Если я упаду, собирай меня..

IOWA—Одно и то же

И, взгляд опуская устало, Шепнула она, как в бреду: «Я вас слишком долго желала. Я к вам. никогда не приду.»

***

От лица Марины. Я всегда боялась всего пять вещей в своей жизни. Никогда бы не сказала, что я была ужасно смелым ребенком, но иметь всего пять мелких, почти незначительных, страхов считала вполне нормальным. Существует несколько тысяч различных фобий с красивыми названиями и формулировками, а я боялась всего пять вещей, с простым и понятным смыслом. Единственное, что добивало меня, так это то, что я боялась до их замирания сердца. Так сильно, что душа невольно сжималось, а дыхание и вовсе прерывалось. Первое, что я боялась — пауки. Вполне такой нормальный, распространенный страх, которым обладают ещё несколько миллиардов людей на земле. Не могу сказать, что я боюсь их так же сильно, как в детстве, но все-равно ощущаю некий дискомфорт. Второй мой страх — высота. Никогда не любила высокие здания, а особенно не любила в них жить. У меня всегда кружится голова, когда я нахожусь на высоте более 5 метров. Причиной этого послужил увиденный мной в детстве суицид, который был совершен подростком. С тех пор, я старалась не подходить к местам, из которых могла бы выпасть. Третий страх — замкнутое пространство. Или как его называют по-умному клаустрофобия. Это совсем просто. В детстве я была довольно любопытным ребенком, и однажды, залезла в шкаф родителей, ссылаясь на то, что хотела найти там Нарнию и была придавлена им к паркету. Помню, что пролежала там около 3 часов. Этот случай до сих пор отражается на мне, на выборе мебели и размере комнаты. С тех пор я живу в просторной квартире с огромными окнами и широкими шкафами-купе. Четвертый страх — темнота. Обычный страх, которым наделены обычно все дети. Я никогда не видела каких-то сверхъестественных теней, шорохов или звуков, но все-равно почему-то сплю со светом ночника или под говор телевизора. Спокойнее что ли. Пятый страх — быть никому ненужной. Этот страх был самым главным и, пожалуй, перекрывал все остальные. В детстве, когда родители оставляли меня с бабушкой, я часто думала, что они не вернуться, бросив меня там. Сейчас, когда их нет, я чувствую себя как никогда ненужной и брошенной. Сейчас, сидя на холодном полу в коридоре бара, придерживая тяжёлую голову на коленях я чувствую себя чертовски одиноко и паршиво. В моей жизни больше нет тех людей, которые могли бы терпеливо выслушать, обнадеживающе погладить по голове и наконец поддержать, помочь, дать дельный совет. Вы, наверное, скажите, что у меня есть такие люди, но спешу вас разубедить. Их нет. Алина, пожалуй, хорошая, добрая девушка. К тому же, она моя двоюродная сестра и я просто не могу говорить о ней плохо. Но я бы не стала обращаться к ней в подобной ситуации. Наверное, потому что не доверяю. Ее не было, когда моих родителей не стало. Она, к слову, даже не позвонила тогда и не спросила банальное: « Как ты? Соболезную » Ее не было рядом, я не чувствовала ее поддержку. У Морозовой, вероятно, было слишком много дел, так как она звонила только по праздникам и то не всем. Сейчас она делает вид, а может и правда старается быть ближе. Момент ушел. Дрозд мой, пожалуй, самый лучший друг из противоположного пола. Он отличный парень, вполне себе привлекательный. Он поддержал меня в мой самый темный период жизни, помог вернуться в прежнее русло. Но я не уверена, что могу обратиться к нему с подобной проблемой, как эта. Что я ему скажу? «Хей, Дрозд, я вляпалась в огромную кучу дерьма, которую не могу разгрести в одиночку. Знаешь, мне так паршиво, я переспала с преподавателем, надеясь что что-то значу для него, а оказывается он воспользоваться мной, как половой тряпкой. Поможешь советом?» Как бы я сильно не доверяла Игорю, но он не моя мама, которой можно рассказать абсолютно все. Он