Существовать — не значит жить. Бороться — значит выживать.
27 лет назад
В неожиданно спокойном море, в направлении острова Сяо Хо*, нетороплива плыл огромный корабль. На его мачте развивались серые паруса с пустой чёрной окружностью посередине. Любой моряк, увидевший вдали эти паруса, понял бы, что это корабль разбойников, везущих джун*, и к нему лучше не приближаться, а лучше вообще уплывать в противоположном от него направлении, ибо капитан этого судна — джуншо*, и он будет не прочь увеличить число джун за счёт таких неудачников-мореплавателей. Джун мог стать любой человек или хандзю*, если он не является жителем королевства или синсэн*. Чаще всего печать джун получали пойманные бродяги, проданные крестьянскими семьями дети или санкяку и кайкяку, иногда людей продавали за долги или преступления. «Охота на джун» была любимым видом заработка у многих разбойников и пиратов, но все они без исключения подчинялись «истинному» джуншо и монополисту данного дела — Рэйкаку, который темными путями выкупил себе остров Сяо, Королевства Хо, и, пока Хо разрывают беды из-за убийства кирина и правителя, он умудрился отстроить там себе маленькую империю, в которой все стояло на торговле джун. Сейчас трюм корабля был полон особо дорогих, элитных джун, которые достанутся лишь сливкам общества. Молодые и красивые девушки и юноши, особо умелые и сильные бойцы и выдрессированные слуги; «экзотические» джун — вот, кто перевозился здесь. Они не выли и не плакали от горя. Они давно узнали свою судьбу. Они игрушки. Кто-то просто отчаялся и смирился, кто-то все ещё ожидает спасителя и молится Тэнтею, а кто-то забылся, подобно овощу. Но среди этих людей выделялся маленький, около 8 лет, мальчик, что должен был принести наибольшую выгоду. У него были светлые, почти золотые короткие волосы, что считалось божественным знамением, ибо светлые волосы имели лишь кирины. В его голубых глазах, что отражали в себе океан, плескалась несокрушимая уверенность и отвага. Он ждал. Он выжидал момента, когда внимание к нему на секунду угаснет, и он снова попробует сбежать. Хоть джун и должен препятствовать побегам, но он лишь посылает болезненный импульс, из-за которого подкашивались ноги, стоило только удалиться на 400-500 метров от джуншо. Конечно, были и более суровые, вплоть до смертного наказания, но его, как слишком дорогой товар, щадили, что позволяло получать минимум увечий и набраться сил на новую попытку. Не раз и не два, не даже десять раз он уже пытался обрести свободу, но каждый раз, когда до желанной оставалось так мало, его останавливали и снова возвращали сюда. Даже здесь, на отрезанном от суши корабле, он не отчаивался и ждал. Его не останавливали ни чуждость языка, ни окружение, ни даже то, что все вокруг было похоже на старый фильм о временах Эдо. Харуто Симидзу — именно так звали мальчишку, которого «охотники» нашли на берегу у Кёкай* год назад. Он был кайкяку и попал в Кёкай после бури, в которую затянуло лодку его семьи. Тогда Хару в последний раз видел своих родителей, а, очнувшись, был уже в каком-то вонючем сарае и с джун на шее. Ох, как же он ненавидит эту печать! Каждый час, каждую секунду она вытягивала пусть и по капле, но силы на своё существование, тем самым ещё больше усугубляя и так изморенный голодом организм. Весь этот год он был в подобии карцера, из которого его выводили лишь для обучения языку, письму и быту, что должно было ещё больше поднять его цену на рынке джун. За это время он более-менее начал понимать язык, научился готовить местное варево и немного освоился с новым миром (в чем он уже был уверен), в который он попал. А теперь его везут на продажу. В клетке, словно животного. Сейчас он пытался отвязать свои руки, которые ему до онемения связали охранники после очередной попытки. Печальный вздох вырвался из его обсохших губ. Как же он устал. Устал быть вещью или зверушкой. Боже, он бы все отдал лишь бы ему дали шанс снова обрести свободу… Будто бы услышав его мысли, корабль резко шатнуло. — Оки* по левому борту! — Послышался громкий крик, видимо, с мачты. — Готовь гарпуны! Не дайте этим тварям таранить судно! Сверху послышался топот и крики, но толчки продолжались, а к ним присоединилась еще и ругань мгновение спустя. — Мы умрем! — Истерично схватившись за голову, вскрикнула одна из заклейменный, сидящая