Любовь в/к истории

— Как думаешь, стоит брюки надеть? Дэвид вздохнул. — Опять будет, как тогда с лаком для ногтей? Они шли по коридору дворца. Виктория несла дочь. Малышке исполнилось шесть месяцев, и Дэвид собирался сделать фотографии для общественности. — Я просто не помню бабулю в брюках. Виктория I точно брюки не носила. — Виктория I жила в девятнадцатом веке. — Дэвид указал на ступеньку. — Вот здесь. — Здесь? — Виктория взглянула на портрет. — Доброе утро, бабушка. Доброе утро, лорд М. — И повернись ко мне лицом. Дэвид защелкал камерой. Он довольно таки преуспел в фотоискусстве — семейные снимки его работы, отмечающие различные события в жизни их дочери, периодически появлялись в пресс-релизах Дувр-хауса, а теперь и Букингемского дворца. — Она не улыбается, — сказала Виктория. — Это ее рестинг бич фейс. — Дэвид, у детей не бывает… — Виктория взглянула на дочь. — Боже мой, у моего ребенка есть рестинг бич фейс. — Я же говорил. — С этим надо что-то делать! — Что делать, Виктория? ДНК ей изменить? Давай тогда пусть она еще паутиной из рук стреляет. — Ты на что это намекаешь? — А ты осмотрись, осмотрись. Она не из вакуума это лицо взяла. Виктория обернулась на портреты своих предков. — Рестинг бич фейс… — вздохнула она и повернулась к ребенку. — Виктория, Виктория, кто моя хорошая девочка? Да-да, ты! Ты моя хорошая девочка! — Не говори с ней, как с Дэшем. Она ребенок. — Дэш мне улыбнулся бы. — Виктория, смотри на папу, да, вот папа… Малышка улыбнулась, и Дэвид сделал несколько снимков. Виктория закатила глаза. — Ничего не выйдет, если вы будете закатывать глаза, мадам. — Ну, зафотошопишь… — Виктория... Она улыбнулась. Дэвид щелкнул еще несколько раз, и они направились обратно в свои апартаменты. — Я тут думал о твоей коронации. — О коронации? До нее же еще целый год. — Да, ну, была тут идея… — У кого была идея? — У нескольких человек. Поскольку у нас сейчас празднование юбилея вступления на престол… — У нас сейчас траур. — Дай, пожалуйста, договорить, ладно? Идея была в том, чтобы устроить твою коронацию в день коронации Виктории I. Две Виктории, две коронации, разделенные и соединенные ста восьмьюдесятью годами истории. Виктория вздохнула. — Это ведь твоя идея была. — И чертовски хорошая. Твой дедушка так и сказал. — Мнение дедушки по таким вопросам мы не спрашиваем. Какую икру с каким шампанским подавать — это да… — Ты ведь знаешь, что идея хорошая. — Знаешь, Уилл Лэм может помочь прояснить этот вопрос. — Почему? — Потому что он специалист по викторианской истории, помню, в его книге была глава о том, как Мельбурн готовил коронацию. Он всё до мелочей продумывал… — Что скажешь о серии концертов по случаю коронации? — Серия концертов? — Да, я подумал, можно пригласить Бейонсе. — Почему Бейонсе? — У нее есть такая песня — «Кто правит миром? Девчонки!». Или это слишком уж в лоб? — Это слишком в лоб. — Я составлю список.