не тот человек, которому можно сказать, что я сама не заметила, как втрескалась в собственного преподавателя. Щукин завоевал мое доверие совершенно незаметно, я бы сказала, что он просто нагло украл его. Как же все началось? Он искренне делился со мной своими проблемами с невестой, я помогала ему своими не очень умными советами. Бог мой, это не должно было перерасти во что-то. Потом он сказал мне, что они расстались из-за аборта, и я вновь поддержала его. Он выглядел совершенно разбитым, и я понимала, что бросать в таком состоянии его нельзя. Получается зря? Зря я впустила его в свою жизнь. Зря я доверилась ему. Зря поехала тогда к нему домой. Зря ответила на его поцелуй. Зря поддалась. Все былозря. Поднимаюсь с холодного пола и поправляю широкий свитер на своем теле. Отряхиваю темные джинсы от грязи, которую зацепила на полу и двигаюсь в сторону начальства. Что-то мне подсказывает, что ничего хорошего в кабинете директора меня не ждёт. Все одно к одному. Достаточно быстро преодолеваю расстояние и робко стучу в дверь, предварительно протерев уже сухие щеки рукавом кофты. Не дождавшись разрешения, вхожу в кабинет и в меня сразу ударяет запах дешёвых сигарет. Или кальяна. Не разбираюсь в этом. Меня встречает темное помещение, освещённое лишь небольшим торшером, и огромные клубы дыма. Неловко кашляю и прохожу внутрь, прикрыв за собой дверь. — Геннадий Петрович? — слабый голос хрипит из-за обилия дыма и я щурюсь, пытаясь разглядеть начальника. Он появляется из ниоткуда и невесело хмыкает.— Вы меня вызывали? — Здравствуй, Марина.— присаживается на свое место, издавая характерный звук при соприкосновения с кожаным диваном.— Может, ты мне поможешь разъяснить ситуацию, что произошла вчера? — А что вчера произошло? — мысленно одергиваю себя от мысли недоизнасилования, которое произошло накануне. Он начинает стучать каменными пальцами по столу, и я понимаю что влипла по самое не балуйся. — Не строй из себя дуру, Касаткина! Ты хоть знаешь, кого твой чмырь избил вчера? Нет? Сына нашего хозяина! — он резко ударяет по дорогому столу и отводит взгляд в сторону. Он прав, я действительно дура.— И за что? За то, что он попросил твой телефон? — Все было совсем не так! — выходит хрипло и неуверенно, но он заинтересованно приподнимает брови. Кусаю губу в неловком жесте теребя край широкой кофты. Как первоклассница у доски. Ей богу.— Этот парень был ужасно пьян, он подловил меня около туалета и чуть не изнасиловал. Меня спас случайный очевидец, я даже не знакома с ним. — Послушай, мне совершенно не хочется выяснять кто здесь прав, а кто нет. Ты же понимаешь, что он не захочет держать тебя в своем заведении. Поэтому, давай разойдемся без скандала.— он продвигает мне листок бумаги и ручку, заставив мое сердце пропустить удар. Это все? — Пиши заявление. И, скажи спасибо, что я не назвал твою фамилию. — Спасибо, — проговариваю сквозь зубы, и быстро заполняю бумагу по образцу. Найди рабочее место, похожего плана будет трудно. Я бы сказала, почти невозможно. С таким доходом, расположением и графиком. Но, кажется, выбора у меня не остаётся.  — Забери расчет в бухгалтерии. И на этом все.— забирает мое наспех написанное заявление и незамедлительно подписывает его.— Всего тебе доброго. — И вас туда же, — выхожу из кабинета и сразу двигаюсь в сторону бухгалтерии. Не время сейчас лить слезы из-за потерянный работы. Успею прореветься дома, пока Морозова будет на смене. Сейчас у меня есть ещё пятнадцать минут, чтобы спокойно забрать свой расчёт и покинуть это здание, пока сюда не пришла Алина. Мне не нужен допрос сейчас. А то я не доберусь до дома и разревусь прямо здесь. Проходя мимо бара, замечаю вопросительный взгляд Мишки на что неловко пожимаю плечами и продолжаю свой пусть в бухгалтерию, поглядывая на часы. Как чувствовала, что ничего хорошего этот день не принесет.

