Любовь в/к истории

Лондон, 1922 Мэтью сопровождал сестру в ночной клуб. Это был первый сезон Клэр, и ему уже начало надоедать повсюду ее сопровождать. Слишком много танцев, слишком много выставок, слишком много ночных клубов. Осуждать Клэр было трудно: до недавних пор сестра не покидала фамильный загородный дом, занимаясь благотворительностью и помогая матери вести хозяйство. В Лондоне жизнь кипела. — О-о, Мэттью, ты видишь, кто это там? —Клэр тянула его за рукав. Проследив за ее взглядом, он заметил принца Уэльского и его сестру, сидевших с двумя спутниками. Принцесса не выказывала интереса ни к одному из них. — Ты ведь их чуточку знаешь? — Я танцевал с ней однажды, не более того. — Ты не мог бы меня представить? — Сомневаюсь, что она меня помнит. На тот вечер приглашены были все холостяки Лондона в возрасте до тридцати пяти. — Но Мэттью… — Нет. — Если я не стану королевой Англии, виноват в этом будешь ты. — Я готов рискнуть. — Смотри! Это же Томми! И впрямь — вот ведь везет как утопленнику — рядом с высочествами и их подругой сидел кузен Мэттью и Клэр. Томми заметил их. — Ваши королевские высочества, позвольте представить вам моего кузена графа Чарлбери и мою кузину леди Клэр Форрестер. Мэттью поклонился, Клэр сделала книксен. — А это леди Фойл, — добавил Томми. — Леди Фойл. — Не желаете ли присоединиться к нам? — предложил принц. Они уселись за столик, обменялись обычными любезностями, а потом как-то вышло, что Клэр всё-таки заполучила свой танец с принцем. Томми пригласил леди Фойл. «Интересно, что сказал бы на это лорд Фойл», — подумал Мэттью. — Ваша сестра понапрасну тратит время. — В каком смысле, мэм? Принцесса закатила глаза. — Как всякая юная леди, она мечтает стать королевой, и как всякая юная леди, она понапрасну тратит время. — А вы? — Что я? — Вы мечтаете стать королевой? — Именно так и начинаются гражданские войны, — раздраженно бросила она, поднимая свой бокал. — Полагаю, танцевать вы не желаете. — Не желаю. — Она оглядела его. — И не забывайте, что в нашей стране у королев не бывает королей-консортов. — Что верно, то верно, у нас даже принца-консорта не было уже лет восемьдесят. — А того единственного, что был, и подавно застрелили, — многозначительно добавила Виктория. — Так точно, — отозвался Мэттью, тоскливо думая, когда же вернется с танцпола сестра.

