***
Хозяин шрифта Копии выбежал на один из первых подземных уровней, попутно приказывая своим людям не высовываться. В сообщении, что прислал Ту Пери, ясно говорилось о нападении и устранении напавших, однако о мобилизации зольдат не было и слова, как и отрядах спецназначения. Значило ли это, что те будут только мешаться или же это подразумевало использование зольдат, как само собой разумеющееся? Резко дёрнувшись в сторону, закрываясь руками, а после, уйдя в перекат, встав в стойку, тем самым пропустив мимо себя очередь вражеской атаки, что полуметровыми энергетическими стержнями впилась в стену, Ван напрягся, быстро осматривая напавшего и ощущая колоссальное давление на тело. Внешне — ничего примечательного. Мужчина, что одет в чёрные мешковатые одежды и закутанный в угольно-тёмный плащ, закрывающий лицо какой-то непроглядной пеленой. Из-под одежды только одни руки, сжимающие два длинных клинка, и выглядывают. Убийца? Мысль пробежала невольно, сама собой, из-за чего сначала показалась уместной, но стоило только ощутить давление напавшего в полной мере, как та сразу испарилась. С чего бы человеку, обладающему уровнем офицера, а то и выше, вдруг изображать скрытного убийцу? Его размышления прервали неожиданно и быстро. Когда противник сорвался с места и исчез из поля зрения? Тело на одних инстинктах напряглось, а в следующий миг голубые клинки пробивают плечи и его приподнимают над землёй. Ужасающие физические показатели. Секунда и живот взрывается от чувства боли, после этого тело будто разрывается на части, ударом отброшенное назад и впечатанное в стену настолько, что та покрылась многометровой паутиной трещин, но не проломилась. Оклематься и собрать силы для блока. Всего какие-то секунды, но противник двигался быстрее. Два клинка дрожали, покрываясь видимым покровом силы и из-за этого начал вибрировать воздух. Два взмаха, идеальные росчерки, что-таки пробили стену, разрубив её на четыре части, но оставили на рыцаре лишь небольшие углубления, похожие на борозды от тупого, зубчатого оружия. Ван сплюнул кровь, пользуясь этими несколькими мгновениями, когда противник решил взмахом очистить клинки от крови, чтобы перевести дыхание. Способность Квинси, блут вене, которой риттеры обучались последние несколько месяцев, впервые активировалась без какой-либо на то видимой команды, а по мысленному зову. Тело отдалось неимоверной больной, сосуды в теле словно рвались и тут же заживали, сращивая рассечённую на руках ткань и прогоняя шинсу вместе с духовной силой по всему телу. Процесс, что сейчас напоминал течение мелких стеклянных осколков внутри кровеносных сосудов, спас ему жизнь, ну или по крайней мере сохранил руки, что уже являлось уверенным показателем. Повернувшись к Шетренриттеру лицом, нападающий поднял меч, заставляя своего противника напряжённо сглотнуть, сжать кулаки и начать собирать энергию вокруг себя, а после ускоренно её поглощать. Хозяин шрифта Копии уже не раз видел подобное. Сейчас его соперник соберёт силы в клинке, а после волной выпустит на ружу. Похожим приёмом обладал Его Величество, как, собственно, и почти любой мечник, сейчас же всё сводилось к голой силе и тому, сколько же напавший решит вложить её в этот удар.***
Марека протащило по земле, а когда он встал, подранный, весь в ссадинах с разорванной, уже почти отсутствовавшей на нём одежде, и истекающий кровь, то снова увидел его. Напавший был в несколько раз больше и ширше него, а два рубиновых огонька, что были глазами для того с ужасающей неизвестностью внутри то увеличивались, то уменьшались. Противник двигался медленно, лениво, уверенно сметая всё, что вставало между ними. Уклоняясь от энергетического шара, который, столкнувшись со стеной, разнёс ту в пыль, Марек закрылся руками. Сила взрыва была неописуемой, как и ударная волна, вышвырнувшая его наружу. Обернувшись в падении, видя, как быстро сокращается расстояние между ним и землёй, а это порядка двух сотен метров, он использовал шрифт, усиляя тело и кое-как приземляясь и смягчая падение выпущенной волной шинсу. Впрочем приземлением подобное было не назвать. Сокрушительное падение. Чудо лишь то, что его конечности остались целыми, чело нельзя было сказать про отбитые органы и порванные мышцы. Укрепляющая тело техника Квинси приносила столько же проблем, сколько и пользы, однако именно она отделяла его от состояния "жив" до