***

Уилл провожал Викторию в Хитроу под проливным дождем. — Поверить не могу, что ты не уследил, как у тебя закончился срок действия паспорта. — Да-да, ты уже красноречиво высказалась по этому поводу, — сказал он, стоя рядом с ней в очереди. Виктория тянула за собой чемодан на колесиках. — Я все же считаю, что нужно было доплатить и… — Мне ехать нет необходимости. — Ну разумеется, есть... — Это твоя книга, это твой фильм, это с тобой хочет поговорить Фелисити Джонс. Виктория помолчала. — Я все равно хотела бы, чтобы ты тоже поехал. — Мы можем функционировать как отдельные люди, знаешь ли. — Да ты мне трезвонил вовсю, стоило мне скататься в Хартфордшир! — Я решил, что ты рванул в магазин, а ты пропала на два часа, уж извини, что я забеспокоился. У стойки регистрации Уилл передал чемодан ожидающему служащему. Виктория получила посадочный талон, и они направились к пропускному пункту. — Ты будешь по мне скучать? — спросила она. — Конечно, буду. Она подставила лицо, и поцелуй на прощание не заставил себя долго ждать. — Уилл, если объявится Делла... — Почему должна объявиться Делла? Виктория не ответила. — Просто будь с ней аккуратнее, если она объявится. — Ладно. — Мне надо встать в очередь. — Знаю. Они ещё раз поцеловались, и Виктория отошла. Уилл побрел обратно к парковке, думая, чем будет заниматься следующие пять дней. Совершенно точно нужно было собрать вторую кроватку, может быть, ещё раз съездить к Гасси... хотя это нарушило бы привычный распорядок жизни мальчика, чего он делать очень не любил. Ну и книга, конечно. Звонок мобильника прервал его размышления. — Алло? — Профессор Лэм? — Да, слушаю. Кто это? — Дженнингс. Личный секретарь ее величества. — Ясно. А я ждал звонка от миссис Сазерленд. — Миссис Сазерленд? — Архивариус Брокет-холла. — Я знаю, кто она. — Я просто думал, что это она будет заниматься... письмом. — Каким письмом? Уилл смешался. — То есть, вы не по этому поводу... — Ее величество желает встретиться с вами в ближайшее удобное для вас время. — Ну, я сейчас как раз в Лондоне... — Превосходно. Ждём вас к одиннадцати. Дженнингс дал отбой. — Вот так поворот... — пробормотал под нос Уилл.

***

Мельбурн проснулся от неясного звука. В Брокет-холле была глухая ночь, и его глубоко беременная жена крепко спала рядом. Королевская семья приехала сюда по настоянию Виктории, желавшей разрешиться от бремени дома. Оставалось только ждать. Он встал, натянул лежавший в изножье кровати халат, надел домашние туфли и открыл дверь, обнаружив за ней старшую няню. — Лорд Мельбурн, — присела та. — В чем дело? Опять Сара? — Нет. Принцесса Элеонора. Мельбурн прошел по коридору, минуя детскую, где спали остальные девочки. Элеонора по-прежнему большинство ночей спала отдельно, рядом с няней. Кошмары случались с ней теперь гораздо реже, но ещё не прекратились. Он услышал проблему раньше, чем увидел дочь: она громко кашляла, задыхаясь. Он вошел в комнату. Подле девочки сидела младшая няня. — Элли? Милая, — позвал он, садясь рядом. — Скажи-ка мне, что с тобой? Элли ответить не смогла, сотрясаясь от кашля. — Она проснулась почти сразу после того, как уснула, милорд, — пояснила Лилиан. — Всё кашляет и кашляет без остановки, вот-вот потеряет сознание от переутомления. — Всё будет хорошо, милая… — Мельбурн взглянул на миссис Ричардс. — Сэр Джеймс приедет не раньше завтрашнего дня, пошлите коридорного в Хэтфилд за доктором Брандоном. — Хорошо, милорд.

