Любовь в/к истории

2013-й год — Что это за дрянь? Делла оглянулась на своего парня и взяла пульт, прибавляя звук. — «Кармен». — Почему они так вопят? — Это же опера… — Она продолжила наносить на ногти непротокольный ярко-фиолетовый лак. — Обожаю оперу. — Почему? Делла нахмурилась. Странный вопрос. Ее родители ведь не были особыми поклонниками оперы? Она ведь услышала кусочек из «Кармен» в одном из фильмов про Бонда или где-то еще и нашла потом целиком? Слушая «Кармен», она чувствовала себя как дома. В дверь постучали. — Ну отлично, мы тут всего день, а ты уже взбесила соседей… — Открой ты. Я занята. — Слушаюсь, ваше высочество. — Ваша светлость. Эрик не ответил. Сочтя это странным, Делла встала и направилась к гостиной. Она переступила порог в тот самый момент, когда Эрик упал, застреленный в голову одним из стоящих у двери одетых в черное мужчин. Она закричала. Из колонок в тон ей выводила руладу Кармен. Люди в черном ворвались в комнату, схватили Деллу и надели ей на голову черный мешок.

***

— Я так рада, что mama еще не вернулась из Брюсселя… — Она подняла взгляда на мужа, сидевшего на противоположном сиденье экипажа. — Она не одобрила бы «Кармен». Тот кивнул. — Вещь… неординарная. — Крайне странная опера, — сказала Виктория. Мельбурн поднял бровь. — В каком смысле? — К чему выбирать любовь, которая может тебя уничтожить? — Разве это так уж странно? — Уильям, вы хотите сказать, что вы выбрали любовь, которая могла вас уничтожить? — В это так трудно поверить? Виктория прыгнула ему на колени и впилась в губы мужа. — Какое необычное воздействие оказала на вас эта опера. Экипаж остановился — они добрались до дворца. — Отведите меня в мои покои. — В ваши покои? — Вы знаете, чего я хочу. Он поднялся за ней по лестнице и проследовал в опочивальню. Мельбурн ухватил жену за запястья, и она широко ухмыльнулась, пятясь к кровати. От ее губ он спустился к вырезу платья, покрывая поцелуями виднеющиеся полушария грудей. Отворилась дверь. — Мэм… — запнулась Скерретт. — Вы нам не понадобитесь, мисс Скерретт, — бросил Мельбурн, и девушка поспешно ретировалась. Виктория взглянула на мужа. — И что теперь? — А теперь я возьму вас. Виктория широко улыбнулась.

***

Уилл проснулся в одиночестве. Он поднялся и тяжело вздохнул. Бредя по направлению предположительно к кухне, он обнаружил, что в детской горит свет, и вошел, едва соображая в сонливом оцепенении. — Виктория, что ты делаешь? — Пытаюсь собрать эту вот кроватку. — Виктория оторвалась от сваленных в кучу частей будущей кроватки. — Как тебе это вообще удалось? Игрек-хромосома за это отвечает, что ли? — Я соберу утром. Ступай в постель. — Нет, я не могу всё так оставить. Одна ведь уже собрана. — Ну, мы же думали, что у нас будет один ребенок. — Да, но потом мы поехали во Францию и всякое другое случилось, и… — Виктория вздохнула. — Я больше не собираюсь это откладывать. — Виктория, вернись в постель. До родов еще не один месяц, да и девочки не сразу начнут в них спать. — А еще нужно уже решить, которая кроватка чья… — Зачем? — Не знаю, я не хочу, чтобы они из-за этого ссорились. — Они не будут из-за этого ссориться. Они и говорить-то не будут еще год. — Уилл сел рядом и отобрал у нее брошюрку инструкции. — Что происходит? — Я хочу, чтобы всё для них было как надо. Я хочу, чтобы они чувствовали себя в безопасности. — Так и будет, конечно. Почему должно быть иначе? У Виктории перед глазами встало лицо герцогини. Страх. Она смотрела на Викторию, словно ожидая, что та этот страх прогонит. Отвернувшись от груды деталей, она посмотрела на Уилла, — У тебя не было такого чувства с Гасси и Эллисон, будто ты их, ну, подвел, что ли? Нет, я не хочу сказать, что ты их в чем-то подвел, пожалуйста, не пойми… — Раз по десять на дню. — Но было когда-нибудь так, что вот они смотрят на тебя, и ты видишь, что им страшно? — Конечно, было. — И ты делал так, что им переставало быть страшно? — Конечно. Это и значит быть родителем. — Он вгляделся в ее лицо. — Ты не подвела наших девочек. Им не страшно.

