Если я упаду, собирай меня..

Макс Корж—Малиновый закат

Будто в долгий обморок, В метели нырял. Есть такая станция — Первая любовь. Там темно и холодно. Я проверял.

***

От лица Марины. Меня разбудили, на самом-то деле, не резвые лучики солнца, как это бывает в сопливый книжках и мелодрамах. Причиной моего пробуждения стали режущая боль в голове, невыносимая сухость во рту и что-то тяжёлое на моей талии. Пришлось приложить много усилий, чтобы разлепить свои веки и хотя бы немного приподняться. Когда мне все же это удалось, я увидела около себя мирно спящего Щукина, который по-хозяйски сжал мою талию. Пытаюсь вспомнить хотя бы немного из того, что произошло вчера и невольно выпускаю вымученный стон. Такими долбаными темпами я пропью свою печень. Неловко приподнимаю подол одеяла и облегчённо выдыхаю. Я не раздета, если не считать отсутствие белья. Поправляю широкую футболку, которая непонятно откуда взялась, и перекладываю руку Щукина, чтобы встать. Если я не раздета, значит у нас ничего не было. Если у меня нет белья, значит, он все же пытался меня раздеть, но потом почему-то передумал. Мне нужно перестать пить. При воспоминании вчерашнего дня, слезы сами по себе наворачиваются на глаза, поэтому стараюсь их сразу же сморгнуть. Не буду плакать. Правда, больше нет сил. Замечаю закрытую на щеколду дверь и мысленно улыбаюсь. Значит, Морозова не заходила в комнату и не застала эту щекотливую ситуацию. Серьезно, я наверное не смогла бы ей это объяснить. Каким образом я оказалась с ним в одной постели, в каких я с ним отношениях? Кстати об этом. Я не помню, говорила ли я ему вчера о том, что узнала. И блин, я так же не помню что он мне ответил. И это не имеет значения, честно говоря. Я не знаю как он после этого смотрел мне в глаза. Правда, не понимаю и не хочу этого понимать. Он просто мой преподаватель и пора бы это ему объяснить. Не может между нами ничего быть. Это неправильно. Это, черт подери, так стыдно, если кто-то узнает о том, что я с ним была в какой-то связи. А рано или поздно кто-нибудь да узнает, если мы это продолжим. То, что между нами происходит и отношениями то назвать нельзя. Постоянно какая-то недодружба, недоотношения, недолюбовь. Устала. — Хей, доброе утро.—вздрагиваю от лёгкого прикосновения на своем плече и резко разворачиваюсь. Щукин вяло улыбается, продолжая вырисовывать на моем плече известные только ему узоры. — Привет, — у меня не поворачивается язык сказать, что это утро доброе. У меня в голове сплошная черная дыра, которую я не могу восполнить. Резко поднимаюсь с кровати и движусь в сторону окна. Лишь бы не сидеть рядом с ним сейчас. — Я не думал, что удастся увидеть тебя сегодня утром.— приподнимается на локтях, а я чувствую его прожигающий взгляд на спине. Не понимаю к чему он клонит.— В смысле, я думал, что ты убежишь как в прошлый раз. — Это моя комната, моя квартира.— складываю руки на груди и поджимаю губы.— Куда бы я убежала? — смотрю точно перед собой, в окно, наблюдая, как мимо летят машины.— Я вообще-то хотела поговорить. Не уверена, что стоит говорить сейчас, но. — Давай поговорим сейчас, — его тёплые ладони ложатся мне на талию и крепко сминают ее, от чего по спине пробегают мурашки. Что он со мной делает? — Егор, не надо, — тяжело выдыхаю и отпихиваю от себя его руки. Резко оборачиваюсь, видя недоумение в его глазах. Ты должен понимать, что происходит. Не делай вид, что не понимаешь. Я прошу тебя.— Не нужно, ладно? — Что происходит? — резко усаживает меня на подоконник, а я буквально забываю как дышать. Раздвигает мои ноги и становится между ними, не позволяя мне сбежать из его импровизированной клетки. Хмурится, совершенно недовольный, возможно, моим поведением. А, возможно, самой ситуацией в целом.— Почему у тебя всегда что-то не так? — Потому что это неправильно, Егор! — выходит намного громче, чем следовало, поэтому он сразу прикрывает мои губы своей ладонью и настороженно оглядывается.