Белый снег

      Следующая ночь прошла, на мой взгляд, довольно быстро. Утро я провела, как всегда, наблюдая за проснувшимися людьми. И мне уже порядком поднадоело быть простым наблюдателем. Меня преследовало навязчивое желание выбраться из этой клетки и пойти прогуляться по улочкам деревни. Съесть где-то всеми любимые данго, пострелять в тире, выбрать себе сувенир. Возможно, познакомиться с кем-то из мира Наруто. И, в конце концов, я хотела испытать себя в тренировке чакры. Что если я могу перенестись обратно домой. Тогда я увижу родителей. Узнаю у них все о моем детстве, ведь если мои родители здесь, то в Москве я — приемный ребенок. Но надо мыслить трезво, могут быть и другие варианты, отвечающие на все вопросы, которые я поставила ранее. Может быть, все, что говорил Джирайя — это плод моего больного воображения?       В итоге, у меня есть три варианта развития событий: либо я умерла и это мой персональный рай, либо я нахожусь под наркозом при смерти и это мой сон, либо это правда. Но тогда вся моя жизнь превращается в ложь.       Какой вариант мне нравится больше? Пожалуй, точно не первый, мне бы не хотелось оставлять родителей в подобном положении, хотя я и была бы рада услышать, что рай существует и не все напрасно, ведь тогда и Она где-то здесь. Она где-то рядом. Опустила наполнившиеся влагой глаза вниз, сдерживаясь от рыданий. Вдруг в палату без стука вошел Асума.       — Доброе утро, соня. Я принес завтрак, — он прошел в комнату, поставил на тумбочку еду и, увидев, что я плачу, подошел ко мне, — Эй, ты чего плачешь?       — Я не плачу! — жестко, но с надрывом отозвалась я.       — Да ладно тебе, мы с тобой теперь родные люди после вчерашнего, — Я удивленно посмотрела ему в глаза, подняв бровь. — Ну я имею в виду… Ну, ты сама поняла. Ты ведь сразу раскусила меня, — смутившись, Асума достал из кармана сигарету, открыл форточку и закурил. Я вздохнула и повернулась лицом к окну.       — Можно мне тоже? — Асума пораженно взглянул на меня. — Сигарету?       — Тебе нельзя, ты для этого мелковата.       — Мне двадцать с лишним, хватит повторять, что я маленькая. Я вообще-то семью потеряла, у меня стресс! — я сама удивилась тому, как эмоционально среагировала на одну реплику Асумы. — Я… Извини, просто в последнее время нервы шалят. — Он вздохнул и достал из пачки еще одну сигарету.       — Держи, — протянул мне ее. — Только Куренай ничего не говори, — он замолчал на минуту, а потом уточнил, — Ничего не говори. Совсем.       — И ты про это тоже не говори. Не думаю, что ей это понравится, — я взяла сигарету указательным и средним пальцем. Асума достал зажигалку и подкурил мне. Сделав первую затяжку, я закашляла, подавившись дымом. Асума улыбнулся:       — Что, первая сигарета?       — Я не помню какая, но в моей памяти они были определенно легче, — он усмехнулся, но ничего не ответил. Через несколько затяжек я окончательно привыкла к их крепости и, вроде бы даже, успокоилась.       Мы стояли рядом у открытого окна и курили. Я опять почувствовала эмоциональное единение с Асумой. Удивительно, но за прошлый вечер и сегодняшнее утро мы с ним сблизились гораздо больше, чем я с Куренай или с Какаши за все прошедшее время. В наших с ним отношениях проскальзывало что-то наподобие братской дружбы, и мне казалось, это приятным.       — Вон, видишь? — Асума указал кивком головы на проходящего мимо парня, которого я еще не видела. — Этот парень — твоя следующая нянька.       Я присмотрелась внимательнее, но так и не смогла понять кто это. Его я в аниме не видела.       — Какой-то он мелкий, — сказала я, выдыхая в воздух очередную порцию табачного дыма.       — Прямо как ты, — Асума рассмеялся.       — Очень смешно, — с улыбкой ответила я. Мне было бы обидно, скажи это кто-нибудь другой, но из его уст это не звучало как оскорбление. — А Какаши, получается, придет рано утром?       Асума хитро взглянул на меня.       — А что, соскучилась уже? — он опять залился смехом.       — Да нет, конечно, просто интересно, — я гордо отвернулась от него в другую сторону. Мои волосы прикрывали мое лицо от его взгляда.       Асума слегка подался вперед, чтобы посмотреть мне в глаза.       — Ты, конечно, сама знаешь. Но твои веснушки не скроют твоих розовых щечек, — его смех заполнял всю комнату теплом. Раньше я и не думала, что он такой хороший человек. От этой мысли мне стало грустно, ведь в будущем он… Нет, я не должна думать об этом. Не должна.       — Мои щеки… Мои щеки, хотя бы, не такие красные, как твои, когда Куренай провела по твоему плечику рукой, — я начала кривляться. Мы смеялись. Этот момент был очень душевным. Асума располагал к себе, так, как никто другой в этой деревне. В дверь постучали, прерывая наше веселье.       — Мелкий пришел.       — Входи, — крикнул Асума. Молодой парень зашел в палату, неуклюже представился, сказал, что Асума может быть свободен и выскочил обратно в коридор. Мы еще недолго поговорили с Сарутоби младшим, даже немного подшутили над молодым охранником, после чего Асума попрощался со мной и ушел домой.       После ухода Асумы день тянулся унылой резиной. Секунды превратились в минуты, которые в свою очередь казались часами. Я лежала на кровати в позе морской звезды, раскинув руки и ноги в стороны, и смотрела в потолок. Впервые за все время пребывания здесь, в голову не лезло ни одной мысли. Я просто залипла на белый потолок, периодически проверяя время.       Спустя двадцать минут мой живот начал издавать громогласное возмущенное бурчание, напоминая о лежащем на тумбочке завтраке, принесённом Асумой, про который я абсолютно забыла. Съела все, не оставив и рисинки на тарелке, поняла, что все ещё хочу есть. Тогда весьма кстати пришлись оставшиеся сладости от Куренай.       Я съела все, что только можно было съесть. Я даже перекусила яблоком, которое припрятала про запас на чёрный день. Вы спросите: «какой чёрный день?», но я не смогу ответить. Мне просто казалось, что такой день может наступить. Возможно, им и оказался этот «голодный» вторник.       Итогом этого безумия оказалось опять мое лежание в позе звезды, но уже на полу. Я сходила с ума в этих четырёх стенах. Как отсюда выйти! Как мне выбраться отсюда!!! В голове был сумасшедший визг, смешанный с разговорами трёх других, неизвестных мне, голосов. Эта какофония сливалась в одну простую идею — я должна уйти. Но как, как, как? Надо было думать, но это сложно, при подступающем расстройстве мышления — признаках шизофрении.       Выбраться, уйти. Стоп! Кажется, я нашла ответ. Мои окна, они выходят на улицу, но больница в аниме имела свою площадку, где можно прогуляться. Но могу ли я выйти? Да! Сарутоби-сама говорил что-то на подобии: «Имеешь право ходить по территории». Решено, я должна уговорить «малыша». Постучалась в дверь и приоткрыла ее. Парень сидел на стуле напротив и сладко сопел.       — Ну что за дятел? — я окинула его оценивающим взглядом, бровь дрогнула от бешенства. Ладно, он молод, думаю, смогу развести его, используя свою красоту. Закрыла дверь, закрыла глаза, медленно посчитала до десяти, поправила съезжающие вниз шорты, связала полы широкой белой рубашки в бантик под грудью так, чтобы было видно пупок, и пощипала себя за щеки для имитации румянца. Поехали.       Приоткрыта дверь и смягчив голос, позвала его так, чтобы он сразу проснулся:       — Эй, красавчик, как у тебя дела?       Парень открыл глаза и застыл в ступоре, увидев меня. Он никак не мог сообразить как себя вести, может, ему говорили, что я веду себя тихо и никогда не обращаюсь к охране? Состроила грустное выражение на лице:       — Мне так скучно там внутриии. Даже поговорить не с кем. Я подумала, раз уж и ты тут застрял, может, мы с тобой можем немного поговорить? — дружелюбно улыбнулась я. Парень молча сидел на стуле, не шевелясь. Я готова была уже проклинать всех Богов, которые создали такое непонятливое создание, но продолжала изображать из себя саму невинность. — Ты не знаешь, можем ли мы, пройтись по территории больницы, ты бы мог мне все показать, — я подмигнула ему и заправила волосы за ушко.       — Эээ… ну, по протоколу, я могу тебя… То есть, Вас, вывести в больничные сады.       — Правда?! — подпрыгнула, хлопая в ладоши.       — Ну да, ты имеешь право гулять с часа до пяти, — он встал со стула и посмотрел на часы. — Сейчас два, значит…       — Отлично! — я выбежала в коридор, оттолкнув рукой дверь, и обняла его. — Ты — мой герой!       Лицо парня покраснело, как спелое яблоко. Он отстранился, закрыл дверь палаты, и мы вместе направились к выходу. Парень так и не смог сказать мне ни слова больше. Он все ещё прибывал в прострации.       