А этот мир мне нравится

Тревога распространялась по всему замку. Никогда такого не было. Многие студенты перешептывались, некоторые подбегали к окнам, чтобы увидеть хоть что-нибудь. Для первокурсников это было в новинку. Мы втроем переглянулись. — Интересно, что такое произошло… — Проговорил Станислав своим характерным безэмоциональным голосом. — Надо посмотреть, — решил я, захлопывая книжку. — Пойдемте, пока ещё никто не заметил. Стас кивнул, а Вилена немного засомневалась. Но и она тоже присоединилась, когда мы встали и вышли из гостиной. Если наше отсутствие и заметили, то не придали этому внимание. Мы уже были достаточно далеко и аккуратно вышли на площадку. Я понимаю, что это не слишком рассудительно нарушать распоряжение и идти неизвестно куда. Учитывая, что меня, как и моих друзей, могут за это наказать. Но любопытство пересилило. Все же я хочу не просидеть в Колдовстворце двадцать четыре часа в сутки, семь дней неделю, зарывшись в книжку, а посмотреть или поучаствовать во всех событиях. Знаете, это не Хогвартс, где ты все знаешь наперед и неинтересно смотреть, как Гарри Поттер тупит и не находит тайную комнату, а тут… намного интереснее. Выйдя на площадь, мы увидели толпу старшеклассников, направляющуюся к воротам. Чтобы не слишком выделяться мы быстро втиснулись в середину, по возможности не отсвечивая. Хотя я был уверен, что нас вычислят сразу же, но старшекурсникам было не до мелких. — Вы как-то быстро решились, — сказал я шепотом, чтобы нас не услышали. — Я думал, что будете отговаривать или же откажетесь. — Мы же друзья, — серьезно ответил Котовский. — И не будем бросать тебя. И мне тоже интересно посмотреть, что же произошло. — Я тоже не хочу вас бросать, ребята. Но вы не думаете, что это немного опрометчиво? — совесть внутри Вилены не давало покоя. — Нам все же сказали остаться внутри… — Мы же не будем вмешиваться, — убедил её я. — Просто посмотрим в стороне. Не буду же я рисковать своей головой. Кстати, — начал я, повернув голову в сторону нашей подруги. — А почему ты пошла? Ты не любишь нарушать правила, да и ты самая правильная и разумная, чтобы бросаться сломя голову, в отличии от нас со Стасом. — Ну как же. Не могу же я не пойти с вами. Это тоже неправильно, и вы… вы бы меня невзлюбили за это. — Афанасьева начала теребить косу в приступе волнения, который наступал у неё постоянно. — Так, спокойно Маша, я — Дубровский. Не неси чушь. Мы бы поняли, если бы ты не пошла. Никто не хочет себе проблем на голову. Так что отказаться было бы не самым плохим поступком. — Но мы же друзья, разве нет? — Она посмотрела в сторону Котовского и тот кивнул. Я был в меньшинстве. Живя в России, я так прохладно относился к людям. Проявление истинных чувств было признаком слабости или же подозрительным, ибо всегда думаешь, что тебя хотят использовать. Нужно было проверять друг друга, смотреть серьезность и подобную чушь. И на это уходили месяцы, а то и годы. А здесь я как будто в другом мире. Действительно, в самом магическом, ибо только магией можно объяснить такое доверие и такую… дружбу? Блин, меня действительно пробивает на слезу. Меня, трижды треклятого циника. Может не все так плохо было в СССР, как нам говорили? Или же я слишком спешу и все ужасы ещё впереди. Но как же меня радует, что у меня есть такие друзья, которые знакомы со мной лишь три месяца, но уже готовы идти со мной и в огонь, и в воду. За этими разговорами и размышлениями мы не заметили, как уже вышли за ворота. Ученики начали стекаться к древней стене, где находился Иван Болдырев собственной персоной. Он находился на пригорке и смотрел в сторону леса. Рядом с ним стояли Алина Леонтьевна и Эрнест фон Магнус. Подойдя поближе, я услышал такой разговор: — Иван Авдеевич, что случилось? Почему вы позвали нас всех? — Начал Эрнест. Болдырев оторвался от лицезрения. — Просто захотелось посмотреть, как вы быстро сюда придете. — Ответил он соответствующе, но потом перешел на деловой лад. — Напали на нас. — Кто? — Кто, кто, Дед Пихто. — Опять огрызнулся он, но затем, вздохнув опять продолжил серьезно. — Леший. Он натравил диких зверей. Вот они, стоят у барьера и скоро прорвутся. — Леший? — Искренне удивилась Алина Леонтьевна. — Древний дух леса? Это невозможно! Он никогда не нападает на замок — это не его владения. — Я знаю. Но это не меняет факта нападения. — А где Мирослава Ксенофонтовна? — Также нудно спросил Эрнест. Иван Авдеевич резко развернулся к нему. Молодой немец начал выводить с виду спокойного, но