Три месяца спустя
Первый, второй, третий. Шаг за шагом он продолжал двигаться вперёд, следуя за тем, кого признал лично. Сквозь тьму, что стояла у них на пути, через любые препятствия, которые встанут перед ними. Хоть в ад, хоть в бездну — твёрдо решил он в тот день, когда горячая кровь Его Величества коснулась губ и обожгла горло. Продолжая свой путь, минуя поворот за поворотом и опускаясь на нижние этажи дворца, уже почти через три полных пролёта оказываясь в подземелье, солдат ухмыльнулся. Довольной, превосходящей, но немного ироничной улыбкой. По правую сторону от него, вместо стены, стояли толстые стеклянные стены за которыми расположились сотни медицинских столов, между которыми сновали десятки учёных-Квинси. На столах же, связанные ремнями по рукам и ногам, лежали обычные Избранные, которые по той или иной причине оказались в числе "врагов". В их взгляде не было разума, уже не было, что подтверждали остекленевшие глаза. Некоторые решили встать на сторону Короля Башни, когда тем, по достижению Двадцать Первого Этажа, был предложен шанс вступить в ряды Квинси, другие же — решившие, что они достойны просить силы у Его Величества, а также здесь были третьи, что просто захотели сохранить свой нейтралитет. Что же, сохранили, посмертно. Их не истязали, не пытали, из них не старались достать какую-либо информацию, а тем более их никто не вербовал. Здесь, внизу, этих людей ждала учесть, что была хуже смерти. Приоткрыв дверь, вновь выходя на лестничную площадку, прямо к винтовой лестнице, Ван продолжил спускаться дальше. Он не слышал криков за спиной, так как то помещение было изолированным и не пропускало ни единого звука. Лишь картинка перед глазами, где тысячи людей, каждый из которых один за другим вскоре должен будет оказаться на одном из тех столов, и хладнокровное осознание простой истины. На том месте мог оказаться любой из них, кто сейчас считался приближённым к Его Величеству. Всё происходящее с ними, не большая случайность, чем события завтрашнего дня. Подобное практиковалось уже пол года... как оказалось... но общеизвестным факто стало лишь несколько месяцев назад. Вскоре хозяин шрифта Копии встал перед армированной дверью, что чёрным монолитом стояла в белоснежной стене подземных этажей дворца. В это место пускали лишь тех, в ком текла Его кровь. Пара коротких стуков в дверь и та бесшумно открывается. Изнутри помещения слышится шум множества голосов, что старались переорать оглушительно громкую музыку, а по коридору уже начал расползаться дым, клубясь небольшими бугорками возле двери. Вышедший не казался удивлённым, когда увидел перед собой капитана нескольких отрядов спецназначения, а даже наоборот. — Какие люди, — усмехнулся скаут, опираясь плечом об правый косяк, а после окидывая солдата цепким взглядом. Тот выглядел напряжённым, как пружина, задумчивым, словно пытался разгадать причину появления Башни. — Девочки скучали по тебе и... твоим замашкам, — во взгляде Бернарда полыхнули яркие искорки, а сам он растянул губы в настолько широкой усмешке, на которую только был способен. Солдат недовольно скривился на слова скаута и облизнул губы. В воздухе витали сладкие ароматы наркотических благовоний и запахи дорогущих алкогольных напитков, которые закупались не без помощи имени главы семьи Йеон и родовых связей. Спустя короткую паузу Бернард отступил, впуская Вана внутрь. Тот выглядел напряжённым и немного злым, впрочем, он был таким всегда. Как и всегда, здесь было шумно и многолюдно. Сотни зольдат сидели за отдельными столиками и что-то громко обсуждали, смеялись и кричали, пили. Много пили. Задержав взгляд на протянутом ему стакане, когда они уже сели за одним из свободных столов, он быстро опрокинул содержимое в себя. Нежная фосфоресцирующая голубым цветом жидкость скользнула по горлу и опустилась в желудок. Внутренности обдало холодным огнём и взгляд помутнел. Всего на мгновение, но мир вокруг солдата поплыл, а замёрзшая кровь вскипела и забурлила, разгоняясь по организму и ударяя в голову. — Нектар, — усмехнулся Бернард с иронией, ставя сосуд с пятиугольным горлышком