***

1860-й год — Что ты о нем думаешь? — спросила Джина. — Что я о нем думаю? Я ведь спросила твое мнение, — сказала Мэгги. — А мое мнение и не важно. Не я думаю о предложении руки и сердца… — Не думаю я об этом! — С чего бы тогда Фридриху Вильгельму нас посещать? Эффи подбежала к ним, фонтанируя романтическими представлениями одиннадцатилетки: — Ты выходишь замуж, Мэгги? Можно я буду подружкой невесты? Лицо Мэгги стремительно краснело. — Я не выхожу замуж! — Мама надеется, что ты согласишься, но папа ни за что тебя не отпустит, если ты его не любишь, а мама ни за что тебя не отпустит, если папа будет недоволен. Элли оглянулась. — Делла! Не отставай! Мэгги взяла Эффи за руку. — Она такая маленькая, что ее легко потерять даже в детской, не то что в Виндзорском парке… — Мэгги… — с упреком сказала Элли. — Будь добрее. — Я и так добрая! — Она и правда очень маленькая, — вставила Эффи. — Вот видишь? Джина остановилась. — Вы слышали что-нибудь? Элли обернулась. — Делла! Иди сюда немедленно! Делла оторвалась от цветов и обнаружила, что стоит лицом к лицу с незнакомцем. Издав пронзительный крик, она бросилась бежать так быстро, как позволяли ее маленькие ножки.

***

— Лорд М, вы ничего не находите странным в сегодняшних бумагах? — В каком смысле? — Депеши лорда Палмерстона. Где они? Я знаю, что их обычно мало, но сегодня их нет вообще. Не может быть, чтобы сегодня в моей империи ничего не произошло. Мельбурн пододвинул свое кресло ближе, перебирая бумаги. — Я понимаю, что он одержал победу в деле Пасифико, но тем не менее, я королева. Мой министр иностранных дел не может действовать по собственному разумению и принимать решения, имеющие последствия для моей империи. Мельбурн вздохнул. — Так что же? — От Палмерстона депешей нет. — Быть может, вам стоит поговорить с Эмили. — Почему же? — Потому что она ваша сестра. — Ну а Палмерстон ваш министр. Если вам так уж необходим посредник, им должен быть лорд Рассел. — Но было бы гораздо лучше, если бы вы только помогли мне… — Виктория. — Вы были когда-то его премьер-министром. Вы ведь знаете, как с ним нужно управляться. — Виктория, если бы я знал, как управляться с этим человеком, неужто вы думаете, он женился бы на моей сестре? — Вы просили меня дать разрешение на этот брак. — Не знаю, как бы я жил с Эмили в противном случае. — Мельбурн вздохнул. — И у Фанни, и у Эмми есть сыновья, так? — Так? — эхом отозвалась Виктория, не вполне понимая, к чему он ведет. — Сыновья, которые однажды могут занять должности в правительстве. Вы тогда и их будете просить оказать услуги их тетушке Виктории? Или Джине, потому что она их кузина Джина? Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались Мэгги и Сара. — Мэгги! Что вы делаете? — воскликнула Виктория. — У вас сейчас должен быть урок французского. — Бабушка вернулась! Можно нам пойти ее встретить? Виктория вздохнула, оборачиваясь на мужа. — Полагаю, придется. Супруги спустились по лестнице следом за девочками. Джина и Элли были уже внизу. — Meine frechdachs! — герцогиня крепко обняла Джину. — Я так рада тебя видеть. И Мэгги! Ты выросла? — Да! Герцогиня рассмеялась. — А это, должно быть, Сара. Девочка сделала книксен. — Кузина Шарлотта? — За спиной у матери Виктория заметила дочь Леопольда. — Что ты здесь делаешь? — Я подумала, что она может немного пожить в детской. Шарлотта не ответила. — Разумеется, — сказал Мельбурн. — Мы очень рады вас принять, ваше высочество. — Девочки, почему бы вам не показать кузине Шарлотте ваши комнаты? — сказала Виктория. — Она так давно у нас не была, что наверняка многого не узнаёт. — Пойдем! — воскликнула Мэгги. Они с Сарой помчались вверх по лестнице. Шарлотта последовала за ними, не поднимая глаз. — Джина, позаботься о том, чтобы кузина Шарлотта хорошо устроилась, пожалуйста, — попросил Мельбурн. — Хорошо, папа. Камеристка помогла герцогине снять мантию и перчатки. — Такая долгая поездка в экипаже. Я с радостью приму ванну и стряхну дорожную пыль. — Mama, вы не упоминали, что к нам едет Шарлотта, — сказала Виктория. — Мы бы подготовили для нее какие-нибудь развлечения, бедняжка ведь совсем недавно потеряла мать. — Я не знала, что она поедет со мной, Дрина, — объяснила герцогиня. — Твой дядя меня удивил. Они прошли в салон. Виктория велела подать чай. — В каком смысле — удивил, герцогиня? — поинтересовался Мельбурн. — Он хочет, чтобы Шарлотта воспитывалась за пределами Бельгии, при собственном хозяйстве, а навещала его только летом. — Вы шутите, — сказал Мельбурн. — Ей всего десять лет! — Я не шучу. Виктория прочла схожие мысли на лицах матери и мужа. Как ни различались их воспитательные методы, она твердо знала, что оба скорее вонзили бы нож себе в сердце, чем отослали бы от себя родного ребенка. — Девочка только что потеряла мать, а он хочет разлучить ее с семьей? — Он хочет поселить ее в Клермонте. — Со своими ссыльными родственниками, которым не позволил явиться на похороны дочери, опасаясь за собственное положение? — Мельбурн взглянул на жену. — Знаете, уж не думал я, что могу испытывать к вашему дяде более сильную неприязнь… Виктория вздохнула. — Итак, Шарлотта будет жить у нас. — Я думаю, так будет лучше всего, Дрина. По крайней мере, на первое время. В Клермонте и в лучшие времена прескверно, — сказала герцогиня. — Возможно, вы правы. — Значит, баронесса уехала, — сказала, помолчав немного, герцогиня. Виктория поднялась и вышла из комнаты. — Что я такого сказала? Мельбурн со вздохом поднялся тоже, собираясь последовать за женой. — Вам бы научиться выбирать подходящий момент, герцогиня…