грозного мужчину из себя. — Где, где. В Караганде. — Иван Авдеевич, ваши шуточки… — Вступилась Алина Леонтьевна, но Болдырев серьезно ответил. — Это не шутка. Она в Караганде. Там какой-то симпозиум по размерам котлов и разрешению ковров-самолетов. Я не вдавался в подробности. — Иван Авдеевич опять вгляделся вдаль и понял, что нужно прекратить бесцельные разговоры. — Так, нам нужно рассредоточиться вдоль стены и отбить нападение. Скажите старостам и их замам, чтобы разбились на смешанные отряды с разных факультетов и взяли свой участок. Применять только оглушающие, дезориентирующие и останавливающие чары. Смертельные разрешаю использовать только в случае риска. — Поняли вас, — Алина Леонтьевна кивнула. У Болдырева был боевой опыт и он, после директора, являлся вторым уважаемым человеком в школе. И это несмотря на свой вредный характер, на который закрывали глаза в таких случаях. — И сколько нам держатся? — Пока Леший не успокоится и не придет в себя. Очень надеюсь, что это случится скоро. Идите. Преподаватели направились к студентам, чтобы приготовится к эпичной битве. Студенты перебегали с места на место, занимая позиции. Мы втроем немного засуетились, потому что не знали, куда спрятаться. Шанс того, что нас не заметят, был минимальным. Но пока что все на нас было наплевать… — Эй, вы трое! — Окликнули нас, и мои надежды рухнули. — Вы что здесь делаете? Я развернулся и увидел ту же самую девушку с факультета Боевой магии, которая одной ночью почти нашла меня, но в последнюю секунду ушла. Насколько помню, её звали Анна и она была старостой. Мда, влипли. — Мы здесь с важной миссии! — Начал я, атакуя собеседницу. — Да? — Не поверила она, подойдя вплотную. — И с какой же ещё? — Посмотреть и проинспектировать вас! — Выстрелил я таким громким заявлением так, что даже мои друзья немного опешили от такой наглости. Это был известный прием: если знаешь, что ты не прав, но отступать не хочешь, иди в атаку со своей правотой. — Инспекторы, блин. Здесь сейчас очень опасно, а вы, первокурсники, должны быть в своей гостиной. Так, за мной, я провожу вас… — Анна Прохорова! — Заметил её Болдырев, подходя к нам. — Вы где должны быть? — Со своим факультетом, — стушевалась староста, отводя глаза. — И… — Я поняла, Иван Авдеевич. Уже бегу. — Подожди, — он подошел к ней вплотную. Мы втроем синхронно начали отступать, но Болдырев погрозил пальцем, и мы остались на месте. Преподаватель наклонился к девушке и начал шептать на ухо: — Ты в порядке? Приступов нет? — Н-нет, — сказала Анна. — Тогда иди. — Сказал он уже громче. — А то эти раздолбаи без тебя уже поляну накроют и спать лягут. Староста, ещё раз посмотрев на нас, побежала к своим, а Иван Авдеевич, как в лучших традициях фильмов ужасов, медленно повернулся в нашу сторону. — Виноградов, Котовский и Афанасьева. — Мы втроем вздрогнули от того, что он нас узнал. Память у этого медведя что надо. — Насколько знаю, я говорил, что младшекурсники должны находиться в гостиных. Вы не похожи на старшекурсников, а, следовательно, вопрос: вы туп... умные, что ли? Или два повтора по магическому говорителю вас нисколько не испугало? — Илья. Ой, Иван Авдеевич, — я от волнения даже перепутал имя преподавателя, настолько грозно он нависал над нами. — Мы лишь хотели посмотреть на то, что здесь происходит. И вдруг вам понадобится помощь… — Помощь? — Он окинул нас ничтожным взглядом. — Вы ещё недоучки, которые даже и первых минут не выдержат. Ваше умение владеть магией ещё на недостаточном уровне. Так что давайте без героизма. Разворачиваетесь и идите в гостиную, не то Мира оторвет мне голову, если с вами что-то случится. — Но, Иван Авдеевич, разрешите хотя бы посмотреть… — Вилена посмотрела на него жалобно, но мужчина даже не поддался. — Афанасьева, что в моих последних словах вам непонятно? Я вообще удивлен, что вы пошли с этими двумя без мозгов. Не думал, что вы настолько безрассудная. Или хотите доказать себе, что можете быть храброй и достойной факультета Боевой магии? Боюсь огорчить вас, но просто так бегать собачкой и кидаться в гущу событий — не слишком хороший способ это показать… Вилена смутилась. Каким-то образом, но Иван Авдеевич попал в точку. Я не задумывался об этом сейчас, но девочка действительно грезила этим и хотела поступить на этот факультет, вопреки своему тихому характеру и мнению окружающих, в том числе и отца. Может она поэтому и увязалась за нами, «простыми парнями без мозгов», как констатировал Болдырев. Насчет простых