***
Начну издалека. С учебы. Мое постижение магических искусств СССР\России идет гладко. Увы, я очень слаб в магическом плане и даже самое простое заклинание мне нужно тренировать. Легкой поступи Мэри Сью не чувствуется вообще. Приходится упорно стараться и трудиться, что с амулетом добавляет уровень Hard. Но что я ною о неудачах, надо сказать, что у меня получилось: несколько заклинаний из игр про Гарри Поттера (к моему удивлению), парочку местных российских и пока все. Можете поздравить, один шажочек к тому, чтобы стать сильным волшебником сделан. О, а по предметам, спросите вы? Хах, здесь я все равно был хоть не самым лучшим, но уж точно не в конце и не середине. Тут сказывается мое знание канона и хоть каких-то фактов, да и я очень боялся, что меня спалят. Почему я заговорил про предметы? У всех первокурсников до Нового года будут экзамены по предметам (я бы их назвал мини-экзаменами, ибо чему за три с небольшого месяца нас можно обучить? Скорее, это был смотр того, насколько мы успешно усваивали знания), а уже после Нового года я и мои друзья должны были выбрать свой факультет и жить с ним девять (семь) лет. Выбор был весьма серьезным, и шутить я не хочу. В отличие от других, у меня была взрослая голова и рациональное мышление. Студенты и некоторые преподаватели мягко или жестко агитировали за тот или иной факультет. Конечно, все решится после экзаменов, но в этом было какой-то свой кайф, когда за тебя борются как за девушку на балу. — Левон, — начал я за завтраком разговор. Это было уже начало зимы. За столом, кроме меня и старосты факультета Целителей не было никого, чем я и воспользовался. — Ты не слишком занят? — Ага, ничем, — сказал он, нарезая яичницу на квадраты. — Я бы хотел спросить тебя про… — Факультеты? — Закончил он за меня и добавил: — Меня спрашивают об этом каждый день. — Оу. Тебя это, наверное, нервирует. — Ты не переживай. Я же старостой стал, чтобы помогать, а не с умным видом ходить и наказывать, — улыбнулся он. — Что тебя именно интересует? Могу провести полуторачасовую лекцию о том, какой наш факультет хороший и прекрасный, и самый нужный, — он улыбнулся ещё раз подмигнул мне одним глазом. — Или же рассказать про другие плохие факультеты. — Я заинтересован, — я опустил голову на сложенные руки. — А много так к тебе пристают? — Бывает по три-четыре раза, бывает и на неделю забудут. Тоже самое и у других старост. — Все так озабоченны своей душой? — Ну, опять же по-разному. Есть те, кто очень волнуется и психует, поэтому собирают информацию у преподавателей, расспрашивают старшекурсников, по пять раз меняют мнение на дню. Они переживают, что сделают неверный выбор. Не осуждаю их, но это очень действует на нервы окружающих. Другой тип вообще забивает и говорит: авось, после экзаменов увижу. Или тыкну в первый попавшийся. А третьи просто спокойно спрашивают и думают, — он пристально на меня посмотрел, и я понял, что он имеет в виду меня. — Хм, тыкнуть в первый попавшийся факультет — неплохой выбор, — в качестве юмора произнес я, на что Левон покачал головой. — Это путь в никуда. Ты будешь сожалеть о том, что попал не туда. Я помню из истории, что только один такой «удачник» смог добиться успеха. Он сейчас сидит в министерстве. — Ты сказал «сожалеть»? А не проще тогда перейти на другой, который тебе не понравится? Левон закончил нарезать яичницу ровными квадратами и приступил уже к колбасе, также делая из неё геометрические фигуры. — Этого не получится, — он огляделся вокруг, и затем посмотрел на меня. — Все дело в том, что как только ты определился и после всех отговорок не изменил решения, преподаватели притаскивают ветку магической березы*, которая растет рядом с Китеж-градом уже тысячу лет. Ты должен взять её и сказать девиз своего факультета. — И все? — А ты ожидал, что тебе нужно надрезать пальчик и провести ритуал с