***

Когда с головы Деллы стянули черный мешок, свет едва не ослепил ее. Она плюхнулась на ягодицы, отчаянно моргая. Кто-то что-то крикнул ей — она не поняла, что именно. — Что? Снова крик. — Простите, я не понимаю! Я… Внезапный удар бросил ее на спину. К горлу прижалось лезвие ножа. В голове ее пела Кармен.

***

Элли сидела у Мельбурна на коленях. Эффи возилась на полу у ног сидевшей за корреспонденцией Виктории. Виктория улыбнулась, окинув их взглядом: его рука направляла пальчики дочери — они читали вместе. — Вы не думаете, что она еще слишком мала, лорд М? — Вы забываете о сверхъестественной одаренности наших отпрысков… — Мельбурн поцеловал Элли в макушку. В кабинет вошел Пендж. — Ваше величество, лорд Палмерстон… — Вы не говорили, что пригласили Палмерстона… — Нет? — Ваш министр иностранных дел — это ваш министр иностранных дел… — Которым был вашим министром иностранных дел! Вошедший Палмерстон поклонился. Виктория поднялась, протягивая руку для поцелуя. — Ваше величество. — Лорд Палмерстон. — Я уведу девочек… — Ах, Уильям, какие глупости. — Прежде чем он успел ей помешать, Виктория повела Элли за ручку к своему креслу. Он уселся с Эффи и метнул на супругу гневный взгляд, который та проигнорировала. — Лорд Палмерстон их дядя, я уверена, что он не станет возражать. — Разумеется, нет, мэм. — Вы знаете, лорд Палмерстон, что Элли может назвать любой портрет во дворце? И в Брокет-холле, и в Виндзоре, кажется, тоже. — Она чрезвычайно одаренная девочка, мэм. — Сверхъестественно одаренная, как говорят, — сказала Виктория, запуская пальцы в кудри дочери. — Мэм, до моего сведения дошло кое-что, меня обеспокоившее. — Что же это, лорд Палмерстон? — Я слышал, во дворце живет принцесса Шарлотта. Виктория покачала головой. — Что с того? — Она будет проживать в Англии постоянно? — Мой дядя изъявил желание, чтобы она поселилась в Клермонте с семьей ее матери. А пока она поживет здесь, во дворце. — И вы полагаете, что это разумно, мэм? — Разумно? — Виктория взглянула на мужа, ища его поддержки, однако тот не отреагировал. — Мельбурн, объясните же ей. — Что он должен мне объяснить? — Почему бы вам не объяснить ей самому? — Мэм, принцесса — внучка свергнутых французских монархов… — И моя кузина. — Я лишь хочу сказать, что если принцесса будет жить под одной крышей с вашим величеством, это может обернуться проблемами с новым французским правительством. — У девочки умерла мать, ее отослали прочь из дома — с какой стати меня должно заботить мнение французского правительства о королевской детской? — Луи-Филипп вас использует, мэм. — Использует? — Он хочет воспользоваться вашим влиянием, чтобы вернуть свой престол, и наши отношения с новым французским правительством… — Разве не вы предлагали устроить брачный союз между королевской принцессой и графом Парижским? — Что он предлагал? — выплюнул Мельбурн. — Тогда были иные времена, мэм. — Это было два года назад! — Я прошу прощения, что вы сказали такое о Джине? — снова вмешался Мельбурн. — Сейчас такой союз нам не выгоден. — Нам? Вы ведь имеете в виду Корону? — Как вы могли быть настолько глупы? — возмутился Мельбурн. Виктория изумленно воззрилась на супруга. — Что? — Не вы. Он. В каких обстоятельствах короне выгодно было бы выдать Джину за французского принца? — Неужели вы думаете, что вы вольны решать, за кого она выйдет? — Что... — Вы ничего не решаете в собственном доме, никогда не решали, с чего бы вам решать судьбу вашей падчерицы? — Лорд Палмерстон... — начала королева. — Я ничего не решаю в собственном доме? — А потом вы вступили в такой брак, где вы никогда ничего не сможете решать, поистине, это для вас самое подходящее место, Мельбурн. — Лорд Палмерстон! — вскричала королева, поднимаясь на ноги. — Вы забываетесь! Лорд Мельбурн наш консорт, и вы будете оказывать ему почтение, соответствующее его положению! — Мэм, я должен вас предостеречь... — А я должна предостеречь вас, что наши с вами личные связи никак не отменяет разность наших положений. — Она вздохнула. — Пожалуй, я подышу свежим воздухом. Пойдем, Элли.

