Белый снег

      И всё-таки, какой запутанной стала моя жизнь. Я и представить себе не могла, четыре года назад, что в скором будущем буду стоять у окна в домике на границе страны Огня и Песка и выслушивать речь драного чёрного кота о сыне, который, хоть и без машины времени, но способен перемещаться в прошлое. Как же всё сильно запуталось, как же я изменилась!       Я меланхолично смотрела на падающие с крыши капли дождя. Была словно в трансе, не знала, что и добавить к монологу Яами. На щеках застыли сухие дорожки от слез. Я медленно облокотилась об угол стены и шмыгнула носом. В доме было холодно. И не только из-за осенней погоды, но и благодаря нахлынувшим на нас чувствам.       В окне отражалось моё лицо. Большие зелёные глаза, в которых, казалось, уже мало того огонька, что был присущ мне по жизни в прошлом. Потрескавшиеся губы, сухая кожа. Лицо было бледным и слегка измученным за годы проведённые здесь.       Да, возможно, сейчас моя жизнь была наполнена авантюрными приключениями, о которых я мечтала в детстве и юношестве на пару с Ариной. Но к чему всё это, когда ты устал и хочешь забыться где-нибудь в глуши ещё больше прежнего. Зачем мне всё это? Как так получилось, что у меня уже есть взрослый оболтус-сын?       Широ. Он не знал о своих корнях. И был отправлен судьбой в такое тяжёлое время для Конохи. Ведь после войны, как известно, шиноби стали гораздо более расслабленными, а потому мальчику пришлось весьма "не сладко". Ведь когда войны нет — нет и тех бойцов, что есть в наше время. Ребёнок чуть не погиб от рук собственного папаши. «Я ужасная мать? Как ты думаешь, Широ?» — подумала я, положив руку на живот.       Уже как минуту в комнате царила гробовая тишина, которую никто не решался нарушить. Никто не знал с чего начать. Джирайя стоял возле шкафа, прислонившись спиной к стене, Унмей сидела на диване, запрокинув ногу на ногу и склонив голову, опиралась щекой о ладонь. Кот задрал свою заднюю лапу и почесал ухо тремя резкими движениями, чем нарушил тишину в доме.       — Кстати, — добавил он своим хриплым голосом. — Широ просил меня включить этот глупый магнитофон, когда я закончу речь о его тёмном прошлом, — с усмешкой произнёс кот и перепрыгнул со стола на комод в углу комнаты.       — Так вот откуда эта штука, — произнесла Унмей, покачав головой.       Кот вальяжно подошёл к розовой магнитоле и аккуратно нажал на кнопку «play». Из колонок зазвучала знакомая песня, которая в данной ситуации казалась ироничной. Широ постарался и, зачем-то, скомпоновал песню по-другому, вырезав смех и вставляя его почти что через каждые три строчки.       — Что это? — удивлённо спросил Джирайя, подняв одну бровь в удивлении.       — Это странная нарезка песни Gorillaz «Feel good inc», — недовольно фыркнула я и, быстро подойдя к комоду, поставила на паузу громкий смех.       — И зачем эта песня? — спросила я у кота, вылизывающего свою лапу.       — Не знаю. Широ вообще тот ещё шутник, — пробубнил кот, глядя на Саннина. — Чем-то похож на тебя, Джирайя-чан.       Я удивлённо нахмурилась и оглянулась на дядю. Тот был явно не удивлён тому факту, что кот назвал его так. Почему у этих двоих такое доверие к нему? Я не знала, но решила пока не спрашивать об этом, а задать вопрос, который действительно волновал меня с самых последний его слов:       — Что с ребенком? — спросила я, вновь отойдя к окну.       — С ребенком? — переспросил Яами, лениво промурчав слова своим хриплым голосом.       — С ребенком Учиха, которого ты забрал у Широ, — уточнила я, обернувшись к коту.       Яами лениво потянулся, прогнувшись в спине, широко зевнул и ответил на мой вопрос с откровенной незаинтересованностью:       — Жив, — лаконично сказал кот, поджав хвост к лапам.       Я отошла от окна, вид из которого только сильнее нагнетал тоску, и присела на диван рядом с мамой. По её виду было очевидно, что она думает о чём-то серьёзном.       — То, что ребёнок остался жив, было и так понятно с самого начала, — усмехнулся Джирайя.       — С чего ты это взял? — я удивленно оглянулась на него.       — С того, что в рассказе фигурирует девушка с генами Учиха, — пробормотал старик, подойдя к дивану. — А ведь мы знаем, что из них в живых остались лишь двое — Саске и Итачи. Ну и… — Джирайя покосился на мой живот, — ещё этот.       — Она может не быть тем ребёнком, — ответила мама. — На свете живы не одни лишь братья Саске да Итачи. Есть ещё один человек с этим проклятым геном, и, судя по всему, всё у него в порядке с будущими бастардами.       Я укоризненно посмотрела на маму, которая лишь закатила глаза, встретившись со мной взглядами.       — Ты хочешь что-то сказать? — недовольно произнесла я, сложив руки на животе.       — Я не понял, так твой мальчишка не от Итачи? — удивлённо спросил Джирайя, что уловил интонацию и смысл слов матери.       Яами как-то странно усмехнулся, глядя на старика. Кот улыбался, и это выглядело жутковато. Я все еще не свыклась с говорящим животным, хоть в этом мире к таким вещам стоило бы уже привыкнуть.       — Яами же весь монолог трезвонил о том, что Итачи не один убивал свой клан, — уныло пробормотала Унмей. — Боже, Джирайя, ты всё ещё такой тугодум, что мне страшно!       — Ну да, он сказал: «кто-то страшный с катаной». Это не обя…       — Боже! Да речь идёт об Обито Учиха! — не выдержала я, вскинув руки вверх. — Мой ребёнок от идиота Обито.       И вновь гробовая тишина. Джирайя остолбенел.       — Вот сейчас не понял, — спокойно произнёс старик, переводя взгляд то на меня, то на кота, то на сестру. Однако никто не знал, что тут ещё можно добавить. — Он же умер во Второй…       — Не умер, — перебила брата Унмей. — Он жив, он зол, он глава Акацуки.       Джирайя от этих слов вздрогнул и отшагнул назад.       — Да ты явно шутишь! Этот парень был…       — "Был". А потом умерла Рин, — произнесла я, глядя в окно. — У него на глазах. От рук его лучшего друга Какаши.       Джирайя опять подошёл к нам и плюхнулся в оранжевое кресло, в котором, как я отчетливо помнила, любил сидеть отец. В комнате вновь повисла тишина, которую нарушали капли дождя, бьющие по стеклу.       — Яами, эта девочка — дочь Обито, Итачи или Саске? — спросила я у кота.       — Нет, — нехотя протянул Яами, облизывая свою лапу.       — А это значит, что она тот самый малыш, — радостно ответила я. — Старик Хирузен знал про девочку?       — Про ребенка, которого я вынес из деревни, не знал абсолютно никто, — уныло подытожил кот, лизнув лапу.       — Что дальше? — подала голос мама, опустив руку, и обвела нас взглядом. — Широ путешествует по времени и не контролирует этот процесс?       Кот закивал головой, тяжело вздохнув.       — И где он сейчас? — спросила я.       — Сейчас его здесь нет, — спокойно ответил кот. — Считай, что я за него.       — И что же он хочет? — грустно спросил Джирайя, что только отошёл от информации про Обито.       — Он хочет вернуть девочку в Коноху, — медленно пробасил Яами, спрыгнув со стола.       Я оглянулась на мать. Она поморщилась и закрыла глаза. Умиротворённая, спокойная? Нет, она была напряжена и встревожена. Я чувствовала это. С самого первого дня её пребывания в этом мире. Видимо, ей не нравилось находиться здесь. Она бы с радостью вернулась обратно домой. Но держалась изо всех сил, что бы помочь мне и семье.       — И где она? — спросил Джирайя кота, что сел у окна, повернувшись к нам своей ободранной спиной.       — У Орочимару, — насмешливо отчеканил Яами.       Мама тяжело вздохнула, Джирайя засмеялся, приговаривая, что Наруто бы всё отдал ради этой «миссии». А я… Я не знала, что испытываю.       Мы встречались с Орочимару, когда я только-только попала в этот мир. Ему было что-то нужно от меня. Как я полагала — моё «дзюцу пророка». Поэтому в голове вился лишь один вопрос: что если Яами на стороне этого змеёныша? Пытается как-то заманить нас в лес к исхудавшему, умирающему маньяку. Теперь ему могу достаться не только я, но и мать. Может именно встречу с ним она ожидает с таким неприкрытым отвращением?       — Мы не пойдём, — тихо произнесла Унмей, посмотрев на кота унылым взглядом. От чего мои подозрения только усилились.       — Пойдёшь, Унмей-чан, куда ты денешься? — саркастично произнёс кот. — Твой брат свои волосы отрежет под корень, чтобы узнать, где сидит этот убийца-извращенец. А дочь так вообще душу продаст, чтобы узнать правду о своей ненаглядной Арине. Так что пойдёшь, дорогая, нече…       — Что? — переспросила я, оцепенев от удивления, смешанного со страхом.       — Что? — переспросил кот, взглянув на меня. — Арина, ты не ослышалась. Орочимару всё о ней знает.       