Горькая сладость (Моя королева подарила мне сон)

Для Чонгука секс с Миной был отменным и ярким. Девушка не боялась экспериментов и была открыта эмоционально и тактильно, поэтому мужчине было проще найти её эрогенные точки. Он любил сжимать мягкие бедра, оставляя на них синяки, любил брать Мину в любое время суток и в любом месте, а та в свою очередь была за любой кипиш. Он любил мять ягодицы Мины и перебирать между пальцами нежную кожу, а после улыбаться и получать по лбу за то, что говорит, будто у девушки мягкие булочки. Но Мине нравится. Вот и в этот раз Мина медленно, будто издеваясь, опускалась на твёрдый член Чонгука, так пошло ухмыляясь и упиваясь реакцией любимого мужчины, которому запретила трогать своё тело и мучиться. Они пьяные, после очередного вечера, в машине, где неудобно, тесно, благо стёкла затонированы и звукоизоляция неплохая. Мина сходила с ума. Само осознание того, что она занимается сексом с Чон Чонгуком в ролс-ройсе распаляло ещё больше. Она начала увеличивать темп и откинулась назад, давая мужчине полный обзор на небольшую, но аккуратную грудь, которая в быстром темпе проникновения слегка подпрыгивала, раззадоривая воспаленное возбуждением сознание Гука. Тот не выдержал этой пытки и, обхватив одной рукой талию своей девушки, резко насадил её на свой член, выбивая из этого маленького похабного рта пошлый стон и чувствуя как небольшие ноготки врезаются в кожу плеча. Чонгук хищно скалится, обхватывая губами крупные тёмные соски Мины и делая мощные толчки бедрами, потому что малая довела его до сумасшествия. Она улыбается в стоне, открывает рот, а Чонгук смотрит на это и заводится ещё больше, когда тоненькие пальчики закрываются в волосы и притягивают для жадного поцелуя. — Кончи в меня, — как в бреду пьяно шепчет Мина и, услышав собственнический рык Чонгука, улыбается. Пара фрикций и он заполняет горячей спермой её всю, продолжает двигаться, доводит до того, что хрупкое тельце дрожит в судорогах, хватает жадно воздух и закатывает глаза, выгибая спину до хруста. Она сулит, цепляется за Чонгука и дрожит в оргазме, сжимая мышцами влагалища член мужчины. — Я люблю тебя, — тяжело шепчет Чонгук, пытаясь отдышаться, и целует Мину в мокрый висок, пока та дрожит и плачет от нахлынувших эмоций. — И я тебя. Очень сильно... — тихий всхлип, и Чонгук улыбается, понимая, что его девочка эмоционально вымотана. *** Чонгук души не чаял в Мине, сдувая с неё пылинки и вознося эту её до небес. Он впервые так сильно любил кого-то, впускал в свою жизнь и отдавал себя полностью. В свои двадцать девять лет, он имел отличный заработок, который позволял ему баловать свою женщину в любое время. Мина была для него лекарством от его долгой жизненной болезни, и излечила его, после чего он Чонгук начал смотреть на мир по-другому. Для него стало нормой приходить домой и видеть женскую обувь в прихожей, искать свой шампунь среди разных женских флакончиков и вдыхать запах персикового геля для душа после Мины. Для него стало нормой открывать холодильник и видеть там обычную домашнюю еду. Для него стало нормой просыпаться и засыпать рядом с девушкой, которую он видит каждое утро и любит практически каждую ночь, не смотря на то, что они оба устают. Для него стало стало нормой задумываться всё чаще о детях, которых он хотел. Чонгук представлял, как он гуляет с ними, не спит по ночам и покупает памперсы на пару со смесями. В один из субботних вечеров, когда и Мина, и Чонгук были свободны от работы, они были на кухне и разговаривали, пока девушка что-то делала у плиты. Она всегда хотела готовить для любимого мужчины, и вот — её маленькая мечта сбылась. Мина стругала салат, но почему-то чувствовала себя так, словно из неё выкачали все силы. — В последнее время голова что-то сильно болит, — сказала девушка, обращаясь, к Чонгуку. — Может на обследование? — Чон нахмурился, вопросительно посмотрев на Мину. — Ты сразу в крайность, — девушка закатила глаза и улыбнулась, поставив миску с салатом на стол. Пока Чонгук