Белый снег

      Воспоминание, что раскрылось при соприкосновении с Мими, было подлинным. Это подтвердили люди из клана Яманака. Они проверили и воспоминания о встрече с «братом». К сожалению, опознать его местным шиноби не удалось, даже при том, что он не скрывал своего лица.       Что касаемо нашего с ним разговора, то оказалось, что все это время мы говорили на русском, а я этого даже не заметила. Видимо, для моего мозга переход на второй язык не является проблемным, что заставляет звучание языков сливаться воедино, из-за чего отличить речь я не могу. Другое дело - письменность. Здесь я уже могу отличить, где какой язык, ведь иероглифы сильно отличаются от кириллицы. Это даже любопытно, что мой мозг работает подобным образом.       Я была дома, сидела на кровати, держа в руке письмо, отправленное мне Гаарой. Я вновь решила перечитать его, ведь оно каким-то магическим образом подбадривало меня в последнее время.       «Уважаемая Ира Юки,       Я хотел бы лично переговорить с Вами с глазу на глаз, однако, к сожалению, такой возможности мне не представилось.       Я помню тот день, когда пытался убить Вас и Куронеки-сан в лесу возле реки. Мне бесконечно жаль, что я тогда так грубо вел себя с Вами и рад, что Вам удалось спастись.       Конечно, у меня возникла пара вопросов, когда мы нашли Вас в лесу, ведь я истинно верил, что Вы мертвы. Тот факт, что Вы смогли избежать моего смертельного джитсу, удивляет меня. Вы были первым человеком, кто смог спастись от песчаного гроба, хотя в тот момент я этого и не понял. Я не заметил Вашего исчезновения, тогда меня отвлекла сестра. Сейчас же я рад, что хоть кому-то удалось тогда спастись от ужасной участи.       Видимо, это судьба, что именно я и мои подчиненные смогли найти Вас по пути в Деревню Скрытой в Листве.       Я не узнал Вас, но присмотревшись, я смог разглядеть в истощенной девушке Ваши черты. Я был удивлен, и приказал взять Вас в Коноху.       Цунаде-сама отблагодарила меня за помощь. Ваше спасение помогло мне добиться расположения Хокаге-самы. Возможно, если бы не Вы, Коноха вряд ли согласилась проводить экзамен на чунина в Сунне. Ведь мне мало кто доверяет на данный момент, хоть я искренне стараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы исправить ошибки прошлого.       Но не думайте, что наша встреча для меня только выгодная помощь Конохе. Это невероятный поворот судьбы, давший мне понять, что я на верном пути и еще не поздно добиться лучшего в своей жизни.       Я буду рад встретить Вас еще раз при других обстоятельствах, когда Вы окончательно выздоровеете и окрепнете. Помните, что не только Коноха всегда Вам рада. Сунна точно так же примет Вас и поможет в любой момент, если Вам это потребуется.

С уважением, Годаймэ Кадзэкаге.»

      Интересный он человек. Убил стольких людей, а после одного «пинка» этого белобрысого идиота, так сильно изменился в лучшую сторону. Нелегко, наверное, ему справляться со своими внутренними демонами. И я сейчас даже не про Шукаку говорю. Скорее, про него самого. Переступить через себя и пойти по новой дороге к свету. Не каждый смог бы так сделать. Хотя, в этом мире подобных людей как-то слишком много. А, может, Наруто обладает магическими способностями? Эдакий волшебный говорун.       Я аккуратно сложила письмо в конверт и вернула его в ящик комода, стоящего рядом с кроватью.       Комнату заливал теплый серебристый свет луны. Было уже достаточно поздно, но мне, как всегда, совсем не хотелось спать. Мой режим был сбит со времен жизни в подземелье у Обито. Тогда я не понимала, когда день начинался и заканчивался, а потому ложилась, когда хотела спать. И это привело к сильному нарушению моего цикла сна и бодрствования.       Я оглянулась. Рюкзак все так же одиноко пылился в углу комнаты. Наверное, стоит все же его разобрать и разложить все по местам.       Я медленно подошла к нему. На сумке, вопреки ожиданиям, не было ни пылинки, хотя я уже давно его не трогала. Подняла его, села на стул и аккуратно поставила на пол между ног.       