состояния окончательной смерти. Как-то поднявшись и подняв взгляд, ему почему-то захотелось сбежать и найти кого-то из своих. Он был бы рад любому, лишь бы тот оказался товарищем, союзником. Ведь ему хватало только одного взгляда на исполинское тело существа, что целенаправленно приближалось к нему. Всё также медленно, будто позволяя страху захватить своего противника полностью, тот беззаботно спускался вниз по воздуху. Из-за обострившегося восприятия краснокожий гигант понимал, что нападавший всего-то замедляет своё падение, немного уплотняя шинсу вокруг и позволяя тому обволакивать себя. Сжимая кулаки и собирая в них шинсу, между тем прогоняя по телу частицы энергии и укрепляясь, активируя силу шрифта, он срывается с места. Слышит, ощущает, как вибрирует земля под ногами, раскалываясь и превращаясь в труху из-за давления силы. Расстояние между ними сокращается за считанные секунды, мгновения, и, когда два его кулака, окутанные духовным пламенем врезаются в препятствие, то тело пробирает от страха. На противнике ни царапины. Силы его удара даже не хватило на то, чтобы навредить чёрной накидке-плащу, но не это заставило испугаться. Он видел много сильных людей, даже того же Ичиго, однако подобный взгляд увидел впервые. Красные глаза смотрели на него не просто с превосходством, в них не было злорадства или насмешки. Враг просто смотрел и не видел перед собой противника, ибо силы были настолько неравны, что тому хватило лишь одного взгляда, чтобы победить.***
Ханьюл загладил волосы назад. Слипшиеся от запёкшейся крови, они сильно мешали. Напавший был неплох, сильнее, чем кто-либо до этого, однако... Быстрый, молниеносный выпад противника снова прошёл мимо. Поразительные навыки — очередное восхищение и его нога впечатывается в живот соперника. Тот будто стальной, но его силы хватило с достатком, чтобы заставить противника отлететь на несколько метров назад. Тот ощущался мешком, набитым сталью, но всё ещё мешком от которого не ощущалось угрозы для жизни. — Кто ты такой? — этот вопрос прозвучал уже не впервые за последние пять минут, но существо не спешило отвечать. Скорее всего оно даже говорить не могло, только сверкало ясно-голубыми огоньками глаз и... уплотнялось. Именно это сейчас он и наблюдал благодаря усиленному восприятию Квинси, что позволяло размыто видеть небольшие скопления шинсу, похожие на струйки. Напавший собирал шинсу внутри тела, копил её, усиляя ею кости и мышцы для следующей атаки. Подобное выглядело как если бы внутри человека было несколько сфер, размером с кулак взрослого мужчины, две в плечах, одна в груди возле сердца, в животе и в голове, а также в бёдраг. Собрав шинсу в кулаке, Ханьюл проскользнул под правой рукой напавшего и ударил сгустком силы по сфере в груди. Та треснула и существо прогнулось и отскочило назад. Его скорость и до этого момента заметно уменьшалась с каждой минутой, а после последнего удара оно и вовсе стало двигаться не быстрее обычного зольдата. Вены на теле рыцаря засветились от пропускаемых по ним духовным частицам и следующий свой удар он нанёс подобно выпущенной стреле, как учил их старый Император. Ударил так, чтобы разрушить сосуд души противника, его очаг силы. И немой противник упал на колени. Шинсу в теле отозвалась охотнее, чем когда-либо и шрифт обжог участок кожи на шее. Понимание ситуации пришло само-собой и сейчас оставалось только закончить начатое и нанести последний удар. Его глаза видели, как завиваются вокруг существа вихорьки силы, как тот их поглощает — залечивает раны, но не спешит атаковать. Не потому, что не может, а из-за отсутствия необходимости. Сколько бы он не старался, насколько сильным не стал бы после, да даже поглоти он каким-то чудом всех зольдат, ему его не одолеть. Шрифт зазудел и по телу прошлась волна восстанавливающей силы, будто он выпил жидкую душу, но с куда большим эффектом. Появившаяся три месяца назад с подачи Его Величества, жидкая душа, как подозревал Ханьюл, сделала своё дело. А именно — превратила их в тех, кем они и должны были стать — рыцарями его величества, сильнейшими из Квинси, что були удостоены чести носить шрифт. Существо опустило голову и в этот же момент ладонь риттера легка тому на голову. Волна духовной силы прошло от груди к кончикам пальцев и паутиной проникла в тело существа, расщепляя то на частицы и поглощая. Вторая волна, что шла обратно, выбила