***

К чему теперь по мне скучать? Моя любовь к тебе остыла. Меня не надо возвращать. Меня терять не надо было.

***

От лица автора. Перед глазами нещадно расплывалось, холодные капли крупным потоком стекали с холодных щек девушки, которая, кажется, совсем этого не замечала. Голова сильно кружилось, что заставляло шатенку идти намного медленнее желаемого, чтобы не нарваться на что-нибудь твердое. Отворив дверь ключом, Касаткина невольно прислушалась к тишине, что царила в квартире, и только после этого свободно зашла. Морозовой нет, поэтому не придется оправдываться в том, что она не на работе хотя бы сейчас. Алина была через чур любопытной девушкой, что не всегда было к месту. В воздухе витал приятный аромат чего-то жаренного, от чего Марина невольно задумалась когда ее сестра успела что-то купить или заказать. Небрежно стаскивает с себя пальто и вешает на крючок, стирая с щек разводы от слез. Нет, ее совершенно не трогал тот факт, что ее униженно уволили. Она боялась неизвестности. Марина достаточно давно жила по выстроенному шаблону, боясь хотя бы представить, что что-нибудь когда-нибудь изменится. Ее устраивал ее образ жизни, ее расписание, ее работа и лишиться всего в один миг казалось таким нереальным, что ущипни себя за руку и ты проснешься. Это кажется большим глупым сном. Где сейчас искать работу, когда кругом такой кризис? Как теперь пытаться подстроить работу под учебу? Ничем хорошим это точно не кончится. Есть всего несколько вариантов дальнейшего развития действий. Либо, девушка перейдет на заочное обучение, чтобы обеспечивать себя деньгами и элементарно не подохнуть с голоду. Либо, она идёт на трассу, где весьма интересный и свободный график работы. Работаешь по ночам и вроде бы все довольны. Марина ещё несколько раз материт себя за такие мысли и останавливается на первом варианте, обещая себе вернуться к нему позже. Заходит на кухню и включает свет, автоматически подходя к холодильнику. Медленно оглядывает содержимое и останавливается на бутылке чего-то красивого и блестящего, что, кажется, не может не привлечь внимание. Шампанское. Девушка вообще не любитель выпить, не любитель уходить от проблемы таким способом, но мой бог, она так задолбалась, что сейчас это кажется идеальным выходом. Рывком достает бутылку с весёлым игристым и половинку лимона, считая, что ничем не закусывать плохая идея. А ещё, девушка мысленно делает себе пометку, что стоит всё-таки сходить в магазин и закупить продукты. Пара лимонов, масло, пакет молока и капуста не самый идеальный набор. Но это будет потом. Наспех режет дольки лимона и принимается за бутылку, срывая с нее обёртку. Когда пробка с характерным звуком вылетает из горлышка, девушка облегчённо выдыхает и отбрасывает от себя кучу грязных мыслей, что буквально обволокли ее разум. Достает один бокал и незамедлительно наливает в него шипящую жидкость и сразу же опустошает его. Лёгкие пузырьки приятно щекочат внутреннюю сторону ее горло, от чего она смешно морщится и впервые за этот поганый вечер улыбается. Кто бы мог подумать. Некогда примерная ученица, любимица преподавателей и самый лучший в мире ребенок сейчас задыхается в собственных слезах, запивая их солёность винным напитком, шепча, словно мантру, что все будет хорошо. И нет, ей совершенно не больно. Ей не обидно до глубины души, до скрежета в зубах, что ее уволили из-за такой глупости. Она не злится на своего начальника, который вместо того, чтобы разобраться в ситуации просто избавляется от ее источника. И она, конечно же не обижена на Щукина, который просто ей воспользовался. Он, черт возьми, просто растоптал ее. В голове вновь и вновь всплывал образ прекрасного преподавателя, который появился в ее жизни так