От сумки исходил резкий запах пряностей, ассоциирующийся у меня с дядей, и мягкий, ненавязчивый — Наруто. Как же давно я их не видела, так скучаю. На глаза навернулись слезы. Хочу, чтоб они сейчас были рядом.       Вытерла слезы и решительно потянула собачку основного отдела. Первое, что бросилось мне в глаза, были сюрикены Какаши. Я бережно достала их из сумки и положила на комод. Следом вытянула его книгу. Улыбнулась, вспоминая, как Какаши забыл ее впопыхах, а Наруто даже и не понял, что она не моя.       Поднесла книгу к носу. Черт! Люблю этот запах. Закрыла глаза и просто дышала этой книгой. Аромат старых чернил и выгоревших на солнце страниц смешивался с запахом родного мне человека. В этот момент я почувствовала себя счастливой.       Но надо было продолжить разбор вещей. Я с сожалением отложила книгу к сюрикенам и принялась копошиться дальше. Кроме этих вещей в рюкзаке оказалось три футболки, две пары штанов, шорты, кепка, игрушка в виде кота, с которой я постоянно носилась в детстве, мой любимый нож, самодельная деревянная нэцкэ и альбом, в котором рисовал мой отец.       Я аккуратно сложила всю одежду в ящики прикроватного комода, а остальное сложила на кофейном столике. Я нервно сжала книгу отца в руках и села на стул. На синей обложке были нарисованы трое человечков. Маленький симпатичный темноволосый мальчик с кривоватым носом, высокий беловолосый весельчак с красными глазами и девочка, со слишком серьезно-уставшим для ее возраста выражением лица. Она больше всех походила на меня. Думаю, что отец специально решил сделать их похожими на меня, чтобы мне было приятнее ее читать. У каждого из них были веснушки и пухлые губы. Может отец просто любил это в нас с мамой?       Открыла первую страницу, между корешком и страницей введения оказались вложены четыре фотографии. Оставила книгу на коленях и принялась рассматривать фото. Первая была той, что мне оставил Орочимару в образе Джирайи: мой радостный отец, пытающийся скормить мне брокколи, мой весельчак дядя, угрюмая я, выказывающая все своё недовольство предложенным меню.       Грустно улыбнулась. Я помнила эту кухню – я видела ее во сне. Память, постепенно возвращающаяся ко мне, раскрыла множество воспоминаний. И дом, в котором мы жили, я могла бы описать достаточно подробно.       Вторая фотография была сделана на улице, во дворе. На ней я сидела на плечах у отца, мы чему-то радостно смеялись. Удивительно, внешне я была больше похожа на мать, но улыбка, движения и манеры поведения были абсолютно папины. Она стояла рядом в обнимку с чрезмерно радостным дядей, но смотрела не в объектив, а куда-то в сторону, будто следила за кем-то. Типичная Унмей. Рядом с ней стоял Минато. Он ласково улыбался камере, создавая атмосферу солнечной радости. Как же они с Наруто похожи!       Из груди вырвался тяжелый вздох. Мне бесконечно жаль его. Умереть в день рождения своего сына от руки ученика-психопата, в попытке запечатать демона-лиса, видеть смерть любимой жены... Черт, какая же у них трагическая история. Как бы я хотела предотвратить все это. Перед взрослыми стояли ученики Минато. Их судьба была не легче. Обито, Рин, Какаши... я бы сделала все для Вас, но боюсь, что это уже невозможно.       Я отложила фото из деревни и взяла другое, на котором были запечатлены мои родители из Москвы. Это было уютное домашнее фото: зима, солнце, я, семилетняя, стою на переднем плане и дуюсь из-за того, что меня заставили мерзнуть на холоде, ради какого-то снимка, а мама пытается поправить мне шапку. Папа, слепивший весьма необычную снежную бабу, стоит рядом с нами с видом победителя. Маме всегда сложно было обходиться без движения. Мне их не хватает. Маминых криков, что я безалаберная и рассеянная, папиных нелепых шуток, что это нормально иногда поспать до трех. С каждым годом я начинаю ценить те дни все больше и больше. Я вздохнула и отложила фотографию.       И вот, последний снимок. Передо мной оказалось фото нашей с Ариной поездки. Ее сияющая широкая улыбка, мое немного унылое, но все же радостное выражение лица. Откуда у меня это фото? Я же решила не брать его из Москвы. Перевернула его. Сзади оказалась запись карандашом:       "Иришуля, я понимаю, что возможно мы скоро с тобой расстанемся, но знай, что мы с папой тебя очень любим и всегда будем тобой гордиться.       