воздух из лёгких Ханьюла и заставило пошатнуться. В глазах поплыло, тело бросило в жар и исчез звук, голову распирало, будто воздушный шарик, грозящий лопнуть от давления внутри. Оказавшись на коленях, медленно приходя в себя, между тем смотря на ладони и чувствуя, как где-то вдалеке вспыхивают десятки источников духовной силы и часть из них гаснет, рыцарь отмечает возросшую чувствительность. Здания вокруг кажутся огромными фонарями, а прячущиеся в них люди, будто разноцветные лампочки на гирлянде, но и это ещё не всё. В воздухе теперь отчётливо были видны течения силы, где-то они были тоньше и меньше, где-то похожие на небольшой ручеёк, тот же, что закручивался вокруг дворца, и вовсе был похож на раскинувшееся синие море.***
Наспех выбежав из своего заведения, Бернард уже в третий раз активировал Часы, спешно пытаясь связаться с Дорис и Эстер, но те словно сквозь землю провалились. Сигнал не проходил как у него, так и у остальных зольдат, оставшихся в его баре. — Бесполезный мусор! — зло выругался скаут, через минуты нырнув в тень. Секунда, вторая, вот прошло уже пол минуты бега, а он никак не мог выбраться наружу. Вокруг только тьма. — Что происходит? — его пробрало, когда где-то вдалеке загорелось пламя. Такого в этом пространстве быть не должно или он ошибается? Наконец тьма расступилась и он зашагал вперёд, бежать сил не было. Вокруг, вместо привычных белых зданий Лихтрейха возвышались высотки из бетона и стали, которые можно было увидеть чуть ли не на любом Этаже, но не во владениях Его Величества, не на землях Квинси. Тогда где он и что за сила смогла вырвать его, носителя шрифта Иллюзии из владений Отца всех Квинси? Лодыжку обожгло холодом. Испуганно опустив взгляд, он увидел ужасно выглядящего старика, что сжимал его ногу пальцами, больше похожими на руку скелета, уже давнишнего трупа, а не живого человека. — Прошу, всего пару... — тот замолк, когда тяжёлая подошва военного сапого превратило его лицо в одну большую кровавую кляксу. Он слишком хорошо знал, чего попросит старик и что произойдёт дальше, поэтому не сомневался, когда, взмахнув левой рукой и натянув тетиву, выпустил рой стрел, превративших ближайшую стену в решето, что сейчас медленно истекало кровью. Обострённые ощущения Квинси не солгали, там и вправду кто-то прятался. Головорезы, примерно человека три. Выбежав за угол, оказываясь в очередном тёмном переулке, где бродили отбросы, понурившие свои головы и закутавшиеся в оборванное тряпьё, Бернард будто снова оказался там, куда возвращаться совсем не хотелось — прошлое. Самый низ Башни, место, о котором стараются не говорить те, кому посчастливилось стать Избранным и умереть хоть бы на первых Этажах. Да. Именно умереть. Лучше сдохнуть на невыполнимом испытании, чем там, в грязи, холодной и мерзкой, в голоде и нищете, которая истощает как тело, так и душу. Нету смерти хуже, чем подыхать, будучи смешанным с дерьмом. Перехватив руку какой-то оборванки, которая неуклюже держала ржавый ножечек, которой и четырнадцати не было, он горько улыбнулся. Впавшие глаза и щёки, кожа настолько бледная и тонкая, что видны ручейки синих, холодных вен... Эта ассоциация вызвала у него больную улыбку. Блут. Способность Квинси словно насмехалась над ним, напоминая о его беспомощности, а на самом-то деле давала огромную силу. То, отчего его в прошлом воротило, сейчас стало его силой. Однако это лишь иллюзия, его мысли и не более того, что и доказал резкий хруст сломанной руки. Девочки взвизгнула, а после обмякла и повалилась в грязь. Сзади слышались разговоры ниочём. Всем было плевать, что происходило вокруг. Дряхлые, покачивающиеся окна быстро закрывались, а люди спешили спрятаться. Так было, есть и будет. Им легче игнорировать всё вокруг, делать вид, что так и должно быть. Ничего нет, если ты не обращаешь на это внимание — простая истина, которая бытует здесь, в дерьме, что скопилось в самых низах Башни. Бернард грубо выдохнул и втянул воздух через ноздри. Почувствовался запах помоев и мочи, но нужно было привести мысли в порядок. Необходимо было взять свою силу под контроль. Прошлого больше нет. Его старого — тоже не существует. Есть лишь он настоящий, уже не Избранный, не дитя этих улиц, но Квинси, рыцарь Его Величества. Прогнать шинсу по телу вместе с кровью, активировать защитную технику и переключиться на духовную силу. Смешать, соединить один