Маховик Судьбы

На следующее утро я проснулся в пять часов и уже не смогла заснуть, я была слишком взволнована. До восьми часов я читала учебники. А потом спустилась в столовую. Я уже поела и хотела идти, но отец остановил меня: — Собирайся, Элейн. В десять мы аппарируем на Кингс-Кросс. Я ушла в свою комнату. Я тщательно изучила список необходимых книг и вещей, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Выпустила Леса на волю. И решила погулять в саду. Я не скоро вернусь домой, поэтому хотелось насладиться последними моментами. Наш сад очень большой. Я думаю он больше Косой Аллеи. Каких цветов здесь только нет! Садовники постарались на славу. Цветы, деревья. От обыкновенных магловских дубов и гвоздик до таких растений, названий которых я не знаю. Множество растений обладающих магической силой. Растения привлекают своей нежностью, изяществом и, одновременно, силой, яркостью. А при любовании цветком знать его название совсем не обязательно. Здесь множество тропинок и дорожек. Основные дороги, по которым наиболее часто кто-то ходил, были выложены бледно-жёлтым кирпичом. Клумб не было. Цветы на первый взгляд росли то тут, то там без всякого порядка. Но так только казалось. Таких цветов не было больше нигде и ни у кого. Вот маленький изящный кустик, на котором растут вроде бы самые обычные розы. Но этот цветок способен вылечить любые раны, он дышит яркостью и жизнью. А как они благоухают! Этот аромат заполняет всё пространство на несколько метров вокруг куста, и от этого сладкого запаха кружиться голова. Деревья в саду поражали своей крепостью, могущественностью. Огромные стволы уходили ввысь. Узловатые, они были покрыты жёсткой, иногда очень шершавой, а иногда невероятно гладкой корой. Нескольким из этих деревьев было больше тысячи лет. Листья самых разных оттенков зелёного. Попадаются даже такие, у которых листья красноватые, розовые, сиреневые… Особенно прекрасно в саду ранним утром. Повсюду заря разбрасывает блестящие капельки росы. Здесь множество скульптур с рунами. Можно гулять по дорожкам, или свернуть на одну из узеньких тропинок, коих в саду великое множество. Эти тропинки могут привести в самые разные части сада. Можно выйти к мэнору, можно к небольшому озерцу, а можно забрести в такие уголки, где редко кто бывал и природа была почти совсем дикой. В таких закоулках особенно красиво. Я насладилась прогулкой по саду и пошла по одной из таких дорожек к мэнору. Наколдовала часы и ужаснулась, на них было 9.57. Я призвала с помощью Акцио чемодан и побежала в малый зал. Где должен был ждать меня отец. Я вбежала в зал. Отец стоял ко мне спиной. — Ты опоздала, — сказал он, я вновь наколдовала часы, на них было 10.08. — Извини, я гуляла в саду. Он махнул рукой и мой чемодан уменьшился в маленькую сумочку и стал очень лёгким. Второпях, я забыла наложить экстеншион. — Спасибо, — сказала я. — Пойдём, — отец надел магический артефакт и протянул мне руку. Мы аппарировали к платформе 9 и 10. Я вытащила билет на нём было написано платформа 9 ¾. Я удивилась. — Здесь нет платформы 9 ¾. Как на неё попасть? — спросила я. Я недоумевала. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой — такая же табличка с цифрой десять. — Всё, что тебе надо сделать, — это пойти прямо через разделительный барьер между платформами девять и десять. Самое главное — тебе нельзя останавливаться и нельзя бояться, что ты врежешься в барьер, — холодным голосом сказал отец. — Хорошо, — согласилась я. Я поправила сумку, Лес сел мне на плечо. Затем я посмотрела на барьер. Он показался мне очень и очень прочным. Я двинулся по направлению к барьеру. Я была уверена, что сейчас врежусь прямо в стену и на этом всё закончится, но, вспомнив отца, я пошла быстрым шагом к барьеру. Оставалось каких-то два шага. Я прикрыла глаза, готовясь к удару. Удара не произошло, и я, замедлив шаг, открыла глаза. Отца нигде не было. Я находилась на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Я оглянулась назад и увидела, что билетная касса исчезла, а на её месте находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». Над головами, собравшихся на платформе, людей плыли, извергаемые паровозом, клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До меня доносились голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов. Вдруг отец появился передо мной. Я отшатнулась. — Почему ты не прошёл через барьер? — спросила я. — Предпочитаю аппарировать. — Ты учился в Хогвартсе? «Почему я не спросила раньше?» — подумала я. — Да. Тебе пора уже 10.55. — До встречи. Я пошла к поезду. Оглянулась, а отца уже не было. Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места. Я двинулась дальше, заглядывая в окна вагонов в поисках местечка. Тут я заметила Драко с его друзьями в купе. Я зашла. — Привет. Я не помешаю? — Привет. Конечно, нет. Познакомься, это мои друзья: Блэйз Забини, Грегори Гойл и Винсент Крэбб. Дети пожирателей. Я сразу узнала их по фамилиям. Ну, что ж, мой секрет не должен знать никто. — Очень приятно. Я Элейн Никей. — Вы знаете, в этом году в Хогвартс едет наша новая знаменитость — Гарри Поттер, — сказал Забини, сделав акцент на последнем слове. — Долго Поттеру не прожить, Тёмный Лорд очень скоро его убьёт, — сказал Драко. Вот мой шанс услышать эту историю. Когда я спрашивала у отца, он рассказал очень мало. А в книгах написано ещё меньше. — Что он вообще такого великого сделал? Ну, не умер от авады. И что дальше? — я решила втянуться в компанию. — Я о том же. Отец говорит, что мать Поттера наложила какие-то чары любви. И в место Гарри Поттера умерла сама, — сказал Драко. — Ему просто повезло, но второй раз он не уйдёт, — сказал Блэйз. Я не хотела, чтобы отец убивал невинного мальчика. Но вряд ли я смогу что-то изменить. — Кстати, ты чистокровная? — спросил Забини. Что мне делать? Если скажу, что полукровка, то меня вышвырнут за дверь, они же не знают, что я дочь Тёмного Лорда. — Да, — ответила я. Пока мы болтали, поезд выехал из Лондона и сейчас нёсся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Примерно в половине первого из тамбура донёсся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке. — Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? У меня дома всегда было всё, что душе угодно. Но мы ехали полдня и мне очень захотелось перекусить. Мы с Драко вышли в коридор за сладостями. На лотке женщины лежали пакетики с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на пакетиках, отличались самым разнообразным вкусом. Ещё у неё была «Лучшая взрывающаяся жевательная резинка Друбблс», «Шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки и прочие сладости мира волшебников, которые я знала давно. Я взяла шоколадную лягушку и «Берти Боттс». Заплатила женщине шесть серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов. Драко взял «Лучшую взрывающеюся жевательную резинку Друбблс» Мы вернулись в купе. Я взяла шоколадную лягушку. Из карточек у меня не хватало Агриппы. Я развернула «лягушку» и вытащила карточку. На ней был изображен человек в затемненных очках, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой. «Альбус Дамблдор» гласила подпись под картинкой. Я перевернула карточку «Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы „Хогвартс“. Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламе-лем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли». Я уже говорила, что фортуна выкинула меня из своих списков уже давно? Ладно, я отложила лягушку и попробовала «Берти-Ботс». О, апельсинчик, вкусненько. — Угощайтесь, — сказала я мальчикам.  — Фу! — поморщился Драко. — Брюссельская капуста! Мы неплохо повеселились, поедая эти драже. Я попробовала конфеты со вкусом жареного хлеба, кокоса, фасоли, клубники, карри, травы, кофе и сардин. И даже смело откусила кусочек от серой конфетки, к которой Кребб побоялся прикоснуться, — оказалось, что она была со вкусом перца. Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зеленые холмы. Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться. — Извините, — сказал мальчик, — я Невилл Лонгботтом. Вы тут не видели жабу? Мы покачали головами, и Невилл начал причитать. — Я потерял её! Она вечно от меня убегает! — Иди отсюда, — сказал Драко. — Зачем же так грубо? — спросила я, когда Невилл ушёл. Я знала, что Драко ненавидит всех предателей крови и грязнокровок. — Он предатель крови. Мою тётю — Беллатрису, Драко многозначительно посмотрел на меня. Как-бы спрашивая можно ли продолжить. Почему многозначительно и почему спрашивая? Потому что Беллатриса — моя мама и из-за бабушки Лонгботтома (но Невилл здесь ни при чём) она попала в Азкабан. Где она и сейчас. Мне больно вспоминать об этом моменте. Надеюсь, что когда-нибудь отец её вытащит. Я еле заметно кивнула Драко. И он продолжил: — Лонгботтомы посадили в Азкабан, но она ничего не делала. Только была Пожирателем Смерти, и как наши родители боролась за справедливость. — Печально, — сказала я, хотя, в отличии от других, для меня это было трагедией.  — Вы слышали о «Гринготтсе»? «Пророк» об этом писал, кто-то пытался ограбить сверхсекретный сейф, — сказал Блэйз. «Похоже, мальчики не в курсе, что это был Пожиратель Смерти по поручению отца, он пытался украсть Философский камень. Я подслушала разговор Снейпа с отцом. А теперь этот камень будет в Хогвартсе. И, похоже, либо Снейпу, либо мне придётся его украсть.» — подумала я. — На самом деле? И что случилось с грабителями? — спросил Драко. Кребб и Гойл вообще никогда не говорят. Сделала выводы я.  — Ничего. Вот почему об этом так много писали, не поймали, — ответил Забини. — Скорее всего, это был кто-то из Пожирателей Смерти, иначе бы ему не удалось пробраться в «Гринготтс» и залезть в сейф, а потом выйти оттуда целым и невредимым. Но самое странное, что грабители ничего не похитили. Конечно, все боятся, что за этим стоит Тёмный Лорд, — сказал Драко. — Да, наверно, — сказал Блейз. — Ну что, может, к Гарри Поттеру наведуемся? К нашей великой звезде, — с сарказмом сказал Драко. Мы втроём направились в купе к Гарри Поттеру. У всех были разные мотивы. Мне было интересно поглядеть на мальчика, который не умер от авады отца. Драко поиздеваться. А Блейз, да кто его знает. Мистер загадочность.  — Здравствуй, Поттер. Я Драко Малфой, — надменно сказал Драко. Рыжий мальчик прокашлялся. Мне показалось, что он таким образом сдерживает смех. Драко неодобрительно покосился на него.  — Моё имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители. Выдав эту убийственную тираду, и зачем портить отношения со всеми? Драко снова повернулся к Гарри:  — Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Дак вот ты в них не входишь. Гарри и Уизли одновременно поднялись со своих мест. Лицо Рона стало таким же медно-красным, как и его волосы. — Повтори, что ты сказал, — потребовал Уизли. — О, вы собираетесь с нами драться, не так ли? — презрительно выдавил из себя Драко. —Да, если ты немедленно отсюда не уберешься, — храбро заявил Гарри.  — О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, Блэйз? — усмехнулся Малфой, поворачиваясь к своим спутникам. — А к тому же, мы проголодались, а у вас тут куча еды. «Вот что Драко делает? Почему он такой злой? Я думаю, что Гарри не заслуживает такого обращения. Он ничего такого не сделал. Я не понимаю Драко. Я понимаю не любовь некоторых волшебников к маглорождённым. Им просто опасно пользоваться магией. Я не хочу, чтобы мой отец их убивал. Но им не совсем место в магическом мире. Но полукровки, за что им такое наказание?» — Драко не надо, — сказала я. Я отвела его в сторону, наложила купол тишины и сказала: — Гарри Поттер никому ничего не сделал, ну и что, что он выжил после авады. Это случайность. Ты же не думаешь, что он действительно может победить Тёмного Лорда? Зачем ты так с ним? Ты ведь не такой. Не становись своим отцом. — Ты права. Но я не могу справиться с собой, понимая, что такие как он, грязнокровки, предатели крови, убивают Пожирателей смерти, сажают их в Азкабан. Твоя мама ведь тоже пострадала от них. Неужели, ты не испытываешь злости на них? — Драко, они дети, как и мы. Они не обязательно станут такими же, как и их родители. Возможно, мы построим новый мир. — Ладно, пойдём. Прости. — Ничего. Я сняла купол тишины и мы пошли в наше купе вместе с Блейзом. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало тёмно-фиолетовым. Поезд замедлил ход. «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Я взяла свою сумку, так как она была очень лёгкая и смысла оставлять её я не видела. А Леса пришлось запереть в клетке и оставить в купе. Мы вышли в коридор, где уже толпились остальные. Поезд всё сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут мы всё-таки оказались на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и я поёжилась. Затем над нашими головами закачалась большая лампа, и я услышала голос:  — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Над нами возвышалось сияющее лицо (я узнала, когда Гарри обратился к нему) Хагрида. — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь, остальные ребята шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Только я шла нормально. Нас окружала такая плотная темнота, что мне показалось, будто мы пробираемся сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и мы шли почти в полной тишине, только Невилл, тот мальчик, который всё время терял свою жабу, пару раз чихнул.  — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас. Мы стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. — По пять человек в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Мы сели все вместе. Я, Блэйз, Драко, Винсент и Грегори.  — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперёд! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому, как стекло, озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе мы подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над нами. — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда мы подплыли к утесу. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, мы попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. — Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу Хагрид, осматривая пустые лодки, он видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба? — Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу. Хагрид повел нас наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре мы оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Ещё один лестничный пролет, и теперь мы стояли перед огромной дубовой дверью. — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял ещё жабу? — убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.