мог бы и согласится, но вот то, что мы без мозгов — это уже звучит оскорбительно. Да, я хотел посмотреть на действо и в глубине души поучаствовать, чтобы создать собственное приключение, но разум был властен над чувствами, я не буду бросать в гущу с криками: «Лок на Рош!». Отсижусь вдали, понаблюдаю за другими, сделаю выводы о том, какой факультет выбрать и вернусь обратно в гостиную. Я не успел это сказать, так как Станислав заступился за Вилену и решил её защитить. — Иван Авдеевич, она не виновата. Это было наше общее решение пойти посмотреть. Я вырос в простой семье и никогда не видел такого, — он указал на барьер и то, что происходило за ним. — Мой дед рассказывал о сражении под Сталинградом и Курской дуге… — Котовский, я не нуждался в вашем комментарии. Я уже все понял и не намерен менять решение. Быстро, марш обратно! Болдырев развернулся и выцыганил одного паренька из толпы, который недоуменно смотрел на нас всех. — Так, этих проведешь в гостиную и вернешься. Стас и Вилена вздохнули. Они поняли, что это уже окончательное решение. Но я не собирался так просто сдаваться. — Иван Авдеевич, можно вопрос? — Давай, только быстро. — Как нам решить, на какой факультет мы пойдем, если не можем пронаблюдать за тем, как он живет? — Так, Александр, — Болдырев перешел на мое имя, что не означало ничего хорошего, — у вас была возможность пронаблюдать за этим в обычное время. Сейчас не тот момент… — А когда он тогда будет? Боевую магии не пронаблюдать в «тепличных» условиях, ровно, как и знахарство. Нельзя научиться сражаться с манекеном или же лечить тупую деревяшку, — я всплеснул руками. — Также и про остальные факультеты. А как я помню, факультеты должны стать нашим родным домом и семьей. И как мы станем семьей, если не можем с ней находится рядом всегда, в любую минуту? — Хорошо хоть кто-то запомнил это из речи директора. Но не путайте пропаганду и воодушевление со здравым смыслом. — Пропаганда? Да ладно вам, директор не производит впечатление человека, бросающего слова на ветер. И она точно в этом была права… — Я согласен, разве мы не должны помогать чем можем? — Включился Котовский. — Братская солидарность. Вставай, страна огромная… — Мне тоже самое говорил и отец. Всегда помогай другим и отдавай всю себя, — Афанасьева, стеснявшаяся до этого, вдруг осмелела. Видимо, мы плохо на неё влияем… Мужчина ухмыльнулся. Ему было приятно, что его студенты так серьезно относиться к долгу и своей школе. Он гордился ими в этот момент, но это нисколько не отменяло тот факт, что первокурсникам здесь находится не стоит. — Так, троица, вы… — Иван Авдеевич, началось! — Крикнул кто-то из студентов. — Твою же дивизию. А ты что здесь стоишь? Иди уже вперед, — прикрикнул на ни в чем невиноватого студента, который должен был нас отвести обратно в замок. Тот побежал, бормоча на ходу что-то про невменяемых преподавателей. — Так, тогда за мной. Нет времени вас отводить обратно. От меня ни на шаг. Если крикну лежать, вы ложитесь. Если скажу закапываться под землю, у вас уже должна быть готова яма. Ясно? — Так точно! — Ответил я по-военному, а мои друзья ограничились кивками. Я был вполне согласен на таких условиях, ибо опыта у нашего боевого мага было больше, да и он отвечал за нас головой. А я боюсь, что за его инициативу директор не погладит по голове. Ну, если только эту голову сначала не оторвёт от тела. — Тогда за мной! — Крикнул Болдырев, и мы поплелись за ним, попутно наблюдая за картиной слаженности студентов. Школьники выстраивались в ряды, где амулетоносцы были впереди, а палочконосцы — позади, а уже за их спинами располагались школьники с запасами зелий и аптечками. Здесь также были преподаватели и старосты. Знаете, вот это мне действительно нравилось. Если в Хогвартсе, во время последней битвы, было бы также, возможно, исход боя решился в другую сторону. Но в голове была и другая ассоциация, с Дурмстрангом. В фильме они тоже ходили строем и были круты. Хотя это лишь фильм, и судить по нему было сложно. Настроение у студентов было разное. Кто-то сидел с серьезной миной, у кого-то был испуг, третьи вообще воспринимали все как забаву и игру на свежем воздухе. Когда мы подошли к пригорку, то увидели, как сквозь барьер прорвались звери (что выглядело достаточно странно, учитывая, что он должен защищать от сильнейших заклинаний на свете). Их было великое множество, начиная от лукотросов и заканчивая волками. Они надвигались целым стадом. — Начинается… — Проговорил Болдырев в пустоту.

