Любовь в/к истории

Церковь была переполнена, и Мельбурн не мог не думать, что причиной тому было присутствие его августейшей супруги. Роберт, муж его племянницы, скончался от затяжной болезни, сразившей его, пока он готовился отбыть в Крым. Фанни, оставшаяся вдовой с четырьмя детьми, не находила себе места. Когда присутствующие поднялись петь гимн, Виктория взяла его за руку. Она тоже тяжело переживала это горе. Мельбурн почувствовал, как его тянут за другую руку, и повернул голову. Мэгги. Он склонился к дочери. — Всё хорошо? — Нет, — призналась она. Он оглянулся. Мэгги теперь был слишком взрослой, и нельзя было ее вот так просто увести со службы. — Уже недолго осталось, — успокоил он девочку и изогнул шею, чтобы глянуть на Джину. — Всё нормально? Джина кивнула, не пропуская ни слова гимна.

***

Виктория проснулась от пинков изнутри. — Дайте поспать, а? Ну что с вами такое? Обычно в этот момент Уилл говорил, что уже очень скоро спать им почти не придется. Тишина в комнате напомнила ей, что Уилл уехал еще затемно. Со смиренным вздохом она приподнялась и вылезла из постели. — А, ты проснулась, это хорошо. Что проку весь день валяться. Виктория закатила глаза. — Подумаешь, на пару часов дольше обычного полежала. — Я приготовила тебе завтрак. Виктория бросила взгляд на ожидавший ее зеленый смузи. — А помнишь, ты раньше делала на завтрак сосиски? Мне бы таких. — Тебе нужны витамины. — Мне нужны сосиски. — Где Уильям? — Ему понадобилось в Лондон. Мари замерла. Подняла голову. — Что? — Хотел поговорить с Кэрри лично, якобы так она будет сговорчивее. Бог знает, с чего он это решил. — Виктория подняла глаза. — Мам, что за лицо? — Он звонил с тех пор, как уехал? — Нет. — А ты ему? — Нет. Мне не нужно звонить ему каждые две секунды. Мари схватила собственный мобильный. — Мам, что ты делаешь? Не дергай его… Только тогда ее внимание наконец привлек экран тихо бубнящего в углу телевизора. Она встала и подошла ближе. Два взрыва в Лондонском метро.

***

1937 Билл вошел в свою квартиру, как в любой другой день. Убрав на место шляпу и ключи, он заметил на столике в прихожей пару белых перчаток. В спальне под одеялом его ожидала Александрина. — Ты хоть знаешь, сколько пар перчаток ты оставила тут в прошлый раз? — спросил он. — У меня ими целый ящик забит. — В прошлый раз, — ответила она, садясь на кровати. — И в позапрошлый. — И в позапозапрошлый. — Билл сделал шаг к кровати. — Ты там голая? — Абсолютно. Билл сел, стягивая пиджак. Александрина потянулась к пуговицам на его жилетке. — Как доехала? — Скучно. Как работалось? — Трудно. Ее величество совсем плоха. — Сочувствую. — Со дня на день ждем. Впервые за три поколения Англией будет править король. — Не слышу радости в твоем голосе, Билл. — Принц Уэльский будет хорошим королем, но королева на престоле — это уже традиция, это последовательность, а последовательность значит стабильность для страны. — Ну а мне, — сказала Александрина, расстегивая на нем рубашку, — до стабильности дела нет. — Нет? — Нет. Она прижалась губами к его груди, покрывая поцелуями редкую россыпь черных волосков, лизнула сосок, куснула ниже. — Ой, ты ведь знаешь, что тебе за это будет, — игриво предупредил Билл. — По попе? — поддразнила она. — Для начала. Встав, Билл скинул туфли, носки и брюки и нырнул под одеяло к посмеивающейся Александрине, и они стали целоваться.