***

2013-й год Дэвид со вздохом прошел за Викторией. — Ну не понравилось бабушке твое платье... — Ты явно не понимаешь. Она ворвалась в Дувр-хаус, в бешенстве скидывая шпильки. Они только что вернулись с торжественной премьеры последнего фильма Бондианы. — Мне твое платье нравится. — Конечно, тебе нравится. По всей видимости, я выгляжу как одна из девок моего деда. Дэвид нахмурился. — С каких это пор мне нравятся девки твоего деда? — Ну, ты же понимаешь, что я имею в виду. Тебе нравится это вот... — Она красноречиво указала на свою грудь — предмет ее споров с бабушкой, которой не по нраву было то, что прозрачное декольте и бока не оставляли простора для фантазии о достоинствах фигуры Виктории. — Всё это напоказ, и... Подхватив сброшенные туфли, она устремилась вверх по лестнице. — Всё это я могу увидеть в любой момент, когда захочу. Виктория остановилась и обернулась к нему. — То есть, я могу всё это увидеть в любой момент, когда ты мне позволишь... — Спасибо. Он поднялся следом за ней, направляясь в спальню. — Я даже не хотела свадебное платье от Вивьен Вествуд, но нет. Непременно британский дизайнер! И она пыталась запихнуть меня в платье с рукавами жиго! Жиго! — Я думаю, ты бы прекрасно выглядела в жиго. Что это, кстати, такое? — Такие огромные, пышные рукава. Как у Виктории I. В спальне на кровати спал Дэш. — Дэш, милый, тебя что, закрыли здесь? Да, мой хороший? — заворковала Виктория над спаниелем. Дэвид вздохнул. — Ну и почему ты ей просто не сказала... — Она королева. — И что? Ты тоже однажды будешь королевой. Она вздохнула. — Вот так и начинаются гражданские войны. На мобильном Дэвида сработал сигнал напоминания. Виктория опять вздохнула. — А, пора делать укол. Она скорчила гримасу. Дэвид направился в ванную и подошёл к мини-холодильнику, в котором за бутылками минеральной воды, подальше от любопытных глаз прислуги, хранились гормональные инъекции. С очередным вздохом Виктория встала и, повернувшись лицом к кровати, нагнулась. — Почему бы тебе не поговорить с ней о чем-нибудь другом? — сказал Дэвид. — Например? Он задрал платье выше ягодиц и оттянул вниз ее трусики. — Не знаю даже, например, об этом вот? — Ты ведь помнишь, как замечательно такой разговор прошел с твоей матерью... — Да, но моя мама — это моя мама... Дэвид воткнул иглу в ее ягодицу, и она завопила: — Мог бы предупредить! — Нет, не мог бы! Ты тогда вздрагиваешь! Виктория вздохнула. — Расстегни молнию. Дэвид выполнил ее просьбу, и она благодарно его поцеловала, вышагнув из платья. — Это что, клейкая лента? — спросил он. — Конечно. — Зачем? — А как, по-твоему, у меня грудь держится?.. И я не могу говорить об этом с бабушкой, ей придется позвать архиепископов, а я бы предпочла обойтись без них... Дверь распахнулась. Виктория вскрикнула. Дэвид заслонил жену собой. Дэш разразился лаем. В дверном проёме возник Франкателли. — Прошу прощения, мэм. — Я бы попросила! — взвизгнула она. — Простите, мэм, угроза безопасности. Правительство потребовало установить ваше местонахождение. — Может, им ещё и фотография нужна?! — Премьер-министр в пути. — Что? — возмутился Дэвид. — Полночь на дворе. — Премьер-министр не возражает, если я оденусь?! Франкателли, вон отсюда! Телохранитель вышел. — Ей-богу... — прорычала Виктория. Дэвид вышел из спальни. — Франкателли! — Сэр? — Что за угроза безопасности? — Герцогиня Ново-Южно-Уэльская, сэр. — Что она натворила на сей раз? — Герцогиня похищена, сэр. Премьер-министр сообщит подробности.

***

Виктория рвала и метала. — Ни одной депеши! — Не вымещайте злость на ящике, это не поможет. Вам нужно его вызвать, — сказал Мельбурн. — Как он думает обойти меня в этом вопросе? Я королева. Джина подняла голову. — Что случилось, мама? — Ничего, милая. — Преувеличение, мягко говоря... — О дяде Палмерстоне пишут в газетах, — сказала Джина. — Ну разумеется. — Он выступил с речью. — Политикам часто приходится выступать с речами, Джина, хотя это никак не связано с их значимостью, — заметил Мельбурн. — Лорд М, — пожурила его Виктория. — Джина, твой папа был весьма красноречивым оратором. — Он говорил о Луи-Филиппе. — Джина встала и подала газету отцу. — Я не понимаю, что он имеет в виду. Мельбурн взял газету и просмотрел страницу. — Полагаю, он ссылается на краткосрочность французской монархии... по крайней мере, последней французской монархии. — Дядя Леопольд тоже не очень давно стал королем Бельгии. — Верно, — Мельбурн передал газету жене.

***

К моменту появления премьер-министра Виктория и Дэвид успели переодеться и сидели в гостиной. — Не понимаю, как это могло произойти, — сказала Виктория. — Где была ее охрана? — Герцогиню не охраняют на том же уровне, что вас, мэм. — Да, но зарубежные поездки всегда представляют потенциальную опасность… — Она была гостьей мистера Эрика Дебош-Грейвза. Дэвид глянул на жену. — Я так и знал, что он мразь. — Нам же неизвестно, он ли… — Боюсь, герцог недалек от истины. МИ-6 обнаружила переписку между ним и его партнером, который, по-нашему мнению, связан с данной террористической группой. — А мистер Дебош-Грейвз? — спросил Дэвид. — Найден мертвым на месте происшествия. Виктория вздохнула. — О Господи. — О, черт. Виктория метнула на него свирепый взгляд. — Мразь. — Мы настоятельно просим ваше высочество оставаться на месте и ограничить публичные появления, — сказал премьер-министр. Виктория вздохнула.