***

У него стоит. Это была первая мысль в прояснившемся сознании Уилла. Сонно оглядевшись, он увидел Викторию: та улыбалась ему, обхватив рукой его член. — Доброе утро, — невинно сказала она. — Шалунья. Ночи тебе не хватило? Она покачала головой. — Ты ведь знаешь, вероятность сделать ребенка через сутки после отказа от противозачаточных таблеток очень, очень мала… — Она еще меньше, если сексом совсем не заниматься. Она стиснула пальцы и опять улыбнулась. — Справедливый аргумент, — согласился он, целуя ее, и навалился сверху. Устроившись между ее раздвинутых ног, он вошел в нее совсем чуть-чуть и, видя, как она изводится от нетерпения, сосредоточился на ее грудях, будто решил провести исследование на тему максимальной напрягаемости женских сосков. — Уилл! Он ухмыльнулся и вышел из нее совсем. Она рассмеялась — и резко выдохнула, потому что он вдруг мгновенно с размаху вошел снова. Жестко, быстро, он так любил смотреть, как она закатывает глаза, слышать ее стоны. Его пальцы скользнули к точке соединения их тел, нажали на клитор. Всего несколько движений большим пальцем, и она уже только и могла повторять, что его имя, имя Бога и матерные слова. Кончив сам, он притянул ее к себе и держал ее в объятиях, пока их сердца вместе замедлялись до нормального ритма. — Люблю тебя. — Люблю тебя, — прошептал он в ответ. *** В жизни Мельбурна установился новый распорядок, иной, чем в бытность его просто холостяком. Проснуться, поехать во дворец, увидеть королеву, увидеть принцессу и оставаться с ними как можно дольше. И каждый вечер заканчивался одинаково: они с Викторией прощались, стараясь улучить момент украдкой подержаться за руки. Если бы только они могли засыпать рядом друг с другом, а еще лучше — в объятиях друг друга… — Лорд М, я ждала вас всё утро. — Вот как? Он прошел в комнату. Регина сидела на полу, Виктория стояла на коленях напротив нее. — Давай. Иди к маме. Регина решительно поползла к Виктории, а Дэш старательно помогал ей, подталкивая мордой. Лецен сделала попытку отогнать пса. — Лецен, в самом деле! — сказала Виктория. — Он может укусить. — Право слово, баронесса, никто так не предан принцессе, как Дэш, — заметил Мельбурн. — Не совсем никто, — многозначительно взглянула Виктория на лорда М. Она повернулась голову к Лецен: — Нам с лордом М пора браться за дела. — Отнести принцессу обратно в детскую? — Нет, Лецен, благодарю, но она нам совершенно не мешает. — Виктория подняла малышку и встала. Лецен удалилась. — Князь приезжает сегодня, — вздохнула Виктория. — Вы пока довольно ловко отбиваетесь от кандидатов в женихи. Она подняла на него глаза. — Ничего ловкого в том нет, лорд М, я всего лишь не питаю к ним никакого интереса, какой бы парад из них ни устраивали mama и дядя Леопольд. — И доктор фон Стокмар… — Его мнение мне интересно менее всего, но я мало что могу с ним поделать, покуда он гость mama. — Все гости однажды уезжают. Это одно из их величайших достоинств. — Я знаю, что вы не любите приемы, лорд М. — Нет, я всегда находил удовлетворение в обществе моей семьи. Он невольно окинул их двоих грустным взглядом — Виктория и Регина, два самых важных ему человека в мире. — Я еще не думала о предлоге для встречи с вами в Рождество… — Никаких предлогов быть не может, мэм. — Не говорите так. —Рождество — единственный день в году, когда вы не работаете с бумагами. Как можно объяснить мое присутствие? — Но это первое Рождество Регины. Он вздохнул, не сорвался, как ни больно было ему осознавать справедливость ее довода, и сказал лишь банальное: — Это не последнее Рождество.

***

Удовлетворенные и сытые, Виктория и Уилл устроились с чайником чая и черновиками в гостиной, поскольку Брокет-холл был закрыт для них на выходные. Они решили, что лучше всего начать книгу с описания жизней Мельбурна и Виктории до их встречи. Естественно, Уилл взял на себя Мельбурна, а Виктория — свою тезку. Затем их встреча при ее восшествии на престол и первые годы ее правления, о которых английским читателям будет уже известно, но полезно будет узнать прочим, далее их разлука после свадьбы Виктории и Альберта и воссоединение. — Ну, что думаешь? Виктория подняла взгляд на Уилла. — Хорошо. Мне нравится. Он вздохнул. — Может, пройдешься своей рукой? — Я? С чего это? — Твой стиль всегда был поживее. Не хочу, чтобы эта часть казалась сама по себе от остальной книги. — Но тут всё так хорошо написано. Уилл покачал головой. — Ерунда. О Каролине Лэм и лорде Байроне я могу писать, не приходя в сознание. Кажется, в магистратуре я так и делал. Виктория свернулась на диване со своим черновиком. — Вот интересно, что мы так мало знаем о том, что обо всем этом думал лорд М. — Он никогда не был склонен к подобным сценам. — Ага, но когда твоя жена устраивает на лужайке перед домом костер, удержаться от сцен сложновато. — Он, наверное, просто рад был, что сумел отговорить ее самой броситься в огонь. — Я пройдусь разок, — сказала Виктория. — Но нужно начинать работать над покушением. — Ладно, — сказал Уилл. Он встал и достал папку с копиями из Брокет-холла. Дневники Мельбурна были лишь бонусом — по покушению имелось более чем достаточно документальных свидетельств. — Это ведь переломный момент, — сказала Виктория. — Наверное, о князе Зотове мало что еще можно узнать. — Да о чем там рассказывать? До конца его дней его преследовал скандал с покушением, он жил затворником до самой Крымской войны… — Когда его расстреляли его собственные люди. Уилл склонил голову набок. — Да… — Видишь, наверняка можно слепить что-то. Что произошло непосредственно перед тем? — Ну, в 1841 году он был очень популярен при королевских дворах Европы. Он был гораздо более интересным выбором, чем принц Альберт, и доктор фон Стокмар пригласил его, чтобы вскружить голову королеве. — Как будто королева могла смотреть на кого-то, кроме лорда М.

