***
Утром Чизуру разбудил теплый порыв ветра, который ворвался через открытое окно. На улице уже вовсю галдели люди, шумели машины… Впрочем, всё как обычно. Девушка нехотя поднялась с кровати и направилась вниз по лестнице. На кухне уже хозяйничала Кимигику, а при виде племянницы весело ей улыбнулась. Новоприбывший не оставалась ничего, как улыбнуться в ответ. Завтрака пошёл в молчании. Лишь позвякивали вилки, да дверной колокольчик. Уже тепло. Лето не за горами. Только Чизуру отодвинула тарелку, как с порога раздался радостный вопль: — Утречко доброе, Чизуру-чан! О-Сэн как всегда была в отличном расположении духа. При взгляде на подругу, даже Чизуру показалось, что мир не так уж и плох. — Доброе, О-Сэн, — видя, что девушка молчит, Кимигику решила разрядить обстановку. — Прекрасная погодка, не правда ли? — Ага, — кивнула гостья, несмело топчась у порога. — Тепло, и сакура так красиво облетает! — Да, в этом году цветение сакуры надолго запомнится всем нам… — Выждав эффектную паузу, тётя заторопилась: — Ну что же мы сидим? Пора на выход. Чизуру, где твоя сумка? — Э-э-э… — Промямлила девушка. — Давай быстрее! Чизуру пустилась вверх по лестнице, чуть не слетев с неё кубарем. Только распахнулась дверь в комнату, она взглядом отыскала школьную сумку и, закинув её через плечо уже было припустилась обратно, но… Её взгляд упал на сиротливо лежащую в углу катану, что запорошили ночные гости-лепестки. Девушка немного помогала головой и схватила оружие. Наспех запихав в сумку, она ринулась обратно, по пути надеясь, что тётя ещё долго не зайдет в комнату племянницы… Проходя по коридору, она остановилась возле комнаты брата… Дверь от прикосновения руки недовольно скрипнула. Невыключенный компьютер, разбросанные книги и скомканные вещи. Как будто комната было обитаема! Но это лишь ложное… В носу защипало и Чизуру поспешила захлопнуть дверь. Все вскоре закончится… Закончится… Внизу её уже ожидали Кимигику и О-Сэн. Обе молчаливо топтались у порога. А при виде Чизуру, которая пыталась примирительно улыбнуться, и вовсе свели брови к переносице. Вот так юная Юкимура обеспечила себе тихий, бесшумный путь до школы. Который неожиданно быстро закончился. У входа в академию, они разошлись. И только в раздевалке О-Сэн подала голос: — Слушай… Мне Кимигику-сенсей всё рассказала… Ну, насчёт Каору. Знаешь, я даже не удивлена… Ты это, не расстраивайся. Он обязательно вернётся. Конечно, все так говорят! Вернётся… А куда денется? Эх, ну зачем она напоминала? Чизуру только плечами пожала. Улыбаться расхотелось совсем. Класс шумел, спорил, смеялся, списывал. В общем, всё как обычно. Чизуру, усилено орудуя локтями, добралась до парты, что сиротливо стояла у окна. Вздохнув, девушка огляделась. Ни тебе косого зелёного взгляда, ни ехидных смешков со стороны. Только пустое окно и облетающая за ним сакура… Неожиданно гомон стих. В кабинет вошёл Кондо-сенсей, а за ним Кимигику. Исами уселся за стол, приглашая и гостью, но та вежливо отказалась. Ребята с интересом наблюдали за развернувшейся сценой. По виде опекунши Чизуру Кондо-сенсей изобразил на своём лице глуповатую гримасу… Но, увидев заинтересованные взгляды подопечных, он многозначительно кашлянул, а его лицо преобрело знакомое суроватое выражение. Кимигику же терпеливо ожидала, когда тот наконец настроиться. Непонятно чему, но Чизуру улыбнулась. Всё-таки, взрослые тоже могут попадать в неловкие ситуации. Тётя, выждав секундную паузу, нагнулась к Исами и начала что-то разъяснять. Лицо учителя из суроватого