***

— Что мама делает? — спросила Джина. Мельбурн посмотрел на королеву, возглавлявшую семейную кавалькаду. Они ехали по парку обычным маршрутом. Виктория сегодня была непривычно молчалива. Элли сидела впереди отца на его лошади, Джина ехала рядом, а Мэгги, Сара и Шарлотта впереди. — Думаю, она размышляет о том, как поступить с вашим дядей Палмерстоном. — Почему? — Монарх должен прислушиваться к своим министрам, но министр должен осознавать, что он представляет Корону — чего дядя Палмерстон сейчас не делает. — Почему? — Ах, кто знает? Его всегда было нелегко контролировать. Когда они вернулись ко дворцу, девочки шумно потребовали, чтобы Мельбурн помог им спешиться, в то время как Виктории пришлось удовольствоваться помощью грума. Едва ее ноги коснулись земли, она покачнулась и упала. — Мама! — завопила Мэгги. Мельбурн бросился к жене. — Виктория! — Всё нормально. Я просто переутомилась. — Виктория повернулась к девочкам. — Входите и переоденьтесь к чаю. Вперед. Девочки послушно убежали. — Вы хорошо себя чувствуете? — Прекрасно. — Вы уверены? — Что вы имеете в виду? — Вы, случаем, не… — Я, случаем, не что? — Ждете ребенка? Виктория рассмеялась. — Нет! — Что в этом смешного? — Эффи едва исполнился год. — Это не препятствие, к тому же мы не были осторожны. — Я не жду ребенка. Не думала, что вы так этого жаждете. — Я этого не жажду. — Вы обожаете младенцев. — А вы нет? — Нет, они отвратительны на вид. — А наши? — Наши — исключение. Кроме того, не понимаю, зачем нам так необходимо еще. — Дело не в необходимости: нам дано то, что нам дано.

***

— Делла! — воззвал голос в чаще. — Делла! Делла вздрогнула и очнулась — ее окатили ведром холодной воды. Кашляя и отплевываясь, она упала на колени. — Я была в Виндзоре. Я пряталась. — Вы прочтете заявление. — Нет. Что я здесь делаю? Где мы находимся? Двое мужчин рывком поставили ее на ноги, женщина сунула ей в руки листок бумаги. — Я не понимаю, чего вы хотите! Я… Вспышка света в лицо. — Делла! Делла! Она как будто снова была в лесной чаще — вокруг встали деревья Виндзорского парка. — Делла! Делла, вот ты где! К ней направлялась Элли. — Ты почему сбежала? — Там был какой-то мужчина. — Какой там мужчина, — рассмеялась Элли, — просто глупые Итонские мальчишки проказничали. Мэгги сбила одного с ног зонтиком. Пойдем. Папа, наверное, уже снарядил за тобой половину армии. Элли взяла ее за руку, и вместе они зашагали к замку. — Папа говорит, что мама однажды заблудилась в этом лесу, и ему пришлось ее спасать. Делла молчала. — Ты должна быть храбрее, Делла. — Что ты имеешь в виду? — Нельзя бежать от всего, что тебя пугает. — Но… — Ты дочь королевы. В твоих жилах течет королевская кровь. Мы представляем маму. Мы представляем Англию. В следующий момент она резко перенеслась обратно. Свет, камера, вооруженные ножами мужчины. Заявление. — Нет. — Нет? Она скомкала листок бумаги и отбросила его в сторону. — Нет. В моих жилах течет кровь королевы Англии. Никто не будет мной повелевать. — Вы можете истечь кровью королевы Англии. Она не сдавалась. — Никто не будет мной повелевать. К ее горлу опять прижалось лезвие, и в этот момент с оглушительным взрывом упали стены.

***

Виктория уставилась на экран ноутбука. — Что ты там смотришь? — спросил Уилл, заглядывая через ее плечо. — Опять про похищение? — Я просто вспомнила о нем после встречи с герцогиней. Уилл прошел на кухню, поставил чайник. — Я слышал, об этом фильм собираются снять. Отвратительно. И родители того парня требуют долю прибыли. Ты тогда помешана была на этой теме. — Неправда. — Виктория помолчала. — Серьезно, что ли? — Ну, я помню, что отвез Гасси в школу, а по возвращении на следующий день нашел тебя на том же месте, вперившейся в экран. — Надо же… Наверное, и правда была небольшая одержимость. — Я думаю сделать спагетти. — Угу. Спагетти — это хорошо. Уилл занялся готовкой, а Виктория опять уставилась в экран. Вдруг зазвонил ее мобильный. — Алло? — Алло. —…Герцогиня? Уилл оглянулся. — Не называй меня так. — Как вы достали мой номер? — Прости, что побеспокоила тебя. — Никакого беспокойства… — Просто Джина всегда была… ну, она была наследница. Мэгги была Мэгги, и посмотри, сколько всего она успела сделать за это время Элли — это Элли, она мое всё, и Эффи всегда была удивительная. А я — кем была я, кто я? — О чем вы говорите? — Я больше так не могу. Я не могу всё помнить, когда никто больше не помнит. — Вы меня пугаете. — Прости. Не стоило звонить. Виктория услышала перезвон церковных колоколов, а затем наступила тишина. Она дала отбой. — Что такое? — спросил Уилл. — Колокола. — Виктория встала. — Мне нужно что-то сделать. — Что? — Я не знаю точно. — Дай мне секунду, я сейчас выключу плиту… Обернувшись, Уилл обнаружил, что Виктории в комнате уже нет, и услышал скрип выворачиваемых автомобильных колес снаружи.