ужинал, девушка вяло ковыряла вилкой в салате. Видимо все её силы и аппетит остались на работе, оставив Мине боли в голове и усталость. Внезапная стягивающая узлом боль внизу живота, заставила девушку согнуться пополам и судорожно выдохнуть. — Где болит? — Чонгук мгновенно подлетел к девушке, садясь напротив неё на корточки. Мужчина заметил, что в последнее время Мина ходит сама не своя. Она может резко вспылить и накричать, а потом извиняться и ластиться, как кошка. Да и ко всему прочему, девушка стала уставать практически от всего: от пеших прогулок, от похода по магазинам и супермаркетам, от того, что просто поднялась по лестнице. Чонгука это настораживало, но он думал, что это обычное переутомление. Но сейчас, когда Мина согнулась в три погибели, сказав лишь «всё нормально», ему действительно стало не по себе. В голове возникла одна безумная идея, которая взбрела ему в голову. — Дойти до кровати можешь? — Мина кивнула, встав со стула. — Я сейчас приду. — Мне уже легче, правда, — промямлила девушка, хмурясь от того, что боль была похожа на предменструальную. — Я сказал сейчас приду, — Чонгук был напряжен и Мина это заметила, посчитав, что лучше не начинать перепалку. Вернулся Чон минут через десять-пятнадцать, держа в руках маленький пакетик из ближайшей аптеки. — Это что? — Мина сложила руки на груди и косо посмотрела на кинутый пакетик, в котором была точно не одна коробочка чего-то. — Это, дорогая моя, тест на беременность, и не один. А теперь марш в туалет и я жду результатов. Мина была настолько удивлена, что её корейские глаза стали похожи на полноценные европейские. Девушка судорожно сглотнула и, взяв в руки пакетик, пулей унеслась в уборную, где судорожно вскрывала каждую коробочку. Дрожащим руками Мина делала тесты, пока Чонгук стоял под дверью, нервно стуча ногой по полу и поправляя каждую минуту волосы. Ему казалось, что время остановилось и перестало идти, а минуты тянулись так медленно, словно их специально сдерживали какие-то часовые силы. Замок двери щёлкнул и из туалета вышла Мина, держа в руках тестов пять. Она смотрела в пол, кусая губы и чувствуя накатывающие эмоции. — Ну-у?! — мучительно протянул Чонгук и уже был готов рвать на голове волосы, чтобы Мина сказала хоть что-нибудь. Мина ушла на кухню и вернулась оттуда, держа в руке свой смартфон. — Ты что делаешь? Нажав на «голосовой набор», девушка произнесла: — Как сказать Чон Чонгуку, что он станет папой? Чонгук сел на корточки, запуская руки в волосы и улыбаясь. Он не знал, как реагируют на это другие мужчины, но то что ноги трясутся это точно. Чон вытер навернувшиеся слезы, когда на его плечо легла ладошка Мины. — Ты не рад? — Испуганно спросила она и Чонгук услышал, как дрожит её голос. Глупая, какая же глупая. — Не рад, — ответил он, а девушка сразу убрала руку. — Я счастлив, Мина. Впервые в своей жизни я по-настоящему счастлив! — Чонгук поднялся с корточек и обнял Мину, целуя её щеки, губы, нос, лоб, веки. Целуя её всю, абсолютно всю, покрывая чмоками каждый сантиметр нежной кожи. Он не мог свыкнуться с мыслью, что станет отцом, что все его мысли о ребёнке скоро станут самой что ни на есть реальностью и что Мине нужно все-таки сделать предложение. — Как думаешь, кто там? — спросила девушка, кладя руки на немного округлившийся живот, из-за которого она считала, что поправилась. — Хочу наследника, — ответил Чон, накрывая своими ладонями живот девушки. — Или наследницу. Неважно. А знаешь что? — Что? — Да твоего появления меня мучили каждую ночь кошмары, от которых было невозможно избавиться. Я просыпался в холодном поту и невыспавшийся, но когда впервые уснул рядом с тобой, то всё прекратилось, — Чонгук оперся подбородком о плечо девушки. — Тогда я ещё не понял, что встретил именно того человека, с которым хочу провести жизнь. Я просто хочу сказать, что люблю тебя. Ой, вас. — И мы тебя любим, сильно-сильно, — Мина широко улыбнулась и, повернувшись к Чонгуку, поцеловала его. Для них обоих наступила новая — семейная — жизнь. Конец.