***

— Вот дурак, — произнесла девушка, стоя одна в башне. С высоты было видно все поле действия и момент атаки. И она видела, как звери двинулись на толпу старшекурсников, как те сбивали их чарами и заклинаниями. Она даже приметила три фигурки, которые жались вокруг Ивана Болдырева, не имеющих отношения к этой битве. — Рвется в бой просто так. И зачем? Она зацокала каблуком по каменному полу. Почему-то она так и предполагала, что этот сброд и мусор вокруг Виноградова заведет его не туда. А он ведь сам по себе был хорошим. И талантлив, и магически образован, и силен характером. Но ведь это все впустую с такими друзьями, Афанасьева, эта противная зазнайка, и Котовский, никчемный «сын плотника и столяра». Зачем? — Что, Софьюшка, решила почувствовать себя за темницей сырой? Как вскормленный в неволе орел молодой? — Раздался голос за её спиной. Девушка резко развернулась и увидела Настасью, которая неслышно подошла к дверному проему и стояла у входа в помещение со скрещенными руками, опираясь на холодную стену спиной. — Ты что здесь делаешь? — Решила понаблюдать за прекрасными видами с башни. Ты, я вижу, подумала о том же? — Со злой улыбкой произнесла она. Урожденная Салтыкова-Морозова лишь вздернула нос и ответила: — Не твое дело. Что хочу, то и делаю. — О, какие мы грубые. Я-то думала, что ты такая дерзкая лишь в окружении своих подхалимов. — Настасья подошла к ней вплотную. Софья приготовилась, ожидая любого выпада, но гостья прошла мимо неё и оперлась на подоконник руками. — Ха, и Саша там. Ожидаемо. — В каком смысле? — Удивилась её словам девушка. — Просто характер у него такой: не сидеть на месте и пускать сопли, а действовать. У тебя почти такой же характер, только повернутый в сторону вредности и глупости. — Да как ты смеешь? — Возмутилась Софья. — Кто ты такая, чтобы обо мне такое говорить? — Та, кто врезала тебе в нос, — чуть потише произнесла Настасья, поправляя свои волосы. — Ты — никто, — не унималась Софья. — Я — аристократка из семьи, которая ещё была лично знакома с волхвами. А ты никто, и звать тебя никак, поэтому прояви уважение… — И не буду. — Настасья резко приблизилась к ней, схватив её руку железной хваткой. — Уважение нужно заслужить. Не кичиться тем, что у тебя предки самые хорошие и мудрые, а показать на собственном примере, что ты их достойна. И, знаешь, ты большее никто, чем я. — Ах ты… — девушка на эмоциях замахнулась на неё второй рукой, но Настасья ловко перехватила её и резко ударила коленом в живот. Да, женский бой беспощаден. — Ауч… Софья рухнула на землю. Настасья отошла от нее на пару шагов и продолжила смотреть в окно, одновременно косясь на лежащую аристократку в шестом колене. За этот месяц её унизили уже несколько раз: сначала этот Виноградов, который не захотел присоединяться к ней, затем два раза Настасья. Это задело девушку за живое в душе, и она злобно посмотрела на свою обидчицу. Настасья засмеялась: — Я тут не причем, ты первая напала. Лучше встань рядом. Посмотрим на это шоу вместе. — Ты психопатка! Сначала бьешь людей, а потом предлагаешь ещё и стоять рядом как ни в чем не бывало. — Ну, как ни в чем не бывало не будет, это я тебе точно говорю. — Настасья опять скрестила руки. — Софья, ты вроде человек неглупый и вполне даже соображающий. Нет, я действительно так думаю. Но зачем ты слепо следуешь за тем, что в тебя вбили с детства? Рассуди здраво, чем твое лидерство тебе поможет? Ты не хочешь захватить мир или Колдовстворец, ты не объединяешь людей с целью сделать всех счастливее и сплоченее. Даже наоборот, ты их