All this time

Полина недоверчиво разглядывает себя в зеркале и переводит взгляд на отражения стоящих за спиной Вики и Маши: — И это вот так мне идти туда? — Да, — с готовностью кивает Орлова, глядя, как старлей проводит рукой по волосам. — Ты не переживай, ничего не развалится. — Да я помню, — нетерпеливо откликается Синельникова. Когда она изображала проститутку, чтобы пообщаться с информатором, Вика делала ей такую же причёску: небольшой колосок справа и убранные на левый бок распущенные волосы. Только сейчас они были слегка завиты и небрежными локонами лежали на плече. — Надо будет сказать Крестовскому, чтобы он за тобой проследил, — хихикает вдруг Мария. — Зачем? — Полина поворачивается к ней. — А чтоб не украли такую красотку, — улыбка эксперта становится шире, а Вика насмешливо фыркает. Синельникова только закатывает глаза и поднимается со стула. — Да ну вас… Стук в дверь предваряет появление на пороге их импровизированной «гримёрки» шефа, за спиной которого маячит Иван. Полковник одобрительно осматривает результат работы стилистов от САУ и пропускает её в коридор. Крестовский при виде напарницы только молча кивает и слегка улыбается своим мыслям. Одеты они почти одинаково: джинсы, майки, косухи. Полине такой образ непривычен, куртка немного сковывает движения, и девушке остаётся лишь надеяться, что драться сегодня не придётся. По дороге они ещё раз обговаривают все детали: Иван, который во время работы под прикрытием в банде был завсегдатаем клуба, куда, по данным агентуры, в ближайшее время должна была прибыть крупная партия наркотиков и оружия, должен найти там старых знакомых и разузнать поподробнее об этой партии, а Полина — сидеть в сторонке и греть ушки, мало ли кто что ещё сболтнёт. Информация лишней не бывает. — Маша говорила, там сегодня какой-то концерт, — вспоминает майор, останавливая машину в паре кварталов от клуба — здесь они разбегаются, чтобы не привлекать внимания. — Да, какая-то начинающая рок-группа, — подтверждает Синельникова слегка пренебрежительным тоном. — Послушаем, что они поют. Ладно, я пошла, — она вылезает из салона и аккуратно ступает на тротуар. — Полина, — окликает её Крестовский до того, как она закрывает дверь. Девушка наклоняется: — Что ещё? — Ты прекрасно выглядишь. — Спасибо, — она смущённо улыбается, переводит дыхание и бросает перед тем, как закрыть дверь: — Удачи! Полина добирается чуть дольше, чем могла бы, — каблуки замедляют движение. В клубе многолюдно, и она с трудом проталкивается к огромной барной стойке, чтобы занять удобное место — в углу, с хорошим обзором на сцену и не так уж далеко от Ивана, который уже нашёл себе компанию, видимо, товарищей из прошлой жизни. К новой посетительнице тут же подлетает девушка-бармен и начинает что-то весело тараторить. Старлей не особо следит за её речью, просматривая карту напитков. Ей, в отличие от Крестовского, Громов дал милостивое разрешение заказывать алкоголь. Естественно, без энтузиазма. Выбор Полина останавливает на слабеньком сидре, и бармен тут же выставляет стакан, в который по всем правилам льёт напиток с высоты, пусть и всего лишь поднятой руки. Синельникова одобрительно присвистывает и забирает бокал, замечая, как наблюдающий за ней Крестовский салютует ей своим и подмигивает. Видит это и бармен. — Наш бродяга снова в деле, — тянет девушка, а Полина, отпивая сидр, заинтересованно переспрашивает: — В смысле? — Да он тут известный мачо, правда, пропадал где-то года три, — охотно делится бармен, попутно выставляя выпивку другим клиентам. — А до этого — ни вечера без девчонки. — Да ладно? — в наушнике старлей слышит, как от таких новостей заливаются смехом эксперты в лаборатории, и сама не может сдержать улыбки. Вот так и узнаются