Я громко сглотнула. По коже побежали мурашки. Неужели я была права? Орочимару знает, что с ней произошло? Она не просто умерла от рака? Может она жива? Где она? Я должна найти её!       Резкий удар по столу отрезвил меня, и я оглянулась на разгневанную мать.       — Не пудри мозги моей дочери и брату, Яами! — прошипела она в гневе. — Мы оба знаем, что идти к Орочимару опасно.       Кот закатил глаза и ощерился.       — Раньше ты бы не упустила возможности побежать к Орочимару, — он иронично усмехнулся, прошипев. — Ты ведь всегда хотела помочь ему, милая Унмей, не так ли?       Женщина стукнула по дереву кулаком ещё раз, расколов столешницу, и отошла к выходу.       — Времена, когда мы с ним были друзьями — далеко позади, Яами, — с этими словами она вышла на улицу и осторожно закрыла за собой дверь.       Я оглянулась на дядю. Он был опечален, но судя по всему, так же как и я полон решимости идти за своим давним другом.       — А можно ещё один вопрос? — спросила я, глядя в жёлтые глаза кота.       Яами вытянул свою пасть в довольной улыбке и присел прямо напротив меня.       — Я эксперимент твоего деда, — ответил кот, не дожидаясь моего вопроса.       — "Эксперимент"? — переспросила я, сморщив лоб в удивлении.       Кот улыбнулся шире, открывая вид на клыки, и хрустнул шеей, что обычно коты не делают в реальной жизни.

***

      К тому моменту, когда я встретил неадекватного учёного, а по совместительству и первооснователя «гена пророчества» в мире, так называемого, Наруто Удзумаки, мне было всего каких-то три с половиной года. Я был дворовым котом с улиц Москвы.       Была зима, выла холодная вьюга. Я еле сводил концы с концами. Охотился на мышей, рылся в мусорных баках в поисках выброшенного куска еды, чей срок годности мог выходить за пределы на несколько дней, а то и недель. Я жил тяжёлой жизнью. Почти умирал.       Но, когда я только-только поймал жирную, вкусную крысу в подвале пятиэтажки, я внезапно очутился в другом месте. Голова закружилась и я испугался, осознав, что нахожусь в лесу, а на дворе тепло. Хотя, в тот момент мне не были знакомы такие понятия как лес, деревня... Я был городским охотником за приключениями. И не говорил на человеческом языке — я был зверем.       Передо мной стоял мужчина. Нет, то был высокий парнишка лет двадцати. Он смотрел на меня с удивлением и восхищением. Как сейчас помню эти зелёные глаза Кагаки-сана. Огромные, на пол лица. Живые.       Я не на шутку сдрейфил и быстро ломанулся прочь от этого психа. Но каково было моё удивление, когда он так же быстро схватил меня в свои лапы. И я ничего не мог сделать. Он запихнул меня в клетку и понёс в неизвестном направлении.       Кагаки был одарённым молодым парнем. Его целью было нахождение других цивилизаций. Он мечтал найти что-то потаённое, скрытое от остальных. Ведь ему было известно, что существуют другие реальности. Ты спросишь меня, почему? Всё просто — среди его знакомых были люди способные вызывать существ из неизвестных миров. А это значило, что есть и другие пространства — Кагами буквально болел идеей найти эти миры.       Ему было предопределено судьбой найти червоточину в пространстве. Он построил какой-то замысловатый механизм и долгое время бродил по Стране огня в поисках хоть какой-то зацепки. Удивительно, но факт: это место он нашёл в лесу близ Конохи. Датчики на устройстве фиксировали сбой. Тогда-то он и приступил к следующим пунктам его плана.       Он решил, для начала, выкрасть оттуда хоть какое-то существо небольшого размера. Кагаки создал свою технику, которую сейчас ты, Ира, часто используешь на себе, чтобы перейти с одного места в другое. Он складывал пальцы в печати и концентрировался. Год ему абсолютно ничего не удавалось. Через год вылетали лишь чашки, да ветки. В общем, ничего интересного.       Но внезапно появился я. И это была самая счастливая минута в его жизни. По крайней мере, он так говорил до рождения своих отпрысков.       Кагаки подкармливал меня, не выпуская за пределы клетки. Я думал, что он хочет убить меня, отравить. Потому сначала не притрагивался к рыбе, которую он каждый день подкидывал мне на завтрак, обед и ужин. Впрочем, через четыре дня голод дал о себе знать, и я решил, что лучше умереть от яда, нежели от голода.       