***

— Делла, — протянула Виктория, поднимая взгляд на кузину. — Пожалуйста, скажи, что у нас не была назначена встреча. — Нет, я просто заглянула. — Вот как, приятный сюрприз. — Эмма уехала? — Ну, я не могла держать герцогиню Мумбайскую при себе вечно, но я собираюсь сделать ее правительницей гардеробной, так что она скоро вернется. — Всё равно это не она… — пробормотала Делла. — Кто? Делла вздохнула. — Мне просто интересно, не встречала ли ты кого-нибудь в последнее время. — Я встречаю кучу народа. — Кого-нибудь, с кем ты сразу нашла общий язык. Нового друга. — Не припомню… В комнату, держа на руках дочь, вошел Дэвид. — Привет, Делла. Делла задержала на ребенке взгляд. — Ваше величество, прибыл профессор Лэм, — объявил Дженнингс. — Спасибо, Дженнингс. Пусть войдет. Дженнингс кивнул и скрылся. Делла посмотрела на Викторию. — Что он тут делает? — А что? Вы знакомы? — Да…— запнувшись, ответила Делла. Уилл прошел в открытую перед ним дверь, безупречно следуя придворному протоколу: поклон, поцелуй королевской руки. — Ваше величество. — Профессор Лэм. Вы помните моего супруга? — Ваше высочество. — Рад снова вас видеть. Как поживает ваш сын? — Хорошо, сэр, спасибо. — Когда вы в последний раз видели принцессу, она была чуть поменьше. — Я вижу. Ваше высочество. — Уилл слегка склонил голову. Малышка улыбнулась. Уилл улыбнулся в ответ, и девочка радостно захихикала. — Как вам это удалось? — пораженно спросила Виктория. — Что удалось, мэм? Виктория не ответила. Она показала на Деллу. — Говорят, вы знакомы с герцогиней Ново-Южно-Уэльской? — Да. Герцогиня. — Профессор Лэм, — промямлила Делла. — Что ж, прошу нас извинить. Нам с профессором Лэмом нужно обсудить одно дело. Один за другим остальные покинули комнату. Делла шла, еле волоча ночи. — Большое спасибо, что пришли. — Виктория жестом предложила ему сесть. Уилл уселся напротив королевы. — Мне это не составило труда, ваше величество, хотя любопытно, как мои знания могут вам пригодиться. Виктория широко раскрыла глаза. — Ваши знания — это именно то, что мне нужно. Вы эксперт по моей семье. — Ну… — Мне предстоит организовать коронацию, и мой комитет, похоже, считает, что неплохо было бы назначить ее на день коронации Виктории I. — Отличная идея. — Вы полагаете? — Да, мэм. По-моему, чем прочнее и прямее будет ассоциация между вашей коронацией и вашей родословной, тем лучше. — Почему это? — Возьмите коронацию вашей покойной бабушки — всё было значительно скромнее по сравнению, скажем, с коронацией ее матери, которая, между прочим, состоялась под конец Великой депрессии — и людям не за что было уцепиться, нечем заинтересоваться. — Вы не думаете, что это расточительно? — Ну, я надеюсь, что коронация у вас будет всего одна, мэм, так что капелька расточительности, по-моему, вполне допустима. Виктория улыбнулась. — Справедливо. — Представьте, что монархия — это такая фабрика. Вы должны постоянно поставлять сырье, из которого строится легитимность вашего нахождения на престоле. Ваша благотворительность, каждая церемония, каждое рыцарское звание… — Вы говорите обо мне, — перебила она. — Я есть это сырье. — Да, но в отличие от актрисы или инстаграмной модели, ваше сырье имеет многовековую историю. Это придает ему веса. Британская история отражается в истории вашей семьи.

***

— Что? Мельбурн поймал гневный взгляд сидевшей в постели Виктории. Ей не нравилось то, к чему вел доктор. Доктор Брандон прочистил горло. — Подобный кашель в высшей степени заразен, мэм. Я рекомендовал бы вам и другим детям как можно скорее покинуть дом. — Но ребенок вот-вот родится. — Я знаю, мэм. Но по опыту могу сказать, что такой кашель может быть губителен для новорожденных и маленьких детей возраста принцессы Евфимии. — Но что если они уже подверглись его воздействию? Какой тогда смысл уезжать? — Доктор Брандон, вы не оставите нас на минуту? — Разумеется. Я осмотрю остальных детей на предмет симптомов. Мельбурн закрыл за доктором дверь. — Вы можете увезти детей в Виндзорский замок. — И не подумаю! — Я останусь в Брокет-холле с Элли. — У меня со дня на день начнутся роды! — Вы предлагаете мне бросить Элли? — Нет, но… нам ведь даже неизвестно, существует ли реальная угроза! — Рисковать нельзя, Виктория. Вы забываете, насколько хрупко детское здоровье. Кроме того, мы не можем подвергать опасности монарха и предполагаемую наследницу. — Но… — Нет. Я велю слугам собирать вещи. — Уильям… — Не спорьте.

