейливую, но со своей изюминкой Шарлотту углядел Карл-Ян, и одну фотографию, пока миссис Калла отвлеклась на бокал с шампанским, даже выдернул из ее стопки. С тех пор юноша не то чтобы забредил идеей познакомиться с юной леди, но определенно очень хотел этого, ведь недурная внешность вкупе с имеющими результатами в спорте вполне отвечали его запросам: было бы, о чем рассказать сверстникам. Семнадцатилетний юноша имел самые четкие представления насчет Шарлотты. Пока Лена, Пэр-Эрик и две младшие дочери высыпали на улицу встречать званых гостей, Шарлотта предпочла остаться в доме, решив, что находиться на морозном воздухе после проведенной тренировки ей уже достаточно. Сначала в доме появился Карл-Ян, державший в одной руке модный на то время плеер, а в другой – огромнейший букет из алых роз с вкраплениями каких-то белых мелких цветов, от чего Шарлотта искренне удивилась, ведь найти зимой на севере Швеции живые цветы было крайне и крайне проблематично, но даже это не стало помехой для миссис Даниэльссон. На первый взгляд юноша был совершенно обычным, из образа выбивалась только одежда, которая явно была дороже и новее той, что Шарлотта привыкла видеть на мальчишках, окружающих ее в Елливаре. Невольно вспомнился Петтер Викстрем, который при первой встрече показался абсолютно таким же, и девушка вздохнула, не зная, что думать дальше. Юноша приблизился к ней, галантно протягивая приготовленный букет: - Для Вас, фрекен, - официально обратился он, - Карл-Ян. Шарлотта вздохнула еще раз. - Благодарю, - вежливо отозвалась она, - Шарлотта, - и через секунду, когда на пороге появилась вся остальная семья и Элин, уже скрывалась за плотно закрытой дверью кухни, опираясь ладонями на обеденный стол и понимая, что все эти напыщенные приготовления явно не только ради того, чтобы съесть хорошей еды и выпить дорогого вина. Лена, а за ней и Сесилия появились в кухне, когда Шарлотты долго не было в гостиной, и пришла пора подавать ужин чинно рассевшимся гостям. Девушка так же неподвижно стояла у стола, склоняясь над букетом цветов. Миссис Калла вручила средней дочери огромное блюдо с едой и велела идти к собравшимся, а сама остановилась около Шарлотты, почти невесомо тронов ту за плечо. - Что все это значит? – тихо поинтересовалась юная леди, разворачиваясь и заглядывая в глаза Лены. Та делала вид, что не понимает вопроса. - К нам впервые за много лет приехали Даниэльссоны, - ровно произнесла мать, - на ужин. Ничего из того, что ты успела придумать себе. - Это не правда! – выпалила Шарлотта, показывая рукой на букет роз. – Почему он был подарен не тебе или Сесилии, а именно мне и именно им?! Лена склонила голову. - Он не может быть подарен тебе? - Не при таких обстоятельствах! – с напором ответила девушка. – Если это ваш с фру Элин план отбить меня у Маркуса – у вас ничего не получится! – подвела итог она и вывернулась от матери, не думая о том, насколько бестактно снова разговаривала с ней. – Ничего! - Шарлотта! – тихо, чтобы никто не услышал их, но, тем не менее, грозно воскликнула женщина. – Хоть в этот вечер оставь свой гонор и веди себя, как подобает приличной фрекен! Ничего не сказав, Шарлотта направилась в зал. За какую-то пару секунд Шарлотта приняла безразличное выражение лица, и вскоре плавно протиснулась между собравшимися, занимая свое место. По одну от нее руку сидела сестра Сесилия, успевшая подать на стол ароматную манящую закуску, по другую – конечно же, этот юноша, с любопытством разглядывающий девушку. Мисс Калла еле сдержалась, чтобы не закатить глаза от навязчивости, которой веяло с первой минуты знакомства с Карлом-Яном. Юная леди приподняла юбку длинного платья, и мягко присела на стул, который нарочито был отодвинут для удобства ее новым знакомым. Родители Шарлотты и фру Элин сидели напротив, откровенно дивясь своими детьми. Недолгое молчание, однако, вынудило Шарлотту занервничать. Девушка теперь на сто процентов была уверена, к чему этот весь маскарад. - Они… - миссис Даниэльссон приветливо улыбнулась, скрещивая руки на груди и еле заметно покачивая головой, - как жених и невеста, - глаза