We Down We Go – Kaleo
Берегись дыхания розы, Не тревожь ее кусты. Что любовь? Простые грёзы, Бред несбыточной мечты.***
От лица Марины. Помадой ярко-розового цвета провожу по чуть припухшим губам и оценивающе осматриваю себя в зеркале. Моя смена на работе начнется с минуты на минуту и я не могу выглядеть абы как. Слегка взлохмачиваю локоны волос и убираю помаду в косметичку. Ладонью провожу по талии и поправляю облегающую юбку под цвет помады. Ткань приятно скользит под ладонью, точно повторяя каждый мой изгиб. Выгляжу весьма…привлекательно. Щукин сказал, что считает меня соблазнительной. А так ли это на самом деле? Я далеко не идеальная, да и если я не одеваю что-то короткое и облегающее пропадают и похотливые взгляды. Мне всегда было неловко одевать приталенные футболки или майки. Моя грудь имеет достаточно приличный размер, и именно поэтому при принятии заказа, клиенты мужского пола смотрят не на мои глаза. Снимаю мягкие тапочки и одеваю лаковые лодочки, издав при этом не очень приятный звук. Жмут. Причем очень сильно. Мои ноги похожи на сплошное месиво с пластырем. Ещё раз осматриваю себя в зеркало и, довольно улыбнувшись, выхожу из раздевалки, направляясь в сторону барной стойки. Давненько я не видела Мишку. — Касатик, ты как всегда не отстаёшь в своей пунктуальности, — только подхожу к месту обитания Пономарева, как попадаю в зону его саркастического сарказма. Грёбаная тавтология. — И я по тебе очень скучала, — выдавливаю из себя широкую улыбку, на что парень шуточно даёт мне щелбан в нос.— Ты выглядишь через чур счастливым. Как у вас дела с Алиной? — Моя личная жизнь постепенно налаживается.— он медленно кивает в сторону Морозовой, которая терпеливо принимает заказ, и мечтательно улыбается.— Когда же я погуляю на твоей свадьбе? — А ты так уверен, что тебя позову на свою свадьбу? — удивлённо вскидываю бровь, сжав края барной стойки. Миша отводит взгляд от предмета своего обожания и язвительно улыбается. — Ты не имеешь права меня не позвать, — он одарает меня ещё одним лёгким щелбаном и вновь возвращается к протиранию стаканов. — Ты прав, не имею права.—легко пихаю его в плече и, спрыгнув со стула, оглядываюсь почти пустующий зал. Замечаю, видимо, пришедших недавно девушек и достаю из кармана блокнот.— Ну все, долг зовёт. — Постарайся никого не убить, — звучит вдогонку и я не могу удержаться от того, чтобы не закатить глаза. Обожаю этого парня, он всегда умудряется поднять мне мое паршивое настроение. По пути к столику кидаю взгляд на настенные часы, мысленно прикидывая сколько мне ещё расхаживать в этой, до жути неудобной, обуви. Стараюсь забыться и начинаю подтанцовывать под новую популярную песню, двигаясь в сторону столика. Думаю, этот вечер пройдет так же спокойно, как и остальные.***
Ты понимаешь, что влюбился, когда не сможешь уснуть. Потому что реальность, наконец-то покажется лучше любых снов.***
От лица Марины. Когда до окончания работы бара остаётся всего час, я начинаю заметно нервничать, просиживая на мягком кресле в углу. Морозова же сидит за барной стойкой о чем-то мило щебеча с Мишей. Ей, несомненно, проще. Зал уже полу-пустой, лишь в дальнем углу за моим столиком сидит небольшая компания парней, отмечая день рождения. Каждый раз, когда я подхожу к их столику, чувствую пожирающие нетрезвые взгляды, отчего по телу пробегаются миллионы мурашек и делают тройное сальто. Ещё раз смотрю на сладкую парочку за баром и направляюсь в сторону злополучного столика, чтобы спросить о счёте. Они сидят порядком трёх часов и примерно с этого момента я утеряла покой. — Ещё раз добрый вечер, — широко улыбаюсь, стараясь удержать сильную дрожь в ладонях. Несколько человек сразу оборачиваются на мой голос и ответно улыбаются. Это отнюдь не приветственная улыбка. Грязная и распущенная.