***

— Разумеется, обычные историки скажут вам, что лорд Мельбурн был политиком, ничего особенного не добившимся… — Разве женитьба на королеве не считается? — спросила Виктория. — Ну, никаких особых политических свершений, никаких военных успехов… Королева нахмурилась. — Неужели Крымская война была таким уж великим достижением? — Я предпочитаю считать, что свое влияние он оказывал другими способами. Возьмите, к примеру, коронацию… Он вынул из сумки свой айпад. — Вот эту презентацию я показываю студентам моего вводного курса… — Лорд Мельбурн организовал бракосочетание Виктории I и принца Альберта? — Да. — Трудно, наверное, было. К моей свадьбе нужно было продумать сотню мелочей, а я ведь не за иностранного принца выходила… — Ну, в смысле влияния, я бы сказал, что герцог Монтроз занимает гораздо более влиятельное положение, чем второй сын герцога Саксен-Кобургского… — Не говоря уже о том, что премьер-министр вряд ли был в меня влюблен. — Так вы думаете, что он уже тогда был в нее влюблен? — Почему нет? — Не желаете поделиться со мной семейной тайной, мэм? — Никто никогда не говорит о ее с Альбертом браке. Я почти ничего о нем не знаю, кроме ого, что он был страшным занудой… Наверное, я должна знать о нем что-то, мы ведь столько всего знаем о лорде Мельбурне, мы живем в его доме, выращиваем его орхидеи… — Давайте я покажу вам, как лорд Мельбурн готовил коронацию.

***

— Мы надолго уезжаем, папа? — Я не знаю, милая. Мельбурн посадил в экипаж Мэгги, затем Сару. Сундуки с вещами уже разместили. Шарлотта по-прежнему жила с ними — они не желали пока обрекать ее на то бедственное положение, в котором находились ее дед с бабкой. — Я отправил письмо с распоряжениями сегодня утром, бабушка и кузина Эмми встретят вас в Виндзоре. — Он глянул на старшую дочь. — Джина… — Я не хочу ехать. — Прости, но так нужно. Не спорь. Девочка надула губки. Как ни походила была на него Джина, временами она всё же вела себя в точности как мать. Она очень не любила, когда ей не удавалось добиться своего. Из дома вышла Виктория с таким же недовольным лицом. — Я не хочу ехать. — Эффи с няней уже уехали, так что лучше и вам ехать следом. — Но что если ребенок захочет родиться, пока мы будем там? Вы будете мне нужны. — Я буду рядом, если получится, но я нужен Элли. Виктория надула губы.

***

— Почему мама уехала? — Элли едва могла говорить сквозь непрекращающийся кашель. — У мамы дела в Виндзоре. — Он снял девочку с банкетки у окна. — А почему остальные уехали? Мельбурн не стал отвечать. — Нам с тобой и вдвоем будет весело. Элли недоверчиво на него посмотрела. — Пойдем. Я тебе кое-что покажу.