***

— Да! — ахнула Виктория. Мельбурн подался назад и вошел опять, медленно, продлевая ее и свое собственное наслаждение и муку. Он вонзился в нее снова, и она зажала себе рот рукой и закатила глаза. Он кончил сам, выскользнув из нее. — Кажется, я оставила отметину… — задумчиво протянула Виктория, разглядывая свою ладонь. Мельбурн посмотрел. — На мне вы их оставляли довольно часто, так что это вполне справедливо. — Вы считаете меня порочной? — Разумеется, нет. — Сношаться всего через несколько часов после похорон… — Не называйте это так. — А как тогда? — Заниматься любовью? Трахаться… — Лорд М! — Супружеские отношения, если хотите… — А вы сочли меня порочной, когда я пришла в ваши покои в ту ночь? — В какую ночь? — Во дворце, после похорон Альберта. Он воззрился на нее в изумлении. — Разумеется, нет! — Но почему? Моего мужа едва успели засыпать землей. — Вы нуждались в чем-то, что я был счастлив дать вам. — Он поднялся с кровати, подошел к столу, взял с него красный ящик и вернулся в постель. — И так появилась Джина. Почему вы сейчас об этом вспомнили? Она покачала головой. — Наверное, потому что увидела Фанни в черном. — Похороны и впрямь часто навевают раздумья… — Он так и не попал в Крым. Не успел. — Знаю. — Четверо детей и жена. Незачем ему было ехать. — Он был офицером. Мельбурн почувствовал, как жена притягивает его к себе, мешая перебирать бумаги. — Не знаю, что я делала бы без вас.

***

Виктория в сотый раз набрала номер Уилла. — В таких случаях связь вечно барахлит, — заметил Джон. — Слишком большая нагрузка на сети, все звонят сразу. — Да, точно, — кивнула Мари. — А Уилл, может, лежит где-то мертвый! Она швырнула телефон на диван. — Виктория, такой стресс вреден малышам. — Мертвый отец им тоже не на пользу! — Давайте-ка все сделаем глубокий вдох, — примирительно сказал Джон. — Вполне возможно, что с ним всё в порядке, и он просто не может дозвониться. — Я еду в Лондон. — А это разумно? — нахмурилась Мари. — Мы же не знаем ничего, вдруг еще что-нибудь случится. Виктория посмотрела на Джона. — Хорошо, — сказал тот. Мари резко повернула голову к мужу. — Что?! — Она же всегда была упертой, всё равно поедет, что бы мы ни делали, так уж лучше отвезем ее сами. Да и потом, она наверняка собиралась угнать нашу машину. — Спасибо, — сказала Виктория, — вроде как. — Можем остановиться у Лиззи, — сказал Джон. — Час от часу не легче, — вздохнула Виктория.

***

— Не уезжай, — сказал Билл, водя кончиками пальцев по обнаженной спине Александрины. — Так нужно, — вздохнула она. — Кому нужно? — Я не могу вот так взять и всё бросить. — Почему это не можешь? Детей у тебя нет. — Билл… — А даже если бы и были, я бы сказал: привози их с собой. Ты ведь не любишь его. — Думаешь, это так легко? Взять и бросить всё? У меня там вся жизнь! — Я… Раздался стук в дверь. — Кто это там? — спросила Александрина. — Понятия не имею. Я никого не жду. Он поднялся, быстро отыскал пижаму и халат, накинул домашние туфли и закрыл дверь в спальню. Пройдя к двери, он заглянул в замочную скважину. За дверью стоял Томми Ласселлс. Билл вздохнул с облегчением и отпер. — Сэр Алан. — Бурн. Уже лег? — Да, я подумал, что неплохо бы передохнуть. Кто знает, что будет в ближайшие несколько дней. — Молодчина. Позволишь войти? — Разумеется. — Билл отступил в сторону, впуская Томми, и закрыл дверь. — Могу я вам что-нибудь предложить? — Нет. Билл знаком предложил ему сесть и тоже уселся. — Ты, наверное, гадаешь, зачем я пришел, Бурн. — Мелькнула такая мысль. Томми вздохнул. — Как тебе известно, ее величество нездорова. В случае ее смерти принц Уэльский станет королем. — Да, конечно. — И немедленно отречется от престола. Билл покачал головой. — Что? — Всплыла определенная информация о… частной жизни его королевского высочества, и делегация от англиканской церкви планирует ее обнародовать. — Но это вызовет раскол в Церкви. — Наш источник надежен, однако принц Уэльский никогда не пользовался прочной поддержкой Церкви. Он считает, что лучше всего для всех сторон будет, если он отречется от престола. — А королевская принцесса? — Она пока не в курсе ситуации. Принц Уэльский решил, что тебя как ее ближайшего советника следует поставить в известность. — Разумеется. Я окажу ей любую посильную помощь. — Принцесса очень на тебя полагается. — Мы давно работаем вместе. Томми ушел, и Александрина выглянула из спальни. — Вот оно что… — Об этом ни единой живой душе. — Ну конечно. — Она подошла к Биллу. — А что такое? Думаешь, она не справится? — О нет, она справится без труда. — Так в чем проблема? — Очень возможно, что она будет первой Викторией в истории нашей страны, которая этого не хочет.