***

Князь Зотов немедленно принялся втираться в доверие королевы. — Как ваше путешествие из Санкт-Петербурга? — осведомилась Виктория. Ей всё искуснее удавалось демонстрировать с трона дипломатичное безразличие. — Долгое и холодное, ваше величество, но оно стоило той теплой красоты, что я нахожу здесь, в Лондоне. — О да, во дворце весьма приятные камины. Мельбурну слышно было, как на другом конце тронного зала скрежещет зубами герцогиня. — Я, разумеется, говорил о наследной принцессе. Виктория резко вскинула голову. — Что? — Даже при дворе в Санкт-Петербурге ее королевское высочество называют драгоценнейшим камнем в короне вашего величества. — При дворе в Санкт-Петербурге говорят о принцессе Регине? Мельбурн заметил ухмылку Стокмара. — Да, конечно. Ее портрет широко демонстрировался. Я не сомневаюсь, что портрет бледнеет в сравнении с ее настоящим личиком — что верно и в случае ее матери. Быть может, ваше величество окажет мне любезность и позволит сравнить? — Не вижу причины для отказа.

***

— Мельбурн тут до крайности обеспокоен, — сказала Виктория, перебирая бумаги. — Зотов притворился, что ему интересна принцесса. Мельбурну это понравится никак не могло. — Почему? Уилл поднял взгляд от ноутбука. — Трудно объяснить, это, наверное, прозвучит глупо, но… просто вот ты отец и вот твой ребенок, особенно если это девочка, и вдруг заваливается какой-то посторонний мужчина, который думает, что может стать ее папой… — Кажется, ты даже Кэрри так не ревновал. — С Кэрри всё уже прошло. В случае с Гасси понадобилось больше времени. Она улыбнулась. — Гасси ты до сих пор ревнуешь. — До сих пор… — вздохнул он. — Попытаемся воссоздать вечер бала? Он улыбнулся. — Давай.

***

— Дядя Мельбурн. — О, лорд М, — сказала Виктория. — Вы приехали. Зотов взглянул на Мельбурна. Регина отвернулась от него и потянулась к Мельбурну. — Князь Зотов как раз пытался развлечь принцессу, — сказала Виктория. — Судя по всему, безуспешно. У Регины задрожала губа, и Мельбурн понял, что сейчас произойдет — в отличие от Зотова. И разразилась гроза. Зотов отвернулся — от рева малышки могло бы разбиться стекло в помещении для прислуги. Да, лёгкие ей достались от матери… — Быть может, мне удастся помочь, ваше высочество. — Мельбурн взял Регину у Зотова, не дожидаясь разрешения. Принцесса вскоре затихла. — Что ж, пожалуй, няньки из меня не выйдет, — сказал Зотов. — Пожалуй, не выйдет, — согласился Мельбурн. — К счастью, вы нашли великолепную няньку в лице лорда Мельбурна. Он напрягся. Регина приникла головкой к его плечу, успокаиваясь. Задело его не столько оскорбление, сколько сам тот факт, что князь до сих пор был во дворце и собирался остаться на Рождество. И разумеется, Зотов увидит Викторию и Регину в день Рождества, в то время как сам Мельбурн такой возможности не имеет. — Нам пора спускаться вниз, — сказала Виктория, которая тоже явственно напряглась. — Вы позволите сопроводить вас, ваше величество? — спросил Зотов. Виктория оглянулась на Мельбурна, который уже повернулся с Региной на руках. Князь повел ее из комнаты. — Как долго он здесь пробыл, Эмми? Эмми покачала головой. — Недолго. Нелепо думать, что его интерес к принцессе простирается дальше его желания стать консортом. Я нахожу это отвратительным. — А королева? — Я… — растерянно пробормотала она. — Ничего. Забудь об этом. — Он взглянул на камин — пламя показалось ему слабым. — Что такое с камином? Эмми со вздохом взяла кочергу, поворошила поленья. — Огонь то и дело гаснет. Мне уже с дюжину раз приходилось звать сюда горничную. Я просила баронессу пригласить мастера, должно быть, что неладно с трубой. — На улице жуткий холод. — Да, дядя, я знаю. Он повернулся к няньке. — Я хочу, чтобы огонь поддерживался постоянно. — Слушаюсь, милорд, — растерянно ответила та.