— Вы ещё будете что-нибудь заказывать или мне принести счёт? — Нет, знаете, — молодой парень в светлой футболке приподнимается со своего места и смотрит на мой бейджик.— Марина, — сладко пропевает мое имя и переводит свой опьянённый взгляд на меня.— Мы планируем ещё немного посидеть. Составите нам компанию? — Я бы с удовольствием, но я на работе, — делаю несколько шагов назад, стараясь так же уверено улыбаться.— Приятного вечера. Складываю блокнот обратно в фартук и стараюсь как можно скорее покинуть их общество. Раз народа совсем нет, то я могу воспользоваться уборной, слегка подправить макияж и поменять пластыри на ногах. Почти дойдя до женского туалета, чувствую, как по всему телу начинает разливаться неприятная боль. Все происходит так быстро и неожиданно, что я не сразу понимаю, что меня с особой жестокостью прижимают к стене. — Хей, ты думала, что сможешь от меня убежать? — тот самый парень, который буквально минуту назад мило приглашал меня присесть за столик сейчас грубо прижимает меня к кирпичной стене и ядовито улыбается. — Ты что делаешь? — испуганно смотрю в его затуманенные глаза, а его сильные руки сжимают мои бедра. Парень хрипло усмехается и прижимается губами к моей ключице. — Да ладно тебе. Ты думаешь я не заметил, как ты мне целый вечер глазки строила? — начинает задирать мою яркую юбку, прокладывая дорожку из поцелуев вверх. Хаотично начинаю отпихивать от себя его тело, надавливая на плечи. — Это моя работа, придурок — улыбаться. Убери свои руки.— отпихиваю его ладони, которые успели зайти неприлично далеко. Понимаю, что если начну кричать меня никто не услышит. Музыка слишком громкая и я вряд ли смогу ее перекричать. — Ты мне слишком понравилась.— останавливается напротив губ и яростно кусает нижнюю, отчего я непроизвольно выгибаюсь, а прозрачная пелена начинает заполнять мои глаза. С губ слетает крик. Он лишь хрипло усмехается, продолжая свою забаву.— Кричи, Марина, кричи. Секунда и я ощущаю небывалую лёгкость. Его тяжёлое тело перестает прижимать меня к стене и я с грохотом падаю на пол. Сквозь толстую пелену вижу обеспокоенное лицо Щукина, который сразу же проходится кулаком по лицу насильника. Ударив совершенно незнакомого мне парня ещё пару раз, Егор рывком поднимает меня с пола и несёт подальше от этого места. Слезы срываются с глаз и я прижимаюсь к краям его толстовки, вдыхая запах дорогого одеколона. Дыхание сбивается на что я ещё сильнее сжимаю края теплой кофты и прикусываю губу. Он скидывает с меня неудобные лодочки и удобнее обхватывает мои ноги. Как он оказался здесь? Тело начинает непроизвольно содрогаться только при одной мысли, что меня могли изнасиловать. Прямо там, в коридоре, около женского туалета. Это бы окончательно сломало мою и так невысокую самооценку и отняло смысл жизни. Я не знаю, как живут девушки, чье тело жестоко опятнали. Нужно, наверное, иметь огромную силу духа, а я к сожалению, таковой не обладаю. — Чшш, смотри на меня, — открываю глаза, услышав хриплую, почти неслышную просьбу. Щукин аккуратно кладет меня на диван в раздевалке и присаживается передо мной на корточки, придерживая мое лицо в своих широких ладонях.— Все хорошо, ничего не произошло. Я успел. Дергаюсь от мысли, что если бы Егор опоздал всего на несколько минут он бы не успел. Он бы стал свидетелем насилия меня и уж страшно представить последствия. Видимо, бог все же решил пожалеть меня. — Давай мы тебя умоем, хорошо? — помогает мне подняться на ноги и поправляет задравшуюся юбку, после чего ведёт меня в сторону душа, чтобы избавить меня от черный следов размытой туши. Аккуратно намыливания мое лицо, боясь попасть в глаза, и смывает все теплой водой. Вытираю чуть опухшие губы махровым полотенцем и вновь оборачиваюсь к