Просто неотразима

Драко поднял руку, чтобы постучать в дверь, и снова остановился. О Мерлин, как он должен попросить Гермиону пойти на этот чертов обед?! Она не обязана была это делать, ведь даже он был вынужден признать, что его мама может быть очень пугающей… На самом деле, она была одной из самых пугающих женщин, из всех, кого он когда-либо встречал. Но Гермиона тоже была по-своему пугающей. Черт, что будет, когда эти двое окажутся в одной комнате. Либо они поубивают друг друга, либо ополчатся против Драко. Ни один из этих исходов ему не нравился. Мерлин, как бы он хотел, чтобы завтра никогда не наступало. Он вздохнул и, наконец, постучал в дверь. *** Гермиона наполняла ванну для Тэдди и не услышала стук в дверь, однако мальчик, сидя на диване и сморя телевизор в другой комнате, обратил на него внимание. — Тетя Гермиона, я открою дверь? — Да? — спросила Гермиона, услышав своё имя, а не сам вопрос. Тэдди вскочил с дивана и направился к двери. Ему пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до дверной ручки. Драко увидел, как открылась дверь, но никого не увидел. — Есть кто-нибудь? — прокричал он. — Привет. — Ты кто? — спросил Драко, увидев карлика. — А ты кто? — парировал Тэдди. — Драко. Драко Малфой, — удивился наглому тону мальчика Драко, приподняв брови. — У тебя смешное имя. Драко — это сокращенно от чего-то? — Нет. — Ну… А я Тэдди. Тэдди Люпин. Это сокращенно от Теодор. На этих словах глаза Драко чуть не вылезли из глазниц. — Тэдди, ванна готова. Тэдди Люпин, я же говорила тебе не открывать никому дверь… Драко? — Это же не твой лилипут, правда? — Я не лилипут! — воскликнул Тэдди. — Извини. Я имел ввиду «маленький человек», — пошутил Драко. Тедди гневно скрестил руки на груди и попытался ему ответить: — Ну, тогда ты просто… — он не знал, что сказать. — Великан из цирка? — предложила Гермиона. — Да, великан из цирка. — Серьезно, Грейнджер? — сухо сказал Драко. — Малфой, это ты начал препираться с малышом, — закатила глаза Гермиона. — Я не малыш! — хмыкнул Тэдди, — Я иду принимать ванну, — объявил он, уходя. — Извини, милый, ты знаешь, что я не это имела ввиду, — Гермиона наклонилась к Тэдди, чтобы быть с ним одного роста. — Ты можешь поцеловать меня, и я прощу тебя, — ухмыльнулся Тэдди. Брови Драко взлетели вверх, в то время, как Гермиона поцеловала Тэдди в правую щеку. Тэдди не смог удержаться и показал Драко язык. У него отвисла челюсть. Девушка не заметила происходящего. — А теперь иди в ванную и хорошенько помойся, молодой человек. — Знаю, знаю, — помахал Тэдди и ушел. Драко расстеряно смотрел ему вслед. — А он вспыльчивый. — Это ты его и на половину не знаешь, — вздохнула Гермиона. — Он сын моей двоюродной сестры, — полуутвердительно произнес он. Гермиона кивнула. — А ты знаешь, что кроме моей мамы, он — мой единственный живой родственник. И это моя первая встреча с ним. Печально, да? — мрачно сказал Драко, садясь на диван. Гермиона не знала, что сказать. — Драко… А что насчет твоего отца? Он хмуро посмотрел на нее. Вопрос слетел у нее с языка раньше, чем она подумала. — Извини, — прикрыла рот Гермиона. — В тот день, когда он оставил меня с мамой ради любовницы, он умер для меня. Гермиона ахнула, она не знала об этом. Драко посмотрел ей прямо в глаза и скрестил пальцы на руках, положив их на колени. — Больше всего в мире я ненавижу изменников. Я презираю их до глубины души. По крайней мере, могу сказать одно, что я горжусь собой за то, что ни разу не изменял женщине, с которой встречался. Да, у меня их было много, но я никогда не изменял ни одной из них, — он закрыл глаза и подпер подбородок руками. Девушка почувствовала комок