***

Уилл развернул лист бумаги на столе, маркером ставя галочки в хронологии событий. Виктория смотрела, держа в руках кружку с чаем. — Начинается бал, — сказал Уилл. — Королева танцует три танца с князем Зотовым... — Бедный лорд М... — вздохнула Виктория. — Он не выдерживает и выходит. — Направляясь обратно в детскую, где, как сообщается, находится Дэш... — Который, как ты думаешь, по счету Дэш живёт сейчас в королевской семье? — Не знаю... Пять Викторий, помножь на собачий возраст... Дэш XXXV? Виктория перевела взгляд на газетные карикатуры. — И тогда лорд М обнаруживает в детской убийцу.

***

Рождественский бал был великолепен, как любой рождественский бал, который видели дворцовые стены: свечи, веточки остролиста и тиса. А в центре всего этого танцы. Только и разговоров было, что о королеве и ее новом партнёре по танцам, князе Зотове. Станет ли он новым консортом? В конце концов, принца Альберта уже год как не было в живых, и королеве придется вновь выйти замуж. По крайней мере, это будет выбор поинтереснее предыдущего. — Не уверен, что это хороший выбор, — сказал Палмерстон. — Как бы он не принес с собой столь нежеланное католичество. — Русские не паписты, — ответила Эмили. — О чем я постоянно тебе напоминаю. — Люди этого не знают, им достаточно будет того, что он отмечает Рождество не в тот день, что мы. Их дети в любом случае должны быть протестантами... — Он пробыл тут всего неделю, — не выдержал Мельбурн. Палмерстону было невдомёк, в каком расположении духа пребывал его шурин. — Принц Альберт пробыл у нас всего четыре дня, когда она сделала ему предложение. Не думаю, что королева большая поклонница длительных помолвок. Мельбурн в раздражении отошёл. — Что я такого сказал? — удивился Палмерстон. Жена вздохнула и всучила ему бокал шампанского. — Ох, Генри, лучше помолчи. Развернувшись, она последовала за братом в коридор. — Уильям, Уильям, куда ты? Мельбурн вышел в сад, хрустя снегом под подошвами, и она вышла за ним. — Уильям, ты заболеешь и умрёшь. Он свирепо глянул на нее. — Так и напишем на твоем надгробном камне: «Здесь покоится 2-й виконт Мельбурн, умерший за любовь королевы...» — Да, не сомневаюсь. — Кажется, шутить он был не расположен. — Она не настроена всерьез. — Почему это? Он слишком красив или слишком царственен? — Ах, Уильям, они едва познакомились... — Вряд ли это имеет значение. Твой муж прав. Однажды она за четыре дня преодолела расстояние от «он невыносим» до «я должна выйти за него замуж как можно скорее». Однажды я уже отказался от нее. Дважды, если считать предложение брака... — Она делала тебе предложение? — Да, и я отклонил его по какой-то причине, которая тогда казалась мне совершенно здравой, а сейчас кажется совершенно идиотской... — попенял он себе самому. — Так сражайся за нее, чёрт побери. — Я не хочу сражаться. — Как и тогда, когда эта корова, на которой ты был женат, сбежала с поэтом. — Положим, я стал бы сражаться. Но с чем, зачем? К чему бороться, если она уже решила уйти? Победил бы я и уволок ее домой, как какой-нибудь трофей? Или потерял бы? Нет в этом смысла. С этими словами он вернулся во дворец. — Куда ты теперь? — позвала Эмили ему вслед. — Проверить камин! — Это какой-то тайный шифр?