стало хмурым, а после и вовсе, сердитым и непонимающим. Чизуру не слышала, о чём они говорят, но точно знала — о Каору… Когда Кимигику закончила, Кондо передёрнул плечами и что-то спросил. Она ответила. В конце, гостья попыталась улыбнуться, но вышло как-то страдальчески. И ушла. Чизуру судорожно вздохнула. Почему так больно? Девушка отвернулась к окну и посмотрела на сакуру. Так странно, когда смотришь на это дерево, на душе становится как-то… теплее, что ли. Будто оно пытается подбодрить… Понять… Помочь… Но, помотав головой, Чизуру лишь усмехнулась своей наивности. Прозвенел звонок, и история потекла своей чередой. Кондо, не забыв напустить на себя важный важный вид, на пару с учебником, начал посвящать учеников в тайны Революции Мейдзи…***
Вечером, когда солнце только начало исчезать за горизонтом, Чизуру решила найти Сайто, а ещё лучше Хиджикату-сэмпая. Лучше заниматься фестивалем, чем… думать об этом всем… Девушка шла по коридору, залитому золотым солнечным светом. Через стеклянные стены, что служили окнами и выглядили очень эффектно, — прямо идёшь по хрустальной галерее, как в сказке! — в академию наровили ворваться лепестки сакуры. Задумавшись об этом, она и не заметила, как на что-то или кого-то наткнулась… — О, Чизуру, второй раз за неделю ты пытаешься стать ко мне ближе! — весело воскликнули над головой. Чизуру подняла голову. Да, она опять-таки не ошиблась — Харада-семпай. И ей ничего не осталось, как попробовать примирительно улыбнуться. Но сил уже не хватало, поэтому она лишь виновато поклонилась и поспешила исчезнуть. — Эй, эй, что это за настроение? — недовольно остановил её Харада. — Что случилось? — требовательно спросил он. Вот здесь, верьте не верьте, но Чизуру разозлилась. Почему людям нужно знать о ней все? Почему она должна быть ко всем открытой? Правда, эта злость сменилась грустью, и девушка низко опустила голову, что бы не было видно её глаз. Нет, а правда, почему её просто не оставят в покое?.. — Тебя обидели? — продолжать гнусь свое Саносуке и уже оглядывался с сжатыми кулаками. Вдруг обидчик где-то поблизости? — Нет, что вы! — протестующие замотала головой Чизуру. — Просто… слишком многое свалилось на мою голову. — И ты из-за этого нос повесила? С трудностями нужно уметь справляться! Всегда и везде. Это с человеком придется сложнее… И то, смотря как ты стараешься. — Да. — Что да? — но, видя, что девушка не настроена на раскрытие своего сердца, парень решил перевести тему: — Ну… Куда ты идёшь? Кажется, Чизуру облегчённо вздохнула: — Мне нужно найти Сайто-сэмпая… куна… Неважно. Вы его видели? — оживлённо затороторила она. — Э, да. Но он уже ушел. Нет-нет, не так, свалил, только пятки его и видели. «Сверкали» — мысленно поправила Юкимура, а во слух сказала: — Жаль. А мне нужно было насчёт фестиваля поговорить. Ну что ж, я наверное пойду. — Ага. Девушка поудобнее перехватила сумку, попрощалась и зашагала прочь по стеклянному коридору. Но не успела она скрыться за поворотом, как неожиданно открылась одна из дверей кабинетов. Чизуру только и успела, что отклонится. Оттуда сначала показалось хмурое лицо Ширануи-сенсея, а затем он преобрело удивленно-виноватое выражение. — А, ты, Чизуру Юкимура, — девушка не знала, но видимо ему очень нравится называть её именем-фамилией, что немного напрягало. — Добрый вечер. — Добрый вечер. Краем глаза она увидела, что Харада, стоящий чуть поодаль, весь подобрался и очень внимательно смотрел в их сторону. Ширануи тоже его заметил. — И снова я ловлю вас вместе, — улыбнулся