очаг с другим, а после активировать способность. Нападение? Вторжение? Что ещё? Великие семьи или сам Захард?! Чушь. Игра-испытание. Одним словом... — Иллюзия, — взмах руки и шлейф его силы вспарывает пелену чужого миража, разрывает, безжалостно рвёт на лоскутки и здания, и землю под ногами, и людей, блуждающих без дела. Нет. Он не верит в это, а значит всё вокруг — иллюзия. Ярость, что скопилась за это время, быстро остывает. Сила Квинси бурлит внутри, но уже не как вулкан, а метель, холодная и ненасытная, жаждущая отмщения за то, что посмели напомнить ему о прошлом. Существо, прятавшееся во мраке, жмётся, пятится назад. Его худощавые руки, что еле видны из-под мешковатых рукавов балахона, раскидываются стрелами из шинсу и каждая из них — отдельное воспоминание, ещё одна похожая иллюзия. И в каждой, как в одной, что-то чёрное, что-то, о чём хочется забыть и не вспоминать. Это сердцевина. Она отчётливо виднеется жилой, что проходит от кончика до оперения стрелы. — Довольно, — ему и самому не по себе от своего голоса. Он хотел звучать грубо, грозно, зло, но вместо этого слышался усталая, почти умоляющая просьба. — Я понял... — его губы сомкнулись в полоске. — В тот самый момент, когда Его сила заструилась по моему телу, я принял то, кем стал и кем уже мне не быть. Существо смотрит без эмоций, тем сам доказывая, что все его движения, каждое действие — не более чем ещё одна ложь. А потом исчезает, рассыпается голубыми искорками, похожими на снежинки. За существом окончательно рассыпалась и его иллюзия, обнажившая белоснежные стены коридора, ведущего наверх. — Вот, значит, для чего это всё, — убирая руки в карманы, скаут направляется наверх. Сейчас он ощущал себя иначе, не так, как после пары бутылок жидкой души, но сильно похоже на то. И если состояние после употребления жидкой души было временным и держалось около часа, то сейчас чувство было постоянным, ощущение силы не уменьшалось, держалось на одном и том же уровне, что могло означать лишь одно — прорыв. Это нападение не более чем спектакль, тренировка для всех риттеров, а жидкая душа — первый шаг. Оказавшись снаружи, ощущая сразу с десяток ярких, но явно долго не продлящихся схваток, Бернард решил направиться к ближайшей, где сейчас чувствовалась сила Пуонга. Похоже адепт света не собирался сдавать свои позиции, но почему он ещё не победил? Если эти противники были специально подобранны под них, то, выходит, Ту Пери избрал не верную стратегию. Некоторые же, вступившие в битву ранее, исчезли и больше не ощущались. Погибли? Если так, то не хотелось бы терять кого-то из обладателей шрифта. Немного помедлив, ощущая льстящуюся к ногам шинсу, Бернард нахмурился, вспоминая, как именно перемещался Ичиго. Если верить словам старого Императора, то выходило, что Квинси могли скользить по потокам духовной силы. Прислушавшись к ощущениям и сделав шаг, собирая свою духовную силу на подошве, он исчез. Ощущение будоражещее. Всё расстояние пронеслось за считанные мгновение и вот он плавно опускается на землю возле впечатанного в землю адепта света. Опера парит в метре над его телом, накрывая защитным барьером и медленно исцеляет раны. На коже в области шее и запястьев, что были не закрыты одеждой, видны голубое свечение вен. Однако, даже так противник умудрился пробить тому грудь, дважды. — Кретин что ли? — его взгляд скептически буровит взгляд адепта света. Тот кривится, но не отвечает, понимает, что сплоховал. Напавшее существо появляется метрах в пятнадцати. Ни одного признака, намекающего на его скорое поражение нет и не предвидится. Напавший выглядит даже каким-то бодрым, с усмешкой отмечает скаут, но не произносит этого в слух. Когда же существо делает шаг вперёд, потом второй, третий, а расстояние сократилось до каких-то пяти метров, Бернард выставляет руку и существо останавливается. Скаут видет, как удивлённо наблюдает за ним адепт света, уже более менее пришедший в норму и залечивший большинство ран. — Не подумай ничего, — скаут пожимает плечами. — Просто сейчас между им, — он кивнул в сторону существа, — и мной общего больше, чем с тобой. Но в знак старой дружбы решил подарить тебе пару минут спокойствия, — его голос холоден, как и взгляд. От общения с адептом света не по себе. Тот ощущается не так, не как союзник, а какая-то ошибка. Неполноценность. — Это наибольшее, что вообще можно сейчас тебе предложить.