на стол, заблаговременно перед этим налив ещё по одной порции. — Так его окрестили Квинси, — он говорил за всех, хотя подобным образом жидкую душу называл лишь он и ещё парочка Квинси. Но вскоре все смирились с таким названием, так как большинству всё ещё было не по себе от природы появления этого напитка. — Одно из немногого, что может заполнить пустоту внутри нас, — его губы исказились в кривой больной улыбке, а сам он с силой провёл ладонью по лицу, будто бы убирал с него влагу. Ван хмыкнул, но отвечать не стал. Посмотрел на наполненный до половины стакан и тут же выпил его, следом, пока не накрыло, налил следующий, уже третий на сегодня. Нектар, или, если быть точнее, жидкая душа... эта... выпивка, как сейчас старались воспринимать её Квинси, появилась совсем недавно. Где-то месяц-два назад и с огромным шумом вплелась в обыденную жизнь. В начале нектар заменил собою всевозможный алкоголь, который сейчас был не более чем дополнением к жидкой душе для каких-то коктейлей и только. Появление жидкой души было воспринято за норму, так как первым заговорил о ней Ту Пери. Это произошло парой месяцев назад, неожиданно, словно само собой подразумевающееся, но сродни грому среди ясного неба. Особенно остро нужда в жидкой душе проявилась после последней серьёзной битвы. Зольдаты были намного слабее риттеров, но сильнее обычных Избранных, что было как бы общеизвестным фактом в Лихтрейхе. Подобное различие выражалось в физическом плане и, особенно, в способности использовать шинсу вокруг себя, что подразумевало увеличение собственного резерва. Это-то и повлекло за собой следующее — истощение очага, позволяющего использовать силы Квинси, связанное с его возросшими размерами при оставшейся на том же уровне способности к восстановлению. Затраченные на битву силы попросту не успевали восстановиться в том размере, который был необходим для поддержания бодрого состояния как тела, так и разума. Жидкая душа же позволяла уменьшить появившийся разрыв и даже восполняла недостачу, но взамен спокойных и вменяемых зольдат на свет начали появляться хладнокровные, пребывающие на пике сил и с обострённым до их собственного абсолюта рефлексами воины. Эффект жидкой души на разум был временным, в отличии от воздействия на очаг тот длился не больше часа, но и этого времени хватило, чтобы каждый из тысячи зольдат успел забрать десяток, а то и сотню Избранных с других Этажей. Бернард не спешил разрушать тишину, которая образовалась вокруг Вана, понимая, что тому сейчас было ой как нелегко. Произошедший на днях инцидент заставлял кровь внутри тела стынуть от ужаса. Хотя нет, это лирика. Вот безразличие ощущалось, это да. И оно пугало. Сорвавшиеся с цепи зольдаты были подобны фанатическому культу, словно один из тех, который обожествлял Короля Башни и, по слухам, даже приносил в его честь человеческие жертвы: младенцы, девственницы, женщины, что носили под сердцем безгрешных чад и многих других. Они плотным гребнем прочесали по двум Этажам ниже. Их исчезновение заметили не сразу, они были тихими, спокойными и действовали крайне уверенно, без капли сомнения, без единой мысли об неудаче. Просто рассеялись по Этажу и малыми группами покинули Двадцать Первый Этаж. Спустившись вниз они косой смерти прошлись по участку, где находились жилые зоны Избранных, так и нерешившихся продолжить восхождение к вершине Башни, боясь наткнуться на солдат Правителя Двадцать Первого Этажа. Кропотливая бойня заняла у них не больше двадцати минут, за которые зольдаты успели разнести два самых крупно заселённых района, а после, когда к ним пожаловал Директор испытаний, они скрылись. Когда же Ван спохватился и приказал своим отрядам отыскать зольдат... В тот момент его проняло, как никогда прежде. Недоумение, страх, ярость. Тогда он лишь и мог, что хватать ртом воздух, прокручивая в мыслях одно единственное предложение. "Всё хорошо, так и было запланировано." — голос принадлежал Ту Пери, что означало, что его личный сигнал перехватили. В этот же момент он по настоящему ощутил силу адепта света, способного при помощи легендарного светоча