***
— Они приезжают сегодня. Мельбурн явился во дворец рано утром. Он не хуже, а то и лучше нее знал, кто именно должен прибыть на похороны. Правда, в отличие от нее, он не ждал приезда гостей так, как ждут палача из Кале. Они сидели друг напротив друга за ее столом с депешами, и он, как обычно, кратко излагал суть каждой. Она кивала и без энтузиазма подписывала. — Дядя Леопольд, кузен Эрнст... Отцу Альберта нездоровилось, и врач не рекомендовал ему путешествовать, поэтому Эрнст представляет семью Альберта. Мельбурн кивнул. — Понятно. — Я должна была умереть. Он весь похолодел. — Нет, мэм. — Мы спорили. Он пошел за мной к экипажу, не желая уступать мне! Глупый зануда Альберт! Останься он во дворце, он был бы сейчас здесь. — Зато не было бы вас, что, я убежден, принц счёл бы неприемлемым. Как и я. Она встретилась с ним взглядом. — Почему он любил меня? — Мэм, вы ступаете сейчас на опасный путь... — Ах, лорд М, не нужно этой снисходительности. — В ее голосе не было гнева, только усталость. — Я много думала об этом. Я почти не слушала его, не интересовалась ничем из того, что интересовало его... — Супругам необязательно разделять все свои увлечения. Спросите хоть леди Портман. — Я оспаривала каждое его слово… Он хмыкнул. — Опять же, спросите леди Портман. — Я не делала для него ничего. Он хотел, чтобы я отослала от себя Лецен, а я сказала, что он сошёл с ума. Этого Мельбурн не ожидал. — Он просил вас избавиться от баронессы? Она взглянула на него. — Он считал, что мы с ней слишком близки. А вы разве не просили бы того же? Он вздохнул. Именно от таких гипотетических сценариев ему нужно держаться подальше. Нет, будь он ее мужем, он скорее всего позволял бы ей все, чего ей хотелось, делал бы все, что она пожелала бы. Баронесса, если хотела, могла бы хоть в лицо ему плевать каждое утро. — Нет, баронесса самый давний ваш друг. Я бы не стал просить вас об этом, думай я даже, что она меня презирает... а я уверен, она меня действительно презирает. — Вы считаете, я должна помириться с mama? Альберт считал, что я должна помириться с ней. — Вы этого желаете? Она фыркнула. — Вот еще. — Так и не миритесь. Она встала и прошлась по комнате, ломая руки. Он продолжал наблюдать за ней. — О чем вы повздорили? — Что? — вопрос, казалось, поразил ее. — В тот день, когда принца... Она взволнованно подошла к нему. Ей никогда не удавалось скрывать свои эмоции. — Как поживают грачи? — выпалила она. — Грачи? — Брокет-холл? Оранжереи? — Оранжереи закрыты. — Что? Зачем вы это сделали, лорд М? Как вы могли? — Мне казалось, от них было крайне мало проку, мэм. — Мне нравились ваши цветы. — Я знаю, мэм. — Вы должны снова открыть их. Дверь отворилась, впуская Лецен. — Они подъезжают, ваше величество.***
— Я люблю тебя. Она поцеловала его, еще дрожа от наслаждения. — Я люблю тебя. Уилл так любил в ней это: ее страсть не угасала, хотя он не понимал почему. Они были вместе практически с того самого момента, когда он вернулся в Оксфорд из творческого отпуска и встретил блестящую студентку, заканчивающую докторантуру. Сама судьба свела их вместе — он был специалистом по той же эпохе, на которой хотела специализироваться она. Как большинство романов между преподавателем и студенткой, их отношения не афишировались, но и тайной не были. Да и потом, Виктория ведь не была юной трепетной первокурсницей, ей было двадцать пять. «Королева Виктория была моложе, когда выходила замуж во второй раз», — говаривала она. Она, воплощённая страсть, ворвалась в его жизнь в то время, когда он почти успел уже напрочь позабыть о существовании страсти. Ее ещё приводило в волнение то, что когда-то — он помнил — волновало его, то, чего никогда не понимала его жена. На время насытившись, Виктория проследовала за Уиллом на кухню, где он начал возиться с завтраком. — Из-за тебя мы теперь отстаем. Она фыркнула. — От чего? От нашего плотного графика? — В