И так проходили недели, месяцы. Кагаки не выпускал меня, но отменно кормил. Взамен этого, он периодически протыкал мне лапы большими иголками, и это было вовсе не приятно. Больно. Это сейчас я понимаю, что он брал мою кровь, дабы сверить данные. Оказалось, что у меня, в следствие переноса из одного мира в другой, появился ещё один дополнительный ген, который у котов из этого мира твой дед не наблюдал.       Тогда-то он и стал делать свои заумные расчёты и сверять, насколько сильно перенос из одного мира в другой влияет на генотип подопытного животного. Признаюсь честно, я до сих пор не понимаю, что тогда сделал этот чокнутый человек, но с течением времени, я стал учиться не только понимать, что значат его слова, но и сам в какой-то момент заговорил. Видимо, во время переноса из одного пространство в другое, животное поддаётся излучению. Именно поэтому так вредно перемещаться из измерения в измерение. И, что самое главное, на людей это всё влияет только физически. Но животное, не имеющее разум, начинает медленно, но верно обучаться. Становится разумным, как Вы, людишки.       Когда я подрос, когда я стал независим, я понял, что, возможно, именно из-за неких сбоев в пространствах, обезьяна и превратилась в человека. Просто она была первой, кто смог адаптироваться к этим перемещениям. Так, возможно, найди червоточину в пространстве собака, может вы, людишки, были бы похожи именно на них. Но судьба сложилась так, что это была именно обезьяна. По крайней мере, я верю в эту теорию эволюции. И твой дед верил в неё так же, как и я.       Кагаки не остановился одним лишь моим воспитанием. То к чему стремился этот учёный, как ты помнишь, было освоение других миров, других цивилизаций. Кагаки и не предполагал к чему это всё может привести. Не знал, что в итоге поплатиться за свои успехи.       В то время он плотно сотрудничал с Данзо Шимура. Они были больше, чем начальник и учёный, они были друзьями. По крайней мере, так считал твой глупый дед. Он рассказал ему про меня и про успехи в его генетических экспериментах. Рассказал про странные предметы, что он доставал до и после моего появления. Особенно их заинтересовали вырванные листы из неизвестной книги. В них чётко распознавался Третий Хокаге, стоявший напротив огромной скалы, на которой вместо трёх лиц, были высечены четыре. Дед предположил, что в том мире про них знают и, возможно, они видят будущее. Это предположение только сильнее подогрело интерес учёного к неизведанной тайне, прячущейся за порогом червоточины.       Он продолжал эксперименты с пространством и в какой-то момент вытащил из того мира собаку — лайку, которая так же, как и я, в итоге стала разумным существом. Мы с ней дружили, обсуждали своё превращение. Она, правда, в отличие от меня, была не дворовым, а домашним питомцем. Лайка скучала по своим хозяевам. И каждую ночь, глядя на звёзды, надеялась, что она выберется обратно домой, к тем, кого любит.       И в один день она действительно пропала. Сбежала из клетки, в надежде вернуться домой. Думала, что доберись она до того места, где твой дедок нашёл искривление в пространстве, она сможет перебраться домой. Но судьба распорядилась иначе.       Мы с Кагаки отправились вместе на её поиски, но по дороге к месту нашего появления мы нашли её тонкий красный ошейник и пятна крови на траве. Я был в ужасе, испуган "до чёртиков". А Кагаки упал на колени и чуть не заплакал. Да, он был высококвалифицированным ниндзя, который не должен проявлять свои эмоции в таких случаях. Но как бы ты себя чувствовала, увидь на земле кровь твоего творения, твоего дитя. А именно так о нас думал этот учёный.       Я принюхался и учуял запах пса, ведущего в сторону червоточины. Я бросился следом, Кагаки побежал за мной, упрашивая остановиться и обдумать всё для начала. Но я был молод и глуп. И инстинкты всё ещё превалировали в моём сознание. Я хотел найти Лайку и узнать, что произошло.       На проклятом месте стоял Данзо Шимура. В руках он сжимал побитую собаку, которая громко скулила и упрашивала его отпустить её на волю. Он приказал ей перенести его в тот мир. Приказал достать то, что предсказывает будущее. Этот старый дед и тогда был чертовски злым человеком. Ему было всё равно, умрёт собака или нет. Главное — добыть информацию. А Кагаки ему уже порядком надоел. Прошло больше пяти лет, а результаты были практически нулевые.       