в соседней клетке. — Уж лучше так, чем после очередных «игр» с хозяином, — безэмоционально заключила ее соседка по клетке. — Нет! Нас должны спасти! — Теперь голос подала красивая брюнетка, закованная в кандалы. — Заткнитесь уже. Никто нас не спасёт. Мы — вещи. Мы никому не нужны. — И ее осадила безэмоциональная. — Но мы же… Ааааа! — вдруг из стены, к которой была прикована брюнетка пробилось острие «меча» оки, проткнув насквозь ее правую руку. Алая кровь потекла по ее молочной коже, а сама девушка постепенно начинает слабеть, что накладываясь на общую слабость вело к одному — она уже не жилец. В стенах трюма послышались громкие стуки, сопровождаемые мощными точками. Оки пытаются пробить стенки, что иногда у них получалось, и часто задевая остальных джун. Кто-то оставался без руки, кто-то без ноги, а кто-то вовсе лишался органов и быстро затихал. Страх, который на секунду затопил голову Харуто, ушёл на второй план, а вперёд пришла самоубийственная мысль. Он встал и как можно дальше оттянулся от стены. Веревка натянулась так, что кровавые натертости снова начали адски жечь. Поняв, что это максимум, Харуто начал громко топать по полу и кричать в надежде, что его услышат. Многие джун посмотрели на него, но мальчику нужно было не их внимание, а… — Кшах! — Там, где секунду назад была нога Харуто прорезался «мечь» йома. Не теряя времени мальчик зацепил за него свою веревку и вновь потянул. Но и оки не хотел застревать в судне и начал шевелиться. И вот, натянутая, до боли веревка наконец разрезается о острое оружие йома, а парень летит носом в пол. У него получилось! Мальчик был так рад избавиться от веревок, что даже разбитый нос не омрачал его секунду счастья. — Что?! Парень… — начал кто-то из джун, но Харуто его не слушал уже озаботившись проблемой выживания. Крышка их трюма была закрыта на замок, который вряд ли сможет сломать маленький, истощённый ребёнок, но Харуто не отчаивался и искал решение. Взгляд его упал на небольшую плетку, что висела на стене, а на конце ее была небольшая металлическая пика, которая до мяса распарывала спины тех, кого касалась во время наказаний или показательных порок. Харуто снял этот наконечник и начал ковырять им замок трюма. Пара минут и ржавая железяка наконец подается ему. Вовремя! В тот же момент оки, распробовав кровь своих жертв, начинают ещё яростнее пробивать днище, постепенно превращая то в решето. Скоро это судно пойдёт ко дну, поэтому ему нужно поторопиться. Но не успел он как следует выбраться, как его чуть не придавила упавшая верхушка мачты, а сверху пролетел оки. — Черт! Что делать? — Он не мог ничего придумать. Тут он заметил большую, пустую бочку, в которой можно было бы спрятаться и которая бы не утонула, попав в море, но было уже поздно. Корабль снова сильно качнуло, а куски мачты полетели за борт, зацепив куском паруса и бедного мальчишку. Столкновение с толщей холодной воды вышибло остатки сил из него и он потерял сознание.***
По песчаному берегу необитаемого острова шла маленькая девочка. Кожа ее была тёмного, почти шоколадного цвета, а длинные черные волосы отливали сиренью. На ней была легкая светлая ткань, когда-то бывшая довольно симпатичным платьицем, а на поясе висел узелок, в который она набирала дары, принесенные ей морем. Она шла босиком, стараясь не наступать на камушки и ракушки, дабы не поранить и так истертые ноги. Морская вода волнами накрывала их, даря приятную прохладу и слегка пощипывая свежие ранки. Все же сегодня морская стихия была на диво щедра и не использовать этот шанс было бы глупо, ведь за ночь берега поднимались и многое из того, что она не успеет собрать, просто унесет обратно. Ее янтарные глаза то и дело цепляли разнообразные деревяшки и мусор. Она догадывалась, что где-то недалеко было кораблекрушение, но бури, что могла вызвать такое, не было довольно долго, что рождало в голове малышки некоторые сомнения, но не это главное. Главным было для неё то, что вдали она увидела человека. Точнее ребёнка, мальчика чуть меньше нее на вид. Он был полной противоположностью ей. Коротковолосый блондин с чистой белой кожей, тонкими губами и аккуратным носом, присуще больше аристократам, нежели обычным людям. Она ускорилась и достигнув его тут же свалилась на песок, начав ощупывать его. — Тёплый, живой… — Искорка счастья зажглась