жертвоприношением, — Левон рассмеялся. — Извини за черный юмор, мои девушки меня же и портят. — Это интересный обычай. Это какой-то магический контракт? — Я почему-то вспомнил Кубок Огня. — Да. — И его нельзя нарушить? — Увы, но нет. Многие пытались, но волхвы немного перемудрили с магией. Тот, кто его нарушит, очень долго мучается и умирает. Тьфу-тьфу, чтобы таких случаев у нас не было. Я призадумался. Если есть магический контракт, то должен быть и судья, который следит за ним. И главный вопрос: как его нарушить? Не ходить к другим факультетам? Бросить пары и не учиться? Но ведь программы учебы менялись, предметы перекидывались из одного направления в другое, добавлялись и удалялись новые. То есть магия волхвов это учитывает? Или я чего-то не понимаю? Чем больше таких вопросов у меня в голове, тем ближе я к мысли, что маги древности были наиболее могущественны, а сегодняшние — лишь жалкая тень. Тот же пример с основателями, которые и замок построили с потайными ходами, и Сортировочную шляпу создали. А сейчас даже со скрипом и Волдеморта убить не могут. Но все же я решил задать другой вопрос, вспомнив про Хогвартс: — А почему детям дают решать такие сложные задачи? — А кому ещё? Говорящей шляпе? — Улыбнулся Левон, но тут же серьезно сказал: — Вам же наверняка рассказывал Лаврентий Павлович. Времена были тяжелые, взрослели тогда раньше. И логика была проста — если ты не мог определить свой путь сейчас, то с тобой нечего говорить и знаниями делиться не обязательно. А на твоих плечах была честь семьи, общины. Я же говорю, что даже сам не до конца понимаю логики волхвов. Да и никто не поймет. — Ясно, — констатировал я, смотря на часы и собираясь. — Блин, я на урок опаздываю, а не успел спросить про твой факультет. — Да ладно, — Левон продолжил поглощать завтрак, не обращая внимание на время. — Ты знаешь, где меня искать. Я кивнул и вышел из зала. Этот разговор очень сильно взбудоражил мое сознание. Стало интригующе узнать, что же двигало волхвов на создание такого ритуала.***
На фронте учебы все было нормально. Многое не клеилось на линии соприкосновения вне учебной жизни. Ох, как же мне эта заноза надоела! И ведь я не понимал, почему она так прицепилась ко мне? Ну есть другие люди, так приставай к ним. Но нет, София Салтыкова-Морозова, аристократка в шестом колене находила любой повод, чтобы мне насолить. То придумывала смешные прозвища, то опускалась до детских шуток, подкрепленных магией. На первое я никак не реагировал, да и прозвища ну никак не липли ко мне, второе же я возвращал обратно, используя все наработки из своей средней общеобразовательной школы. Да, это было по-детски глупо и мне не нравилось, но делать из себя терпилу я не буду. София хоть и зараза, но лицо женского пола и поэтому решить все русским методом не мог, меня так воспитали. А она этим и пользовалась. Её прихвостни в какой-то степени были спокойнее, потому что энтузиазма спорить со мной и тем более гадить исчерпывался на втором моем ответе. Некоторые парни также решили мне насолить, чтобы понравиться Софии, но здесь я применил магию высшего порядка — кулаком в нос. В этом мне помог Станислав. После этого они отстали. Другое дело — Вилена. Пока она была рядом со мной, её не трогали, но если моя подруга оставалась одна, то София отыгрывалась. Отыгрывалась по полной. Вилена не имела такую школьную закалку, как моя или тот же Станислав в советской школе (ничего плохо не говорю, но все мы знаем, что и при коммунизме драки и издевательства были), но девушка жила в собственном магическом мире. Она была неженкой. Под этим я подразумеваю не избалованного или испорченного человека, а просто тот факт, что она не видела реальной жизни. И поэтому просто не знала, что делать. Здесь бы нужно перейти к примеру.***