парню. Костяшки его рук сильно сбиты, на что он вяло отмахивается и вновь берет мое лицо в свои тёплые ладони. Большим пальцем проводит по моей покусанной губе и что-то недовольно бурчит. Не могу разобрать. — Я очень испугалась, — на мгновенье прикрываю глаза, а потом вновь лицезрею его негодующее выражение лица. Готова поспорить, что он испугался не меньше меня. — Мне представить страшно, что бы было, если бы тебя там не было. — Давай не думать об этом, хорошо? — тепло улыбается, медленно стерая большим пальцем размытые дорожки от слез. Перед глазами стоит похотливое выражение лица того незнакомца. Стараюсь моргать реже.— Я успел и это главное. Оставляет кроткий, почти невесомый поцелуй у края губ и вновь отдаляется. Тепло разливается по телу, заставляя всего на секунду забыть о том, что произошло. Какого черта? — Спасибо, — поддаюсь порыву и заключаю темноволосого в крепкие объятия. Слова благодарности слетают очень быстро, но я уверена, что он их услышал. Его ладони прижимают меня крепче и устраиваются где-то в волосах. Томно выдыхаю, почувствовав волшебный уют. Руки Егора так правильно покоятся в моих растрёпанных волосах, что сердце непроизвольно сжимается, делая несколько сотен ударов в минуту. Он мило вздрагивает, когда мой холодный кончик носа дотрагивается до оголенного участка его шеи. Это чертовски приятные ощущения. Хочется буквально утонуть в этих объятиях, чтобы вечно чувствовать такое родное тепло. Мое неизведанное, но приятное чувство к молодому преподавателю истории с каждым днём растет в геометрической прогрессии. И я устала этому сопротивляться.***
Несбыточное грезится опять, Несбыточное в нашем бедном мире, И грудь вздыхает радостней и шире, И вновь кого-то хочется обнять.***
От лица автора. На самом деле, Касаткина ужасно слабый человек. Да, возможно вы сейчас иронично закатите глаза с мыслью: «Какого черта ты несёшь?». Но это правда. Обычно, люди становятся слабыми когда ломаются. Когда какая-то неведомая куча проблем валится на хрупкие плечи и человек не выдерживает. Сначала он стоит стойко, словно оловянный солдатик, а потом падает. Каждый это падение переживает по-разному. Кто-то закрывается в себе, оградив себя от внешнего мира и людей, а кто-то находит выход лишь в самоубийстве, проводя холодным лезвием на руке и легко улыбаясь. Избавился от проблем. Касаткина стояла напротив большого зеркала в пол, рассматривая все своё тело. На ней отсутствовала какая-либо одежда, кроме нижнего белья, позволяя рассмотреть всю себя без препятствий. Марина провела ладонью по острой ключице, замечая на ней несколько синих следов. Засосы. Она недовольно сморщилась, желая растереть кожу мочалкой до такой степени, чтобы разодрать тело в кровь. Именно сейчас она чувствовала себя такой грязной и опороченной, что хотелось кричать. Да, конечно, к ней приставали. Но не да такой степени. Она всегда держала ситуацию под контролем. Но вчера что-то пошло не так. Взяв с тумбочки небольшой флакончик с тональным кремом, девушка выдавила на ладонь небольшое количество и принялась растирать им лицо, чтобы вернуть к нему прежний здоровый цвет. Далее она нанесла крем на ключицы, но уже в довольно большом количестве, чтобы скрыть темные пятна. Закончив с маскировкой темных кругов, она направилась к шкафу, придирчиво разглядывая собственный гардероб. Она недовольно откидывала от себя облегающие джинсы и кофты, а платья закинула в самый дальний угол. Марина очень боялась спровоцировать какого-нибудь озабоченного подростка на подобные выходки. Облегающие джинсы слишком сильно сжимали ее довольно широкие и соблазнительные бедра, а кофточки приличного размера грудь. Все то, чего она так стеснялась. Шатенка нашла светлые свободные джинсы на завышенной талии и посчитала это лучшим выходом из ситуации. Далее ей на глаза попался светло-голубой широкий свитер, который, кажется, ей был велик на несколько размеров. Он не привлекает излишнего внимания, скрывая пышную грудь. Это идеальный вариант. Почти не красится, лишь нанеся небольшой слой туши на ресницы и заплетает небрежную косу. Наивно надеется, что сегодня на ней не будет сосредоточено все внимание мужского пола. — Ты уже собралась? Потому что, если нет, то мы.