творческом отпуске нужно быть настороже: засмотришься на какое-нибудь ток-шоу и не успеешь оглянуться, как месяц пролетел, а ничего не сделано. — Да ладно, всем нужна время от времени передышка. Она села за стол, наблюдая за его манипуляциями у плиты. — Я тут подумал… насчет твоего кабинета. — Что такое с моим кабинетом? — Я просто подумал, мы могли бы обосноваться там, поставить стол, доску, всё такое. — Что? — Я просто хочу поддерживать материалы в порядке. — А что твой кабинет? — Ты же видела мой кабинет, — коротко рассмеялся он. — Ну и с какой стати это я должна остаться без своего? — ее голос звучал все выше. — Ты им всё равно не пользуешься. — Я собиралась! — Когда? — Почему нельзя продолжать работать в гостиной? — Не понимаю, почему бы не воспользоваться твоим кабинетом. — Потому что я не хочу! — рявкнула она — Ладно, — вздохнул он На кухне ненадолго тишина. — Слушай, я тут думала о похоронах. — Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — О похоронах Альберта! — раздосадованно воскликнула она. — Пока ты копался в Королевском архиве, я посмотрела все материалы о похоронах, и нигде не упоминается, что лорд М вернулся ко двору и присутствовал, но он ведь точно должен был. — Не знаю. — Ну должен был. Не думаю, что он оставил бы её одну справляться со всем этим. — Разве что он счёл — и справедливо, кстати говоря, — что это может вызвать скандал. — Он присутствовал на освящении мавзолея. — Это другое дело. Тогда она должна была быть беременна. — Ну да, потому что он не позволил бы матери своего ребенка отправиться освящать место упокоения ее покойного супруга. — Не матери своего ребенка. — Это мы еще посмотрим. Он сделал глубокий вдох. — В дневниках Эммы Портман ничего? — А! — Виктория рванула в соседнюю комнату. — Благослови тебя Господь, Эмма Портман, славная летописица сплетен, чьи сыновья были слишком глупы, чтобы понять всю ценность рассказов очевидца.***
— Как она вам показалась? Эмма посмотрел на леди Энглси, а затем оглянулась назад. — По-моему, она лучше выглядит, — сказала Эмили. — Да, гораздо лучше, — согласилась Эмма. Мельбурн вздохнул. Он добровольно сел в четвертый экипаж направлявшейся к Фрогмору процессии. Ради Виктории. Впрочем, сейчас он только о ней и думал. Его обеспокоило то, что к королеве присоединилась герцогиня Кентская, но успокоило то, что там же находились Лецен и Эрнст. Но то, как она смотрела на него... Нелегко пришлось еще на похоронах. Конечно, его присутствие ожидалось в любом случае, но он опять по собственной инициативе уселся подальше, рядом с сестрой и зятем. Прошло немного времени. Он взглянул на Эмму. Леди Энглси дремала. — Какие между ними были отношения? — Уильям! — возмущенно воскликнула Эмма — Что ж, это тоже ответ. — Я ничего не сказала. — Не сказала, но будь у них всё хорошо, ты так и ответила бы. — Медовый месяц закончился. Обычное дело, только и всего. Он фыркнул. — Вот что бывает, когда женят детей. — Они были не дети. — Я был старше, когда женился, и уж точно не представлял, что делаю. — Ты ведь знаешь, как это бывает, Уильям. Влюбленные думают, что их безумная страсть будет жить вечно, но это невозможно. — Эмма перевела дух. — А ещё, мне кажется, он начал понимать, что не может контролировать ее настолько, насколько ему хотелось бы. — Менее тщеславный человек на его месте и не стремился бы к этому. — Менее тщеславный? — Именно. Эмма ждала, чтобы он закончил мысль, которую он не собирался произносить вслух. У Альберта была Виктория. Чего еще мог он желать?***