подробности личной жизни коллег. — Ага, — с готовностью кивает девушка. — Но он нормальный парень, если будет подкатывать — не отшивай. — Я подумаю, — Синельникова прячет хитрую улыбку за бокалом и подмигивает не отрывающему от неё взгляда Ивану. Переглядки продолжаются весь вечер. Полина слушает музыкантов, которые на поверку оказались не так и плохи, как она думала, а Крестовский не прекращает трепаться со своими дружками. Вот они уходят, куртка с прослушкой остаётся на стуле, и старлей для успокоения коллег строчит сообщение экспертам, встревоженным тишиной в эфире. Возвращаются все четверо не слишком скоро — девушка уже сама начинает немного нервничать. Впрочем, повод для волнения у неё появляется более весомый — Иван направляется к ней, на губах у него самая обольстительная улыбка, которую Полина когда-либо видела. — Лера, душенька, повтори мне, пожалуйста, — просит он бармена, и та, ободряюще подмигнув Синельниковой, спешит выполнить просьбу. А майор уже обращается к слегка шокированной напарнице так, словно видит её впервые: — А почему такая очаровательная девушка сидит здесь одна? — Так ты же не подходишь, — Полина наконец-то понимает правила этой игры и с готовностью включается. — А я весь вечер только тебя и жду, — в этот момент в наушнике слышится недовольный голос чертыхающегося Глеба, который от неожиданности, кажется, пролил на себя кофе. — Я заметил, — действительно, к одинокой симпатичной девушке пытались подкатить какие-то парни, но она стабильно их отшивала под одобрительным взглядом майора. — Меня Иван зовут. — Полина. Они сидят так ещё час, обсуждая всё, что только можно, — ужасную погоду, годный концерт, байки, в которых Крестовский шарит чуть больше, чем его собеседница, что-то ещё, — и напропалую, показушно флиртуя друг с другом. Правда, зачем это было нужно, Синельникова узнаёт, только когда её приводят в небольшую каморку за сценой. — Доставай планшет, — кивает Иван, закрывая за собой дверь. — Что там у вас? — гаджет оживает и выводит на экран лицо Громова. Пока майор докладывает всё, что узнал, у девушки есть время осмотреться. Здесь, судя по всему, хранится всякий нужный хлам для концертов — стойки для микрофонов, какие-то подставки, куча коробок, стулья… — Полина, — выводит её из задумчивости голос шефа, — у тебя есть что? — Нет, — чуть растерянно отвечает она. — По крайней мере, напрямую мне наркотики не предлагали. Хотя, я видела, как эта барменша, Лера, что-то подкладывала в счета. — Обычная здесь схема, — согласно кивает Крестовский. — Я могу попробовать вывести её на беседу и попытаться купить пакетик, для экспертизы, — предлагает старлей, но Громов отказывается. Пока они заканчивают разговор, Иван к чему-то прислушивается и внезапно выхватывает у девушки планшет, тут же убирая его под куртки, отброшенные в сторону. Полина ничего не понимающим взглядом смотрит на напарника, а он усаживает её на один из стульев, кладёт её руки себе на пояс и, не давая ей вымолвить ни слова, целует, одной ладонью крепко удерживая её затылок, а другой задирая майку на спине. Полина не успевает ничего осознать и даже ответить на столь неожиданный поцелуй, как дверь распахивается, являя их взору не слишком трезвого мужчину — одного из тех, с кем весь вечер провёл Крестовский. — О-о-о, мужик, я так и знал, что найду тебя здесь, — тянет он пьяным голосом. — Мы уезжаем, хотел попрощаться. — Могли и по-английски уйти, — недовольно говорит Иван, отступая от смущённой напарницы, которая тут же пытается поправить майку. — Весь кайф обломал, скотина. — Да ла-а-а-дно. Слушай, пойдём, выпьем всё-таки за встречу, а? А то что ты весь вечер только квас да квас? — А то, что я таких красоток, — Крестовский кивает в сторону