***

Принеся Элли в библиотеку, Мельбурн усадил ее на диван и укутал одеялом. Она сидела, крепко сжимая в руках куклу и судорожно кашляя. Их с Викторией взгляды на детские болезни сильно различались. Его родители потеряли двойню из-за похожего кашля, а затем умерла от чахотки Гарриет, которой было всего четырнадцать. Одним из неявных преимуществ одинокого детства Виктории в Кенсингтоне было в том, что ей не приходилось пережить смерть братьев и сестер. Он снял с полки альбом. — Это для меня сделала кузина Фанни, — сказал Мельбурн, садясь рядом с дочерью. — Что это? — Памятный альбом. С коронации твоей мамы. Хочешь посмотреть? — А я там есть? — Разумеется, нет. Элли помрачнела. — Ты тогда еще не родилась, и мама еще даже не была замужем. — А-а. — А-а, — поддразнил он со смехом. — Фанни была одной из фрейлин мамы, участвовавших в церемонии. Она сделала этот альбом мне в подарок. Его племянница и не подозревала, как дорожил он каждой страничкой. Теперь над альбомом склонилась Элли, изучая каждую гравюру, каждый рисунок, каждую статью. — Она была хорошенькая… — Твоя мама и сейчас очень хорошенькая. Даже красивая — как и ее дочери. Элли улыбнулась отцу, и он улыбнулся в ответ. — Кроме того, смысл коронации в том, чтобы быть царственной. Твоя мама королева, она родилась, чтобы быть королевой, этому невозможно научиться, но это можно в себе воспитать. Видишь эту гравюру? — Да. — Посмотри на лошадей — замечаешь что-нибудь? Подумай. Что между ними общего? — Они все белые. — Верно. Видишь? Изначально в парадную карету должны были запрячь гнедых, но я не позволил. Я хотел, чтобы она выглядела так, словно пришла из сказки. — Мама из сказки? — Самую чуточку. Элли перевернула страницу. — А на этой гравюре сама церемония внутри Вестминстерского аббатства. — Где ты? — Вот я, держу меч. — А почему ты не рядом с мамой? — Я стою довольно близко. Смотри, это церемониальный меч… — А кто такой Альберт? Элли внимательно смотрела ему в лицо. — Альберт был первым мужем мамы. Ты ведь знаешь. — Не знаю. Мельбурну захотелось переменить тему. — Да. Кузен Эрнст его брат. А теперь давай взглянем на что-нибудь другое?

***

На второй день Уилл отправился во дворец с планом. Он неожиданно для себя самого очень быстро втянулся в вопросы коронации. — Я составил список того, что было на коронации Виктории I и что, как мне кажется, может пригодиться на коронации вашего величества. — Например? — Например, во дворце был дан грандиозный бал. Бал также устроил и герцог Веллингтон — его посетило около двух тысяч гостей. — Ну, конечно, нужно дать бал. Кажется, даже у бабули был бал. — Можно несколько модернизировать его — придумать, как устроить посещение для рядовых граждан. Виктория вздохнула. — Не хотелось бы, чтобы для этого нужно было покупать билет. Выборка должна быть случайной. — Быть может, некоторое количество билетов стоит распространить благотворительным организациям, которые вы поддерживаете, а остальные раздать военнослужащим, спасателям. Виктория кивнула. — Что ещё? — По случаю коронации в Гайд-парке проводилась трехдневная ярмарка. Это может быть хорошей идеей — я полагаю, в парках будут установлены экраны, как было во время вашей свадьбы. — То есть, вроде как устроить ярмарку вокруг этого? — Именно. — Это же кошмар в плане обеспечения безопасности. — В этом плане кошмаром были и Олимпийские игры. — Логично. — Еще в вечер дня коронации все развлечения в столице были бесплатными. Виктория состроила гримасу. — Ну и как мне это устроить? Уилл склонил голову набок. — Я не вполне уверен. Кое-что с тех пор явно изменилось. — Герцог Монтроз зациклился на концерте. На свежем воздухе. С Бейонсе или кем-нибудь вроде нее. — Отличная мысль. Викторию это позабавило. — Серьезно? — Королева Бей выступает для королевы. — Королева Бей? — скептически переспросила Виктория. — Я не совсем оторван от жизни. — Да уж.