— Ты, черт подери, мой учитель. Учитель истории, а я твоя студентка. Это неправильно, так нельзя. — Какая к черту разница? — резко вжимается в мои бедра, отчего я невольно щурюсь. Он злится, я чувствую это каждой частичкой тела.— Почему я должен отказываться от тебя из-за чужого мнения? Когда я наконец смогу вдолбить в твою голову то, что ты важна мне? — Вот именно, Егор, важна.— его хватка резко усиливается, а я мысленно думаю, что останутся следы. Возможно, синяки.— Просто важна. Тебе удобно со мной, потому что я не сопротивляюсь, как это делала Маша. А я не могу сопротивляться. — Ты сама не знаешь, чего хочешь, Касаткина.— его лицо настолько близко, что, кажется, я сама сейчас не удержусь и вся моя выдержка полетит к чертям собачьим.— Тебе не кажется, что это я должен волноваться о том, что сплю со своей ученицей? В конце концов, ведь это меня могут уволить. Чего ты боишься? — Что это может закончиться, — вижу все размыто из-за подступивших слез и поднимаю глаза к потолку, чтобы не расплакаться перед ним.— Сегодня у нас все хорошо, а завтра? Завтра ты обязательно встретишь кого-нибудь лучше, и обычная студентка с множеством проблем станет тебе не нужна. Я уже столько всего натерпелась, Егор. Я устала. Уж лучше нам разойтись сейчас, чем потом, ведь потом будет больнее.— делаю короткий всхлип.— Я не уверена, что смогу это выдержать опять. — Господи, замолчи, — впивается в мои губы яростно и отчаянно, будто сам боится того, что я растворюсь. Сминает их, кусает, ругая меня за все необдуманные слова и поступки. А я не могу сопротивляться. Просто не умею. — Замолчи, замолчи, замолчи. Его губы сухие, слегка потрескавшиеся плотно накрывает мои раз за разом шепча что-то однообразное. Я правда пытаюсь сопротивляться, но бесполезно. Я, наверное, слишком сильно влюблена в него. И это черт его дери, нечестно. Устала. Устала. Устала. Он на секунду останавливается и делает почти незаметный рывок в сторону шеи, но останавливается. Я просто не могу этого не заметить. Опирается лбом об мой лоб, вглядываясь в затуманенные глаза. — Ты нужна мне, Касаткина.— оставляет короткий поцелуй на кончике носа, делает глубокий вдох.— Ты чертовски мне нужна. Даже если захочешь от меня уйти, я никуда тебя не отпущу.— проводит своим носом вдоль моей скулы и поднимает руки к талии.— Мне откровенно плевать на то, что ты моя ученица. В первую очередь ты девушка, на которую мне далеко не все-равно. И если все повернется не в нашу сторону, я буду готов уволиться, понимаешь? Он может быть сказал бы что-нибудь ещё, если бы из соседней комнаты не раздалась громкая музыка. В этот момент я действительно ненавидела всех тараканов в голове Морозовой, ведь он прервался на самом важном. Сейчас нужно что-нибудь придумать, пока Алина не начнет ломиться в мою комнату. — Тебе нужно идти, — легонько подталкиваю его в сторону двери, опустив притом глаза. Я не хочу, чтобы он уходил, но на данный момент не могу придумать ничего лучше. Он настойчиво приподнимает мое лицо за подбородок, смотря упрямо в глаза.—Я не смогу объяснить это Алине. Господи, только не сейчас. — Мы не сможем прятаться вечно, — машет головой, явно недовольный этим моим решением. Он ничем недоволен, если так подумать. Отпускает мой подбородок и идёт на поиски своей одежды. — Только не сейчас, —он оборачивается и посылает в мою сторону ехидную ухмылку.— Она не поймет этого сейчас. Я не говорила ей о тебе, даже темы не поднимала. И боже, что она увидит, когда откроет дверь? Как я сейчас это должна объяснить? Егор, я не могу. — Я все понимаю, — одевает последний элемент одежды, заставляя меня облегчённо выдохнуть. Без одежды мне он нравится намного больше. — Встретимся сегодня? — Может быть, — спрыгиваю с подоконника и ловлю на себе его заинтересованный взгляд. Кажется, моя футболка задралась слишком сильно.— Что? Ты никогда не видел девчонку, одетую в твою футболку? — Нет, — он прикусывает губу, а я готова броситься к его ногам, чтобы всегда видеть такой его взгляд. Приподнимаю брови, наблюдая, как он облизывает нижнюю губу.