***

Первым подозрительным признаком было то, что Дэш сидел под закрытой дверью. Пёс лаял на дверь детской, отбегал и лаял снова. Мельбурн прибавил шагу и тем привлек внимание спаниеля, залаявшего ещё отчаяннее. Отворив дверь, Мельбурн увидел недвижно лежащую на полу няньку, под головой которой растекалась лужа крови. В комнате стоял человек, освещенный только лунным светом — кто-то из слуг князя? Если и так, Мельбурн не стал ломать голову, вспоминая, поскольку человек держал что над головой Регины. Следующие мгновения слились в одно мутное пятно: первобытный инстинкт бросил Мельбурна вперёд, слишком стремительно для мужчины его лет. Да и драться он никогда был не мастак. Дэш лаял не переставая. Мужчины схватились, Мельбурн смял кукольный домик, толкнув нападавшего на лошадку-качалку, и тот взвыл от боли. Мельбурн бил его, но мужчина вставал снова и снова, видимо, будучи гораздо более опытным бойцом. Негодяй прыгнул опять, швырнул Мельбурна через кресло, сломав предмет мебели, подтащил к стене и прижал. Призвав остатки сил, Мельбурн оттолкнул мужчину, опять рухнул на пол, успев ударить его отломившейся ножкой погубленного кресла. Увидев, что нападавший упал без чувств, он удовлетворённо привалился спиной к стене, и только тогда время возобновило свой привычный ход: он услышал плач Регины и лай Дэша. — Регина? — Мельбурн усилием воли заставил себя встать, вернулся к колыбели и взял дочь на руки. Девочка кричала так, что лицо ее приняло цвет спелого помидора. Он поцеловал ее лобик. — Т-с-с. Я здесь. Я здесь... Он поворковал над ней ещё немного, прикрывая девочке глаза, пока переступал через лежавшего без сознания убийцу и мертвую няньку. — Немедленно пошлите за королевой и сэром Робертом Пилем. Кто-то пытался убить принцессу. — Сэр. Стражник умчался, а он крепче прижал малышку к груди, стараясь ее успокоить.

***

Лондон, 1922 В ночь бала в честь Клэр дом кишел гостями. Дружелюбная Клэр разослала приглашения всем без исключения знакомым, но более всего предвкушала появление принца Уэльского и принцессы Виктории. — Придут ли? — ломала она руки. — Сомневаюсь, — ответил Мэттью. Их мать вдовствующая графиня повернулась к ним. — Но Томми передал им приглашения? — Обещал передать, — сказала Клэр. — Сомневаюсь, что принц Уэльский и королевская принцесса озаботятся визитом, — повторил Мэттью. — Тогда это ты будешь виноват. — Клэр взглянула на мать. — Он отвратительно себя вел. — Я мог бы источать обаяние Дон Жуана, это ничего не изменило бы. В бальном зале воцарилась вдруг тишина. Обернувшись, они увидели, как в комнату входят принц, принцесса и их спутники, как лихорадочно приседают в книксене дамы и кланяются кавалеры. — Ваши королевские высочества, — поклонился Мэттью. — Мы решили принять ваше любезное приглашение, — сказал принц. — Это большая честь для нас, сэр. — Леди Клэр? Клэр еле удержала восторженный вздох: принц повел ее танцевать. Томми пригласил леди Фойл, и Мэттью получил весьма ощутимый толчок в спину от матери. Принцесса смотрела на него выжидающе. — Полагаю, мне не стоит надеяться, что ваше высочество окажет мне честь? Виктория протянула руку, и Мэттью повел ее в танец. Молчать вдруг стало очень неловко, и он затронул единственную имевшуюся в его распоряжении тему. — Сомневаюсь, что вы помните, но это наш с вами второй танец… — Нет, я помню, лорд Чарлбери. — Правда, мэм? — Да, мы танцевали на балу по случаю моего дня рождения. Мэттью был изумлен. В тот вечер у принцессы было множество партнёров по танцам, в том числе принцы и даже парочка королей. — Я думал, вы не обратили на меня внимания. — Мы танцевали вальс «Орхидея». — Вы запомнили? — Я обращаю пристальное внимание на всё, что имеет отношение к орхидеям. — Отсюда и орхидеи в волосах? Такие же украшали вашу прическу на том балу. — Эти я вырастила сама. — Вы выращиваете орхидеи? — В Брокет-холле. Я поддерживаю коллекцию лорда Мельбурна. Почему вас это удивляет? — Не знаю… — Видите ли, лорд Чарлбери, я должна весьма тщательно выбирать партнеров для танцев. — Что ж, надеюсь, вы знаете, что в моем случае вам опасаться нечего, мэм. — Но так ли это? — Чем я могу быть вам опасен, мэм? — Тем, чего мне приходится опасаться более всего. Он нахмурился. — Как вы загадочны, мэм. — Вот и хорошо. Мне было бы невыносимо быть простой.