контролировать чуть ли не всё. И пока он раздумывал, что происходило на самом деле и куда делись зольдаты, к концу подходил злополучный один час. Раздались сирены, оповещающие Лихтрейх о возвращении войска. — Тебе незачем забивать голову подобными размышлениями, — скаут всё-таки решил разорвать тишину. Основной же причиной этого являлся пустой взгляд Вана. Мужчина не выглядел сгорбившемся, а его плечи не были осунувшимися — жидкая душа держала его в тонусе и боевом напряжении, но даже так его мысли были написаны на лице. Он чувствовал себя оскорблённым, ведь Пуонг зашёл на его территорию и провернул нечто подобное с его людьми, не удосужившись рассказать ему и это ущемляло гордость солдата. — Это был тест, который, как оказалось, даже не вышел за рамки дозволенного Его Величеством, — криво и с иронией усмехнулся скаут, опустошая стакан и оглашая ещё одну неизвестную до этого истину. Тот инцидент не был тайной для Его Величества. Тело проняло горячим холодом, а сам он позволил себе расслабиться. Жидкая душа имела разные последствия, когда её поглощали риттеры. Хозяин шрифта Копии скрипнул зубами, но промолчал. В Зильберне оставалось всё меньше людей, которые обращались к Императору как-то иначе, кроме как Его Величество. По имени к Кросаки обращался разве что Ту Пери. Адепт света полностью вошёл в роль правителя, только получив на подобное согласие Императора, а затем появилась жидкая душа. Сначала все недоумевали, откуда, а главное — как? Ситуацию прояснил и объяснил Ичиго. Сам. Лично. Перед всеми Штернриттерами. Кто-то, такие как Мария и Марек, были ошарашены, кто-то откровенно стал сдавать позиции, а немногие, скривившись и отводя взгляды, догадывались о чём-то подобном. Жидкая душа — не просто красивое название, а самая настоящая человеческая душа, концентрированная настолько, что походила на жидкость, воду. В этом плане она была похожа на шинсу. — Изменения, что произошли с нами, как бы намекали, что цена будет огромной, — Бернард несколько раз постучал пальцами по деревянной столешнице. — Наши тела стали крепче, мышцы — сильнее, а показатели шинсу просто взлетели, — он слабо улыбался, но совсем не весело, а так, слегка с издёвкой и хмурой грустью. — Но вместе со всем этим в нас стала зарождаться пустота, голод. У всех разный, у каждого свой. Кто-то желал физической близости, кто-то искал сражения, некоторые из нас старались забыться, но у всех, как у одного, было непреодолимое желание сожрать кого-то. Буквально. Что и сделали зольдаты, а мы — нет, — закончил свой монолог скаут, да так, что его молчавший собеседник дрогнул. Ван мотнул головой. Тихо. Шум исчез, замолкли голоса находящихся здесь зольдат. Они здесь, они не ушли. Голос Бернарда был ровным, тяжёлым, уверенным. Он говорил так, словно не было другой правды, кроме его слов. К чему он подводил? Сложно сказать. Скаут прямо говорил, что иначе было нельзя, на что также подталкивал и факт осведомлённости Ичиго о произошедшем. Зольдаты не своевольничали, им было дозволено. — Мы звери, что пожирают людские души? — солдат с вызовом посмотрел на скаута. Тот пожал плечами. — Возможно. Двое, что до этого тихо смотрели друг на друга, одновременно повернули головы по направлению к появившемуся из ниоткуда третьему. Носитель шрифта Точки возник неожиданно, тихо и без всплесков силы, что не могло не напрягать. Сайа с каждым днём становился всё сильнее, не сдерживая свой, так называемый, голод. — Какими судьбами? — Бернрад прищурился, всматриваясь в улыбчивое лицо удильщика. Как всегда весёлый и энергичный, обыденно отметил он. В воздухе блеснуло голубым и удильщик налил жидкую душу в стакан, что появился у него в руке из частичек шинсу в воздухе. Особенность Квинси — манипуляция с окружающей шинсу и возможность создать что-либо из ничего. К подобной силе относились с интересом и была она в новинку, но вскоре уже каждый из риттеров свыкся с ней и она стала если не неотъемлемой частью их жизни, то хотя бы частью их самих. — Я закончил, — довольно произнёс хозяин яркого клинка, после чего опрокинул в себя наполовину полный