— Карина предпочитала свое дорогое белье, нежели мои футболки. И да, я действительно вижу свои вещи на девчонке впервые.— еще раз обводит своим пристальным взглядом мою фигуру.— И это нереально соблазнительно. — Созвонимся вечером, верно? — почти умело игнорирую его комплимент, но внутри все-равно вспыхивает что-то теплое и тягучее.—Тебе правда пора. — Ты думаешь она не заметила мою обувь? — немного подумав отвечает шатен, подкрадываясь к двери. Как я могла забыть про это? Обречённо выдыхаю, приложив к губам ладонь. — Я надеюсь на это, — сжимаю ладонь в кулачок и спешу натянуть на худые ноги шорты. Невольно заливаюсь румянцем, когда замечаю на себе заинтересованный и жадный взгляд Щукина.— Я выйду первой, а потом ты, ладно? Медленно тяну щеколду и открываю дверь, пока тёплые руки парня не притягивают меня к себе. Он оставляет на моих искусанных губах целомудренный поцелуй, прикусывая их края. Руками приближает мое лицо на максимум к своему, а после отпускает. Я бы не смогла оторваться первая. Не имею права. С лёгкой улыбкой на лице, все же покидаю комнату, надеясь, что Морозова все ещё возится на кухне и ничего не заметит. Аккуратно машу Егору и тот сразу выходит, медленно ступая в сторону входной двери. Облегченно выдыхаю лишь тогда, когда фигура преподавателя истории покидает квартиру. Слава небесам, нас не раскрыли. Ещё несколько секунд стою на месте, убеждая себя в том, что Морозова не такая внимательная, и что, скорее всего, уставшая после тяжёлого трудового вечера, просто пропустила такую оплошность мимо себя. Я на это рьяно надеюсь. Прохожу на кухню, замечая такую занятую девушку, которая что-то раскладывала на столе. Честно говоря, я никогда не видела ее в таком виде. Прежде чем выйти из своей гостиной комнаты, она проделывает несколько разных процедур, убирая свои темные круги и прочие недостатки. Сегодня же, можно было смело брать календарь и отмечать этот день каким-нибудь ярким цветом. Она выглядела морально подавленной и я не побоюсь этого слова, убитой. Ее шоколадные волосы небрежно уложены в высокий пучок, а на глазах виднелась размытая тушь. Неужели она не умывалась? — Хей, привет.— прохожу немного вперёд, чтобы девушка наконец увидела меня. Она подняла свои глаза, а на мои собственные чуть не опустилась темная пелена. Это были ужасно убитые глаза.— У тебя все хорошо? — Да, конечно, — она активно закивала головой и натянуто улыбнулась, моментально проводя по красным глазам рукавом от ночнушки.— Все прекрасно. Знаешь, я решила больше не тратить время и продукты в пустую и просто заказала еду в кафе. Как ты относишься к суши? — Алин, что случилось? —девушка резко разворачивается и идёт в сторону холодильника, явно не хотя продолжать тему, которую я начала. — Все хорошо, я же сказала.— слышу, как дрожит ее голос и мое сердце невольно сжимается. Что же произошло, черт возьми? — Ты будешь кофе или чай? — У нас есть сок? — в голове прокручиваются множество различных оскорблений, которые я бы с огромным удовольствием выплюнула из своего организма, если бы не ее состояние. Она без слов достает из холодильника апельсиновый сок и сразу наполняет содержимое в стакан. После начинает хлопотать около ящика, вероятно ища там палочки.— Алин, прекрати маячить и просто сядь. Мы можем поговорить спокойно? — На самом деле, я сама хотела поговорить.— найдя злополучные палочки, Морозова легко бросает их на стол и присаживается напротив меня за стол. Виновато опускает глаза и несколько раз шмыгает носом, перед тем как продолжить говорить.— Боже, ты не представляешь, как мне стыдно, Марин. Я, наверное, просто не смогу это простить себе. — Да о чем идёт, речь? Ты можешь мне просто рассказать, что случилось? — наконец взрываюсь, резко поднявшись со своего места. Так быстро, что несколько капель апельсинового сока выливаются на стол.