Я пойду за тобой

Грэйс уже и забыла о том, как вести нормальную жизнь. Не заглядывать с беспокойством в окна, не думать каждое свободное мгновение о том, куда дальше бежать, кто может за тобой погнаться, что может произойти. Не переживать из-за следующих слов или действий Джеймса Барнса. Сегодня ей представилась возможность ненадолго забыть обо всем этом. Ну, почти обо всем. Она проснулась рано утром, и большинство обитателей этого большого и уютного дома еще пребывало в царстве Морфея. Умывшись и приведя себя в порядок, девушка спустилась на первый этаж и обнаружила на кухне Лору и Клинта, стоящих около рабочей зоны. Ее появление заставило их замолчать, и Грэйс, почувствовав себя неуютно, покраснела и пробормотала: — Простите. Я могу уйти… — Нет, останься, — Клинт пожал плечами. — Я все равно уже ухожу. Мужчина поцеловал Лору в щеку и поспешил испариться с кухни. Лора улыбнулась девушке, и та, все еще чувствуя себя неловко, присела на барный стул. — Я вам помешала. — Нет, Грэйс, он как раз искал предлог, чтобы уйти и не слышать моих нравоучений… — Извини, — Мэтьюс прикусила губу. — Ничего страшного, — она отряхнула руки и оглядела рабочую зону кухни. — Слушай, ты не поможешь мне? Я хотела приготовить завтрак, но готовка для такой толпы требует времени. — Конечно, — девушка с радостью соскользнула со стула и подошла к женщине. — Отлично. Спасибо. Давай начнем с омлета? Я займусь яичной смесью, а ты, пожалуйста, нарежь все для начинки. Лора достала из холодильника бекон, пучок зелени и тарелку с грибами и поставила все это перед девушкой. Вооружившись ножом, та приступила к делу. Приятно было заниматься чем-то естественным и привычным. Закончив с этим, Грэйс вызвалась помочь Лоре приготовить тесто для вафель. Такая работа позволяла отвлечься от разрозненных мыслей и проблем, которые она все равно пока не могла решить. — Возможно, я лезу не в свое дело, — заговорила вдруг Лора, не отходя от плиты, — но я хотела у тебя кое-что спросить. — Спрашивай, конечно. — Между тобой и Джеймсом что-то происходит? — Осторожно спросила женщина. — Ты уж прости за прямоту, но когда постоянно проводишь время в этой глуши, начинает недоставать этих девчачьих разговоров. — Все хорошо, не извиняйся, — сказала Грэйс и задумалась на несколько секунд. А что конкретно между ней и Барнсом сейчас происходит? — Думаю, то, что происходит между нами, можно назвать «холодной войной». Женщина удивленно посмотрела на нее. — Почему? — Ты же видишь, он стремится избавиться от меня. А я… я не хочу этого. Мэтьюс сама не поняла, как так вышло, но через пару минут уже рассказывала Лоре о том, как они познакомились и были вынуждены путешествовать вместе. Неловко было говорить о том, как неожиданно Грэйс в какой-то момент поняла, что испытывает к нему сильные чувства и нуждается в нем так сильно, что теперь ужасно злится за его стремление сплавить ее и улететь, несмотря на обещание быть рядом. Однако пока девушка рассказывала обо всем этом, ей самой становилось легче, и казалось, что в голове в это время все раскладывается по полочкам в порядке расставленных приоритетов. Теперь Грэйс еще отчетливее знала, что ей нужно. — Я не очень хорошо знаю Джеймса, — протянула Лора, набирая воду для кофеварки, — но только слепой бы не заметил, что с ним что-то происходит. Очевидно, он очень переживает из-за всего этого. — Переживает, да только решение неправильное принимает, — вздохнула Грэйс, вытаскивая из вафельницы очередную готовую вафлю. — Ну, он ведь хочет как лучше. Мэтьюс фыркнула и услышала тихий смешок женщины. — Я хочу как-нибудь повлиять на это решение, да не знаю, как… — призналась Мэтьюс. — Боюсь, что если вернусь домой, его уже никогда не встречу. — Да, вероятно так и будет, — грустно согласилась с ней Лора. — Если ты продолжишь работать в ЩИТе, пересечься вы уже не сможете. Грэйс снова вздохнула и замолчала. От разговора с Лорой ей и правда стало немного легче (да и, как оказалось, она тоже скучала по девичьим разговорам, которые раньше вела только с Шэрон), только вот выхода из ситуации пока еще не видела. Не успела девушка закончить выпекать последнюю вафельку, как на кухню стремительно вошла на удивление бодрая Наташа. — Доброе утро, дамы, — сказала она. — Вот вы тут возитесь на кухне и не знаете, что у нас проблемы. — Какие проблемы? — хором отозвались Грэйс с Лорой. — Ванда исчезла. Она оставила записку, в которой сказала, что на базе ГИДРЫ. Нашла заметки, относящиеся к опытам над человеком, обладающим способностью быстро передвигаться. Она уверена, что речь идет о ее брате Пьетро, и