Мельбурн смотрел на нее с дорожки ведущей к погосту. У временной могилы Альберта состоялась погребальная служба. Королева удивила его, заявив, что намерена воздвигнуть для принца мавзолей, но тут, решил он, сгодится что угодно, что может облегчить ее горе. Дождь лил всё сильнее, и королева отослала всех фрейлин к каретам, велев им возвращаться в замок. — Она так страдает. Только тогда Мельбурн заметил, что рядом с ним стоит король Бельгии. — Да. Они постояли в молчании еще немного. — Нужно послать за ней кого-нибудь. Она простоит под дождем весь день, если ей не помешать... — Мельбурн повернулся, оглядываясь в поисках подходящей кандидатуры. — Ступайте сами, Мельбурн, — произнес Леопольд тоном, не терпящим возражений. — Нет, сэр, я... Но Леопольд был уже на полпути к собственному экипажу. Мельбурн вздохнул и зашагал по дорожке. — Ваше величество... Она не шелохнулась. — Мэм? Он вздохнул. — Виктория? Она подняла на него глаза. — Лорд М? — Не стоит стоять под дождем, мэм. Если вы заболеете, это никому не поможет. Она покачала головой. — Я заслуживаю болезни. — Нет, не заслуживаете, мэм, и я убежден, что принц этого не хотел бы… — В том-то и дело, лорд М! Он теперь вообще ничего не хочет, и всё из-за меня! Дав ей время отойти после этой вспышки, он опять попытался вразумить ее. — Да, вы повздорили, это случается между супругами… — Я сказала ему, что люблю вас! Мельбурн застыл, как громом пораженный. — Я не хотела. Он всё разглагольствовал о чем-то, а потом вдруг сказал: «Если бы это говорил лорд Мельбурн, вы бы слушали?» А я ответила: «Если бы это говорил лорд Мельбурн, это было бы интересно». Она покачала головой. — А я ведь думала, что у меня хорошо получается, думала, что я почти забыла вас. — Всего лишь ссора, мэм. Слышали бы вы, что мне порой заявляла моя жена… — Жена, которая вас не заслуживала? — Я бы не рубил так сплеча… — А я рублю, за вас. — Она снова покачала головой. — Он спросил, люблю ли я вас всё еще... — Ему не следовало это спрашивать. — Вы считаете, что проблема именно в этом? В том, что Альберт не должен был спрашивать? Не в том, что я должна была солгать в ответ? А еще лучше… — У вас много талантов, но лгать вы не умеете, мэм. Он не должен был просить вас солгать. — А вы никогда не спрашивали свою жену, любит ли она по-прежнему лорда Байрона? — Ни в коем случае. Я знал ответ заранее. Виктория безрадостно рассмеялась. — Думаете, и Альберт знал ответ заранее? — Вы были ему неверны? — Конечно же нет! — То-то. Желания желаниями, а долг долгом. Какими бы ни были ваши желания, вы были с Альбертом, и я знаю вас, мэм — вы бы ни за что не были с ним только из чувства долга. Он предложил ей руку. — А теперь, мэм, пожалуйста, позвольте сопроводить вас в замок. Она взяла его под руку, и он забрал у нее зонт, накрывая их обоих. — Вы совсем не писали мне, лорд М. — Я решил, что так будет проще, мэм. — Проще не было. — Это верно, мэм.***
— Ну и? Уилл вернул Виктории ее копию дневника леди Портман. — Не сказал бы, что это неопровержимое доказательство, но да, это показывает, что он о ней думал. — Дай мне время, я всё докажу, — взъерошилась она и отвернулась. — Слушай, насчет твоего кабинета… извини. Виктория развернулась обратно. — Серьезно? — Это была не более чем просто идея, я не хотел тебя расстраивать. Половина дома твоя, и если тебе нужна лишняя пустая комната… — Он пожал плечами. — Не нужна мне лишняя пустая комната… — пробормотала она. — А? — Ничего. Не обращай внимания. Она свернулась клубочком на диване рядом с ним. — Всё нормально? Виктория улыбнулась. — Всё будет прекрасно. — Как только получится сделать ДНК-тест королевы Англии? Она фыркнула. — И с чем мне сверять ее ДНК? Ты же знаешь мамулю лорда М… — Тогда бери других потомков лорда Эгремонта. — Ты уверен, что отцом Мельбурна был лорд Эгремонт? — Ты портреты видела? Он сунул ей лежавший на диванной подушке айпад. — Ага, это точно его папочка… — протянула Виктория, тыча в экран. — Ты что делаешь? — спросил Уилл. Она вручила ему планшет. С экрана на него смотрел портрет королевы Виктории II в пожилом возрасте, и он понял, к чему ведет Виктория. — Поверить не могу, что ты не замечал, как она похожа на лорда Эгремонта*. — Соглашусь… — Уилл посмотрел на нее. — Но это еще не дымящийся пистолет.