***

Когда закончился вальс, Виктория обнаружила, что в зале отсутствует единственный человек, чье присутствие ей было желаннее всего. Она подошла к Эмили. — Леди Палмерстон, не известно ли вам, куда сбежал лорд М? — Нет, мэм, не известно. Виктория почувствовала прохладцу в ее голосе. Зотов снова занял место рядом с королевой. — Могу ли я снова иметь удовольствие танцевать с вами, ваше величество? — Нет, пожалуй, я отдохну от танцев. — Но без вашего сиятельного присутствия… — Князь Зотов, ваша лесть становится утомительной. Князь с поклоном отступил. За его спиной Виктория заметила находящегося в весьма странном состоянии сэра Роберта Пиля. С ним говорил гвардеец из дворцовой стражи. Зачем стражнику понадобилось вдруг говорить с Пилем? Как бы то ни было, разговор крайне встревожил леди Пиль, а сам сэр Роберт вдруг направился прямо к королеве, не разбирая дороги среди танцующих пар. — Ваше величество, было совершено покушение… Она едва не рассмеялась. — Какое покушение? Мы в полном здравии. — Нет, мэм, покушение на наследную принцессу… Пиль не успел и развернуться, а она уже бежала стремглав, разрезая толпу танцующих. Добравшись до детской, Виктория замерла у двери, заметив лужу крови. В комнате суетились стражники. На полу лежало тело няньки, а также мужчина, который показался ей смутно знакомым. — Где принцесса? — Она перевела взгляд на гвардейца и рявкнула, прежде чем парень успел ответить: — Где она? — В салоне… — Регина! — Круто развернувшись, она метнулась прочь, едва не хлестнув юбками Эмми и Эмили, следом за которыми по коридору спешили остальные фрейлины. — Регина! Мама идет! Другой гвардеец открыл перед ней дверь, и, ворвавшись в салон, она обнаружила Регину на руках у Мельбурна. — Лорд М… — Она в полном порядке, мэм. — У тебя кровь, Уильям. Лишь тогда оба поняли, что не одни в комнате. Эмили, Эмми, Эмма и Гарриет, все они вбежали следом за королевой, а за ними сэр Роберт. — Нет, нет, я вполне… Лишь тогда облегчение Виктории, нашедшей свою дочь целой и невредимой, обернулось тревогой. Мельбурн ужасно выглядел. Его прекрасное лицо было разбито в кровь. — Боже милостивый, лорд М… Она собственноручно убьет того, кто это сделал. Она подошла к нему. Мельбурн не выпускал Регину из рук. — Мельбурн, что произошло? — потребовал объяснений Пиль. — Дэш сидел под дверью и вел себя странно, поэтому я вошел и увидел, как какой-то человек держит что-то над лицом Ре… ее высочества. Дамы ахнули. — Что вы делали рядом с детской? — спросил Пиль. Эмили резко вздернула голову. — Какое это имеет значение, сэр Роберт? — Дядя, пожалуйста, позвольте, я возьму ее… — сказала Эмми. — Со мной всё хорошо. — Лорд М, прошу вас, дайте ее мне, — умоляла Виктория. Он неохотно отдал малышку матери. — Уильям, сядь, пожалуйста, — велела Эмили. — Я прекрасно себя чувствую, — поморщился он. — О да, я вижу, прекраснее не бывает, — резко отозвалась Эмили. — Садись. — Леди Портман, не будете ли вы так любезны послать за доктором? — попросила Виктория. — Разумеется, мэм. — Мне не… — Сядь! — Сядьте! Под дружным окриком Эмили и Виктории Мельбурн наконец послушался. Виктория повернулась к Гарриет. — Леди Сазерленд, принесите, пожалуйста, воды, лорду М нужно вымыть лицо. — Конечно, — кивнула Гарриет, разворачиваясь. В комнату вошла Лецен. — Где ты была, Лецен? — крикнула Виктория. — Князь Зотов исчез с бала, ваше величество. — Исчез? Как он может исчезнуть? — хохотнул сэр Роберт. У Лецен не было терпения в этот тревожный вечер иметь дело с премьер-министром. — Полагаю, его исчезновение имеет некоторое отношение к человеку, лежащему без сознания на полу детской. Мистер Пендж подтвердил, что это камердинер князя Зотова. По крайней мере, так он представился. — Найдите князя, — приказала Виктория капитану дворцовой стражи. — Меня не волнует как. Найдите его. — Слушаюсь, мэм. Капитан удалился, разминувшись в дверях с герцогиней и доктором фон Стокмаром. — О, mama, доктор фон Стокмар, мои поздравления, — сказала Виктория. Присутствующие повернулись, встревоженные переменой в тоне королевы. — Что? — Выбранный вами претендент на мою руку пытался убить вашу внучку и едва не убил лорда М. Надеюсь, вы довольны. — Я всё еще дышу, мэм, — вставил Мельбурн. — Еле-еле, — пробормотала Эмили. — И нянька принцессы убита, — добавила Лецен. — Быть может, вам стоит оказать нам любезность мама и прекратить выбирать мне женихов, mama. Не сомневаюсь, что лорд Мельбурн был бы вам весьма признателен. — Дрина, мне очень жаль… — А вам, доктор? Вам жаль? — Мэм, я никогда не сделал бы ничего во вред принцессе! Из преданности ее возлюбленному отцу, принцу-консорту… — Да, кажется, ваша преданность покойному принцу гораздо глубже, чем ваша преданность мне или принцессе. — Ваше величество, я вынужден настаивать… — Вы не имеете никакого права настаивать на чем-либо. Мы не желаем вас видеть. Удалитесь. — Она бросила пронзительный взгляд на мать. — И вы тоже. Герцогиня вышла, по пути столкнувшись с Гарриет, которая сделала книксен, держа в руке чашу с водой. — О, благодарю вас, Гарриет. — Виктория передала ребенка Эмми и взяла чашу. — Вот так, лорд М…