в ее янтарных глазах, и она, завязав потуже собранный узелок, начала приводить свою «находку» в чувства. — Мм. — после энного похлопывания, постукивания, пощипывания, наконец, начал подавать реакции их хозяин, что ещё более усилило энтузиазм девочки. — Ай… Ай… а-кха-кха-кха! — вместо полноценного слова из легких мальчика начала выходить вся вода, которой он, видимо, нахлебался. Девочка приподняла его и отвернула от себя на бок, чтобы жидкости было проще выбраться из организма неудавшегося утопленника. И вот, спустя пару минут, когда мальчик, наконец, откашлялся, она повернула его обратно. — Что? Где я?.. Кто ты? — Поморгав, он увидел ее. Но она лишь молча смотрела на него. Мальчик подумал, что она ждёт сначала, его поэтому снова начал сам: — Я — Харуто Симидзу*. Корабль, на котором нас везли, атаковали йома. Это ты меня спасла? Но девочка снова ничего не сказала, лишь внимательно следила за каждым его движением. И тут Хару понял, что говорил это все на родном японском, который эта девочка, да и большинство встреченных им людей, не могли знать и продублировал вышесказанное на ломанном, но достаточно понятном местном языке. И на этот раз она ответила довольно мелодичным, но не утратившем ещё своей детской звонкости голосом. -Я… нье знаю. — показала она на себя, а затем на него. — Ты-Харлуто Шимизу. Я тебя нашла и будьила. Ты и я на берегу. — И обвела пальцем вокруг, — Остров. — Понятно. — «Что ничего не понятно», — кивнул и подумал он. — И кстати, я Ха-ру-то Си-ми-дзу, — медленно исправил девочку Харуто. — Ха-ру-то Си-ми-дзу? — в вопросе посмотрела она на поднимающегося с земли мальчика. — Угу, — довольно кивнул он и спросил. — А ты одна здесь? — Мм… — Видимо, задумавшись, девочка слегка нахмурила свои бровки. — Да. Я собираю находки, — показала она на свой узелочек. Мальчик обратил внимание, что она очень долго тянет паузы между словами, подбирая или вспоминая нужное, и говорит короткими предложениями будто разучилась говорить, но не подал виду и продолжил. — Ясно. А ты не встречала ещё людей здесь? — не замечая старой привычки, прикрыл он ланью место, где ему был поставлен джун. — Нет. Ты первый человек, которого мне принесло, — спокойно ответила она, внимательно всматриваясь в его глаза. — Принес? Кто? О чем ты? — он по-новому, закрутил головой и непроизвольно прикрыв ладонью то место на шее, где обычно стояла его печать, но, оглядев пляж на присутствие других людей, никого не обнаружил. — Море, — будто бы все это объясняет, ответила она, не обращая внимания на его непонятные действия. — Море? — А вот Харуто это ответов не дало, он даже присел обратно в растерянности от ее ответа. — Море приносит мне свои дары. — Она погладила свой узелок с находками, а затем показала на него. — Тебя тоже принесло сюда морем. «Железная логика, » — подумал он, подавившись воздухом от ее уверенности. — А где том родители? Здесь недалеко деревня? В каком мы королевстве? — Харуто хотел хоть немного определиться со своим местонахождением. — Королевство?.. Я всегда была одна. — По ее рассеянному взгляду Харуто, к своему недоумению понял, что ей не знакомо это слово. — Как одна? Здесь что, нет ни одного другого человека? — его глаза были широко раскрыты, а в голове мелькало более десятка разных мыслей. — Нет. Здесь обитают лишь очень опасные звери, поэтому я собираю дары моря — Это безопасно. «Одна на необитаемом острове? Наверное, это страшно, — по-новому посмотрел он на девочку. — Стоп, девочка-девочкой, а имя? Я так и не узнал его…!» — А как мне называть тебя? Меня, кстати, можешь звать просто Харуто. — Я не знаю своего имени, Солнышко*. Харуто на секунду удивился, ведь его имя и правда на японском созвучно со словом «Солнце»(харэтэ), но она не могла этого знать, ведь изначально начала говорить с ним лишь на местном! Она что, знает его язык? И мальчик придумал, как это узнать. — Тогда, давай я назову тебя Аямэ*? — немного подумав, спросил он у неё чисто на японском. — Почему? — она склонила голову на бок и спросила в ответ. «Японский?! Да!» — про себя подумал он и уже с улыбкой ответил удивленной девочке: — Твои фиолетовый волосы и жёлтые глаза очень напоминают мне это красивый цветок. — А-я-мэ, — медленно, будто пробуя на «вкус» новое слово протянула она и радостно улыбнулась в ответ. — Мне нравится.5 лет спустя.