В прошлый раз, когда мы направлялись к Хокаге, мы использовали другие пути. Я старалась запомнить план больницы, вырисовывая воображаемую карту в голове. Спасибо, что я не «топографический кретин». По дороге мы встретили Иши-сан. Она несла мне обед. Я попросила принести его к пяти, на что та только фыркнула что-то в ответ, но не стала спорить.        Наконец мы вышли из этой больничной обители восстанавливающих пилюль и болезненных уколов. На улице было свежо. Трава, деревья, цветы — все так ярко. Я не могла оторвать взгляд от красоты природы. Пусть, это всего лишь маленький участок со скамейкой и качелями на дереве, но сейчас для меня это была словно необъятная страна. Я сняла ботинки и побежала по траве босиком. Я смеялась и радовалась как ребенок. Солнце грело, ветерок обдувал мое лицо. Спустя пять минут моей эмоциональной разрядки, я подбежала к малышу. Пора испытать его нервы на прочность!       — Как, говоришь, тебя зовут, симпатяшка?       — Я… Меня зовут Мими Инудзука, — я еле сдержалась, чтобы не засмеяться, но не подала виду.       — Какое милое имя.       — Вообще-то «Мими» значит «ухо», — я сдержала неуместный в данной ситуации смех, подавившись смешком, закашлялась. — В нашем клане всех называют в честь отдельных частей тела собак.       Я задумалась.       — Стоп, так ты родственник Кибы? — он кивнул. В его глазах промелькнула грусть. — Я извиняюсь за то, что произошло с ним, я не хотела причинять ему боль.       Мими улыбнулся мне, но улыбка не отразилась в его грустных глазах. Он прошёл по каменной дорожке и сел на скамейку. Я села рядом.       — Мими-сан, может это не мое дело, но у тебя что-то случилось? — он грустно улыбнулся мне, но не стал отвечать на мой вопрос. Может быть он винил меня, но что-то подсказало мне, что он переживает не из-за этого.       — Подожди, раз ты родом из клана Инудзука, то где твой пёс?       Он не ответил, но я почувствовала, что попала в яблочко. Он посмотрел в небо и по его щеке скатилась одинокая слеза. О, Господи. Так странно видеть плачущего мужчину. Хотя, да. Для его клана, собака — член семьи.       — Он серьезно пострадал на прошлой миссии. И сейчас на операции, — я не знала, что могу сказать ему, как утешить. Слов в этой ситуации было просто недостаточно. Я накрыла его сжатую в кулак ладонь своей, выражая поддержку.       — Не переживай, я уверена, что все будет хорошо, ирьенины знают свое дело, — заверила я. Он удивленно посмотрел на меня, опять залившись краской. Встала, оставив его успокаиваться, и побежала к качелям. Как давно я на них не качалась. Села, оттолкнулась от земли и взмыла к небесам. От ощущения высоты в солнечном сплетении защекотало. Чувство свободы переполняло меня. Наконец не в клетке, может ещё через неделю я смогу выйти и зажить по-настоящему. Счастье переполняло меня, я чувствовала себя ребенком. Впала в детство, поэтому не слазила с качели все оставшееся для прогулки время.       Поблагодарила Мими-сана за прогулку, хоть это и часть его работы, думаю, ему самому было приятнее сидеть в саду, чем в душном коридоре, и вернулась в комнату. Иши-сан проведала меня практически сразу, но обедать я не хотела. У меня сложилось ощущение, что голод, который я испытывала днём, был связан со скукой. Да, мне было невыносимо скучно из-за монотонности. Интересно, что дома моя жизнь яркими красками не переливалась. Прошла в ванную, достала фотографию. Смешанные чувства переполняли меня. Отец. Кто ты? Убрала фото в карман шорт. Сейчас мне не хотелось думать о плохом, поэтому я решила продолжить играть с малышом. Приоткрыла дверь, окинув злым взглядом, заснувшего вновь парня. Но внезапно меня посетила гениальная идея. Я могу попробовать тренироваться. Надо просто попытаться не шуметь.       Тихо закрыла дверь и присела на кровать в позе лотоса. Закрыла глаза и сложила руки в печать овцы. Это была единственная вещь, которую помнила и знала. Спустя несколько минут я начала чувствовать тепло в теле. Возникло ощущение циркуляции крови, я слышала биение своего сердца, волосы на моей голове будто наэлектризовались и взмыли вверх. Не сдержавшись, открыла глаза, окружающая обстановка виделась сквозь легкую пелену. С глазами все в порядке — от меня исходил полупрозрачный белый свет.       — Вот это дааа… — я так залюбовалась этим явлением, что удивилась, когда внезапно все прервалось. Разозлилась, — Черт. Надо ещё раз, — я продолжила концентрироваться на чакре. Так я просидела больше двух часов. Пока, уставшая, не упала на кровать. Заметила учащенное сердцебиение и одышку, непонятно откуда появившиеся.       У меня есть чакра, есть потенциал, я могу стать ниндзя. Как такое может быть? Нет, никаких мыслей про сон, иллюзию и загробный мир. Наслаждайся. Я прикрыла глаза, уплывая в сон.       Проснулась от шума, доносившегося из-за двери. Приоткрыла один глаз, посмотрела время — только пять часов утра. Кто, черт возьми, будет шуметь в такую рань?       — Ты серьёзно уснул? Как такое возможно? Ты понимаешь, что она могла попытаться сбежать?       — Но она бы не стала… да и у нас целых 3 члена АНБУ снаружи. Они бы не оставили ей шанс…       — Меня это не интересует. Уходи с глаз моих долой.       Дверь приоткрылась. В дверном проеме, освещенный лунным светом, стоял Какаши. Мне показалось, что я в жизни не видела человека красивее. Его уставший, напряженный взгляд, взъерошенные белые волосы, даже маска.       — Не спишь?       — Думала, не заметишь, что подслушиваю.       — Я просто… — Какаши запнулся. — Зашёл проверить… — он странно прерывал предложение       — Не сбежала ли я?       — Да… — замолчал. Его взгляд невозможно было прочитать. О чем он думает?       — Ладно, спи.       Он потянул дверь, собираясь закрыть, но я резко подскочила с кровати, окрикивая:       — Постой!       Из коридора послышался кашель. Я подошла к выходу, открыла дверь шире, отстраняя Какаши, за его спиной стоял Мими.       — Ира-сан… Я хотел сказать Вам спасибо, — Какаши и я стояли в ступоре. Какаши, как и я, не понимал, что происходит. — Вы знаете, после нашего с Вам… тобой разговора, мне стало гораздо легче, — улыбнулась ему.       — Да, что ты говоришь, Мими-сан. Не надо никаких благодарностей.       — Да! Пусть Вы и сказали всего несколько слов, но мне стало легче. Ваша искренность поразила меня. Как смело вы можете обнять незнакомца и пожать ему руку в трудную минуту. Вы — мой герой. Не бойтесь, клан Инудзука не в обиде на Вас, — парень покраснел. Какаши с удивлением рассматривал нас. Мне показалось, что в какой-то момент, он сжал рукой дверь сильнее.       — Эээ, ну, я рада, Мими-сан. Но лучше на работе не спите, — он смущенно улыбнулся, поклонился нам и быстро убежал.       — Какаши… — хотела немного поболтать с ним, раз проснулась к его приходу.       — Иди, спи, — он злился. Не поняла из-за чего?       — Какаши?       — Я говорю, иди спать.       — Да послушай же ты меня, — разозлилась, из-за чего повысила голос. Он озлобленно оглянулся на меня, но не стал ничего говорить. — Где мои книги? — не буду с ним разговаривать. БАКАкаши!       Какаши злорадно усмехнулся. Он достал из нагрудного кармана маленькую книжицу и небрежно кинул мне ее. Сел на стул напротив двери. — Иди спать.       Я удивилась, он так настойчиво отправляет меня спать. Неужели Какаши обиделся? Но на что? Приревновал, что ли? Я действительно ему нравлюсь? Нет, это невозможно, он же был влюблен в ту девушку, с родинкой то ли под глазом, то ли над губой, не помню.       — Кстати, книга мне не понравилась.       — Ну и зря, — холодно ответил Какаши. Я фыркнула, зашла в свою палату, громко хлопнув дверью.       Чертов эгоист! Глупый идиот! Да как он смеет так вести себя со мной! Сначала зайти, мило поинтересоваться сплю я или нет, а потом так холодно разговаривать со мной. Меня всю аж распирает от ярости, пришлось успокаивать бурно закипевшую от гнева кровь. Достала фотографию из кармана. Черт возьми, я должна что-то сделать. То, что он не сможет проигнорировать.       Я наворачивала круги по комнате, сама не замечая, как за мной начал образовываться белый след от чакры. Что за… быстро попыталась развеять его руками, как вдруг заметила на оборотной стороне фотографии надпись. «Приложи 5 пальцев левой руки». Что мне терять? Даже если я умру тут, я ничего не потеряю, для своей семьи я уже умерла.       Прикоснулась кончиками пальцев к фотографии. Невыносимая боль пронзила все мое тело. Закричала не в силах перетерпеть ее, от меня волнами расходилась высвобождающаяся чакра. Что происходит?       Перед тем, как потерять сознание, успела заметить вбегающего в палату, встревоженного Какаши. Он что-то кричал, кажется, открыл шаринган. Какой у него необычный взгляд. Улыбнулась. Вокруг темнота.