стакан. — Остальных больше нет, — его губы кровожадно исказились. Ван непонимающе проморгался, а после проследил за взглядом парня. Тот улыбался, смотря внутрь пустого стакана и выглядел слегка обезумевшим, но спокойным. — А что касается твоего вопроса, Ван, — Сайа серьёзно посмотрел тому в глаза. — Мы Квинси. Не люди, — он загнул один из пальцев на правой руке. — Не звери, — второй. — Не восходящие и не Избранные, — третий и четвёртый. — Я, ты, он и они все, — он обвёл всех, и Бернарда с Ваном и зольдат в зале правой рукой, немного приподнимаясь с места. — Квинси. У нас всё не как у людей, да, — согласился он. — Но мы и не люди больше. Поэтому хватит задавать такие странные вопросы, а если и вправду хочешь что-то узнать, так спрашивай у Ичиго. Никто не спешил нарушать повисшую в зале тишину. Разве что были слышны тихие шепотки пары зольдат, услышавших слова риттера. — Соглашусь, — кивнул скаут, после чего отпил из бокала. — Нормы, правила, законы. Всё, что касалось нас вчерашних, сегодня на нас не распространяется. Одни скажут — принесли в жертву тысячу невинных, другие услышат — кара предателям. Мы поступаем так, как поступили бы с нами, окажись они на нашем месте. Солдат нахмурился, опуская тяжёлый взгляд. Сейчас он услышал тоже, о чём сам думал и как считал, но не спешил соглашаться с тем, что поглощение человеческих душ — норма. Необходимость — да. Как сон или еда, так что, возможно, вскоре подобное станет для них всех обыденностью. — Хотя, думаю, тебя волнует не то, что совсем рядом обездушивают и разливают по сосудам тысячи людей, так ведь? — снова заговорил Сайа. — Пуонг поспешил, когда решил действовать в обход тебя и, даже больше, сам Ичиго узнал об этом только тогда, когда зольдаты опустились на Девятнадцатый Этаж. Бернард и Ван переглянулись. У обоих было нехорошее предчувствие. — Что это значит? Хочешь сказать, что Ту Пери действовал против Ичиго? — впервые за долгое время Бернард назвал Куросаки по имени, а в связи с последними событиями это могло и не произойти и вовсе. Изначально он, да и многие остальные, считал, что зольдаты действовали с одобрения Куросаки, а теперь выясняется, что это проделки адепта света. — Неужели Пуонг решил его предать? — Как-то с трудом верится, — солдат пожевал сухими губами, прожигая стол взглядом. — Если я не ошибаюсь, то они покоряют Башню вместе со Второго Этажа и до сегодня. Общеизвестным фактом является и то, что испив крови Куросаки, Пуонг попросту не может солгать Ичиго из-за образовавшейся связи. А значит в какой-то степени Куросаки знал обо всём. — Возможно, он просто не хотел вмешиваться, — скаут пожимает плечами. Знать знал, но оставил всё на самотёк, понимая или даже проверяя таким образом самого Ту Пери. Если так подумать, то всеми делами в Лихтрейхе управляет Ту Пери, а Куросаки так, всего лишь прикрытие. — Вот это размах, — хохотнул Сайа. — Но не спорю, скорее всего так и есть. С одной лишь поправкой — Ичиго сам позволяет Ту Пери использовать себя. Незаконный, который смог одолеть главу великой семьи и захватить власть на Этаже. Фантастическое прикрытие для адепта света, стремящегося... к чему? Вопрос повис надолго. Зольдаты зашевелились, это было слышно ещё минут пять назад, когда разговор поменял своё русло в сторону манипуляций. Никто из Квинси не хотел, чтобы его приплетали к интригам вышестоящих, особенно, когда попахивало какими-то заговорами против незаконного, способного подмять под себя великую семью. — Покорить Башню? — пожал плечами скаут. — Уничтожить Короля Башни? Свергнуть всех глав великих семей? Дать ответ никто не успел. В помещении неожиданно стало чрезвычайно шумно и шум тот был не из-за собравшихся здесь зольдат, а механический. Сработала тревога, а значит дела были плохи настолько, насколько это, конечно, возможно.***