***

Каждый день Мельбурна в Брокет-холле начинался — весьма предсказуемо — с письма от его жены, доставленным бедолагой посыльным в ночи. Виктория справлялась об Элли, сетовала на свое состояние и умоляла его приехать как можно скорее. Он писал ответ, рассказывая о здоровье Элли и объясняя, что не скоро ещё сумеет приехать. И посыльный пускался в обратный путь в Виндзор. — Когда нам можно будет поехать к маме? — кашляя, спросила Элли. Мельбурн погладил ее по спинке. Няня вручила ему стакан воды. Он приложил стакан ко рту дочери, поя ее мелкими глотками. — Скоро, милая. — Я по всем соскучилась. Бедняжка Элли. Она начала жизнь в окружении семьи и теперь не умела жить иначе. — Знаю, знаю. — Можно мне опять спать в детской? — Что? Элли закашлялась, и ему пришлось подождать, пока приступ закончится, чтобы она могло снова заговорить. — Мне не нравится спать одной. Я слышу Мэгги, Сару и Шарлотту, им так весело вместе. — Джина теперь спит одна. После злоключений Джины в Ирландии он думал, что этому, наверное, уже никогда не бывать, но вскоре после того, как кошмары отступили, она открыла для себя прелести собственной комнаты. — Я не хочу быть одна. Обещаю, я никого не разбужу. — Элли, не в этом... Но и в этом дело было тоже. Элли снова закашлялась, и он обнял ее. — То, что ты не рядом с ними, не значит, что они меньше тебя любят. Вот мы с тобой ведь не спим в одной комнате? — Вы с мамой играете в игры в ее покоях. — С чего ты решила, что мы с мамой играем в игры в ее покоях? — Всякие звуки. Мельбурн взглянул на пытавшуюся скрыть улыбку няню. — Почему бы нам не проверить, готов ли бульон для принцессы?

***

Виктория вошла в спальню и обнаружила мужа держащим в руках нечто вроде короны. — Ты что делаешь? — Бабушка передала с дядей Джейми. Она подумала, что коронет может мне пригодиться. — Коронация еще не скоро, разве что ты сильно сдвинул график. — Джейми считает, что мне нужно заказать собственный коронет. Этот в последний раз надевали во время коронации твоей бабушки, а сделали его к коронации твоей прабабушки. — Кажется, где-то тут у нас лежит коронет лорда Мельбурна. С диадемами. — Зачем? — Не знаю. А что прикажешь с ними делать? Устроить распродажу из багажника? — Ты знаешь, что такое распродажа из багажника? — По телевизору видела. Не делай вид, будто ты весь такой из народа, а я принцесса в башне. У тебя по саду зебры гуляли! — Я же вырос в Зимбабве, это все равно что когда здесь олени гуляют по саду — или у тебя нет оленей? — Уиллу Лэму нравится твоя идея с концертом. — Правда? — По его словам, Виктория I велела, чтобы в канун коронации все увеселительные заведения города работали бесплатно — что кажется мне трудноосуществимым. — Ну-ка, дай подумать… — Думаешь, тебе удастся такое провернуть? И Бейонсе? — Ах, теперь, значит, тебе Бейонсе подавай. — Королеву Бей для королевы. Ну, или хотя бы Леди Гагу. Все-таки какая-никакая аристократия.

***

Проходили дни, и Мельбурн с радостью отмечал, что к Элли возвращаются силы. Уже больше не нужно было носить ее во время их бесцельного брожения по дому. Приступы кашля становились реже и слабее. Однажды, вернувшись в дом из оранжереи с орхидеями, он обнаружил дочь в библиотеке. — Элли, чем ты там занимаешься? — Я нашла мамину корону. Мельбурн нахмурился, обошел стол и увидел стоявший на полу деревянный ящик, в котором лежал его собственный коронет. Он опустился на колени напротив Элли. — Это не мамина корона. Это коронет. Виконтский коронет. — А-а. — Ты ведь помнишь, что мамина корона гораздо больше и роскошнее. — Почему? — Потому что она королева Англии, а я всего лишь господин этого поместья. — Надень. — Надеть. Элли смотрела на него умоляющим взглядом, и он знал, что спорить было бесполезно. Он готов был на что угодно ради любой из своих девочек. Он водрузил коронет себе на голову, и Элли восторженно захихикала. — Почему ты смеешься? На что я похож? — Просто так. — Не думаю, что просто так. — Красивая шапка. — Тогда, пожалуй, стоит надеть ее на тебя. Он снял коронет и опустил его на головку Элли — разумеется, он был девочке так велик, что опустился на самые глаза, чем вызвал у нее новый приступ хихиканья. — Она слишком большая! — Вот как? Это очень маленькое поместье, я-то думал, ты справишься. Он вызволил дочь из головного убора. — Папа? — Да? — А почему ты не король? — А почему я должен быть королем? — Потому что ты муж королевы. — Ясно. Однажды Джина станет королевой. Ты полагаешь, ее муж должен быть королем? — Фу-у. — Что такое? — Джина не может выйти замуж за мальчика. Она их не любит. — Это еще изменится. — Мальчики плохо пахнут. — Разве я плохо пахну? Элли нахмурилась. — Ты ведь не мальчик. Мельбурн поднял бровь. — Вот так новость. Элли подобралась к нему, прильнула к боку. Он обхватил ее руками. — Ты лучше себя чувствуешь? Кашель почти прошел. — Да, папа. — Вот и славно. Если доктор Брандон позволит, поедем к маме и остальным в Виндзор. — Правда… — Только если доктор Брандон позволит. Но ты всё же ляжешь в постель, как только мы прибудем в Виндзор, и не встанешь, пока совершенно не выздоровеешь.