— Я постараюсь помочь тебе, правда. Чем смогу. — Ты не понимаешь. Вчера вечером, когда я пришла на работу и не застала там тебя, я сразу поняла, что произошло что-то. Я сразу же пошла к Мише, но когда он сказал, что тебя уволили, я не поверила. Хотя, скорее, я не хотела в это верить. Ты ведь, черт возьми, так дорожила этим. Тогда я пошла к директору, — замирает на несколько секунд и делает глубокий вздох. — Знаешь, он наговорил мне всякую чушь, но я всё-равно смогла понять суть. Сначала, я не могла понять, я злилась, что узнала про это не от тебя, а от левого мужчины. А потом, ты знаешь, я поняла, что ты не обязана.—прячет лицо где-то в ладонях, пытаясь заглушить подходящую истерику.— Меня же никогда не было рядом, Марин. — Слушай, — чувствую как по собственным щекам текут слезы и понимаю, что если не остановлю ее, то скорее всего не смогу остановиться и я. Громко всхлипываю, наблюдая как дрожат ее тонкие руки.— Алин, перестань. — Нет, просто выслушай. Господи, я так ненавидела свою мать, когда узнала, что твои родители погибли. Знаешь почему? Потому что она рассказала мне об этом только через месяц! Через грёбаный месяц, ты понимаешь? Я ничего не могла сделать! — сильно прижимает ладони к глазам, все-еще крича уже никому не нужную правду.— И я снова, ты представляешь, это сделала. Я, черт подери, мило болтала с Мишей, пока какой-то извращенец прижимался к тебе около туалета! Марина, мне черт подери так стыдно, я чувствую себя последней стервой. У меня ведь осталось только два самых родных человека, а я чуть не уберегла тебя. — Ты и не смогла бы ничего сделать, Алин. Все хорошо, я и не думала на тебя обижаться, перестань.— крепко обнимаю ее за плечи, чувствую, как она дрожит всем телом. Неловко тру ее плечи, а она прижимается носом в мою ключицу, продолжая всхлипывать.— Все, прекращай плакать, все обошлось. — Да дело даже не в этом, — прижимает к себе крепко, будто думая что я испарюсь, исчезну, перестану как-то быть. — Я только вчера поняла почему ты не доверяешь мне. Знаешь, на твоём месте я бы тоже не стала доверять свои тайны и переживания такому паршивому человеку, как я. Я просто хочу сказать, что мне не к кому обратиться кроме тебя и отца. Я раньше думала, что если случится со мной что-то плохое, то мне обязательно помогут, а на самом деле все не так.— легко поглаживаю ее по голове, наконец замечая, что она успокаивается. Я просто не знаю, что на это ответить. Все что мне остается, так это просто слушать и думать.— Я постараюсь исправиться, я правда очень хочу, чтобы ты научилась доверять мне. Я всегда буду готова помочь тебе, всегда буду на твоей стороне. Только не отталкивай, я прошу тебя. — Слушай, посмотри на меня, — отрываю ее красное, от рыданий, лицо и медленно вытираю его сухим полотенцем.— Мне правда было очень тяжело одной, но я справилась. И да, я постараюсь доверять тебе намного больше, чем доверяю сейчас. Все хорошо, не смей больше плакать. Она вновь падает в мои объятия, а я не могу на них не ответить. В последнее время я стала слишком сентиментальной. Никогда не видела Морозову настолько разбитой, униженной и убитой. Ее буквально растоптала собственная невнимательность. В ее глазах читался ужас от собственной беспомощности. И я понимаю ее, как никогда. — Ты заказала столько всего вкусного, давай наконец попробуем, да? — все же вырываюсь из ее объятий и усаживаю девушку на соседний стул.— Вот так. Давай мы позавтракаем, ты умоешься и мы прогуляемся, хорошо? Здесь недалеко открыли торговый центр, мы можем прогуляться, как ты на это смотришь? — Я не против, — она вяло улыбается и берет в руки деревянные палочки. Следую ее примеру и тоже приступаю к завтраку. Сегодня выходной, а значит я могу заняться покупками и поиском новой работы. Я надеюсь, что наши отношения с Алиной, наконец, перейдут на уровень доверия и искренности. Она ведь всё-таки моя сестра. Пускай и не родная, но мы связаны с ней одной кровью, как бы банально это не звучало. С моего сердца будто свалился огромный булыжник, который, я надеюсь, больше никогда не вернётся на прежнее место.