женщины искрились от созерцания сына и мисс Каллы в белом платье, опрометчиво надетым ей. - Я верю, что это однажды произойдет, - миссис Калла еле сдерживала слезу. Ей казалось, что Шарлотта и Карл-Ян смотрятся идеально, а в мыслях уже рисовалось их совместное будущее, без Маркуса Хелльнера, без лыжной школы и, может быть, без большого спорта вовсе. Шарлотта глубоко набрала воздуха в легкие, только чтобы не возразить прилюдно всем этим дурманящим мечтам родителей. Она сжала вилку в руке и отправила в рот больше еды, хотя знала, что в таком обществе принято есть маленькими кусочками. Краем глаза она уловила, как мать наклонилась к фру Элин и что-то тихо прошептала той на ухо, а потом поняла, что смогла прочитать по губам, что женщина сказала своей подруге. - Сесилия, - Шарлотта тихо, чтобы никто не услышал, обратилась к сестре, - придумай способ уйти отсюда. Больше невозможно терпеть этот цирк. Сесилия озадачилась, а Шарлотта, делая вид, что ничего не замечает, фальшиво улыбнулась собравшимся своей широкой белоснежной улыбкой и, не стесняясь себя, даже предложила тост, который сильнее польстил матерям. - Давайте поднимем эти бокалы за наших чудесных родителей, - юная леди посмотрела по очереди на Пера-Эрика, Лену и миссис Даниэлльсон, - а так же за то, что они любят нас и желают нам самого лучшего! Спасибо маме, что она организовала этот ужин и позволила мне познакомиться с таким приятным молодым человеком, как Карл-Ян! – Шарлотта, развернувшись, подмигнула парню. Миссис Калла умиротворенно вздохнула, не поняв подвоха, а фру Элин улыбнулась девушке, качнув головой и одобряя ее намеренья и слова. - Лена, у тебя прекрасные девочки! – протянула женщина. – Шарлотта очень умная и вежливая! Она будет потрясающей женщиной в будущем. Нужно чаще приглашать вас к нам в Колари*. Шарлотта прищурилась. С течением времени, казалось, все эти обмены любезностями даже перестали напрягать ее, и она откровенно получала удовольствие, слушая, как женщины кумекают и выдают все свои желания за реальность, и смеялась в душе, видя, что все идет под ее диктовку. Получить подобный опыт в жизни было не менее интересно, чем она получала и в Елливаре. Мисс Калла не знала, чем закончится вечер, и с легкостью перепрыгивала с одной темы на другую, услаждая слух матерей. На фоне работал телевизор, и продолжался Чемпионат мира по лыжным гонкам. С каждым днем показывалось больше репортажей из Валь-ди-Фиемме. Сегодня значилась еще одна гонка в расписании мирового первенства: теперь мужчинам предстояло пробежать двойной пасьют. Тема разговоров быстро сменилась лыжной, когда спортсмены выстраивались в стартовом створе, а мисс Калла вынудила собравшихся обернуться и прильнуть к экрану. Ей и самой было интересно посмотреть на реакцию людей, явно не особо интересующихся спортом. - Смотрите! – девушка чуть не подпрыгнула на месте. – Уже и гонка начинается! Ваши прогнозы? – она обратилась к собравшимся. - Неблагодарное это дело, прогнозы, - тихо попытался перебить Шарлотту Пер-Эрик и остановить надвигающуюся волну непонимания. - Ну же?! – не обращая внимания, девушка продолжала задорить толпу. – Карл-Ян, кто победит сегодня, а? Юноша встрепенулся, явно не ожидая, что Шарлотта первым делом будет спрашивать у него. - Ну… думаю, что кто-то из наших… - патриотично протянул юноша. - Наших четверо! – не отступала юная леди. – Кто будет сильнее всех? Карл-Ян озадачился больше. Он, конечно, раз от разу слышал имена известных шведских спортсменов, но боялся ошибиться и назвать вовсе не лыжника. - Ну этот, Фран… Фрей… - парень быстро перечислял ассоциации, приходящие в голову. – Из головы вылетело! - Маттиас Фредрикссон! – поправила его Шарлотта. - Еще есть Тобиас, - тихо добавила она, - но он спринтер. - Точно! – в ответ воскликнул Карл-Ян, пытаясь не показаться некомпетентным. – Фредрикссон! Отличный спортсмен! - А вы, фру Даниэльссон? На кого ставите вы? – мисс Калла повернулась к ней. Элин озадачилась подобно собственному сыну. - Ну… а я согласна с Карлом-Яном! – выпалила она. – Я доверяю своему сыну! Опросив гостей, Шарлотта присела, а