***

Сюрреалистичное начинало становиться реальным: вот он снова едет в Букингемский дворец и паркует машину, будто это совершенно обычное дело. Он захватил свои вещи и отправился ждать королеву в ее кабинет. — Профессор Лэм. — Ваше величество. — Я хотела кое-что вам показать. Она показала на деревянный ящик, жестом предлагая открыть его. В ящике лежат коронет. Коронет виконта. Улыбка мелькнула на его лице. Он поднял на королеву взгляд. — Это ведь… — Я слышала, вы большой поклонник, — улыбнулась королева. — Что вы, я не могу… — Ну разумеется, можете. Он лежит в этом ящике, наверное, с самой коронации Виктории I… Уилл вынул коронет из ящика. — На самом деле он позировал в нем для портрета. Один раз Хейтеру, разумеется. Потом принцесса Элеонора очень увлекалась рисованием и живописью. — Правда? — О да. В дневниках Мельбурна написано, что она с раннего детства выучила, кто есть кто на каждом портрете, и даже здоровалась и прощалась с ними. Виктория замерла. — Неужели? — Да. Виктория I любила рисовать и писать акварелью. Элеонора унаследовала ее способности. И Мельбурн ее в этом поощрял. — Кажется, он был замечательным отцом. — Мне нравится так думать. — Я могу попросить вас об одной услуге? — Об услуге, мэм? Королева помолчала. — Мне хотелось бы, чтобы вы вошли в комитет по подготовке к коронации. — Я? — Необходимо, чтобы всё было устроено в точности как полагается, а многие из моих придворных не обладают нужными качествами. Вы только посмотрите на фрейлин моей матери. На моего деда… Бабулины фрейлины вроде бы ничего, но сборища женщин зануднее вы не найдете. — Я не придворный, мэм. — Нет, вы гораздо лучше. …Ну что, согласны? — Разумеется, мэм. — Правда? Вам не нужно времени на раздумья или обговорить это с Викторией? Уилл улыбнулся. — Мэм, позвольте дать вам совет: не заставляйте человека сомневаться в его решении после того, как уже получили от него нужный вам ответ. — Точно. — Королева улыбнулась. — Спасибо.

***

У дверей в Виндзоре их встретила герцогиня. — Бабушка! — Meine leibe, я так рада, что тебе лучше и что ты наконец с нами. — Я скучала по вам. — И мы все по вам скучали. — Она взглянула на Мельбурна. — А вы кое-что пропустили. Тот сразу догадался. — Ребенок? — Девочка. — А Виктория? — Отдыхает. Мельбурн повернулся к дочери. — Ступай с бабушкой. По пути он встретил сэра Джеймса, который проводил его в детскую. Мельбурн вынул новорожденную из колыбели. — Она совсем крохотная, — сказал он, баюкая младшую дочь на руках. — Меньше даже, чем была Джина. — Роды были очень легкими. — Думаю, у королевы на сей счет иное мнение. — Он перевел взгляд обратно на ребенка. — Правда, любовь моя? Войдя спустя несколько минут в королевскую опочивальню, он услышал слабый голос жены: — Лорд М, это вы? Он махнул сидевшей с королевой няньке, отпуская ее, и подошел к кровати. — Как вы себя чувствуете? — Восхитительно. — Стало быть, хлороформ помог? — Чудесно помог. — Она прекрасна. — Он поцеловал жену. — Спасибо еще раз. — Но она такая маленькая. И несколько странная на вид. А вдруг она карлица? — Она не карлица. Что вы приняли вместе с хлороформом? — Чуточку бренди. И портвейна. — Понятно. — И слишком тощая. У меня не должно быть тощих детей. Она похожа на лягушонка. Ее нужно немедленно раскормить. — А имя? — Делла… — вздохнула она. — Принцесса Делла Соединенного Королевства, дочь Ее Величества королевы Виктории и второго виконта Мельбурна. — Делла… — эхом отозвался он. — Но ее непременно нужно раскормить.