Двери кабинета директора раскрылись на распашку и вовнутрь вошёл Ту Пери. Звук тревоги, как принято, прозвучал неожиданно и так же быстро был отключён. Не стоило понапрасну волновать только успокоившееся население Лихтрейха, даже если опасность была куда большей, чем можно было предположить. — Среди напавших нет живых, — сразу перешёл к делу адепт света, смотря на сидящего за столом человека. Правитель Этажа развернулся к начавшему проявляться в стене окну и увидел, как в небе над его городом расположилась армада из десятков суспендолётов и восьми крупных эсминцев. Главный корабль, что по размерам не уступал Зильберну, как и положено, расположился в центре строения. Втянув воздух ртом, немного откидываясь на мягкую спинку своего кресла, Ичиго отмечает правоту слов своего адепта света. На кораблях и вправду не было ни единого живого существа, а значит те управлялись из другого места, дистанционно. Но кто способен управлять целой армадой кораблей и почему они ещё были здесь? Контракт с Хранителем не сработал? Почему? Неужели из-за того, что там никого нет, но ведь кто-то их сюда послал, так? Или это не атака? — Подарок? Лесть? Какая чушь лезет в голову, — вполголоса произнёс Ичиго и закинул ногу на ногу, после чего обратился к Ту Пери. — Чьи это корабли, кому принадлежат? — Неизвестно. Опера не даёт ответа. Корабли чистые, словно никому и не принадлежали, — быстро ответил адепт света и снова заглянул в цифровые документы, предоставленные Оперой и те, которые хранились в информационном архиве семьи Йеон. — Что с ними делать? — Странно это всё, — проигнорировав последний вопрос своего знакомого, Ичиго закусил губу, напрягаясь. — Будто нас отвлекают. Но всего-то на пару минут? — его шинсу за секунду достигла краёв Этажа и вернулась обратно. Подобно эхолокатору он собрал информацию со всего Этажа и ничего не нашёл. Тысячи Квинси выбежали на улицы и сейчас смотрели в небо, другие закрылись в домах. Солдаты и зольдаты спешили отыскать риттеров, а те сейчас направлялись к его кабинету. — Уничтожить? — голос был резвым, показывая, что его хозяин сейчас в наилучшей форме. — Всегда успеем, — раздражённо ответил за Куросаки Пуонг, смотря на появившегося рядом со столом Директора Сайу. — Каковы могут быть их цели? — Цели? — Ичиго сделал задумчивое лицо, свёл брови к переносице, а пальцы сжали деревянные подлокотники до состояния трухи. Когда Император исчез, никто этого так и не заметил. Взгляд просто не успел уловить это мгновение, а мозг ещё пару секунд пребывал в шоке. Его Величество буквально исчез, растворился, поглощённый собственной тенью и вышедший из неё где-то в другом месте, намного дальше и ниже отсюда. Следом за этим исчез Сайа. Последним опомнился Ту Пери, делая шаг и активируя шрифт, он смял тысячи километров в пару сантиметров и вот его нога ступает по облакам где-то за пределами Зильберна. Окраины Этажа — всплыла подсказка Оперы и трёхмерная карта, где сиял огонёк силы Его Величества. Тот был где-то рядом. Ещё пара секунд и возле того появляется огонёк силы Сайи, а после оба исчезают из-за чего Пуонг отступает на пол шага назад и снова оказываться на территории Лихтрейха, но уже за пределами дворца. Что всё это значило? Для чего Куросаки переместился на окраины Этажа? На обдумывание ситуации ушло не больше полуминуты, а после он опустился вниз, прямо в центр парка — зелёной зоны Зильберна, где росло одинокое дерево с пышной кроной и в окружении кустарников. Шаг и он уже ступает по холодному камню подземелья, а по сторонам блено-серые стены со встроенными лампами. Впереди арена, за ней открытые решётки, что не должны быть открытыми. — Как это понимать? — сухо недоумевал от неосведомлённости адепт света, стрельнув пронзительным взглядом в Сайу, что стоял возле укреплённого стекла и смотрел на полузаполненную арену. — Кто выпустил Асаучи и как? — Сам посмотри, — он старался произнести это с наибольшим количеством раздражения, так как подозрение со стороны адепта света походило на нездоровую паранойю, но не мог думать ниочём другом, кроме как о происходящем здесь. Ту Пери подошёл вплотную к стеклу. Он знал, что Ичиго уже внутри и даже кольцо из двухметровых амбаловидных существ с бледной кожей не могло стать этому помехой. Шинсу Его Величества была спокойной и давила, заставляя Асаучи преклонить головы, а после он вернулся обратно. Хмурый, как туча, и злой, как демон.