Полины, — предпочитаю снимать без лишних проблем. — Что, боишься, что напьёшься и не сможешь? — противно хохочет мужчина, и Синельникова брезгливо морщится, что майор тут же замечает. — Я боюсь тебе морду начистить, так что проваливай, — он выталкивает старого знакомца в коридор и снова закрывает дверь. — И почему тут не придумали замок? — девушка после этого замечания не может сдержать нервный смешок. — Прости, у меня ужасные друзья, — произносит Иван, косясь на дверь, за которой всё ещё слышны шорохи. — Ничего, — подыгрывает Полина, всё ещё находясь под впечатлением. — Слушай, может, поедем ко мне? Нам тут явно уединиться не дадут. — А давай, — соглашается Крестовский, сгребая сброшенные впопыхах вещи в охапку. Опера в обнимку выходят из каморки и направляются к выходу, провожаемые сальными взглядами бывших товарищей майора. — Что это было?! — строго отчитывает своих офицеров Громов, как только они звонят по видеосвязи. Глеб и Маша тут же вылетают из лаборатории, то ли в истерике, то ли донельзя смущённые, то ли всё вместе. — Небольшая производственная необходимость, товарищ полковник, — тут же отчеканивает Иван, в то время как Полина старательно стирает с губ красную помаду, одолженную у Маши. — Ладно. Возвращайтесь в САУ, неплохо поработали, — шеф меняет гнев на милость и сбрасывает звонок. Девушка наконец-то позволяет себе взглянуть на напарника и непроизвольно улыбается. — Что? — тут же спрашивает Крестовский. — У тебя помада там, дай сотру, — Синельникова тянется к его губам с салфеткой, и майор не сопротивляется. — Тебе этот оттенок совершенно не идёт, — вдруг выдаёт он, и Полина разражается облегчённым смехом. — Нет, правда. — Я знаю, — кивает она. — Поехали? — Да. С этого момента Синельникова предоставлена себе и своим мыслям. Иван и сам о чём-то напряжённо думает и к напарнице не лезет, в офисе уже пусто — с Глебом и Машей, которые уходили последними, опера сталкиваются на выходе. Крестовский вызывается отнести всю аппаратуру в лабораторию, а Полина идёт переодеваться и смывать яркий макияж. В машине она ещё как-то пыталась сосредоточиться на посторонних вещах — работе, музыке, — но сейчас волна смешанных чувств накрывает её с головой. Лицо пылает от одной только мысли о том, что произошло. Крестовский её поцеловал! Сам, и ей даже не пришлось для этого умирать или корчиться от боли у него на руках. Пусть это был отвлекающий манёвр, пусть это было поддержанием имиджа, факт остаётся фактом. Девушка чуть дрожащей рукой касается своих губ. Такое из памяти просто так не вычеркнуть… — Полина! — мысли спустившейся на парковку Синельниковой прерывает громкий окрик майора. Из множества машин остались только их две, пристроившиеся рядом, и мужчина стоит, опираясь на свою. Старлей ускоряет шаг. — Что-то случилось? — спрашивает она, подходя впритык к напарнику и задирая голову, чтобы видеть его лицо. — Не совсем, — как-то странно выдыхает он, мнётся, зачем-то смотрит на камеры видеонаблюдения и продолжает: — Просто то, что произошло между нами там… Забудь. — Хорошо, — покорно кивает девушка, опуская голову. Одно слово, а ранит больнее, чем пуля. Лучше бы он просто выпустил ей обойму в грудь. — Ты не поняла, — Иван берёт её за руку и улыбается. — Наш первый поцелуй не должен был быть таким. — Полина вздёргивает брови в удивлённом ожидании. Это что-то новенькое. — Он должен быть таким… — мужчина привлекает её к себе и наклоняется, нежно касаясь её губ своими. Он целует её так осторожно и ласково, словно она — хрупкая статуэтка, а он не хочет её разбить. Девушка чувствует, что ноги её уже не слушаются, и в поисках поддержки обнимает его за талию. По губам майора пробегает довольная улыбка, и он лишь крепче прижимает Полину к своему телу…