— Морозова в довольно хорошем расположении духа заходит в комнату подруги, но резко останавливается, увидев ее внешний вид. — У тебя все в порядке? — А почему у меня должно быть что-то не в порядке? — Марина достает из шкафа тёплое серое пальто и недовольно щурится. У нее, что все на лице написано? — Никогда не видела на тебе подобные вещи.— Морозова придирчиво рассматривает крупной вязки свитер, недовольно хмуря брови. Наверняка, про себя думает куда его можно выкинуть в ближайшее время. — В институте холодно, — начинает оправдываться шатенка, взяв свою сумку с принадлежностями.— И потом, разве я не могу поменять свой стиль? — Конечно можешь, просто я не думала, что ты станешь его менять в эту сторону.— Касаткина выходит из комнаты и устало закатывает глаза. Ей порядком поднадоели эти вечные лекции. — Мне удобно.— резво застегивает замочки на своих полусапожках и выпрямляется, кинув на подругу истребляющий взгляд.— Морозова, если ты не поторопишь свою милую задницу, то мы действительно опоздаем. Алина вымученно выдыхает, словно ее заставили сделать что-то невыполнимое и принимается натягивать на себя куртку. Ее раздражает, что ее, пусть и не родная сестра, отказывается делиться с ней своими переживаниями. Ее бесит то, что Касаткина считает ее чужой. И каждую попытку вновь сблизиться с ней, она старается оттолкнуть и выбросить, словно ненужную вещь. Алина боится, что Марина не хочет вернуть то доверие, что царило между ними, кажется, в другой жизни.***
Прежде чем уйти и не вернуться, Ты в последний раз себя проверь. Лучше все забыть, простить и улыбнуться, Чем захлопнуть перед счастьем дверь.***
— И что же, ты решила поменять свой стиль? — брови Игоря мгновенно подпрыгивают вверх, когда он видит Марину в непривычной для нее самой одежде. Морозова хрипло смеётся, кинув тёплый взгляд на сестру. — Почему вас вдруг так заинтересовал мой стиль? — Касаткина вновь закатывает глаза, уже сотый раз за это утро, и неловко поправляет ремень на своих джинсах. — Хотя бы потому, что я вижу на тебе ремень впервые в жизни.— Игорь непонимающе осматривает девушек и слабо улыбается, понимая, что сморозил глупость. — Они просто немного спадают.—пожимает плечами.— Все намного проще, чем ты думаешь. Эти вещи — новые, плюс достаточно тёплые. Я не могла не воспользоваться случаем, чтобы покрасоваться в новой одежде.— переводит взгляд на Морозову и слегка щурится.— И если вы сейчас не перестанете говорить об этом, то мне придется снять его и хорошенько вас отшлепать. — Хорошо, мы поняли твой намек, — Алина широко улыбается и берет ее под руку.— У нас же сейчас история, верно? Нам нужно поторопиться, чтобы не опоздать. — Это был совсем не намек, а предупреждение.— Игорь звонко смеётся и все трое направляются в сторону аудитории, придерживая Касаткину за руки.— Не вижу ничего смешного. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом, ладно? —немного успокоив свой дикий смех, Дрозд широко улыбается и кидает взгляд на девушек.— Надеюсь, вы готовились к зачёту? Я потратил чёртову кучу времени, сидя за конспектами. — Честно говоря, я надеюсь на автомат, — легко пропела Морозова, сильнее сжав руку сестры. Марина с еле заметный недовольством глянула на девушку и слегка улыбнулась.