Дракон в здании

      Хогвартс был, как всегда, великолепен. Тёмно-синее небо было уже усыпано волшебными звездами, а лунная дорожка манила вдаль. Потолок Большого зала, благодаря колдовству, отображал все то, что в самом деле происходило в небе, и никогда еще он не был таким хмурым. Там клубились черные и фиолетовые тучи, и вместе с ударами грома снаружи по потолку огненно ветвились молнии, но в самом зале было на порядок светлее: тысячи свеч и горящих от предвкушения глаз озаряли помещение. Зал был подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, лицом к ученикам, сидели преподаватели. Кажется, за их столом было намного больше пустых мест, чем обычно. — А где новый преподаватель защиты от темных искусств? — спросила Гермиона Грейнджер, смотревшая на профессоров. Еще ни один преподаватель защиты от темных искусств не продержался у них больше трех семестров. — Может, они не смогли никого найти? — обеспокоенно сказала Гермиона. Она еще раз обежала глазами профессоров — нет, точно, ни одного нового лица. Малютка-профессор Флитвик, преподаватель заклинаний, сидел на высокой стопке подушек рядом с профессором Стебль, преподавателем травологии, чья шляпа сидела набекрень на копне разлетевшихся седых волос. Она беседовала с профессором Синистрой с кафедры астрономии. С другой стороны Синистры восседал желтолицый, крючконосый, с сальными волосами мастер зелий профессор Снегг. Дальше за Снеггом было свободное место, принадлежащее профессору МакГонагалл. А рядом, в самом центре стола, сидел профессор Дамблдор — директор школы. — Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Я должен попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает. Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. — Что? — ахнул Гарри Поттер. Он оглянулся на Фреда и Джорджа Уизли, своих товарищей по команде. Те беззвучно разинули рты, уставившись на Дамблдора, похоже, онемев от шока. — Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе...       Но именно в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинную трость и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу.       Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок. Вспышка резко осветила черты лица пришельца. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был поврежден рубцами, рот выглядел просто как разрез. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим - человеческим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой, не естественный. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.       Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал ее, негромко сказав при этом несколько слов. Похоже, он что-то спросил у вошедшего — тот покачал головой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя. Незнакомец сел, отбросив с лица длинные патлы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками. Его нормальный глаз был устремлен на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал и студентов. — Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, — радостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Грюм. По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него. Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к такому более чем прохладному приему. Не обращая внимания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, он снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из нее порядочный глоток. Пока он пил, задрав локоть, его мантия на пару дюймов приподнялась над полом и Гарри углядел часть точеной деревянной ноги, заканчивающейся когтистой лапой. Дамблдор вновь прокашлялся. — Как я и говорил, — он улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. — Вы ШУТИТЕ! — оторопело произнес Фред Уизли во весь голос, неожиданно разрядив то напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул. — Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он. — Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот... словом, заходят однажды в бар тролль, упырь и лепрекон... Профессор МакГонагалл многозначительно кашлянула. — Э-э-э... но, возможно, сейчас не время... — Дамблдор почесал кустистую бровь. — Так о чем это я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока смогут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было признано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью, и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. — Жертв? — тихо переспросила Гермиона, встревоженно осматриваясь, но большинство студентов в зале и не думали разделить ее беспокойство, многие шепотом переговаривались, и даже Гарри гораздо больше интересовали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад. — За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов. — Я хочу в этом участвовать! — прошипел на весь стол Фред Уизли — его лицо разгорелось энтузиазмом от перспективы такой славы и богатства. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. — Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я подчеркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропо, — признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. — Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джорджа. — Поэтому настоятельно прошу — не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. — Они не могут так поступить! — заявил Джордж Уизли, с гневом глядя на Дамблдора. — Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса? — Они не помешают мне участвовать, — упрямо сказал Фред, тоже хмуро поглядывая на преподавательский стол. — Чемпионам позволено такое, о чем остальные и мечтать не смеют. И тысяча галлеонов награды! - Ну а сейчас, - продолжил Дамблдор, переговорившись о чем-то с Филчем, - предлагаю всем нам пойти встретить наших гостей!       