***

Стремясь к любви, ты ищешь красоты. Смотри ж, не ошибись. Ведь так случается, Что самые прекрасные черты, Не взгляду, а лишь сердцу открываются.

***

От лица Марины. После небольшого, но довольно сытного завтрака, мы всё-таки вышли на улицу, чтобы немного прогуляться и привести свои мысли в порядок. Морозова умылась, причесалась и прилично оделась. Теперь по ней и не скажешь, что буквально час назад она ревела крокодильими слезами. Единственное, что, наверное, ее выдает, так это чуть опухшие глаза и слабая улыбка. Но и это она пыталась успешно скрыть. Первым делом мы направились в торговый центр, который я обещала показать сестре, но задержались мы там ненадолго. Сам по себе он оказался почти золотым, а цены в каждом из магазинчиков превышали допустимой нормы. Единственное, что я могла бы там приобрести, так это носовой платок. И то не факт. После неудачного шопинга, мы приняли решение отправиться в мой любимый супермаркет и затарить холодильник различными продуктами. Долго на ресторанной еде мы все-равно не протянем. Мы довольно долго прохаживались по рядам в магазине, тщательно выбирая продукты. За довольно долгую прогулку я узнала многое из жизни Морозовой, но не спешила ей выкладывать многое из своей. Я рассказала лишь немного про Игоря, про работу, истинную историю причины моего увольнения. И так, по мелочи. Но Алина, кажется, была довольна и этому. Купив все необходимое, мы отправились в сторону дома через парк, перекидываясь различной информацией. Мы задавали друг другу какие-то вопросы, порой глупые и бессмысленные, но все-равно должны были ответить на них максимально честно. Я часто смеялась над ее вопросами, отчего она покрывалась едва заметным румянцем. — Хорошо, теперь моя очередь, — уняв свой дикий смех, я прикусила губу, задумываясь над тем, какой же вопрос задать ей сейчас. Мой хитрый прищур, наверное, немного напугал девушку, так как ее глаза выдавали всю ее натуру с головой.— Что у вас там с Мишей? Я надеюсь, этот недоумок наконец предложил тебе встречаться? Если нет, то ему можно давать премию, как самому недалекому парню из всех недалёких парней на земле. — Нет, но я предполагаю, что он работает над этим, — она выпускает лёгкий смешок и ее губы растягиваются в улыбке.— Он очень хороший парень, и я очень рада, что встретила его. Надеюсь, что это взаимно. Знала бы ты, как он испугался за тебя вчера вечером. — Я знаю, и тебе правда очень повезло с ним, — вновь улыбаюсь, понимая, что у меня все же есть друзья. Жаль, что поняла я это поздно.— Ладно, давай задавай свой вопрос. — Скажи, у тебя ведь есть кто-то? Только не говори, что нет. Я знаю, что есть.— я не очень понимаю суть ее вопроса и хмурюсь. Как я должна на это ответить? — Просто, знаешь, я разговаривала с Игорем, и он многое мне рассказал. Это было около двух дней назад. Он признался, что любит тебя и ты знаешь об этом. — Какое дело это имеет к твоему вопросу? — недовольно фыркаю, понимая, что Морозова знает слишком много из моей жизни без моего разрешения. Она узнает это все не от меня лично, а буквально крадёт информацию.— Да, я знаю, что Игорь любит меня, но это ничего не меняет. Он мой друг, и ничерта больше. — Именно поэтому я решила, что у тебя кто-то есть, — она буквально не замечает моего возмущённо тона и продолжает говорить.— Возле тебя крутиться симпатичный парень, буквально падает в твои ноги, а ты нос воротишь. Значит, Касаткина, есть другой к которому ты неровно дышишь. Слушай, я же не прошу назвать его имя, фамилию, номер телефона и имя собаки. Просто хочу знать, правда ли есть человек, которого ты любишь? — Да, Алин, есть, — спустя минуту раздумья я все же решаю сказать правду. Во всяком случае, она бы все-равно вылезла наружу. Уж лучше сейчас, чем потом.— Действительно, есть человек, которого я очень люблю. Но все не так просто, как кажется. Давай, мы не будем продолжать эту тему? Я пока не готова рассказать все. — Конечно, — она удовлетворённо кивает, — Я услышала то, что хотела–правду. Если ты захочешь спросить совета или просто поговорить со мной на эту тему, я твоя. Всегда буду готова помочь. Не пытайся справиться со всеми этими демонами сама. — Буду иметь ввиду, — Алина ярко улыбается, и мы вновь возобновляем движение по аллее. Единственное, что я сейчас хочу, так это выпить горячего чая и посмотреть хороший фильм. С меня хватит на сегодня депрессивных вопросов и их последствий.

***

Опять пустые разговоры, С концами не свести концы… Нас учат честной жизни воры, А — благородству — подлецы.