отправилась на его поиски. Парни рвут и мечут, — прибавила Наташа, закатив глаза. — Значит, завтра мы никуда не летим? — спросила Мэтьюс с надеждой. — Летим, — решительно заявил, входя на кухню, Стив. Грэйс недовольно поджала губы и не потрудилась скрыть недовольство во взгляде, которым одарила мужчину. — Просто кое-что изменим в плане. Она отвернулась от него и занялась уборкой посуды, всеми силами стараясь спрятать свое разочарование. А надежда была такой осязаемой… После завтрака команда осталась обсуждать необходимые изменения в составленном плане. Роль Грэйс не менялась: она все еще должна была изображать жертву похищения, которой посчастливилось вернуться домой в целости и почти сохранности. То, кто вместо Ванды будет вместе со Стивом прикрывать Барнса, ее не особенно заинтересовало, поэтому она покинула столовую и поднялась в комнату, которую еще этим утром делила с Вандой. На ее кровати и правда лежала записка, о которой говорила Наташа. Никаких иных признаков пребывания Алой Ведьмы здесь больше не было. Так странно… Грэйс вдруг поняла, что многое отдала бы за то, чтобы поговорить с ней, девушкой, которая имеет представление о том, что творится в голове у любого человека. Возможно, она могла бы помочь Грэйс, но теперь ее нет, и разбираться действительно придется самостоятельно. День прошел как-то быстро и непонятно, будто за секунду перевернутая страница. Вещи собирать ей не нужно. Завтра утром Грэйс должна была переодеться в свою одежду, в которой сбежала из города, оставить пистолеты (возвращение из плена с оружием будет неправдоподобным) и сесть в квинджет, который любезно подбросит ее до дома. Все просто. Не обращая внимания на остальных жильцов вместительного дома Бартонов, Грэйс, предварительно накинув свою толстовку, вечером вышла на террасу и заняла уже полюбившееся кресло, в которое забралась с ногами. Ее задумчивый взгляд был направлен на темнеющее небо и вспыхивающие потихоньку звезды, а мыслями она была далеко отсюда, ни о чем конкретно, впрочем, не думая. Девушка понимала лишь, что чертовски устала и физически, и морально, и ей отчаянно хотелось отдохнуть от всего случившегося. — Привет, — раздался рядом тихий и знакомый голос. Вздрогнув, Грэйс повернула голову влево и увидела застывшего перед ней Барнса. Интересно, зачем он пришел на этот раз? — Привет, — выдохнула она, отворачиваясь обратно к линии горизонта. — Не возражаешь, если я присяду? — Нет, конечно. Баки сел в соседнее кресло. Минуты тянулись и тянулись. Он не произносил ни слова, не шевелился, а Грэйс не решалась обернуться и посмотреть, что он делает. — Зачем ты пришел? — наконец, не выдержала она. — Хотел побыть с тобой, пока… — Пока есть возможность? — девушка повернулась к нему и чуть прищурилась, следя за его реакцией. Мужчина пожал плечами. — Наверное. Она вздохнула и поменяла позу, разминая затекшие мышцы ног. Игнорировать боль в бедре с каждым разом удавалось все лучше, Грэйс уже могла делать вид, будто рана ее совершенно не беспокоит. — Глупо вышло, — вздохнула она. — Что именно? — спросил Баки осторожно и вежливо. Девушка подавила желание рассмеяться. После всего, что произошло с ней, с ними, они просто сидели на террасе и спокойно разговаривали, будто происходило все это не с ними, а с посторонними людьми, а наблюдали они за этим на экране, смотря какой-то боевик с элементами романтической драмы. И правда глупо. — Ну, все, что случилось, — Грэйс пожала плечами. — Нападение на мой дом. Наш побег. Эти дурацкие ночевки в мотелях. Пребывание у Наташи. У Бартонов. Мое идиотское решение лететь к тебе со Старком… Все это — одна большая глупость. — Ты действительно так считаешь? — тихо спросил Барнс чуть дрогнувшим голосом. Неужели он обижен? — А разве ты — нет? — удивилась Грэйс. — Я думала, ты солидарен со мной и именно поэтому хочешь, чтобы эта история скорее закончилась, поэтому и стремишься доставить меня домой и улететь куда-нибудь нахрен. — Неправильно думала, — сказал Барнс после нескольких секунд молчания. Интересно, а как он воспринимает всю эту ситуацию? Несмотря на то, что ей было любопытно, Грэйс не хотела спрашивать, чтобы не травить себя лишний раз. — Я не считаю все произошедшее глупостью. Скорее, большой несправедливостью. — Почему? — слетело с ее губ прежде, чем она обдумала возможный ответ. Черт. — Потому что все складывается не так, как мне бы хотелось. И я понимаю, что так правильнее, но трудно справиться со своими желаниями и надеждами. — Объясни точнее, — потребовала Мэтьюс , непроизвольно подаваясь к нему вперед. Барнс вздохнул и