Будь собой, будь счастлива.       И навещай нас, как сможешь.       P.S. Мне кажется, что это фото просто обязано быть рядом с тобой.       С любовью, Мама"       Я поняла, что мне стоит делать дальше. Ответ же был на поверхности все это время. Мне необходимо попасть в Москву и расспросить все об этом парне у Унмей. Как вызвать ее я знаю, заодно и с родителями встречусь. Так, главное не забыть это фото.       Я схватила второй общий снимок из деревни, положила его в карман штанов и встала в центре комнаты. Так, на счёт три. Я сложила пальцами необходимую комбинацию, концентрируя чакру, пустила ее по замкнутому кругу. Сейчас надо сосредоточиться на переносе в другой мир.       — Ничего не получится, — за спиной раздался знакомый голос. Я медленно обернулась.       — Опять вырубил всех АНБУ вокруг? - на стуле за моей спиной сидел Иван, расставив ноги. Он рассматривал мои фотографии.       — Неее, — лениво протянул он. — Зачем?       — За тем же, что и в тот раз? — спросила его.       Он пожал плечами, даже не взглянув на меня.       — Тогда мне надо было спасти тебя от Ми...       — АНБУ тоже справились бы.       Иван поднял на меня глаза, сверкнувшие злостью, что испугало меня.       — Хватит вечно меня перебивать! — прошипел он. — АНБУ бы прикончили парня. А я убил сразу двух зайцев, спасая вас обоих.       — Откуда тебе это знать? — удивленно спросила я. Он вздохнул и небрежно бросил фото на столик.       — Да потому, что я все знаю, черт возьми! Даже знал, что ты можешь меня перебить, но меня это все равно так выводит, ты не представляешь! — он зевнул, потянулся вверх. — Что-то я не очень выспался. Можно перекантоваться сегодня у тебя?       Я вздрогнула и непонимающе уставилась на него. Он? У меня?       — Ну, поспать? — он попытался состроить умилительную рожицу, сложив брови, как у плаксы из Мальвины.       — Кто ты такой? — спросила в надежде, что он раскроет мне все тайны.       Он тяжело и устало выдохнул, потер лицо ладонями, и сказал:       — Святой Джимми Хендрикс! Я же говорил, что я твой брат — Иван. Пришёл, чтобы помогать тебе во всем. Я присела на край кровати. Могу ли я доверять ему?       — Допустим. А почему я не могу переместиться в Москву? — мальчишка прикусил ноготь большого пальца, раздумывая над ответом, потом достал из внутреннего кармана куртки кулон.       — Пока у нас с тобой эти кулоны, ты не можешь никуда переместиться.       Подняла левую бровь, выражая сомнение в правдивости ответа. — Но они же созданы только для слежки?       Иван не заставил долго ждать ответа:       — А я их перепрограммировал два дня назад, пока ты спала. Теперь хранители кулонов не могут далеко отходить друг от друга, — ответил он, довольно улыбаясь.       Я сняла кулон со своей шеи и отбросила его в сторону, тот, обиженно звякнув ударившись о пол, лег бесформенной кучей в углу комнаты. Вновь сложила пальцы в печать, сконцентрировала чакру, но ничего не вышло.       — Я сказал «хранители», — зло повторил Иван, отвернулся от меня, начав рассматривать альбом моего отца. Он как-то странно улыбнулся.       — Ты чего улыбаешься?       Иван аккуратно приподнял в руках альбом, не отрывая от него своего тёплого взгляда.       — Мама рассказывала мне эту сказку, когда я был ещё совсем маленьким, — что-то странное прозвучало в его голосе. То ли грусть, то ли печаль.       — Иван, для чего ты здесь?       Он осторожно перевернул старую пожелтевшую страницу и нежно огладил ее, расправляя.       — Просто решил пообщаться с сестрой и помочь, чем смогу.       Я вдруг вспомнила его предыдущие слова. Он говорил, что все знает.       — Что ты имел в виду, когда говорил, что все знаешь?       Он напрягся, и я вслед за ним.       — Я обладаю большими возможностями, чем ты. Серьезно? Склонила голову набок.       — Что ты имеешь в виду?       Он, наконец, оторвался от разглядывания альбома, поднял на меня взгляд и с силой захлопнул книгу.       — Просто знаю твоё возможное будущее, — Его слова рассмешили меня. Я предполагаю, что мы с ним знаем примерное будущее этого мира, но что бы кто-то из нас знал о будущем друг друга… Наше будущее — чистый лист. Ведь так? — Какое ещё будущее?       — Ребёнка от Обито роди, тогда и поговорим, — он резко оборвал разговор, встал со стула и, потянувшись, сказал: — Не желаешь, не верь. Можешь думать про меня все что захочешь, но я не перестану оберегать тебя до тех пор, пока я здесь.       Он глубоко вздохнул и направился к выходу из комнаты. Странно, но в глубине души я чувствовала, что сейчас он говорит искренне.       — Я есть хочу, сваргань мне чего-нибудь, — нагло прозвучал его голос из-за двери, заставив меня смеяться.       — Ты серьёзно? — уже добрее спросила я. Если он останется, я не против накормить его.       — Да! — послышался его голос в глубине дома. Я направилась вслед за ним.       — У меня есть рис и кальби. Будешь?       — Кальби?! — радостно воскликнул парень, испугав меня эмоциональностью ответа.       — Ну да, — спокойно ответила я, спускаясь на кухню.       — Буду! — ответили мне. Он сидел на диване в гостиной и улыбался мне своей устрашающей улыбкой. И не только из-за его кривых, как моя жизнь, зубов, но и потому, что он практически не моргал.       — Идем на кухню, — позвала его за собой, махнув рукой в сторону кухни.       — Не, там же за окном АНБУ,— весело ответил он.       Точно! Как я могла забыть? Как он вообще смог скрыться от подобной четверки ниндзя? Видимо он отлично умеет скрывать поток своей чакры. Либо это какая-то техника? Одно ясно — он избегает окон всеми возможными способами.       Когда я сегодня в первый раз его увидела, он сидел на стуле, за шкафом, откуда его не было бы видно из окна. Когда он шел к выходу из комнаты, я заметила, что в какой-то момент, он словно размылся. Стоит ли мне этим воспользоваться?       Я прошла на кухню и достала из холодильника еду. Нежный рассыпчатый рис и мясо в божественном сладком соусе. Я переложила еду в сковородку и поставила на тихий огонь. Сама я есть не хотела, поэтому разогревала порцию на одного.       Выглянула в окно. На небе сияла белая луна, гипнотизирующая меня своим ярким светом. Рядом с ней расстелилось огромное звёздное поле. Такого в Москве я ни разу не видела. Даже в пригородах.       Я была заворожена этой красотой, но злое шкварчание горячего масла на сковороде вернуло меня на землю. Мясо и рис уже достаточно разогрелись. Красиво выложив их на тарелку, я понесла ее в гостиную.       — Пахнет вкусно! — заявил он, когда я положила перед ним тарелку с едой и палочки на низкий кофейный столик, стоящий перед диваном.       Иван набросился на еду, словно он голодал неделю. Я плюхнулась на кресло напротив двери, ведущей на кухню и, соответственно, напротив окна. Он заметил это, понял, что это место я выбрала не зря, но не стал ничего говорить. Я откинула голову назад на спинку дивана, беззаботно насвистывая мотивчик из «Убить Билла».       — Надеюсь, ты меня тут катаной не собираешься резать? — шутливо спросил Иван с набитым ртом, из-за чего его слова прозвучали неправильно.       — Ты серьёзно знаешь мое будущее? — я не могла выбросить из головы его слова.       — Ага, — он продолжал говорить набивая щеки едой, как хомяк.       Я недоверчиво прищурилась.       — Знаю будущее любого человека в этой деревне. Мне только надо дотронуться до него, — спокойно произнёс он, доедая рис.       — Но мы с тобой встретились только в парке, так как... Стоп!       — Ага, я же тебя от Обито защитил, — все так же беззаботно говорил он, растягивая улыбку до ушей.       На его тарелке осталось только мясо. Видимо он, как и я, любил оставить лучшее напоследок, смакуя самое вкусное после всего остального. Я усмехнулась. Может он и правда мой брат?       — И что, думаешь, я рожу этого ребёнка? — скривила губы в скептической усмешке. Иван подавился при очередном глотке и закашлял.       — Не мне об этом говорить, — смущенно произнёс он и продолжил есть дальше.       — Ну как не тебе, ты же мой брат, в конце концов. Да ещё и будущее мое знаешь, — я не хотела отставать от него.       