***

— Папа! Мельбурн подхватил на руки подбежавшую к нему Элли. — Моя Элли. — Он поцеловал дочь. — А теперь меня! — закричала Эффи. — А вашу бедную маму вы совсем не признаете? — возмутилась Виктория. Мельбурн опустил Элли на пол, и девочки подбежали к матери. — Где Делла? — спросил он. — Спит, — ответила Эффи. — А вы почему не спите? — спросила Виктория. — Я уже слишком большая. — Поглядим, что по этому поводу скажет ваша няня. — Виктория встала. — Где mama? — Бабушка грустит, — сказала Эффи. — Она в своих покоях. Виктория взглянула на Мельбурна. Они направились к покоям герцогини. Мельбурн шел за Викторией. — Mama? Вы здесь? — О, моя милая, Виктория. Они прошли к опочивальне герцогини. — Mama, вы хорошо себя чувствуете? — Нет, боюсь, я слишком слаба, чтобы встать с постели. — Что стряслось, герцогиня? — спросил Мельбурн. — Я получила известие, что сэр Джон Конрой скончался. Мельбурн переступил с ноги на ногу. — Мои соболезнования… — Вы серьезно, mama? — Виктория оглянулась на мужа. — Она это всерьез? — Виктория… — начал Мельбурн. — Он был ужасным человеком, и я должна сказать, по моему мнению, с его смертью мир стал только лучше. — Откуда в тебе всегда столько ненависти? Он так много для нас сделал… — Что именно он для меня сделал, mama? — Какая неблагодарность. — Я в этом участвовать не собираюсь. Если желаете оплакивать сэра Джона, пожалуйста, оставайтесь в своих покоях, я велю девочкам вас не беспокоить. — Виктория… — вновь попытался вмешаться Мельбурн. — Нет. — Да, ты-то ведь само совершенство и никогда никого ничем не рассердила, особенно свою драгоценную баронессу Лецен! Виктория смотрела на мать, раскрыв рот, а затем развернулась на каблуках и вышла. — Виктория, Виктория… — Я не собираюсь перед ней извиняться! Мельбурн вздохнул. — Попытайтесь, пожалуйста, поставить себя на ее место… — Она и этот человек столько лет держали меня под замком… — Разве сейчас вы под замком?

***

Королева умерла. Биллу позвонили из дворца, прежде чем новости сообщили по радио. — «Ее величество королева Виктория III, старшая внучка ее величества королевы Виктории скончалась сегодня…» Билл поспешил в Чарлбери-хаус. — О, Билл, как хорошо, что вы здесь, — сказал Мэттью, встречая его у двери. — Виктория совершенно вне себя. — Его величество за ней не посылал? — Нет, думаю, он занят королевствованием. — Билл. — Томми Ласселлс был? — Нет. — Билл, слава Богу. Билл поклонился. — Ваше высочество. Вошел дворецкий. — Ваше высочество, сообщение из дворца. — Из дворца? — Его величество просит вас незамедлительно явиться. — Незамедлительно? На него это совсем не похоже.

***

— Элли! — позвала Виктория. — Ты куда? — Я собрала цветочки для бабушки. Виктория сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Поди сюда. Элли послушалась. — Да, мама? — Я не разрешаю вам ходить в покои бабушки. — Почему? — Потому что я так сказала. — Но почему? — Потому что я твоя мама и королева, вот почему! Она стремительно пошла прочь. Озадаченная Элли недоуменно смотрела ей вслед.

***

— Нет, — сказала Виктория. Билл опустил взгляд. Дело не ладилось. — Нет, я не согласна. — Не соглашайся сколько влезет, дело сделано, — ответил свежеотрекшийся король. — Не шути так, Уильям. — Боюсь, ваше величество, его королевское высочество прав. Дело сделано, — заметил Томми. — Так переделайте. — Нет, ваше величество, нельзя. — О, да замолчите же! Виктория вылетела из комнаты. — Ну замечательно, — бросил Мэттью Уильяму. — Да чего ты от меня-то хочешь? — Ну не знаю! Чтобы ты исполнил свой долбаный долг! Билл вышел за Викторией в коридор. — Ваше величество. — Не называйте меня так. — У вас встреча с Тайным советом через два часа, мэм. Виктория встала и развернулась. — Должен быть какой-то способ вернуть всё как было. — По-вашему, вы единственный монарх, испугавшийся своих обязанностей? Господи боже мой, отца Карла II, к примеру, вообще казнили. Лондон на его глазах пожирали пожар и чума. А Елизавета, а Генрих VIII… — Так не должно было быть. — Я знаю. — Я родилась шестой в линии наследования — как на всякий случай, меня вообще не должно было быть. — Мэм, если позволите — вы умеете поступать как должно. Это ваше самое достойное восхищения качество. — Единственное мое качество, достойное восхищения… — Это ваше самое достойное восхищения качество, — повторил Билл. — Вы ведь знаете, что творится в мире, что грядет. Британия нуждается в своей королеве, и годится на это только Виктория.