неожиданно, как и смог завоевать ее сердце. У него идеальное лицо, и если быть уж совсем честной, то Марина сама сравнила его с ангелом при их первой встрече. Большие, цвета лазури и летнего неба, глаза, в которых плещутся волны. И в которых она утонула, погрязла без остатка. Правильной формы нос, идеальные губы, по вкусу которые очень походят на горький шоколад и миндаль. Приятные мягкие волосы, цветом какао, подстрижены в какую-то слишком подростковую прическу, сбавляя ему пару лет с возраста. И вроде бы в нем нет тех идеальных качеств, которые ставила перед собой шатенка, но она всё-равно желает его. Он словно какой-то колдун, который смог околдовать ее. Или какой-нибудь супер-профессиональный вор, который украл ее сердце так незаметно и легко. И честно говоря, Марина чувствовала себя рядом с ним живой. Она почувствовала, что вот её душа, которая ещё несколько месяцев валялась на сыром асфальте растоптанной и разбитой, она ожила. Щукин сам собирал ее по кусочкам, клеил своей заботой и внимательностью, а потом с двойной силой разбил об этот же асфальт. Это чертовски обидно и больно разочаровываться в людях. Когда в бутылке остаётся всего пару глотков, тишину квартиры разрушает настойчивый звонок в дверь. Касаткина недовольно морщится, гадая про себя кого принесло в такое время. Растирает по лицу разводы от туши и сделав завершающий глоток, направляется к источнику звука, спотыкаясь и натыкаясь на вещи, которые плохо лежат. Ругается себе под нос, но все же открывает дверь, даже не подумав заглянуть в глазок. На пороге она встречает того, кто напрочь засел в ее мыслях. Егор встревожен и он, кажется, совершенно не собирается этого отрицать. Его тяжёлое дыхание перебивается с дыханием Марины, когда она видит его испуганный взгляд. Его пальто распахнуто, а шарф лишь свисает с шеи, что позволяет нам думать, что он спешил. К ней. Заехав в бар и не обнаружив там предмет своего обожания, Щукин немедленно рванул сюда, понимая, что случилось что-то непоправимое. Он ехал так быстро, что от нескольких штрафов о нарушении скорости ему точно не избежать. Но сейчас это волнует его в последнюю очередь. Он никогда не видел ее такой разбитой. — Что произошло? — он делает короткий шаг ей навстречу, но не увидев от нее ответной реакции, останавливается.— Что, черт возьми, случилось? Почему ты не на работе? — Надо же.— девушка язвительно ухмыляется, нелепо облокотившись на косяк двери.— А как же: « Привет, Марина. Как поживаешь? » — недовольно хмурится, надув свои губы.— Какой некультурный учитель истории. Я буду жаловаться на вас. — Ты что пьяна? — щурится и резко приближается к ее лицу, пытаясь учуять запах спиртного. Касаткина отодвигается так быстро, насколько это вообще возможно, скрывая усмешку. — Какая разница? Это вообще-то моя жизнь.— Щукин отчего-то хмурится и, не дожидаясь ее повторных язвительных фраз, заталкивает ее в квартиру, прикрыв за собой дверь. — Егор Андреевич, а это уже тянет на нападение. Стоит ли говорить на сколько вы можете сесть? — Тебя уволили? — игнорирует до последнего ее колкости и обхватывает своими широкими ладонями ее лицо, заглядывая глубоко в туман ее пьяных глаз. — Из-за той драки? — Это тоже не ваше дело, — вырывается из цепких рук, чудом устояв на ногах. Мигом с ее губ спадает улыбка, а на глаза вновь наворачиваются слезы, при упоминании того, что она успела потерять сегодня.— Знаете, поскольку у меня нет собеседника на сегодняшний вечер, я готова поделиться с вами. Не сказав больше ни слова, Марина возвращается на кухню, взглядом показав ему следовать за ней. Он поспешно разувается и, скинув с себя пальто, направляется за ней, по пути рассматривая квартиру. Девушка успевает разлить оставшееся шампанское в два бокала и торжественно поднимает один из них. — А давайте выпьем, — на секунду задумывается, натянув на лицо широкую улыбку.