гости синхронно опустили головы. - Папа? - Кто-то из норвежцев, - отмахнулся отец. - ПАПА! – в три голоса воскликнули Шарлотта, Кристель и Сесилия. - Вы что, не видели, что творилось вчера на женской гонке? – поинтересовался мистер Калла у дочерей. - Папа, причем тут женская сборная и мужская? – возразила Шарлотта, отчетливо понимая, что такое женская сборная Швеции и мужская сборная Швеции в 2003 году. - Лучшая шведка была только четырнадцатой, - отец с интересом втянулся в развернувшуюся полемику. В отличие от слезных мечтаний женщин разговоры о спорте, а тем более, о таком излюбленном, как лыжные гонки, ему были намного интереснее. - И за что им только деньги платят? – слушавшая фру Элин вмешалась в спор Шарлотты и Пэра-Эрика. - Именно поэтому… Что?! – Шарлотта услышала слова миссис Даниэльссон и резко повернулась к ней. - Куда ты лезешь, Шарлотта, это бес-пер-спек-тив-но! – уверила женщина. Такие слова задели, и девушка, чуть слабее контролировавшая себя в минуты азарта и оживленных споров вновь подскочила на ноги. Успокоить теперь ее пытался Карл-Ян, аккуратно сложив ладони на талию и усаживавший ее обратно. Шарлотта села и бойко скинула с себя его руки. - Я выиграю Чемпионат мира, - отрезала она, глаза в глаза смотря на миссис Даниэльссон. - Шарлотта!.. – миссис Калла постаралась одернуть дочь, так как ей стало казаться, что ее поведение выходит за принятые нормы общения с фру Элин. - И Олимпийские игры, - чуть тише добавила девушка. Она взяла бокал и отпила персикового сока – горло от споров почти саднило. Мисс Калла утомилась, и устало облокотилась на стол, подперев голову рукой. Она монотонно смотрела в телевизор и время от времени комментировала ход гонки, технику некоторых спортсменов, тактику шведской сборной. На удивление, все шло не так плохо, как могло показаться. И вот аж тринадцать человек накатывают на финиш в одном временном интервале! Шведам в этот день повезло – двойной подиум смогли организовать Пэр Элофссон** и Йорген Бринк***. Между ними втиснулся норвежец Туре Хофстад****. - Ты почти угадал! – льстиво сообщила Шарлотта Карлу-Яну сразу же после финиша. – Как тебе это удалось? - Стараюсь не отставать от моды, - радостно ответил тот, от чего Шарлотта про себя усмехнулась. Парень воспрял. Он потянулся и, будто празднуя двойную шведскую победу, приобнял Шарлотту. Та передернулась, стараясь скорее отдалиться от него. Девушка хмыкнула, ведь никакие объятия, кроме крепких объятий Маркуса Хелльнера, ей были не нужны. Мисс Калла поспешила набрать в тарелку салата и принялась его есть, хотя совершенно не была голодна. А Карл-Ян продолжал оказывать свои знаки внимания. Он вовремя подливал ей в бокал сок и подавал хлеб, а иногда наклонялся и что-то говорил на ухо, тем самым вызывая умилительные взгляды у сидящих напротив женщин. Неподдающийся объяснению жест последовал уже вечером, когда на улице начинало темнеть, а ужин подходил к своему логическому завершению. Юноша крепко сжал под столом ладонь Шарлотты. Она только поморщилась, аккуратно пытаясь выкрутиться, чтобы это не видел никто больше. Кристель и Сесилию отпустили по своим комнатам – совсем юным девушкам было сложно высидеть такое количество часов во взрослом обществе и поддерживать разговор. Шарлотта порывалась убежать с сестрами, но грозный взгляд матери ее остановил. Пэр-Эрик отлучился на кухню следить за готовящимся чаем. Лена умилялась и радовалась, что Шарлотта больше не ведет себя буйно и, как ей казалось, неправильно. Миссис Даниэльсон дивилась такому отличному приему и осыпала миссис Каллу всевозможными комплиментами. - Тебе, Лена, повезло с такой замечательной семьей! – женщина разводила руками. – И дом у вас очаровательный! Такой светлый и уютный! – тянула она, оглядываясь вокруг. - Почему бы тебе, мама, не пригласить фру Элин и Карла-Яна в следующий раз прокатиться с нами на лыжах по окрестностям? – вмешалась Шарлотта, неслышно посмеиваясь. - Я подумаю над твоим предложением, дорогая, - Лена скрестила руки на груди, в то время, когда руки Карла-Яна снова легли Шарлотте на талию. Она дернулась сильнее и