***

Мэгги медленно открыла глаза. Уилл улыбнулся. — Привет. — Привет, — кивнул он. — Я уже начал было переживать. Говорят, подозрение на сотрясение мозга. Мэгги попыталась приподняться. Уилл помог ей. — Бывает так, чтобы каждая мышца в теле болела? — поморщилась она. — Думаю, да. Мэгги нахмурилась. — Мы сидели у огня, и кто-то прибежал и начал рассказывать об атаке легкой бригады… — Вы лучше отдохните. Мне надо еще раз попробовать дозвониться до Мэттью. — Или о Дюнкерке? Уилл покачал головой. — Не думайте об этом. — Гитлера я точно разозлила, я знаю. — Вам нужно отдыхать.

***

Уилл вышел в коридор. Мэгги держалась на грани сознания, когда наконец прибыли спасатели. Ему пришлось соврать, что он ее родственник, чтобы его пустили к ней в машину скорой из Королевской Мельбурнской больницы. — Слушайте, я совершенно не настроена слушать это ваше «займите очередь»! Уилл повернулся в сторону сестринского пункта. — Виктория, успокойся. — Виктория. Она обернулась на его голос, и у него сердце замерло, будто он впервые ее увидел. — Уилл! Не успев и дернуться, он очутился в ее объятиях. Любовь Виктории, включенная на полную мощность, способна была сбивать с ног. — Уилл… Он обнял ее. — Я так боялась, что ты… — Со мной полный порядок, — перебил он ее. — Шишки, синяки, не без этого, но в целом полный порядок. — Что произошло? — Не знаю. Был там парень с рюкзаком… — Уилл пожал плечами. — Убью сволочь. — Боюсь, поздновато. — А мы тебя искали. — Прости, не знаю, куда подевался мой мобильник. — Краем глаза он заметил подходящих к ним Джона и Мари. — Тебя выписали? — спросила Мари. — Я позвоню Лиззи, скажу, пусть организует ужин. — Уилл едва не погиб, сомневаюсь, что ему сейчас до орехового хлеба, — прошипела Виктория. — Я пока не могу уйти, — сказал Уилл. Виктория развернулась. — Ты же сказал, что ты в полном порядке. — Я-то да, но Мэгги нужна помощь. — Мэгги? — спросила Мари. Уилл взглянул на Викторию. — Помнишь Мэгги Джайлз? — Это та самая, тогда, на Би-Би-Си? Тогда на Би-Би-Си. Конечно, кем еще могла она быть для Виктории. Это у него в голове с тех пор, как он очнулся после взрыва, роятся тысячи воспоминаний. Как он держал ее на руках на утро после ее рождения в Брокет-холле, как гонялся за ней по снегу, ее первый бал… Их первая встреча, когда она была еще королевской принцессой, а он всего лишь слугой. И тем не менее, даже тогда они были друг другу лучшими друзьями. Виктория, Джон и Мари не сводили с него глаз. Та самая Мэгги, тогда, на Би-Би-Си. — Да, я случайно встретил ее в метро, мы разговорились, а потом… — С ней всё нормально? — Кажется, сотрясение. Беда в том, что я никак не дозвонюсь до Мэттью, и телефона у меня нет, так что и на мыло не написать… — Вы знаете, где они живут? — подал голос Джон. — Вообще-то, ее сумка уцелела. — Ну, давайте тогда я с этим делом разберусь и привезу его сюда, — кивнул Джон.