в горле. Неудивительно, что он хотел отомстить Рону с Сэди. Это было не только из-за того, что Сэди опозорила его. Все было гораздо глубже. Настоящая причина скрывалась в его семье, возможно, даже в детстве. — О боже, Драко. Мне так жаль, — Гермиона закусила губу и присела рядом с ним, сдвинув его растрепавшуюся челку набок. — Впервые я узнал, что моя мать не была единственной женщиной в его жизни, когда мне было десять. Это было летом перед поездкой в Хогвартс. Мать одна пошла в Косой переулок, чтобы купить оставшуюся часть школьных принадлежностей, потому что я плохо себя чувствовал. Гермиона не могла вздохнуть. Она почти могла предсказать, что будет дальше, и ей очень хотелось ошибаться. — Он привел её в поместье, но я еще ничего не знал. Я услышал шум, доносящиеся из нашей столовой. Мне даже не нужно было «серьезного разговора». Я видел всё собственными глазами. Не задумываясь, Гермиона обняла его за плечи и положила подбородок на его плечо. — О боже, Драко, это ужасно. — Мне уже все равно, Грейнджер. Я знаю, что мой отец — сволочь, — попытался отшутиться Драко, но это не сработало. Девушка уткнулась ему в шею, а он прислонил свою голову к ее. Они просидели так некоторое время, не говоря ни слова. Слова были излишни. То, что они хотели сказать, было выражено языком их тел. Я нуждаюсь в тебе. Я забочусь о тебе. Я здесь для тебя. *** Рон аппарировал в свою роскошную квартиру прямо в форме для квиддича, и, хотя она была грязной и потной от тренировки, он улыбался. Однако улыбка пропала с его лица, когда он оглянулся. Никто его не встречал. Лишь нетронутые коралловые стены и лучшие кожаные диваны, которые можно купить за деньги. Квартира была великолепна. Одна из подруг Сэди разработала дизайн и обставила квартиру. Но он чувствовал себя как на тв-шоу, а не дома. Он даже не хотел сидеть на диване, боясь, что может испортить его. Это было совсем не похоже на бледно-голубые стены и изношенные диваны в… их квартире. Рон закрыл глаза. Их квартира. Запах ее магловской зависимости — кофе. Это был домашний запах, а не этот запах свежей кожи. В этом доме его любили и встречали поцелуем и вопросом: «Как прошел твой день?». Это действительно было домом. Гермиона была его домом. Гермиона. Мерлин, он не хотел причинить ей боль. Он действительно не хотел, но их отношения стали утомлять его. Она все еще одевалась так, как когда они учились в Хогвартсе и работала допоздна несколько ночей подряд. Они никуда не выходили кроме его квиддичных матчей и её скучных корпоративов. Они не делали ничего даже отдаленно веселого, а единственное, чем она хотела заниматься по вечерам — это разговаривать… Он чувствовал себя в ловушке, как будто сразу после того, как он произнесет «Я согласен», окажется в тюрьме. Теперь он сожалел при мысли о тех словах о разрыве. Он потерял их дом. Где они ужинали вместе, просто разговаривая и смеялись. Он потерял ее понимание и её улыбку, от которой все сразу становилось лучше. И, черт возьми, она стала красивой. Более того, она стала просто невероятной. Почему она не могла одеваться и выходить с Роном так, как она сейчас с Малфоем? Все в ней сейчас стало интересным, её присутствие в комнате было загадочным. Она была и кем-то другим, и собой. И из всех парней в мире она выбрала Малфоя… Поначалу он думал, что они будут вместе, когда он вернется. Она снова будет его, она всегда была его. И, когда их отношения с Сэди перегорят, Гермиона снова будет с ним. Но потом во все вмешался этот хорек. Теперь Уизли не мог сказать наверняка что будет дальше. Все это время женщина, которую он желал больше всего, была с ним, но он понял это лишь потеряв