Гарри, Рон, Гермиона, Фред и Джордж направились в холл, и близнецы занялись обсуждением тех мер, которые может употребить Дамблдор, чтобы не допустить к Турниру тех, кому меньше семнадцати. — А кто этот беспристрастный судья, что будет решать, кому быть чемпионом? — спросил Гарри. — Понятия не имею, — ответил Фред. — Но его-то нам и предстоит провести. Я полагаю, Джордж, тут сработает пара капель Старящего зелья... — Но Дамблдор знает, что вы не проходите по возрасту, — возразил Рон. — Это-то да, но ведь не он решает, кто станет чемпионом, правильно? — весьма проницательно отметил Фред. — Сдается мне, что как только этот судья узнает, кто хочет участвовать, он выберет лучшего из каждой школы и внимания не обратит, сколько тому лет. А Дамблдор пытается помешать нам подать заявки. — Там люди гибли, учти! — с беспокойством напомнила Гермиона, когда они прошли через дверь, скрытую гобеленом, и начали спускаться по другой, более узкой лестнице. — Да, да, — беззаботно согласился Фред, — но это когда было... Да хоть бы и так — что за удовольствие без толики риска? Эй, Рон, а что, если мы и впрямь отыщем способ, как обойти Дамблдора? Мы участвуем, представляешь? — А ты как думаешь? — спросил Рон у Гарри. — Было бы круто принять участие, верно? Но боюсь, они могут захотеть кого-нибудь постарше... не знаю, если бы мы учились получше... — Вот я точно не участвую, — раздался позади Фреда и Джорджа унылый голос Невилла. — Наверное, моя бабушка хотела бы, чтобы я попытался — она беспрерывно толкует о том, как я должен поддерживать фамильную честь, и мне просто придется... ой!.. - Нога Невилла провалилась прямо сквозь ступеньку на середине лестницы, в Хогвартсе было полным-полно лестниц с подобными фокусами, у старшекурсников уже выработалась привычка перепрыгивать такие сюрпризы, но плохая память Невилла была знаменита на всю школу. Гарри с Роном подхватили его под руки и вытащили, в то время как рыцарские доспехи на верхней площадке заскрипели и залязгали, заливаясь хриплым смехом. — Закройся ты, — буркнул Рон, когда они проходили мимо. Все рядами спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. — На чем, по-твоему, они едут? На поезде? — Сомневаюсь, — сказала Гермиона. — А как тогда? На метлах? — предположил Гарри, глядя в небо, усеянное крупными звездами. — Не думаю. Путь-то неблизкий. — Может, портал? — терялся в догадках Рон. — А может, у них разрешается трансгрессироватьс до семнадцати лет? — На территории Хогвартса трансгрессироваться невозможно, сколько раз тебе говорить, — осекла его Гермиона. Друзья внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой. Может, они придумали какое-то необычное представление? К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул: — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко! — Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами. — Вон там! — указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса. Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увеличиваясь в размерах. — Дракон! — пискнул насмерть перепуганный первокурсник. — Ты что, дурак? Это летучий дом! — уверенно заявил крошка Дэннис Криви.       Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона. Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И наконец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.       Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещенные золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зрителям явилась ее обладательница. Таких великанш никто никогда в жизни не видел. Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты. Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр ее ниже. Женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрителей, показалась все-таки огромнее Хагрида. Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, темные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы.       Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу. Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя. — Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! — Дамблёдор, — произнесла мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы п'гебываете в доб'глом зд'гавии? — Спасибо. Я в превосходной форме. — Мои ученики, — небрежно махнула она назад огромной ручищей, указав на вышедших из кареты подростков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Кое-кто обмотал голову теплым шарфом. — Ка'гка'гов уже приехал? — С минуты на минуту ждем, — сказал Дамблдор. — Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок? —Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони... — Наш преподаватель ухода за магическими существами сочтет за счастье о них позаботиться. — Моим коням нужен сильный конюший. — Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее золотыми жеребцами. — Они ошшень к'гепкие. — Уж поверьте, кому-кому а Хагриду эта работенка по плечу, — улыбнулся Дамблдор. — Ошень хо'гошо! — слегка поклонилась мадам Максим. — Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду что пьют мои кони только ячменный виски. — Непременно передам. — Дамблдор тоже в ответ поклонился. — Следуйте за мной, — величаво махнула ученикам мадам Максим. И хогвартцы расступились, пропуская гостей к каменным ступеням.       Холод начал пробирать до костей. Кто-то поглядывал на небо. Тишину нарушали только фырканье и стук подков золотых коней мадам Максим. — Слышите? — вдруг воскликнул Рон. Откуда-то из темноты донесся престранный звук — погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу. — Озеро! — крикнул Фред. — Гляньте на озеро.       Стоя на возвышении у замка, они отчетливо видели внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест - мачта. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Но вот они вошли в падающий из окон замка свет - не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам. — Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг? — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров. Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул. — Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь... Как хорошо... Драко, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Драко немного простыл... Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Высокий, стройный блондин... Рон дернул друга за локоть, что-то зашептал на ухо. Но Гарри и сам узнал гостя. Это был Малфой.