Он остановился и отложил палочки.       — Я не буду рассказывать тебе твоё будущее, — упрямо отозвался он и почесал свой затылок правой рукой. Его лицо выражало обиду и смущение, что в исполнении взрослого мужчины выглядело весьма комично.       — Ну ладно. Но ты прошлое мое знаешь? — он кивнул и взял обратно в руки деревянные палочки. — Тогда скажи мне...       — Твоё прошлое обсуждать я тоже не буду, — пробубнил он и принялся за мясо.       — И с чего я тогда должна тебе верить? — удивленно спросила я. — Ты ведь ничего не хочешь рассказывать!       Парень, наевшись, сложил палочки в тарелку и отодвинул приборы на край стола, и с удобством развалился на диване.       — Просто, — лаконично ответил он.       В его манерах и поведении я не чувствовала фальши, мне ничего не оставалось, кроме как поверить ему. Но в этой истории и его словах оставались недоговорённости, которые я ощущала. И гадать не нужно, чтобы понять - он не просто друг, прибывший в нужный момент. Я не верю во все это. Простого добра в мире не бывает. А если и есть, то могу ли я считать этого шалопая моим бескорыстным спасителем?       Иван состроил гримасу, щелкнув языком. Как я поняла, у него в зубах застрял кусок мяса, и он пытался достать его языком. Вид у него был нелепым.       И это мой спаситель? Да уж, он как Осел в Шреке. Хотя мне тот персонаж и нравился всегда. Я мотнула головой, встряхнув волосами. Черт, хватит! Надо сосредоточиться на настоящем и обдумать, что мне делать.       — Я спать хочу. Иди наверх, поспи. Я тут буду ночевать. Ладно? — сонно произнёс парень и вальяжно распластался на моем белом диване.       — Ладно, — сухо ответила я и пошла в сторону выхода. Я остановилась в дверном проеме и вновь обернулась к нему. — Если ты, правда, все обо мне знаешь, скажи, как звали мою лучшую подругу?       Братик прикрыл глаза от света ладонью, оставив другую свисать с дивана.       — Арина, — тихо ответил он.       — Она жива? — я затаила дыхание, ожидая его ответа. Иван долго не отвечал. Видимо не хотел.       Я развернулась по направлению к лестнице. Брат меня не окликнул. Я, стиснув зубы, направилась в свою комнату к своей мягкой кровати, где меня ждал очередной сон из разряда забытых воспоминаний.....       — Так, Ира, ты помнишь, о чем мы с тобой постоянно говорим? — серьёзно спросила меня женщина с апельсиновыми волосами, сидящая передо мной на корточках. Я надула свои маленькие губки и кивнула. — Тогда повтори, — строго сказала мать.       — Ну посему я долзна это каздое утло повтолять! — обиженно пробормотала я, топнув ножкой.       Мама строго взглянула на меня. Мои щёки покраснели.       — Я не долзна говорить о будусем других людей и пелемесяться в длугой мил, — грустно ответила я.       Мама довольно посмотрела на меня, хоть и не улыбнулась. Она встала, и поставила на стол передо мной шоколадный мусс. Я радостно взвизгнула и быстро принялась за еду. За этот мамин десерт я готова была на все. Даже отказаться от всех игрушек.       Унмей отошла к раковине и принялась за мытьё посуды. Отца в доме нет, мать занята уборкой. Может, я могу сбежать? Но только возьму с собой десерт.       Я взяла стеклянную плошку с шоколадом и, кое-как соединив пальцы необходимым образом, исчезла в сером подпространстве. Я аккуратно вышла из-за стола. Благо вода из под крана сильно шумела и остальные звуки терялись, сливаясь с ним. Осторожно вышла из комнаты. Мама не оборачивалась. Окно на улицу было открыто, а дверь наоборот закрыта на замок. Я решила выпрыгнуть из окна.       Я легко подпрыгнула вверх, схватилась за край, подпрыгнув, забралась на подоконник и, перекинув ноги на другую сторону, спрыгнула на мягкую подушку из зеленой травы. Удивительно, что все прошло гладко. Мама даже и не заметила. Я заглянула в окно и высунула язык, опустив пальцем нижнее веко правого глаза. Отвернувшись, я побежала в сторону леса, к моему укромному месту, со старым пеньком, где я любила встречать рассветы и закаты.       