kaleidoscope.

Это превратилось в фантастически захватывающую нехитрую – вернее, очень даже хитрую – азартную игру: пытаться добыть себе заветную желанную печеньку, усыпанную шоколадной крошкой, с кухни, где весь вечер хозяйничала младшая Блоссом, которой ребята уже с ехидной улыбкой приписали кличку «Королева шоколадного печенья». Пахло здесь действительно превосходно, примесь ванили с нотками шоколада сводила ребят с ума, в особенности Джагхеда, парня, полностью преданного еде. На самом деле, не одно лишь печенье привлекало Джагхеда на этой кухне... «Вечеринка по случаю ее второго дня рождения» – именно так назвала это событие Шерил, пригласив ребят, подаривших ей второй шанс на жизнь. Она была им по-настоящему благодарна, поэтому зареклась сделать этот вечер максимально дружеским, теплым и домашним. Настолько согревающим, чтобы забыть события недавно произошедшего кошмара – ледяного и до сих пор напоминающего о себе постоянным присуствием промораживающего ветерка, где-то внутри, под кожей. Мать ушла по-настоящему раздраженной, когда Шерил «вежливо» попросила ее покинуть дом, чуть ли не захлопывая за женщиной дверь. В этом незаурядном поступке она не видела совсем ничего чрезмерно казусного или нелепого, малохольного или экстраординарного, – в общем, девушка упрямо считала себя ни в чем не виновной. Так и было, Шерил сделала все как нельзя правильно. И сейчас, пока она с увлечением печет печенье небольшими партиями, в комнате для гостей ее ждут Арчи, Бетти, Вероника, Кев и Джагхед, временами посмеиваясь над незатейливым, но легким сюжетом фильма, недавно вышедшего в прокат, но уже покорившего сердца многих людей. Кажется, вот так все и должно было быть всегда, – компания преданных друзей, горячее какао с кусочками нежного маршмеллоу, сладкое печенье с шоколадной крошкой, счастливый искренний смех и интригующие фильмы, на которые, по правде, в такой дружной компании мало кто обращал внимание. Все это – необходимые составляющие одного сложного механизма. Извилистая кривая дорожка, ведущая прямиком к страхам и боли, состоящая из множества поражений и падений, пройдена, выкинута из памяти и заменена на нечто светлое и не содержащее в себе ужасную дилемму и меланхолию. Арчи и Джагхед, упешно оставшись незамеченными, пробрались на кухню к Блоссом тире Королеве шоколадных печенек, пока та отвлекалась на какие-то свои хозяйские причуды в украшении закусок. На цыпочках подкрадываясь к столь недосягаемой миске, наполненной свежеиспеченным печеньем, парни пару раз с залихватскими улыбками переглядывались, – именно это и привело их незатейливый план к краху, и он потерял былую легкость, канув в небытие вместе со всеми надеждами Арчи. – Какие вы с Арчи нетерпеливые, так сложно подождать каких-нибудь жалких десять минут? – с неким возмущением, укором и легкими нотками раздражения спросила девушка, словно поймав двух маленьких мальчишек за какой-то глупой детской шалостью. – Извини, – произнесли парни и незамедлительно удалились, подметив про себя, что это и есть почерк Шер – вот так обламывать их планы, пусть и по-глупому нетерпеливые. Но Джагхед сдаваться не собирался. У него были другие намерения, и новый план уже назревал в груди хитрого парнишки, твердо уверенного в себе и своем бесспорно гениальном плане. Не нужна особенная дальновидность, чтобы предугадать, что если парень вновь попробует провернуть подобную шалость с Эндрюсом, – их вновь незамедлительно поймают. С какой-то причудливой серендипностью парень заметил, что милая Шер смотрела на него как-то иначе, нежели на Арчи. Возможно, это лишь нелепое безрассудное мнение, но не утверждать об этом было бы венцом абсурда. И Джагхед не чувствовал внутренне превосходство или излишнее самолюбие, просто чувствовал в ней наличие парадоксальных противоречивых чувств. Этим он и решил воспользоваться. Шустро скрываясь то за стенкой или барной стойкой, то под столом или дверью, парень пробирался прямиком к своей сладкой мечте, и ведь даже не знал, кого подразумевал под таким определением, саму сладкую девочку Блоссом или же все-таки шоколадное печенье. Выглядела такая картинка крайне нелепо, но к его же удивлению этот план действительно работал. Когда его цель была практически достигнута, а миска с печеньем находилась на каком-то незначительном расстоянии, – буквально протяни руку и возьми – Джагхед подскочил с места. Как раз невовремя и точно в тот же момент, когда повернулась его Королева печенья. Эти двое столкнулись и с шокированными выражениями лиц начали рассматривать друг друга, не в силах выдавить и слова. – Упс, – все-таки выдавил парень, и его щечки налились легким румянцем, придавая ему смущенный виноватый вид. Про себя Шерил отметила, что так он выглядел уж слишком мило, нельзя быть таким прекрасным. И стоило этой мысли нагло всплыть в голове, она мигом ее зачеркнула, приписав напротив «маленький хитрый воришка». Воришка, похитивший ее сердце. Ну, и печенье заодно. – Джагги, черт подери!! – выдохнула Шерил, изо всех сил стараясь придать своему лицу какое-нибудь злобное или пристыдящее его выражение, но от такой милой картины ей удалось выдавить лишь что-то отдаленно напоминающее гнев и сильнее напоминающее мечтательное нежное восхищение. – Всего одну, по-дружески, – с умоляющим щенячим видом попросил парень, едва сдерживая силы подавлять откуда-то взявшеевся желание просить ее на коленях. – Ты же прекрасно знаешь, что мы не друзья, Джонс, – сложив руки на груди, выдает девушка, прекрасно владея природной самодовольностью и способностью в лишний раз подколоть, – иди отсюда. За фразой следуют долгие мучительные взгляды, наверняка способные прожечь друг друга насквозь. Сквозящее в воздухе напряжение мощностью с тысячу вольт. Затем едва мелькающие улыбки на губах, хорошо скрываемые, и все-таки рвущиеся наружу. Шерил навино считает, что парень не заметил такой секундой слабости, которую она позволила себе, не подрасчитав собственных возможностей в этой области. Возможно, следует еще попрактиковать сдержанность под таким нежным взглядом пронзительных голубых глаз. Но Джагхед заметил всё, что ему требовалось, чтобы пойти на следующий шаг. Незамедлительно сокращая расстояние между ними, Джонс Третий притягивает за талию наигранно неподступную Блоссом, прильнув к ее в кои-то веки ненакрашенным губам, что делало ее моложе и прекрасней, удваивало ее безобидность и позволяло парню увидеть каждую из её истинных эмоций, точно под досканальным рентгеновским взглядом. Но ее выдавала даже не улыбка. Шерил выдавал взгляд. Говорят, глаза – зеркало души, и это далеко не глупое утверждение. Все ее чувства действительно читались в этом взволнованном взгляде, не сочетающемся своей нежностью и добротой с ее броским вызывающим видом, точно говорящим о том, что она делеко не пай-девочка. Он точно знал, что сподвигло его на такие меры; парня даже не пугало, что он поддался этой слабости – просто по-настоящему хотел узнать вкус ее губ, как он и предполагал, оказавшихся сладостно-вишневыми. Шерил не оттолкнула его даже не по той причине, что была обескуражена или шокирована, девушке просто нравилось это разливающееся по телу тепло, наиболее сильно ощущаемое в месте касания его ладони. Ей просто нравилось это завораживающее, сумасшедшее и ужасно головокружительное чувство. Она уже не чувствовала себя победительницей, без лишних сопротивлений добровольно отдав ему свое первое место. И чувство превосходства над ней Джагхеда как-то пугающе опьяняло Шерил. Этот поцелуй уложился в короткие несколько секунд, и все же этого было достаточно, чтобы забыться, почувствовать себя последней дурой, но вновь желать этого нежного поцелуя, заставившего ее сердце забиться чаще. – Ты права, Шерил-Бомбочка, – остранившись, произнес парень, уже попутно хватая ту печеньку, которую теперь мог заслуженно забрать, с легкостью вывев девушку из строя, – мы не друзья, – приглушенным эхом доносится из неосвещенного коридора, где парень уж слишком быстро успел укрыться, избежав наказания. В этой фразе мелькал навязчивый подтекст, заставляющий ее бледные щечки вспыхнуть пунцово-багряным румянцем, почти таким же, как и у самого парня всего несколько секунд назад. Так он оставил ее на кухне в бесконечных размышлениях о случившемся, неосознанно трогающую пальчиками губы, горящие и саднящие от недостатка его губ. Она не знала, как реагировать на свои странные чувства. Весь оставшийся вечер ей только и оставалось, что обмениваться с Джагхедом многозначтельными взглядами, наполненными то ли обвинением и укором, то ли желанием продолжения и вспухнувшим трепетным чувством. Кто знает, сколько еще печенек за этот вечер заработал себе негодный хитрюга Джонс Третий...