задумчиво посмотрел на нее долгим и внимательным взглядом, от которого ей стало не по себе. В этом взгляде отражалась такая гамма сильных чувств, что Грэйс, опешив, первой разорвала зрительный контакт и уставилась на его металлическое запястье. — Когда я тебя встретил, естественно, я не знал, что все так сложится, — наконец, заговорил он. — Я думал, ты нам поможешь, и все, мы распрощаемся. Было забавно распалять тебя, задевая идиотскими шуточками. Потом ситуация сложилась так, что нам нельзя было разбегаться. Я продолжал забавляться и задевать тебя, таким образом отвлекаясь от окружающих нас проблем. А ты тем временем ловко проскользнула мне прямо в душу, чего никто не делал долгие, долгие годы, — тихо сказал Барнс. Мэтьюс испугано посмотрела на него, и мужчина ответил ей взглядом, ясно говорящим «да, это правда, черт возьми». — Я понимал, что привлекаю опасности, да и сам являюсь таковой, поэтому хотел держать тебя на расстоянии и при возможности избавить от своего присутствия, чтобы ты была в безопасности, но каждый раз срывался. Мне очень сложно отталкивать тебя, Грэйс. Но иначе я просто не могу поступить, потому что не имею права подвергать твою жизнь еще большему риску, чем уже успел подвергнуть. — Почему бы тебе не посчитаться с моим мнением? — едко поинтересовалась Грэйс, когда поняла, что Барнс не собирается продолжать свой монолог. — Потому что знаю, что твое мнение противоречит здравому смыслу. — Вот спасибо, — усмехнулась Мэтьюс и увидела, что его губы тоже тронула едва заметная улыбка. На некоторое время они оба снова замолчали, каждый думая о своем. Грэйс все переваривала услышанное от Барнса, не в силах отойти от его слов о том, что ей удалось запасть ему в душу, что ему трудно отталкивать ее. Если он чувствует то же, что и она, почему, почему, ради всего святого, они не могут, объединившись в неплохую, как Баки говорил раньше, команду, справляться с трудностями? Почему ему нравится все усложнять? — Если я вернусь домой, мы больше никогда не увидимся? — спросила Грэйс осторожно. — «Если»? — Баки удивленно поднял брови. — Нет никаких «если», скорее «когда». — Не уходи от ответа! Он вздохнул. — По-моему, ты меня невнимательно слушала, Грэйс, — Барнс закатил глаза. — Я опасен для тебя, понимаешь? О-па-сен! Всегда найдется кто-то, кто захочет напасть на меня или арестовать. Я не уверен, что когда-нибудь смогу задержаться на одном месте не для того, чтобы залечь на дно, а для того, чтобы просто нормально жить. — Он перевел мрачный взгляд на металлическую кисть. — Эта дрянь с легкостью крошит бетон. Что, если я, касаясь тебя, на мгновение забудусь? Одного мгновения хватит для того, чтобы снова причинить тебе боль, — теперь его взгляд переместился на ее бедро, и Грэйс знала, что он вспоминает ее ранение. — И вот тебе на десерт последний аргумент: я — больной урод и засранец, которому ты еще недавно хотела прострелить колено, что вполне заслуженно. Несмотря на то, что первые его аргументы не могли не задеть ее за живое, Мэтьюс снова не сдержала усмешки, когда Барнс опять свел все к шутке, припомнив, как она ругалась на него, пока они путешествовали по штатам. — Да уж, последний аргумент был самым весомым, — фыркнула Грэйс. — Но ты уже сам сказал, мое мнение противоречит здравому смыслу. Так что твои увещевания не сработают. — Хоть я и расстроен, это не так страшно. Завтра ты будешь дома, и мне будет гораздо спокойнее. — Это ты так думаешь, — многозначительно ухмыльнулась девушка. — Только попробуй выкинуть какой-нибудь фокус, Грэйс… — предостерегающе начал Барнс. Она зевнула, отмахиваясь от него, и вылезла из кресла. — Твоя болтовня меня утомила, я хочу спать, — протянула Грэйс, потягиваясь. — Если ты не хочешь пойти со мной (а ты, я думаю, помнишь, что я теперь без соседа живу), то оставайся тут, сколько тебе хочется, я пошла. — В одно ухо влетает, из другого… — заворчал Барнс себе под нос. — Что-что? — громко осведомилась девушка, прерывая его. — Иди спать. Проходя мимо, она бегло коснулась кончиками пальцев его щеки, а потом поспешила зайти в дом и устремилась к лестнице, бросив сидящим в гостиной «спокойной ночи». Несмотря на то, что им с Барнсом не удалось прийти к какому-либо решению, она была рада состоявшемуся разговору. Все-таки возвращение к былой манере общения — неплохая идея. Все лучше, чем накатывать на кулак сопли, даром, что на него это совершенно не действует. Укладываясь спать, Грэйс лихорадочно перебирала в голове возможные варианты дальнейших действий. Несмотря на предостережение Баки, она не собиралась так быстро сдаваться.