заметнее, и сделать так, чтобы он немедленно их убрал, уже не могла, чтобы не привлечь внимания женщин и отца. Мисс Калла медленно вскипала. Она, конечно, все понимала. И что эти так называемые сватанья закончатся подобным образом, а этот необразованный и глупый мальчишка, блистающий усилиями матери со всех сторон, будет откровенно приставать к ней, чтобы она запомнила его как можно дольше и, может быть, сама бы наведалась к нему в гости, без родительских глаз. Только Шарлотте он даром не нужен был. «Маркус. Маркус, любимый, прости», - повторяла девушка в мыслях, когда очередное неловкое ощущение чужих пальцев на собственных боках или спине вынуждало нервничать и пылать. - Я отлучусь на пару десятков минут, - сообщила юная леди, вставая. – А вы обсудите пока свои взрослые темы, - она намекнула матери. Миссис Даниэльссон и миссис Калла всеми правдами и неправдами показывали жестами Карлу-Яну следовать за Шарлоттой. На этом девушка и не выдержала, особенно когда в очередной раз юноша схватился и сжал ее ладонь. Серьезная спортивная подготовка, основательная, с большими и длительными нагрузками, сыграла Шарлотте на руку. Она уже не раз делала это. Справиться с каким-то мальчишкой, не имевшим ее силы, сноровки и прицельной точности, большого труда не составило – с Петтером Викстремом это было сделать куда сложнее, да и тогда подкошенные ноги не удержали парня. Звук падающего на пол тела где-то в районе выхода из зала заставил Лену и Элин ахнуть, схватиться за сердце и подскочить на ноги, огромными ошеломившими глазами смотря, как Карл-Ян обездвижено лежит на полу, а сверху его придавливает (для пущей уверенности) хрупкая маленькая девочка с горящими злыми глазами. - Шарлотта! – закричала Лена, бросившись к дочери. Казалось, фру Элин в самую пору было откачивать каплями от сердца и вызывать доктора. Вечер был испорчен, причем невозможно было сказать, кто именно испортил его. Шарлотта поднялась на ноги, невидимо пнув лежащего юношу. Ненавистно она посмотрела на матерей. - Я девочка, - уверенно сказала она, - но вы забыли, что я спортсменка! И еще я люблю Маркуса Хелльнера! А все эти ваши вычурные свидания – нелепая трата времени вместо того, чтобы заниматься делом и возрождать лыжные гонки в Швеции!!! – юная леди перешла на крик, не стесняясь присутствия фру Элин. – Сколько часов тренировок я пропустила, пока нахожусь здесь, а, мама? Сколько? Женщина не нашлась, что сказать. Она только придерживала за плечи миссис Даниэльссон. Шарлотта наклонилась и за шиворот подняла обескураженного Карла-Яна на ноги. Юноша потирал ушибленную руку, хотя Шарлотта старалась уложить так, чтобы не причинить особенных травм. - Я завтра же возвращаюсь в Елливаре на обучение. И если вы не желаете везти меня на машине, меня довезет автобус! Всем приятного вечера! – ехидно девушка закончила свою речь. - Мы потом с тобой поговорим, - строго ответила мать. – А пока иди в свою комнату и успокойся, и не вздумай появляться здесь! - И не появлюсь, пока этот просвещенный в спорте не уедет! – добавила Шарлотта, резво убегая по лестнице вверх. Миссис Калла еще долго извинялась перед миссис Даниэльссон и ее раздосадованным сыном, сидя на кухне и помогая той пить успокаивающий чай. Женщина любыми словами пыталась оправдать поведение дочери и, кажется, начинала понимать, что привязанность Шарлотты к Маркусу не просто детская прихоть и юношеская влюбленность, а нечто большее. Ведь очень яро и бескомпромиссно юная леди пеклась за этого юношу, припоминая его чуть ли не в каждой своей речи, прямо или косвенно относящейся к нему. После длительных проводов фру Элин и Карла-Яна обратно в Колари, миссис Калла неслышно поднялась к Шарлотте. Сестры уже давно спали. Лена более мягко и без напора говорила с дочерью, и вызвать ответные слова тем самым было намного проще. Конечно, всего девушка не рассказывала, но Лена узнала об обучении в Елливаре за один вечер больше, чем за все прошедшие полгода. Она потянулась и нежно обняла ревущую дочь. - В жизни, как в спорте, - подвела итог Шарлотта. - Кто первый – тот и победил. И хочется тебе этого