***

Урвав несколько минут между аудиенциями, Виктория направилась в детскую, надеясь устроить девочкам сюрприз. …и не обнаружила в комнате никого, кроме Деллы, тихонько посапывавшей в своей кроватке. Виктория взглянула на няню. — Где мои дочери? — Прошу прощения, ваше величество, лорд Мельбурн повел их повидать герцогиню… Развернувшись, она поспешила в другое крыло дворца. Герцогиня сидела с внучками в своей гостиной. Заметив вошедшую жену, Мельбурн поднялся ей навстречу. — Виктория… — Вы пренебрегли моими указаниями! — Да. Виктория гневно сверкнула глазами на мать. — Она любит их, — мягко сказал Мельбурн. — Вы не можете запрещать детям видеться с бабушкой, когда они живут под одной крышей. — В таком случае, вероятно, пора mama наконец поселиться в собственном доме. — Виктория… — Нет, вы говорили мне, что это невозможно, пока я была не замужем, но теперь я замужем! Нам наверняка есть где ее поселить… — Разве не так же поступали с вами она и сэр Джон? — Что? — Разве они не препятствовали вашим встречам с вашим дедом, дядями, не держали вас в стороне от двора? — Это не одно и то же. Она хотела меня контролировать. — А вы желаете контролировать наших девочек. Викторию была уязвлена. — Я бы никогда… — Вы запретили им видеться с женщиной, живущей в одном доме с ними. — Я не позволю ей восстановить их против меня! — Нет, вы пытаетесь ее наказать. — Какая нелепость. — Вы срываетесь. Вы делаете это как вам заблагорассудится, и никому не позволено вам мешать. Виктория стояла в растерянности. — Никто мне этого не говорил… — Кто кроме меня посмел бы сказать вам такое?

***

Билл вернулся домой. — Ты пришел, — сказала Александрина. — Я слушала выступление королевы по радио… — Выходи за меня. Она замерла. — Что? — Не думал, что это потребует дополнительных разъяснений. Выходи за меня замуж. — Я уже замужем. — Но ты несчастлива в браке. Она покачала головой. — Так ты потеряешь должность. — Пусть. — Ты обожаешь свою работу… — Я могу найти другую работу, но другой тебя не существует! — Я… — Выходи за меня. — Билл… — Забудь все отговорки, забудь все оправдания, просто выходи за меня. Ее губы медленно растянулись в улыбке. — Хорошо, я выйду за тебя. — Что? — Я сказала, хорошо, я выйду за тебя, или ты не… Она взвизгнула, потому что он внезапно подхватил ее на руки. Добравшись до спальни, он бросил ее на матрас, не переставая целовать и шептать нежности. На следующее утро он проснулся в одиночестве.

***

Уилл наблюдал за Викторией. Время от времени он замечал, как она смотрит на спящую Мэгги и в ее взгляде сквозит замешательство — словно она забыла что-то, но не может вспомнить, что именно. А потом это прошло, и она снова стала копаться в своем телефоне. Вдруг она подняла на него глаза. — Что? — Ничего. Но вот Уилл углядел в коридоре Мэттью, а с ним Мари и Джона. — Ну наконец-то, — пробормотал он. Они с Викторией вышли из палаты. — Уилл, — сказал Мэттью. — Хотелось бы мне сказать, что я рад тебя видеть… — Всё нормально, я понимаю. — Я жду, что скажут врачи. — А, да, к ней только что заходили. Но у них сегодня много работы… Виктория положила ему руку на плечо. — Уилл, пожалуйста, пойдем, тебе нужен покой. — Вовсе нет… — Мистер Джайлз? Мэттью увел доктор. Виктория сжала руку Уилла. — Пойдем. Нам пора.

***

Ужин получился напряженным. Говорили всё больше о военной экономике, а королева и ее консорт едва обменялись и дюжиной слов. Когда Мельбурн вошел в покои супруги, оттуда как раз выходили камеристки. — Уильям. Мне сегодня нездоровится. Он склонил голову набок. — Вот как? — Да. — И как долго это продлится, как вы полагаете? Виктория надула губы. — Вы не можете претендовать на место в моей постели каждую ночь, особенно когда… — Когда я вас рассердил. — Когда вы меня оскорбили! — Я отметил вашу вспыльчивость… — Вы сравнили меня с mama! — Да. — Как я могу быть на нее похожа? Как могли вы сказать, что я такая жестокая мать? — Вы не были жестоки намеренно, вы вели себя нелепо, что со временем могло привести к жестокости, однако, к счастью, у наших девочек есть оба родителя. — Будь Лецен здесь, она была бы на моей стороне. — Но ее здесь нет… — Что вы хотите этим сказать? Он вздохнул. — Нет, лорд М, говорите! — Хорошо, я скажу. Ваша мать здесь, а Лецен здесь нет — вы не хотите спросить себя, почему так вышло? Не потому ли, что она узнала, кто на самом деле отец Джины? Его слова ошеломили Викторию. Письма от бывшей гувернантки были всё короче и приходили всё реже. — Лецен никогда бы… — Так почему вы не сказали ей об этом сами? — Не было подходящего момента… — Не было? За столько лет? — Мельбурн подошел ближе. — Вы знаете, что я никогда не осуждал и никогда не стал бы осуждать то, как поступала ваша мать в то время, когда вы были ребенком… —Да, — сказала она тихим голосом, как ни больно ей было это признавать. — Но ваша мать вас не предала. — Да. Виктория встала и прошла в коридор, оставив мужа стоять в полном недоумении.