***

Открыв глаза, Виктория увидела мужа. Она лежала в своей кровати, не помня, как там оказалась. — Что произошло? — Вы снова упали в обморок. — Что? Я… Она села в постели. У кровати стоял сэр Джеймс. — Мы сидели за ужином. — Да. Она вздохнула. — Как это возможно? — Исходя из нашей беседы ранее, я склонен думать, что ее величество снова ждет ребенка. — Да, благодарю вас, сэр Джеймс. Можете идти. Придворный врач удалился. — Это просто смешно. — Смешно? — Да. Я слишком плодовита. — Слишком плодовиты? Моя мать родила восьмерых. — Но она не была королевой. Всякий раз, как я жду ребенка, все мои министры ведут себя так, будто я не способна мыслить самостоятельно, и ждут-не дождутся, чтобы я родила сына и избавила их от королевы… — Она перевела дух. — Если бы это зависело от меня, Джина стала бы королевой, даже родись у нас сын. Она взглянула на мужа. — Но вы рады, — сказала она. — Я уже говорил, что буду рад любому ребенку, которого вы мне подарите. Она вздохнула. — Я так не терплю ограничений. — Знаю. Однако мне не терпится узнать, какое имя вы придумаете и будете держать от меня в тайне на сей раз.

***

— Почему именно ты? — спросил Дэвид. — Что? Они шли за охранником, ведущим их по больнице. Британские спецслужбы привезли Деллу в ближайшую больницу в Иордане, где король лично гарантировал ее безопасность. Затем она попросила увидеть Викторию. — Почему она именно тебя позвала? — Она едва не погибла, Дэвид. Кого-то ей нужно было позвать. Родители у нее умерли, бойфренд точно убит… — Туда ему и дорога, этому клопу, — сказал Дэвид. — Пожалуйста, не пиши это в официальном заявлении Дувр-хауса. — Ему пообещали вознаграждение за то, чтобы он доставил ее террористам! Что я должен сказать? — Нет никаких доказательств, что он знал, что произойдет. — Нет, ему просто нужны были деньги на кокаин… или метамфетамин… или опий, или что там сейчас курят. — Сюда, ваше королевское высочество. Они вошли в палату. Деллу со всех сторон окружали медсестры. — Элли! — воскликнула она. — Элли? — прошептал Дэвид. — Нет, это я, Виктория, и Дэвид со мной. — Виктория выступила вперед. — Мы прилетели на частном самолете, чтобы отвезти тебя домой. Делла нахмурилась. — То есть, ты не знаешь? — Чего я не знаю? Делла откинулась на подушки. — Я захватила кое-какую одежду. Мы доставим тебя в Англию, сама выбирай, где ты хочешь отдохнуть и прийти в себя. В Виндзоре, Сандрингеме, Брокет-холле…. — В Брокет-холле. — Необязательно решать прямо сейчас. — Брокет-холл. — Окей. Конечно. Брокет-холл, — удивленно сказала Виктория.