или нет, мама, первым был Маркус. Маркус действительно был первым. Он был просто лучшим. В своем первом старте под флагом FIS он занял высшую строчку итогового протокола, опередив ближайшего конкурента почти на минуту. Это был его триумф среди елливарской гимназии и, честно говоря, та высота, на которую вряд ли из Елливаре кто-то мог надеяться. Школа была сильной, но не такой, как сильны школы Асарны и Муры. «Просто повезло, - говорили злые языки, искоса поглядывая на парня, - и у неудачников бывают прорывы!» Зато товарищи по обучению искренне радовались за него. Хелльнер возвращался в Елливаре непревзойденным победителем, и пока Петтер Викстрем, не отобравшись и не пробившись, мог только мечтать о таких результатах, Маркус делом показывал и доказывал, кто имеет полное право носить гордое звание лучшего ученика со второго курса. Глас об успехах Хелльнера разнесся по школе быстро, и встречать автобус, на котором должны были привезти ребят, выбежали все: как соратники, так и недруги. Среди них не было только Шарлотты – той единственной, которой была посвящена эта победа. Маркус смотрел в окно, вглядываясь в толпу, и никак не мог найти ее. Сердце упало в пятки. Автобус вилял по дороге около школьных зданий, и наконец, остановился. Двери открылись, и ребята выходили на улицу. Хелльнер шел самым последним, с опущенными в землю глазами, будто он не победитель вовсе. Для счастья не хватало Шарлотты. Дикое неумолимое ощущение несправедливости не покидало, даже когда ребята, теперь более терпимо относящиеся к нему, бросились поздравлять и расспрашивать. Маркус стоял, окруженный ими, и монотонно отвечал на вопросы, и говорил дежурное «Спасибо». - Глядите, кто к нам пожаловал! – раздался издалека голос Петтера Викстрема. – А мы-то надеялись, что ты там и останешься, на своем юге, чертов южанин! Парень подошел сбоку, уставившись на «виновника торжества». Кто-то из толпы попытался успокоить его, но упорный юноша не желал ослаблять свой напор, который появлялся каждый раз, когда Хелльнер оказывался рядом с ним. На остановившуюся чуть поодаль автобуса легковую машину никто не обратил внимания, и только обитатели машины встрепенулись. Сердце Шарлотты забилось быстрее, и, выскочив, девушка сквозь толпу направилась в самый ее центр, раздвигая ребят руками, желая скорее узнать, чем вызвано это столпотворение. Она возникла перед Маркусом внезапно, вопросительно глядя на него. - Прости. Прости меня, Маркус, - тихо и быстро проговорила она. – Прости за то, что они так неожиданно отобрали меня у тебя. - Я выиграл, - ответил он, прижимая палец к ее губам. – Для тебя. Шарлотта смотрела на него, в его кристально чистые глаза, осознавая смысл сказанных слов. Ресницы подрагивали, а на губах Хелльнера появилась улыбка – та самая, которую видела только она, а теперь мог созерцать каждый. - Слышишь, Викстрем?! – он обратился к Петтеру, не оборачиваясь. – Я выиграл! – чуть громче сказал юноша. – А в следующий раз я выиграю Олимпиаду!!! Шарлотта покачала головой и, приблизившись, крепко обняла его. Ребята зашумели, а вскоре и вовсе разошлись, оставляя мисс Каллу и мистера Хелльнера одних. Парень с девушкой сместились немного в сторону на лавку, стоящую вдоль дорожки к административному корпусу; автобус отъехал с дороги, и из него уже выгружали лыжи, а Лена Калла стояла, прижавшись к капоту машины и скрестив ноги, и смотрела на счастливую дочь, мягко складывавшую руки на плечи взъерошенного неприглядного вида юноши – он был точно таким же, как она его увидела первый раз, - и нежно целовавшую его. Женщина закрыла глаза, возвращаясь за руль, и только одна мысль, которую она долго и методично подавляла в себе, никак не покидала ее: насколько же Шарлотта и Маркус были одинаковыми в ее восприятии. ______________________ * Колари – город на севере Швеции недалеко от Тарендо. ** Пэр Элофссон – шведский лыжник, призер Олимпийских игр в Солт-Лэйк-Сити и трехкратный Чемпион мира. *** Йорген Бринк – шведский лыжник, трехкратный бронзовый призер Чемпионатов мира. **** Туре Рююд Хофстад – норвежский лыжник, четырехкратный Чемпион мира.