***

Уилл не сводил глаз с портрета принцессы Элеоноры. Он давно отвлекся и ушел в дебри интернета — надежное средство против серьезной работы. — Ау-у! — Виктория? Он подскочил с места и встретил ее в прихожей. Виктория вкатывала через порог свой чемодан. — Ты как здесь? Я ждал тебя завтра. Он поцеловал ее. — Да, кошмарная история. — Что? С тобой всё нормально? — Нет, нет, со мной всё прекрасно. Я пыталась написать тебе, сообщить, что возвращаюсь домой раньше… — Что? Я ничего не получал. — Ага. Потому что я случайно отправила это сообщение маме, а потом еще кое-какие другие сообщения, и она мне с самого Хитроу ездит по ушам. — Господи, что ж такого ты там написала? — Я тебе позже наглядно покажу. — Жду с нетерпением. — А сейчас я умираю с голода. Она направилась на кухню, и Уилл пошел следом. На столе Виктория заметила красную папку. — Что это? — Это? Да так, бумаги. — С печатью королевы? — Да. Она попросила меня войти в комитет по подготовке к коронации. Виктория уставилась на него неверящим взглядом. — Что, прости, она сделала? — Угу, вроде как в роли консультанта. — Ты консультант? В комитете по подготовке к коронации? — Буду им, когда заполню всё это, и когда МИ-5 проверит, да. — Не знаю даже, что сказать. — «Поздравляю» или что-нибудь в этом роде, наверное. — Да, само собой. — Она сделала глубокий вдох. — Уилл, когда ты видел королеву, ты не… Она осеклась. Уилл выжидающе склонил голову набок. — Я не что? — Ничего. Извини. Не соображу, о чем вообще говорила.

***

Выйдя в коридор, Дэвид обнаружил Викторию на лестнице, созерцающей свой любимый портрет. — Добрый вечер, бабушка. Добрый вечер, лорд М. — Не издевайся. — А что? Только тебе позволено с ними разговаривать? Я не могу поболтать с родственниками жены? Виктория взглянула на мужа. — Твой отец ведь любил тебя? Дэвид уселся. — Мой отец был расистом и бабником… — Но он любил тебя? — Да. — Мой отец… — Я не сомневаюсь, что твой отец тоже тебя любил. — Может, и так, только я этого не чувствую. — Виктория уперлась локтями в коленки. — Может, он пытался меня подготовить. Он же наверняка давно знал, что умирает. — Я уверен, что он каждый день тревожился о том, что станет с тобой и твоей мамой. Я бы на его месте точно переживал. — В том-то и дело. Мама. Дэвид вздохнул. — Ну вот, начинается. — Что? Что начинается? — Ты всегда так. — А ты всегда называешь своего отца расистом! — Так он и был расистом. — Я просто… мне просто так хотелось бы, чтобы мои родители были как Мельбурн и Виктория, чтобы на них можно было положиться. Я больше полезного получила из совета в письме Мельбурна, чем от обоих моих родителей вместе взятых, а ведь Мельбурна уже больше сотни лет нет в живых. — Она вздохнула, возвращаясь взглядом к портрету. — У меня будет коронация. Дэвид кивнул. — У тебя будет коронация…