Достигнув цели, я вдруг обнаружила, что совсем забыла взять ложку, а потому есть это блюдо стало невозможным. Только если руками. Я, довольная своим решением, села на пенёк и принялась есть шоколадный мусс, загребая его пальцами, из-за чего полностью извозилась в десерте. Мое внимание привлекла птичка, сидящая на дереве напротив. Она с интересом рассматривала меня, переступая лапками по ветке и склоняя голову с боку на бок.       — Чего тебе? — грубо спросила я.       Птица, естественно, не ответила, лишь встряхнулась, смешно, как собака. Вдруг из-за ее спины показалась небольшая чёрная тень. Я застыла, держа пальцы во рту и удивленно наблюдая за происходящим.       Птица резко взлетела вверх, не дав себя поймать черному тощему коту. Он довольно жёстко упал в траву передо мной, промахнувшись. Кот замер. Мы не ожидали появления друг друга.       — Ты кто? — удивленно спросила я у кота.       Но он развернулся ко мне пятой точкой и сбежал, задрав хвост.       — Стой! — громко взвизгнула я. Кот остановился и присел, не оборачиваясь на меня. Я к тому моменту уже почти доела свой десерт, а потому решила, что лучшей идеей будет...       — Я тут тсютка не доела своё сладкое, хотешь – бели, — я поставила тарелку на землю перед собой. Кот обернулся, посмотрел на меня своими дерзкими глазами. — Доедай, — быстро добавила я.       Черныш грациозно подошёл к миске, принюхался, поднял свою голову и с негодованием посмотрел на меня. Я вздохнула.       — Извини, больсе нитсего нет, — для достоверности даже показала ему пустые ладони. Кот, как мне показалось, закатил глаза и улёгся рядом.       — Знаес, мне отень одиноко, — грустно сказала ему я. Кот смотрел куда-то в сторону и не моргал. — Мама не разлесает мне поехать в Коноху, потому сто боится, сто я нарусу одно из ее табу. А у меня ведь нет ни одного длуга, — я обернулась к коту, ища у него поддержки. — Я плосто хотю длузей и обсеееения, — я заплакала.       Кот поднялся, заурчав как трактор, терся о мои ноги. Вдруг за спиной послышался какой-то странный шорох. Я резко обернулась, но там никого не было. Кот оглянулся туда же.       — Может ты будесь моим пелвым длугом?       Кот уселся напротив, гипнотизируя меня своими жёлтыми глазищами. Я протянула ему свою ладонь. Он понюхал ее и прикусил мой палец.       — Ай, больно! — крикнула я и прижала руку к груди. Кот, казалось, был доволен. Я фыркнула, схватила тарелку и побежала в сторону дома. Забежав в дом через парадную дверь, я поняла, что мама все ещё моет посуду. Она выключила воду и, не оборачиваясь ко мне, начала говорить.       — Ира, — мое сердце упало в пятки. Она ведь поняла, что я уходила, да и эту царапину никак не объяснишь. — Через месяц к нам приедут гости. Не только дядя, но и его ученик со своими учениками. Так что готовься. Мои глаза расширились, а улыбка начала непроизвольно расходиться до ушей.       — Плавда? — с недоверием спросила я. Мама повернулась ко мне. Она слишком мягко для себя смотрела на меня.       — Правда, — сказала она с улыбкой.       Я подпрыгнула и начала носиться по комнате как угорелая. Вдруг, я обо что-то споткнулась, и в комнате раздалось громкое возмущенное "мяяяу". Я удивленно оглядела свою преграду. На полу лежал злой чёрный кот.       — Теперь мы просто обязаны его у себя оставить, пошутила Унмей.       Я подпрыгнула на месте и показала маме свой раненый палец.       — Он меня оцалапал! — заявила обиженно.       Унмей достала пластырь и антисептик с верхней полки.       — Ну, значит, у Вас ничья, — иронично заметила мать. Я надула губы и злобно смотрела на кота, тот отвечал мне той же монетой. — Как его назовём? — я задумалась, прикусив ноготь большого пальца правой руки, испачканной в шоколаде. Другую руку мне обрабатывала мама.       — Иван! — зло прошипела я.       Унмей подняла в недоумении брови.       — Я просто помню одного парня в том мире. Он назвал себя Иван, — обиженно сказала я. — Этот парень был злюка, как и этот кот! — я показала ему язык. Черныш отвернулся. Мама опять улыбнулась.       — Ну хорошо. Теперь с нами будет жить чёрный кот Иван.       Я только фыркнула на это, вздернув носик к потолку, а кот окинул меня холодным взглядом.       Мы не были друзьями, но так похоже ненавидели птиц.