— За самый гадкий день в моей жизни. Сегодня я потеряла любимую работу и человека, которого, кажется, полюбила. Егор растерянно приподнял брови и медленно двинулся в сторону барной стойки, за которой сидела шатенка. Она неотрывно следила за каждым его движением все ещё держа бокал на весу. Значит, тост ещё не закончен. — О, мой начальник настоящий сукин сын, который вместо того, чтобы разобраться в ситуации, просто избавился от меня. Представляете, оказывается, тот человек, который на днях меня чуть не изнасиловал является сыном хозяина. Невероятно, не правда ли? — делает мелкий глоток с бокала и откусывает кусочек лимона. Остаётся неприятная горечь от чего она жмурится.— И это только начало. Тот человек, он буквально растоптал меня. Сегодня я узнала, что он спал с моей подругой. Щукин замирает от услышанного, потупив взгляд на ее руки, что крепко сжимали бокал. Откуда она узнала? Неужели, Миронова не умеет держать свой паршивый язык за зубами? Беззвучно скулит от досады, стиснув до боли зубы. — Я ведь правда думала, что что-то значу для него. Что я не просто грязная шлюха, которая удовлетворяет его физические потребности. Нет. Я ведь не такая.— поджимает под себя ладони, спрятав в них свое лицо.— Я не должна была опускаться так низко, черт подери, я ведь не наивная школьница. Она и опомниться не успевает, как оказывается в его крепких, но теплых объятиях. Он шепчет что-то успокаивающее, гладит по ее запутавшимся волосам, в то время, как она отчаянно пытается выбраться. Перехватывает ее лицо, с нажимом смотря в глаза. Он должен объясниться. — Послушай меня. Слушай, я правда переспал с ней.— девушка покорно замирает, тяжело дыша через рот.— Это было давно. Я тогда только расстался с Кариной и напился. Я даже не помню как это произошло. Утром, я попросил ее уйти, потому что это была случайность, понимаешь? Я не контролировал себя, я не знаю как это вышло! — он буквально срывается на последних словах, чувствуя, как к собственным глазам подходит влажность.— И ты не шлюха, поняла? Даже не смей себя так называть. Ты моя женщина, моя, слышишь? И я не позволю себе потерять тебя. Накрывает ее губы плотно, но нежно, смахивая языком ее слезы. Он не позволит, чтобы она плакала из-за него. Марина отчаянно бьёт его своими маленькими кулачками по груди, пытаясь оттолкнуть от себя этого лжеца. Только эти прикосновения, кажется, никак не сказывались на Щукине. Понимая, что если сейчас он не усмирит Касаткину, то, скорее всего, ситуация выйдет из-под контроля. А он не должен это допустить. Вжимает хрупкое тело шатенки в стену, чувствуя как она вскрикивает в его губы. Его руки находят свое место на ее талии и грубо сжимают ее, в то время, как он вжимается в ее тело, не оставляя между ними ни миллиметра. Он злится. Он на самом деле ужасно злится, что она могла подумать о нем такое. Как она, черт возьми, вообще могла подумать о том, что он ее использует? Как она могла подумать, что не интересна ему? Он покажет, как нуждается в ней. Когда разум девушки уходит на второй план, Марина уже не отталкивает парня, а наоборот притягивает, желая быть ближе. Его руки были везде. На ее шее, плечах, талии, но когда они дошли до бедер, Егор резко приподнимает ее, а она в свою очередь обвивает его талию ногами. Беспорядочно целует ее скулы, ключицы, оставляет на нежной коже укусы. Он хочет, чтобы она почувствовала, как ему обидно. Марина томно вздыхает, зарываясь руками в его волосы, оттягивая их. Разум давно покинул ее голову, оставив место сердцу и немного шампанскому в ее организме. Она просто хотела его. Хотела, чтобы он приватизировал