ещё больше раскалываешь. Ты делаешь так, что становится только хуже, только из-за принципов вашей семьи. — Я должна быть всегда первой! Стремится быть впереди, иначе я уже не буду Салтыковой-Морозовой. — Софья встала, потирая ушибленный живот. — Тебе этого не понять. — Ну да, куда уж нам, простолюдинам. — Настасья разгладила белые волосы и вытащила резинку, чтобы сделать из них косу. — А может тебе не надо быть первой? Знаешь, если твои качества не подходят для лидерства, лучше отступить или встать на второй ступеньке, поддерживая того, кто будет на первой? Иногда это даже ещё больше заслуживает уважения… — Я же сказала: это не мой вариант, — Софья злобно посмотрела на неё. — Мой отец был старостой и лучшим на факультете, мой дед был старостой, лучшим учеником, а впоследствии преподавателем и директором. И я должна быть такой же. А это нужно делать с самого начала. Все вокруг должны почувствовать мою силу и волю, и слушаться меня. — Хм, знаешь, на страхе не построишь людей. Страх играет только на первых порах, а потом уже обращается против тебя. А вот на дружбе уже можно построить тесные и доверительные отношения. Как это делает Виноградов, которого ты сделала своим врагом. — Он сам захотел им стать. Я не виновата, что у него мозгов хватило… — Прилюдно отказать тебе и показать, что он сила, достойная уважение? — Настасья закончила свои процедуры с волосами. — Знаешь, в моей деревне я всякого навидалась. Я даже видела таких же эгоистичных и не видящих дальше своего носа людей, которые кичились своим положением и исключительностью. А потом их просто убивали ржавым ножом, которым до этого нарезали хлеб. Я все же хочу, чтобы ты не нашла себе такой же нож или что похлеще. Поутихомирь свой пыл… — И не буду, — Софья цокнула каблуком по земле. Да что эта беловолосая себе позволяет? Как будто она знает больше неё. Она же из семьи магллов, и не понимает, что чистокровные маги не могут быть «простыми». Им нужно всегда доказывать, что они сильны, могущественны и влиятельны. Показывать, что магическая сила в них течет не просто так, а они её заслужили с древних времен. Но, странное дело, Настасья сумела что-то задеть в её душе, на что-то надавить. Девушка как в мысли её глядела, ибо Софья действительно размышляла о том, чтобы стать второй. Не рваться к мнимой известности, а быть чуть позади, в тени и завоевывать доверие оттуда. Но как только она видела, что делал Виноградов, злость брала верх, и она делала то, что считала нужным, даже и не заметив, что разделили класс на два «условных» лагеря. Да и не могла Салтыкова-Морозова согласиться с тем, что это странная девушка со своими закидонами, по-своему права. Нет, ведь она должна всех поучать и наказывать морально, а не её! — Нет так нет. Все же давай посмотрим за тем, как Саша мастерски отбрасывает волков. — Он… что? — Не поверила Софья, подбегая к окну. Она забыла про то, что хотела врезать этой наглой особе и засмотрелась на действо внизу. — А он хорош? В смысле для простого волшебника. До меня ему ещё расти. — Ну, он уже не простой волшебник, — ухмыльнулась Настасья. Она точно знала, что Виноградов не самый обычный человек в этом месте. — О, смотри, а вот и Леший. Какой грозный, сейчас что-то будет! Софья проследила взглядом за пальцем девушки и действительно увидела могущественного духа леса. Расстояние было слишком большим, чтобы разглядеть его полностью, но то, что он был виден даже с башни, говорило о его размерах. У девушки даже немного затряслись колени, но она этого не показала. Ох, Виноградов, ты все же дурак…