***

Каким-то чудом это оказалась колокольня церкви святой Девы Марии — Виктория попала в цель с первой попытки. Торопливо взобравшись по ступенькам, она обнаружила герцогиню стоящей на выступе окна. — Герцогиня! Что вы делаете?! Виктория лихорадочно завертела головой, оглядываясь по сторонам. Было темно, на кампусе ни души. Никто не поможет. — Я поняла, что мне нужно делать. Понимаешь, мне нужно просто снова уйти, чтобы я могла вернуться. — Что? — И я опять ничего не буду помнить, было лучше, когда я ничего не помнила… — Не помнила что? Герцогиня не ответила. Виктория нашла другое окошко и высунула в него голову. — Герцогиня, вы должны объяснить мне, в чем дело, и может быть, я смогу помочь — что такое вы помните? — Тебя. Папу. Элли. Дворец. Брокет-холл. Всё. Виктория нахмурилась. О, как она хотела помочь, как хотела обнять ее, хотя объяснить эти чувства не могла. — Герцогиня, слезайте, и мы поговорим об этом! — Делла! — закричала она. — Меня зовут Делла! — Хорошо, Делла, хорошо… — Виктория вздохнула, смотря вниз, на землю. — Делла, влезайте обратно. — Нет, так будет лучше! — Нет, не лучше! Проще, но не лучше! Делла, кажется, наконец, прислушалась к ней. — Я бы вытащила вас оттуда, но я не могу. Я даже не уверена, что могу вылезти из окна, и если со мной что-нибудь случится, мои малыши пострадают, и Уилл этого не переживет. Я не могу этим рисковать. — Уилл? Это твой партнер? Тот мужчина, с которым я тебя видела? — Да, он. Вы ведь не причините ему такой боли? Нет, вы на такое не способны. — Ты не знаешь, кто я. — Не знаю. Но я не хочу, чтобы вы пострадали, с того момента, как я увидела вас у коттеджа Бурнов… я не знаю. У меня было такое чувство, будто я вас подвела, а я не хочу вас подвести, Делла. Пожалуйста, залезайте обратно, и если я могу что-то для вас сделать, я это сделаю. Делла наконец сдалась. — Я не знаю как. — Я сейчас подойду к вашему окну и возьму вас за руку — просто возьмите меня за руку, ладно? Виктория бросилась к окну, за которым стояла Делла, протягивая руку внутрь. Она схватила ее руку, потянула на себя, и обе рухнули на пол. Виктория подползла к всхлипывающей Делле. — Прости, — сквозь слезы повторяла та. — Прости. — Всё в порядке. — Виктория обняла девушку, проникаясь странным ощущением правильности происходящего. — Ничего. Просто никогда больше так не делай. Не причиняй себе вреда. Никогда. — Никто не знает, кто я. А эта женщина, которая я сейчас — всем на нее наплевать. — Неправда. — Ты не знаешь меня! Тебе просто меня жалко. — Ну конечно, я тебя знаю. Ты Делла. Делла упала в ее объятья, заливаясь слезами. Виктория и предположить не могла, что делать дальше, однако, обнимая Деллу, она чувствовала себя лучше.

***

— В этот раз предупреди, — сказала Виктория. — И не подумаю. — Мы в самолете, и все думают, что мы сейчас занимаемся сексом в туалете… Дэвид покачал головой. — С чего бы всем думать, что мы тут занимаемся сексом? — Потому что меня зовут Виктория, а она, по-моему, была нимфоманкой. Дэвид со вздохом достал шприц. — Кажется, у тебя плохое настроение. — Наверное, виноваты мои увеличенные яичники. Ай! — Она оглянулась на мужа. — Я же просила предупредить. — А я ответил, что и не подумаю. — Он убрал шприц. Они вернулись в салон, и скоро Виктория уже спала, откинув голову на подушку. Дэвид подошел к Делле. Та не спала и смотрела в иллюминатор. Он уселся напротив. — Поговорить хочешь? Она кинула на него скептический взгляд. — Виктория тебя никогда не спросит. Все члены твоей семьи чересчур англичане, а она англичанистее всех… — Он вздохнул. — Ну, почти. Ясное дело, самая англичанистая из них все-таки королева. — Ты не поймешь. — Может, и не пойму. Меня-то никто не пытался убить на глазах у всего Интернета. — Не в этом дело. — Не в этом? — Нет. — А в чем тогда? Делла выпрямилась. — Ты веришь в прошлые жизни? — Нет… — Значит, не поймешь. — Ну, я не всё на свете знаю, я просто… не думал об этом… никогда… от слова «совсем». То есть абсолютно. — Я найду остальных. Обязательно. — Дело точно не в том, что тебя едва не убили на глазах у всего Интернета? — Точно! — воскликнула Делла. — Ладно, как скажешь. — Дэвид откинулся на спинку кресла.