— Что? Знаешь ли, я потратила много времени на то, чтобы помочь ему с открытым уроком. Он просто обязан поставить мне автомат! — Не думаю, что все будет так просто, — Касаткина тяжело выдыхает и прикусываю нижнюю губу.— Я совсем забыла о зачёте. Но все же буду надеяться лишь на себя. — Зануда! — Морозова весело хмыкает и пихает девушку бедром, на что ты широко улыбается. — Хей, готова поспорить, что он нам обеим поставит автомат. — Оставь своё красноречие для ответа, ладно? — девушка весело смеётся и ответно пихает девушку бедрами. Небольшая компания заходит в аудиторию и сразу же рассаживается по местам. Сегодня, несмотря на уговоры Игоря, Морозова просто не позволила Касаткиной присесть к нему. Во-первых, кажется, он чувствует себя лучше, да и настроение его намного улучшилось. Во-вторых, если она позволила ему присесть к ней раз, то это не значит, что будет позволять всегда. В-третьих, Морозовой, как никогда кажется, что она должна быть рядом. Если Марина не объясняет причину такого резкого смена стиля, это не значит, что она от нее отстанет. Не в этой жизни.***
Судьба, проказница — шалунья, Определила так сама: Всем глупым — счастье от безумия, Всем умным — горе от ума.***
От лица Марины. Когда добрая часть моих одногруппников сдали зачёт и с чистой душой отправились домой, я честно начала немного волноваться. В аудитории от силы оставалось человека 4, что не давало мне здраво мыслить. Егор Андреевич уже пару раз пропускал первую букву моей фамилии в журнале, отчего в моей голове начали зарождаться догадки. Либо, он все же решил оставить меня после пары; либо у него очень большие проблемы с алфавитом. И я больше склоняюсь ко второй версии. Недовольно фыркаю и перевожу взгляд к конспектам, которые разложены буквально по всей парте. Игорь ушел давным давно с яркой улыбкой, которая говорила о том, что он прекрасно сдал. Он очень кстати оставил мне пару своих тетрадей с разноцветными записями. Очень удобно. Уже который раз прохожусь взглядом по знакомой информации и укладываюсь на парту, тихо поскуливая. Я могла сдать этот чертов предмет ещё час назад, но продолжаю высиживать на попе ровно, наблюдая, как Щукин принимает зачетки и умно покачивает головой. Я пару раз пыталась сдать досрочно, и пару раз слышала одну и ту же фразу: — Касаткина, наберитесь терпения. Я не могу принять вас вне очереди.» Такое ощущение, что я пытаюсь пролезть на рынке без очереди. Ради бога. Мне ведь никуда не нужно спешить, верно? Полежу здесь ещё немного, а потом выскажу слишкомумному Щукину все то, что я о нем думаю. Поднимаю голову и вижу, как довольная Морозова движется в сторону Егора, придерживая заветную зачётку в руках. Отлично, значит после нее иду я. Собираю уже ненужные тетради в портфель, наблюдая, как Алина ярко улыбается, принимая зачётку обратно. Всё-таки получила автомат. Теперь мне не отделаться от выражения лица аля-яжеговорила в исполнении сестры. Закатывают глаза уже миллионный раз за сегодняшнее утро, все же получая выражение лица Морозовой. Она, совершенно по-детски, показывает мне язык и почти вприпрыжку выходит из аудитории, оставив меня с преподавателем одних. Он ослабляет свой галстук и принимается собирать карточки, кидая на меня тяжёлые взгляды. Все же я зря потратила своё время, забивая в голову эту информацию. Я так понимаю, он не будет меня спрашивать по темам? Превосходно. Цепляю рукой сумку и спускаюсь к его столу, сопровождаясь внимательным взглядом. Кажется, расспроса о своем внешнем виде мне не избавиться. Как же я устала объяснять всем одно и тоже. Непроизвольно кусаю губу, чтобы не дай бог не высказать ему все, что вертится на языке и присаживаюсь на стул напротив. Чувствую, грядет непростой разговор.***
Навсегда расстаёмся с тобой, дружок. Нарисуй на бумаге простой кружок. Это буду я: ничего внутри. Посмотри на него — и потом сотри.