её. Тупая боль поселилась внутри него. «В самом аду нет фурии страшнее, чем женщина, которую отвергли.» Ну, Джинни была права. Он ожидал от Гермионы физической расправы, но она совершила нечто гораздо страшнее. Она начала встречаться с Малфоем. И она была так красива и так влюблена. Этого было больше, чем он мог вынести. Это была самая ужасная месть, и Рон понимал, что Гермиона никогда не была настолько злопамятной, чтобы придумать такое. В отличие от Малфоя. *** — Вы же не собираетесь целоваться, как мама с папой? Оба подняли головы и увидели Тэдди, стоящего в халате с выражением отвращения, к которому так склонны дети. — Ну, теперь нет, — сказал Драко. — Хорошо. Я вспомнил тебя, — Тэдди сел между ними на диване. Драко и Гермиона переглянулись. — Да? Тэдди кивнул. — Я помню тебя на фотографии с тетей Мионой. Дядя Рон очень разозлился, когда увидел вас, а другие мои дяди повыплевывали тыквенный сок. Какой позор, — сморщил нос Тэдди, вспоминая бранч. — Ты собираешься жениться на тете Гермионе? Вопрос шокировал обоих взрослых. — Ну… Эм… — Драко посмотрел на Гермиону. — Скажи мне, ты же одетый под халатом? — вдруг сменила тему Гермиона. Тэдди сполз вниз по дивану и отрицательно покачал головой. — Милый, где та одежда, которую я положила для тебя? — На ней спит Живоглот. Я не смог его сдвинуть. Он слишком тяжелый! Гермиона моргнула. Драко не смог удержаться от смеха, решив, что это лучшее, что он слышал сегодня за день. Он смеялся так сильно, что чуть не упал с дивана. Тэдди и Гермиона уставились на него. Он, наконец, успокоился, когда они вернулись в комнату, переодев Тедди в пижаму. — Тебе лучше? — спросила Гермиона, крайне забавляясь этим представлением. — Намного. Она улыбнулась, качая головой. — Гермиона? — Да, Драко? — Ты завтра свободна? Гермиона недоуменно посмотрела на него, но по лицу Малфоя нельзя было ничего понять. — Ну, я должна присматривать за Тэдди. — А у вас есть какие-нибудь планы? — Нет, не думаю. А что? — Мне нужно, чтобы ты пообедала со мной и с моей мамой. Ты можешь привести с собой Тэдди. Было бы даже лучше, если бы ты его привела. — Что?! *** В конце концов, Гермиона согласилась, ну, или не Гермиона. Тэдди согласился за неё. Его глаза засветились при упоминании сока, печенья, бутербродов, а тем более мороженого. Ему сказали, что он сможет съесть столько, сколько захочет. Драко пришел домой и сел в любимое кресло. Он закрыл глаза и сделал глубокий вздох. Мерлин, Грейнджер была рождена для того, чтобы быть матерью. Как же она отлично справляется с этим сорванцом Тэдди. Она станет прекрасной матерью. Он никогда не задумывался о создании семьи. Он думал, что он слишком молод, и у него еще достаточно времени. И, если честно, ему никогда и не хотелось семьи, но увидев Гермиону с Тедди… Он начал представлять, что было бы, если бы Тэдди был маленьким мальчиком со светлыми волосами и нежными карими глазами Гермионы… Или, если бы он был девочкой с непослушными волосами и неотразимой улыбкой, такой же умной, как она. Это был очень плохой знак. Все пропало. Он представлял Гермиону Грейнджер как мать его детей! Уже одна эта мысль должна была заставить его сбежать, но он не решился, боясь упустить что-то, ведь их с Гермионой время было на исходе. Он закрыл глаза, обхватил голову руками. Сколько еще он сможет использовать месть как оправдание? Черт побери, он снова влюбился в неё. Еще больше, чем в прошлый раз. Теперь он знал, каково это, обнимать и целовать ее со всей страстью. Общаться и проводить время вместе, не прячась. Быть с ней и ощущать себя таким счастливым, как он и не думал, что возможно. И что он будет делать, когда все закончится?