ее, сделал только своей, чтобы он был только ее. Касаткина должна показать, что он для нее не просто преподаватель истории. Нащупывает ладонями бляшку его ремня и невольно вздрагивает, чувствуя, как его холодные пальцы пробрались сквозь ее широкий свитер. Он резко стягивает с нее безвкусную вещь и сразу припадает губами к ее груди, безжалостно кусая и оставляя багровые следы. — Я мечтал тебя раздеть с самого утра, — быстро расстегивает ее ремень, чувствуя как она выгибается в его руках. Крепче вжимает ее в стену, думая, что стоит найти более удобное место. Крепче ухватив ее бедра, выходит из комнаты, ища спальню девушки. Находит нужную комнату почти сразу, после чего закрывает дверь на щеколду, понимая что в скором времени вернётся ее сестра. Аккуратно укладывает студентку на кровать и сразу нависает над ней, вновь припадая губами к ее груди. Буквально разрывает на ней ее дорогое белье, и сразу же припадает губами к ее соску. Марина выгибается и что-то неразборчиво кричит, руками добирается до его ремня и стремительно стаскивает его. Но вдруг он останавливается так резко, что кажется время на мгновение остановилось. Его тяжёлое дыхание смешивается с ее, пока он, смотря в ее глаза, пытается что-то понять. Ее глаза затуманены похотью и алкоголем. Так что же будет тогда, когда она протрезвеет? Марина будет обвинять в случившемся Щукина, что он вновь воспользовался ее состоянием? И как вообще будет выглядеть эта сцена утром? Теперь он находится в ее комнате, в ее квартире и девушка уже никуда не сможет уйти по-тихому. Так что же будет утром? Он прикрывает глаза, стараясь уравновесить свой порыв, а с ним и дыхание. Нежно проводит ладонью по ее лицу и вновь припадает теплым поцелуем к ее чуть кислым от лимона губам. Робко, медленно, что у девушки, словно крышу сносит от этих ощущений. Егор не хочет, чтобы она подумала, что он приходит к ней только ради этого. Ради ее тела. Он рвался к ней через весь город, наплевав на дорожные знаки и указатели не для того, чтобы затащить ее в постель. Он действительно за нее волновался. Он пару раз проезжал на красный свет не для того, чтобы срывать с нее свитер, совсем нет. Он правда хотел убедиться, что с ней все в порядке. Потому что, черт возьми, она дорога ему. И дорога не так, как дорожат любимой одеждой или крутой тачкой. Она дорога ему, как самый родной человек на земле. Она дорога, как последний лучик на этом грёбанном свете. И он не хочет лишиться этого. Только не сейчас. Пол немые протесты Касаткиной, Щукин насильно одевает на нее свою широкую футболку и укладывает под тёплое одеяло. Она недовольно что, что бурчит, когда он присаживается около нее на корточки, и оставляет влажный поцелуй на лбу. Ее цепкие руки аккуратно обвивают ладонь преподавателя, не позволяя тому уйти. — Останешься со мной? — голос звучит очень хрипло и робко, заставляя Егора расплыться в довольной улыбке. Это, черт его дери, его лучик добра и его женщина. И никуда она от него не денется. Но судя по тому, с каким трепетом она смотрит на него, Марина и не собирается от него уходить. — Конечно, — немного усмирив свою дикую улыбку, парень укладывается рядом с ней на кровать. Скрещивает их ноги и прижимает девушку к себе, так сильно, что она едва может дышать. Это, несомненно, приятная боль.—Всегда. Он выдыхает ей куда-то в область ключицы, на что она легонько ухмыляется. Прямо как в сказке. Вся её жизнь, впрочем, похожа на какой-то не очень удачный сюжет недомелодраммы и недокомедии. Но теперь, она боится, проснувшись утром, просто не обнаружить учителя истории в своей постели.

***

Вдвоем или своим путём, И как зовут, и что потом. Мы не спросили ни о чем, И не клянёмся, что до гроба… Мы любим. Просто любим оба.