Утро. Солнце озаряет своим тёплым светом остров, в одной из пещер которого спала смуглая девушка лет 13. Зарывшись в то, что ей заменяло одеяло, наивно пологая, что-то спрячет ее от ярких лучиков утреннего светила, она смешно морщила носик не находя рядом второго обитателя их жилища. Аямэ — так назвал ее Харуто при их первом знакомстве. Весёлый и умный мальчик, научивший ее жить, а не существовать. Они вместе жили на этом диком острове, вместе обустраивали их жилище, вместе добывали еду, прятались от йома и йодзю, смеялись вместе. За эти пять лет он научил ее читать и писать на языках (хотя, к их общему удивлению, сама Аямэ изначально прекрасно говорила на них, что очень упростило обучение). Именно его она подсознательно пыталась поймать в капкан объятий, чтобы как всегда использовать вместо подушки, а в холодные времена и вместо обогревателя. Но сколько бы она не морщилась, сколько бы не вертелась, ее подушка-обнимашка, как в шутку он сам назвал себя, никак не хотела находиться. Возмущенная таким самоуправством Аямэ вылезла из-под одеяла и приоткрыла один глаз, за что тут же поплатилась. Наглый солнечный луч попал бедняжке прямо в неподготовленное для это око, на что она злобно зашипела. — О Боже, почему нужно светить именно в глаза?! — Но тот, к кому она обращалась, явно не спешил отвечать ей, лишь эхо разбежавшись по пещере распугало ящериц, что грелись на камнях у входа в неё. Не открывая глаз, Аямэ аккуратно встала со своего лежбища и потянулась. Отвернувшись от места прошлой «атаки», она наконец смогла открыть глаза и оглянуться. Небольшая, всего около 20 метров в длину, но достаточно широкая пещера, которую Солнышко нашёл несколько лет назад, была намного лучше того подобия палатки, в котором ночевала она ещё во времена своего одиночества. В дальней и самой узкой части протекал небольшой горный ручеек-отклик реки, что вытекает с обратной стороны горы, рядом с ним несколько больших полых камней-бочек и очаг, в углях которого что-то, судя по запаху, ещё печется. Ещё в пещере находилось много самодельных полок для хранения вещей, отдельно лежали шкуры, которые после должной обработки должны были стать хорошими одеждой и одеялами, на стенах висели разнообразные травы и «сухофрукты» с ягодами. Самым выделяющимся предметом интерьера в их логове была как раз таки «кровать» — два слоя листвы, слой душистых трав и несколько шкур, самая большая из которых — шкура ягуру, — была одеялом. Ничего лишнего, да и что может быть лишнее на необитаемом острове? Но куда бы не падал взгляд девушки, она не могла найти его. Никого. Она одна в этой пещере. На секунду в ее сердце появился страх. А вдруг все это было сном?! А вдруг никокого Харуто Симидзу не существовало и это был лишь плодом ее воображения. Одиночество… Вдруг, она сошла с ума?! Но секундный порыв начал затухать, стоило девушке подметить лишние для одиночки вещи, такие как второй «стул», трофейные бивни гоую*, которые не пойми откуда притащил ее друг однажды… Это не иллюзия. — Опять… — она вздохнула. Видимо снова ушёл «гулять», пока она спала. Да, это не впервые, но и частыми его отлучки не назовешь. Раз в одну луну* он мог внезапно пропасть и не появляться несколько дней. В первый раз это очень напугало ее до такой степень, что она всю ночь бродила по опасному лесу в его поисках, но теперь это вызывало лишь небольшую тревогу. Все же они не такие слабые, как могут казаться. Как выяснилось — этот остров был не совсем обычным. Все, исключая растения, здесь было пропитано демонической энергией-йоки, поэтому местная фауна изобиловала йома и полуйома. Даже слабейшие из них — хорё* и гисуры*, которых с лёгкостью ловили и ели даже они, несли в себе кровь демона-йома. Поэтому, живя тут и питаясь подобными существами, они, сами того не подозревая, постепенно перенимали их качества. Так, в отличии от обычных людей, по словам Солнышка, они были намного быстрей и сильней, хорошо видели в темноте, слух и обоняние их тоже было острее, даже нежная на вид кожа была прочнее даже некоторых кожаных доспехов (откуда мальчик знал последнее, Аямэ могла только догадываться). — Дурак, — эхом пронеслось по пещере, — Снова бросил меня одну. — Ещё раз обиженно вздохнув, девушка принялась за ежедневные заботы. «Пропажа» объявилась лишь под утро третьего дня и объявилась не одна, а. — Доброе утро, Ириска, — тихо сказал он, заглянув в ещё спящее лицо девочки, но утро было еще слишком ранним (даже солнце не взошло!), и ему не ответили.— Ээй, соня, просыпайся и посмотри, что у меня для тебя есть, — потрепал он ее по голове. — Ммм. — Ну давай же. — Теперь ее потрясли за плечо. — Мм, Солнышко, уйди в тень, мм… Я… вчера легла…поздно… — в полудрёме ответила она и поглубже укуталась в одеяло. Харуто улыбнулся, умиляясь наивности этой засони, а потом и оскалился, ведь от него (в отличии от настоящего Солнца) под одеялом не спрятаться. — Ну, если гора не идёт к Магомеду… — И кинул непонятный тёмный комок прямо в завернувшуюся в шкуру Ириску. Секунду спустя завозился комочек, а ещё через секунду и сама девушка. — Со-олнышко-о, ну я спать хо… Аа! Что?! Это же… — разглядев «снаряд», девушка резко села, из-за чего комочек начал скатываться со шкуры прямо на каменный пол, но был быстро подхвачен и взят на руки. — Да, это то, о чем ты думаешь. Детеныш сугуру.— Ей в руки протянули маленького черного котёнка с длинными ушами и кисточкой на хвосте. — Как? — слегка шокировано смотрела она на него (к его необычным «трофеям» она уже почти привыкла, но не на столько же!). — Сегодня утром я ходил за фруктами в глубь острова и услышал звериные крики. — Он сел рядом, переложив малышку на кровать. — Оказалось, что это карха*, учуяв кровь, напал на недавно родившую сугуру. — Он с грустью смотрел на малыша, что уже пригрелся у девушки на коленях. — Мать до последнего защищала своё дитя. — Погладил котенка по голове. — Они вместе с кархой упали с обрыва. Я не хотел, чтобы жертва матери стала напрасной, да и нам в будущем она будет хорошей помощницей и защитой. — В ответ на ласку, от котёнка послышалось доверительное мурчание. Минуту Аямэ разглядывала обоих нарушителей ее спокойствия, а потом, сдавшись, устало вздохнула. — Не удивлюсь, если и имя ей, это ведь девочка, вроде, ты уже выбрал, — скорее утверждала, чем спрашивала она, ведь за эти годы уже хорошо изучила характер ее друга. — Я назвал ее Рэйко*. Как тебе? — гордый своим выбором ответил он. — Благодарная? — перевела она взгляд на мурчащего котёнка. — Надеюсь, ты оправдаешь его. Примечание: Глава предпологается очень большая и писать ее долго. Поэтому( по просьбам читателей ускорить выход глав) главу решила разбить на части. Здесь вы можете познакомиться с главной героиней( да-да, эта непонятная девочка в последствии будет возглавлять моё произведение) так что читайте внимательно. Вникайте. Всех люблю, ваша Kira_Sabir.