***

— Она сама промыла его раны, вроде довольно красноречивое заявление, — сказала Виктория. — Так и есть. Но что важнее, инцидент породил кризис и сильное недоверие в народе к любым иностранным женихам. — И вот сильно немолодой виконт кажется не таким уж плохим вариантом: по крайней мере, мы знаем, что он не убьет принцессу… — И газеты трубили вовсю. — Да, однако, не похоже это на историю, которой люди могли бы так заинтересоваться… — Почему бы и нет? Страна была в ярости. Толпы, требующие повешения для виновных, растянулись на мили. — Но каким образом лорд М стал героем? — Подозреваю, что благодаря своему геройству. — Ну да, но лорда М всегда преследовали скандалы, хотя и был он честным человеком и разумным политиком — включая скандал с королевой, когда люди звали ее миссис Мельбурн… С чего вдруг газеты запели по-другому? И половина тори вдруг не возражает. — Только не Пиль. — Ему же было хуже. Королева обернулась против него, а следом за ней и общественное мнение. — Но кто-то же запустил процесс. Почему нам не известно, кто именно? Уилл вздохнул. — Пойдем обедать? Я бы поел китайщины. — Да-да, нужно поддерживать силы, — улыбнулась она. Он улыбнулся в ответ. — Распутница. — И тебе это нравится.