тот и закатил глаза. Чизуру предательски покраснела и попыталась отвернуться. В эту минута Харада был уже на подходе. «Так, сейчас главное не сорваться и не убежать куда-нибудь далеко-далеко», — мысленно упрашивала себя Чизуру. — Вы бы не делали поспешных выводов, Ширануи-сенсей, — заметил подошедший Харада. Что-то здесь было не чисто… — Ах, вот он что. Это я делаю поспешные выводы, — язвительно сказал он и сложил на груди руки. Чизуру всё меньше сомневалась в том, что этот… Э-э-э… Сенсей не ровесник Харады-сана, ну ладно, на годик-два старше. Тем временем между ними нарастала безмолвная и очень опасная война. Не только продвигая друг друга взглядом, они умудрялись ещё и ехидные улыбочкой строить. Ну, проще говоря, Чизуру никогда в жизни не понять этих парней. — Я надеюсь, вы пришли устранять проблемы по отношению к английскому языку? — ну очень спокойно поинтересовался Ширануи и сложил на груди руки. Видимо, он обращался к Харада, лицо у парня моментально потемнело. — Возможно. Но сегодня вам не повезло, — усмехнулся Саносуке и неожиданно притянул к себе оторопевшую Чизуру. — Сегодня у нас собрание Ордена, поэтому, — он пожал плечами, — извините. — И гордо зашагал прочь. Потеряв к выпендрежнику всякий интерес, Кё обратился к Чизуру. — Чизуру Юкимура. Девушка обернулась. — Подойди. Харада невольно выпустил её и отошёл в сторону, при этом демонстративно закатив глаза. Убедившись, что опасность быть подслушанным устранена, Ширануи снова обратился к Юкимуре: — Я предупреждал о Казаме. Видел недавний случай. Внутри Чизуру всё похолодело. Она так хотела оставить это в тайне. — Ничего не хочешь рассказать? Чизуру мотнула головой. — Хорошо. Но я не об этом. Хотел попросить тебя позаниматься с Харадой Саносуке. По английскому языку. Сзади кто-то чем-то поперхнулся. Последние фразы сенсей сказал специально громко. — Я? — девушка показала на себя пальцем. — Нет. Крестьянка из Эдо. Почему-то это шутка показалась неуместной. Да и шутками вообще? — Спасибо… — недовольно пробурчала Юкимура. За «крестьянку» было обидно. — Что? — Я попробую. Позаниматься. Кё осклабился и склонил голову набок. — Хорошо, — видимо, это было его любимое слово. — Это всё. Идите.***
Уже на школьном дворе Харада хмыкнул: — Сам бурчит, что вместе нас ловит, а сейчас свести хочет. — Кто? — непонятна Чизуру и округлила глаза. — Ширануи, кто. — А… Ну да… Их обдало тёплым ветром. Небо заливалось закатным красками. Облетала сакура и совсем утихли птицы. Было тихо. Лишь шуршали под ногами опавшие лепестки. И вдруг, словно для самой себя, Чизуру прошептала: — А что не фестивале делаете вы, Харада-семпай? - она не надеялась, что он ответит, слишком странным и глупым был вопрос. Но Чизуру ошиблась. — Я? Декорации и оформление. Контролирование. Почему-то Чизуру показалось, что он всегда этим и занимался. Должен этим заниматься — отвечать за окружение людей. Почему так, она даже не подозревала. Дунул ветер, и неожиданно на ум пришло осознание того, что финал близко… «Фестиваль близко…» — мысленно поправила Юкимура, а сердце болезненно сжалось.***
— Ты предатель, Ширануи! Ты знал это?! — взревел Казама, чуть ли не кидаясь на сенсея. — Да. Очень давно. С того дня, как ты предал меня, — демон алчно оскалился. — Зачем ты помогаешь расецу?! Зачем?! — О, ты ошибаешься, я помогаю не расецу. Я помогаю той, что подарила мне цель. Последняя фраза тихим эхом разнеслась по коридору академии. «Цель… Той, что… Подарила» — дребезжали стекла. Казама невольно отступил в темноту. — Она моя!