***

— У меня в сумке был айпад. В комнате для гостей в доме Лиззи Виктория старательно хлопотала над Уиллом, подтыкая вокруг него одеяло. — Это неважно, — сказала она. — Я знаю, что неважно, Виктория. Меня это просто раздражает. Виктория забралась на кровать. — Больно? — Ну, представь, что тебя вышвырнуло из вагона метро, да еще и придавило куском этого самого вагона. Она опустила голову на подушку рядом и положила руку ему на грудь. — Я так боялась, что никогда больше тебя не увижу. — Этого бояться не нужно. — Да как я могу не… — Виктория, я серьезно, — он повернулся к ней лицом, — что бы ни случилось, никогда не бойся, что никогда больше меня не увидишь. Ладно? — Ладно, — кивнула она. — А теперь можно мне посмотреть на твою грудь? Она хихикнула. — Что? — Да это обезболивающее подействовало, а я под ним обычно становлюсь чуточку дерзким… — Только чуточку? — Я просто подумал, что мне может полегчает, если я посмотрю на твою грудь. Виктория села, приспуская бретельки ночнушки и открывая груди. — О да… — пробормотал Уилл, впиваясь в них взглядом. — Гений пикапа. — Помнишь первую сексэмэску, которую ты мне прислала? — Помню. — У тебя они хорошо получаются, весьма художественно. — Такого мне еще не говорили. — М-м, эта восхитительная грудь и моя книжка, лежащая на твоей… — На моей киске. — Она нагнулась и поцеловала его.

***

— Кто там? Герцогиня подняла голову. В дверях стояла Виктория. — Это всего лишь я, mama. — Если ты ищешь кого-то из детей, то их здесь нет. — Вы ненавидите Уильяма. Герцогиня вздохнула. — Я его не ненавижу. — Вы ненавидели его, когда я выходила за него замуж, вы постоянно пытались меня отговорить… — Да, но дело было не только в моем отношении к нему. — Но вы не рассказали дяде Леопольду, кто в действительности отец Джины. — Почему я должна была это сделать? — А почему нет? — Неужто ты всё еще не веришь, что я люблю тебя? Что я люблю Джину? Что я не желаю вреда ни тебе, ни ей? — Вы сделали всё, чтобы мне было трудно в это верить. — Теперь я это вижу. Виктория молчала. — А сейчас тебе лучше вернуться в постель. У тебя столько обязанностей, и никому не понравится видеть мешки под глазами королевы. Виктория вздохнула. — Доброй ночи, mama.

***

— Виктория! — позвал Уилл. — Машина наконец готова? — спросила она. — Да, всего-то надо было показать, что я едва не погиб, — вздохнул он. Уилл водрузил на кухонную стойку абсурдно огромного плюшевого бегемота. — Уилл, что это такое? — Это для малышек. — Он же здоровущий! Что им с таким делать? — Ну, они до него ещё дорастут. Пойду займусь кроваткой. — Нет, с этим мы потом разберемся. — Нет, с этим я разберусь сейчас. Он подхватил бегемота и пошел наверх. Виктория двинулась следом. Когда она вошла в детскую, он уже разрезал на коробке упаковочную пленку. — Уилл? — М-м? — Уилл, я не хочу, чтобы ты сейчас занимался кроваткой. — Ты же несколько недель просила... — Уилл... Он не успел и голову поднять, как она, отчаянно всхлипывая, обхватила его руками. — Пожалуйста, ну пожалуйста, не надо сейчас ничего делать. — Ш-ш-ш, — пробормотал он, пытаясь ее успокоить. — Я же говорю, всё со мной нормально.