Я прыгнул на Шимуру и укусил его шею изо всех сил. Он отшвырнул Лайку в сторону и схватил меня за шею, пытаясь отцепить от себя. Если бы не Кагаки, который приставил к шее Данзо кунай, тот бы, вероятнее всего, просто сломал мне хребет. Учёный спросил друга, почему он сделал это. Но Данзо лишь усмехнулся отшвырнув меня.       — Потому что я хочу знать, как изменить будущее, — грубо рявкнул он и со всей силы ударил Кагаки в живот.       Мужчина отлетел, ударившись о ствол дерева, потерял сознание. Данзо, видевший, как тот делает свои эксперименты, и который ночами пробовал сам достать что-то из того мира, усмехнулся и коснулся лба своего друга.       — Раз ты так хочешь отправиться туда, то и не возвращайся, — он едко усмехнулся и сложил руки в печать, которую раньше я не видел.       Мне стало страшно за Кагаки и я, перепрыгнув через плечо Данзо на учёного, громко угрожающе зашипел. В этот же момент и Лайка схватила его за руку. Он даже не закричал от боли. Одним махом отбрив лайку в сторону. Вокруг Кагаки засиял ярко белый свет. Мне было страшно, но я не впускал друга из лап. Будучи зверем в Москве, я стал другим в этом мире. Я нашёл семью и абсолютно не хотел её терять.       Шимура отошёл на два шага назад. Я увидел в последний раз глаза Лайки, передняя лапа которой была сломана.       — Беги! — прокричал я, обвив хвостом шею Кагаки и вцепившись когтями в его одежду.       Стало вновь больно. И вновь ужасно страшно. Было ощущение, что мой позвоночник разломали пополам. Но как бы я тогда выжил? Никак.       Кто-то осторожно провёл по моей шерсти рукой. Я приоткрыл глаза и увидел Кагаки. Он добродушно улыбался, глядя на меня.       — Что произошло? — спросил я у него, пытаясь оглядеться по сторонам. — Где мы?       — Это ты мне лучше ответь, — усмехнулся мужчина и откашлялся.       Я в удивление уставился на его лицо. Весь его нос был покрыт чёрными веснушками, которых раньше на нём не было.       — Почему на твоём лице эта грязь? — тихо спросил я.       — А ты, смотрю, всё шутишь, Яами, — усмехнулся мужчина.       Я оглянулся по сторонам. Мы определённо были в какой-то подворотне, где обычно ходило мало людей. Голова заболела ещё сильнее. Словно в неё пытаются уместить огромный поток информации.       — Ничего, это пройдёт, — произнёс мужчина, нежно гладя мой затылок.       — Что это? — с ужасом спросил я, не в силах открыть глаза.       — Теперь мы знаем будущее, Яами, — мужчина странно усмехнулся: то ли грустно, то ли весело. — Я перекрыл червоточину, когда Данзо решил отправить нас в этот мир.       — Что? — переспросил я, всё так же пытаясь обуздать боль.       — Он думал, что я потерял сознание. Но мне было необходимо, чтобы он попытался отправить меня в этот мир. Только так я бы смог переместить червоточину.       — Пе… переместить? — переспросил я.       — В себя, — тихо ответил мужчина, почёсывая мою голову. — Теперь, Яами, мы с тобой и есть проход в другой мир.

***

      — Вот, так я и стал бороздить миры и пространства, гуляя сам по себе. А Лайка смогла сбежать и теперь работает на Паккуна. К счастью, с этой семьёй никакие ясновидения её не держат. А вот я до конца своей жизни буду обязан всем вам за то, что я стал тем, с кем ты сейчас общаешься, Ира-чан.       — Что за бред, — высказала я, отойдя к окну. — А почему тогда Данзо тебя не грохнул до сих пор? Да и вообще! Почему Данзо…       — С Данзо разбирался Кагаки, я не знаю, как он его убедил, но после этого они никогда не общались. Шимура будто забыл про то, что произошло той ночью, — Яами выглядел действительно озадачено и слегка грустно.       Джирайя упал на диван и грустно усмехнулся.       — Да, папа был непредсказуемым человеком, мог даже заключить с ним сделку.       — Или просто "промыл мозги", — предположил кот, прыгнув на кофейный столик.       Я выдохнула и отошла к выходу.       — С меня достаточно твоих очешуительных историй, Яами. Больше я не выдержу, — тихо произнесла я и вышла на улицу.       За дверью зазвучал смех дяди и кота. А с меня было достаточно сказок, мне надо было подумать. И я направилась к любимому пеньку, на котором сейчас меланхолично сидела мать, что понуро смотрела в сторону леса.