— Вилка! Что с твоими волосами? В мясорубке пропустила? — Крикнула София с другого стола свою «гениальную» шутку. Её подхалимы тут же засмеялись. Это был обеденный перерыв в конце ноября. Я, Вилена и Стас сидели за одним столом и переводил дух. Стол Салтыковой был рядом с нашим. У Вилены сегодня вместо двух кос были распущенные и приятно волнистые волосы, поэтому такой выпад Софии был, мягко скажем, мне непонятен. Моя подруга очень засмущалась и покраснела, глядя на тарелку и не отвечая. — А нет, это щупальца. — Продолжала София и другие подхалимы смеялись. Я сидел и ел свой обед. Но моя душа не выдержала. — Вилена, ответь ей, — я перешел на шепот. — Она ведь не отстанет. — Я пыталась, но ей все равно. — Афанасьева честно пробовала отвечать на выпады, но её жалкие потуги были сметены волной более сильной агрессии. — Все равно старайся. Сопротивляйся, иначе они из тебя сделают. Кгхм… грушу для битья, — я хотел сказать грубее, но не стал. — Виноградов, а ты что там ей шепчешь? Как правильно краситься? — Ага, — крикнул я. — Тебе-то это шептать бесполезно. София злобно посмотрела на меня, но промолчала. — Вот видишь, Афанасьева. Все просто: отвечаешь и она затыкается, — сказал я ей. — Ну у меня никак не получается. Я не могу так её оскорблять. — Чуть не плача сказала она. — Извини. — Да не передо мной извиняйся, а перед собой. Я не понимаю, как ты хочешь стать боевым магом, если даже девочку с манией величия не можешь поставить на место? — Саш… — Стас, не надо. Я очень зол. — Сказал я. — Ну объясни, почему такая умная, красивая и способная девушка, которая обыгрывает «эту» аристократку по всем параметрам, стесняется и боится показать себя? Вот убей, не понимаю. Я объясню, почему я так взъелся. В отличии от меня, когда я пытаюсь разобраться со своим амулетом и заклинаниями, и Котовского (как вы помните, он — магл, и ему тоже трудно освоиться), Афанасьева в магическом мире жила с пеленок. И поэтому по всем предметам она самая лучшая и её ставят в пример, кроме, пожалуй, дуэлей и связанных с ними искусств. Она была как Гермиона Грейнджер, только стеснительная и не такая зазнайка. Тем более я ещё в недоумении, почему она хочет встать на путь боевого мага. Какие там причины становится бойцом в фанфиках? Потеря родителей, тяжелое детство, деревянные игрушки, прибитые к полу? Вот их как раз и не было. Она была из семьи, которая имело какое-то положение в магическом мире. Не министерские, а что-то связанное с артефактами. То ли их находили, то ли создавали, я точно не помню. — Спасибо, — немного засмущалась она. — Пожалуйста. — Я тыкнул вилкой в мясо. — Но я все же хочу, чтобы ты ответила. А вдруг вы будете учиться вместе? Вот тогда она задаст тебе. — Виноградов, ты влюбился в Вилку? Что ты так шушукаешься с ней? — Опять начала заход Салтыкова, но в следующий момент побледнела, когда я сказал: — Ну что ты, дорогая? Я тебе никогда не изменю. — Я послал ей воздушный поцелуй. Станислав оскалился (этот терминатор даже когда улыбался не менялся в лице). У Софии случился осадок, и её словарный запас стал равным рыбке в аквариуме. И, заметьте, это не самый остроумный ответ во вселенной, но он сработал. У меня закрадывается ощущение, что она мазохистка, получающая удовольствие от моих ответов. Нет, ну здесь все факты на лицо: она очень мало приставала к другим, старалась задеть именно МЕНЯ. Цель номер один. — Вот видишь, ничего сложного. — Я все равно так не могу. — Эх, — я вздохнул. — Может тебе дать экспресс-курс? Вилена хотела согласиться, но в этот момент к нам подошел другой человек этой эпопеи. — Сегодня. В полночь. На опушке леса. — Сказала Настасья и ушла, не услышав от меня: — Вот. Это. Таинственный. Тон.***
Настасья. Я хочу, чтобы ты играла свою роль правильно. Не перегибай палку со своей исключительностью. И не показывай себя раньше времени. Целую, твой АВ На обратной стороне кривоватым почерком было нацарапано: Я же профи, не волнуйся.