***
Шли дни, недели. Юнги уже начинал привыкать к такой жизни. Шантажировать его больше не приходилось, ведь он словно забыл о своей безграничной гордости, словно свыкся, смирился, будто бы так и должно было быть, словно ему изначально было суждено быть здесь и потакать прихотям этой девушки. Однако юноша, всё же, не был жертвой тирании, и, можно было подумать, что, в принципе, не было того, что бы удерживало его здесь, ведь даже угрозы Чоён были не слишком опасны. Обладая такой безграничной силой, парень бы с лёгкостью мог внушить ей всё, что угодно, подчинить своей воле, да и, расскажи она, ведь Юнги не привязан ни к чему в этом городе, он бы мог просто сбежать. И неужели он не понимал этого? Конечно же, в голове появлялись такие мысли, мысли о том, что его не держит ничего. Вот только время шло, а желание уходить с каждым днём гасло всё больше. — Лучшее рисовое вино в городе! Юнги гордо представлял кувшины, не было той злости в лице, недовольства, была лишь раскованность и очаровательная кошачья улыбка. Он притягивал людей не только силой приобретённой, но и врождённой: обаянием. Две силы, живущие в нём боролись за главное место, теперь было и непонятно, какая из них сильнее. — Признайся, тебе ведь нравится это, — сидела на невысоком деревянном подмостке Чоён, снизу вверх поглядывая на стоящего в паре метров беловолосого юношу. — Занимаюсь этой ерундой лишь потому, что вынужден… Ложь. — Но тебе ведь нравится, — расплылась в улыбке девушка, ноги её теперь болтались, а глаза горели неподдельным интересом, — ну чуть-чуть… — Нисколько, — проворчал парень, недовольно покривив губой. — Не помогаешь, так не мешайся. Я отвлекаюсь. Чоён оставалось лишь вздыхать, да молча сидеть на месте, ведь даже попытки помочь пресекались, Юнги был не в духе. — Я не хочу, конечно, тебя отвлекать, — пробормотал на ухо из ниоткуда появившийся за спиной беловолосого Тэхён. — Однако вот это мне не нравится… — шептал он, указывая на целую толпу благородных юношей, одетых точно так же, как Юнги. — Благородные учёные, — цокнул языком парень, в недоумении поджав нижнюю губу. — Тебе не нравятся благородные учёные? — обернулся к мальчишке беловолосый, с вызовом взглянув на того. — Ты — другое дело, ты хороший, хён, — расплылся в неловкой улыбке Тэхён, обхватив обеими руками бледную ладонь стоящего рядом юноши. — Но вот те двое точно настроены враждебно… Да и остальные… Семеро. Юнги до последнего не воспринимал слова мальчишки всерьёз, пока не увидел во всей этой толпе благородства своего давнего знакомого, который вот уж точно дружелюбным по отношению к нему не являлся. Однако переживать юноша не смел, ведь к чему страхи, когда именно ты являешься тем, кто способен подчинить себе даже такого упрямого и настойчивого противника, как этот учёный. — Я узнал тебя издалека, ты хоть бы прятался, а то даже как-то скучно, — фыркнул Намджун, окинув взглядом Юнги с ног до головы. — Ты словно белый кролик посреди поля изумрудной травы — слишком заметен, чтобы уйти от охотника живым. — Охотник из благородного учёного никудышный, — усмехнулся беловолосый юноша, заставив всё внутри учёного сжаться так, что у того аж желваки затряслись. — Учёные должны нести в этот мир прекрасное, но никак не выслеживать белых кроликов посреди изумрудного поля. Да и не по силам добычу ты себе выбрал. — Ах ты, нищеброд! — шикнул Намджун, ринувшись вперёд, однако встретил на своём пути перегородившего путь Тэхёна. Большие выразительные глаза смотрели из-под длинной небрежно лежащей чёлки, а пальцы сжимались в кулаки. — Вы не вежливы. Господин Юнги так же статен, как и Вы, господин, — обиженно пробубнил себе под нос мальчишка. Чоён уже было хотела остановить брата, однако не решилась и слова вставить, ведь тот мог отреагировать как угодно, всё-таки характер у него был непредсказуем. — Это он тебе сказал, что учёный? — прыснул смехом Намджун, приставив широкую ладонь к лицу. — А он не рассказал тебе, откуда взял этот наряд? Он его украл. У меня. Никакой он не господин, он нищий, самый настоящий нищий, даже победнее вас будет. Наивные, неужто вы поверили ему? Обвёл вас вокруг пальца и счастлив. Тэхён не желал верить словам незнакомого человека, но отчего-то верилось… Неужели их всех обманули? Излишняя растерянность сейчас играла ему не на руку, ведь Намджун уже не сомневался, что сегодня состоится драка, а Юнги просто хотел вновь залезть в разум учёного, да получше проучить того за ненужное упрямство и ни к чему хорошему не приводящую настойчивость. Однако всего каких-то пара секунд и Тэхён был отпихнут Юнги в сторону, но, неожиданно, в глаза стремительно приближающегося к учёному беловолосого юноши прилетела целая горсть песка. Юнги отшатнулся и болезненно зажмурился, разомкнув тонкие губы в немом крике. Так больно, так неприятно. Чоён резко подскочила на ноги, однако с места так и не сдвинулась. Большие глаза округлились, а нехорошее предчувствие приводило домыслы в развернувшееся действо. Юнги шипел, тёр глаза, с непроизвольно текущими слезами вымывая попавшие инородные частички, Намджун оскалился и кинулся в сторону неприятеля, пока тот так удачно был сбит им с толку. — Стой на месте! — крикнул Юнги, подняв покрасневшие, застланные мутной плёнкой глаза на учёного, однако желаемого подчинения так и не последовало. Намджун нанёс первый удар кулаком в челюсть так, что не ожидающий этого парень пошатнулся. Юнги в ужасе округлил всё ещё истекающие влагой глаза, сердце заколотилось, а немного размытая картинка пугала до невозможности. Неужели не действует? И что же делать теперь? Тэхён сориентировался и быстро бросился к обидчику. Намджун принял на себя пару не в меру сильных ударов в грудь и слёг на землю, однако стоявшая за спиной компания учёных теперь являлась куда большей и внушительной угрозой, нежели один обозлённый Намджун. — Бей их, парни! — крикнул кто-то из толпы. С губ мальчишки сорвался нервный смешок, в глазах заиграла паника, а благородные господа словно с цепи сорвались. — Хосок!!! — вскрикнула Чоён.***
Хосок голос сестры способен услышать и с другого конца города, не то что с конца рынка. Хосок интонации голоса сестры различает с первого слога. Хосоку многого не нужно, чтобы осознать, что родная кровь в беде, а семью в беде бросать нельзя.***
Чимин голос Чоён ни с чьим не спутает. — Вы будете брать? — обращал на себя внимание внезапно отвлёкшегося покупателя седой торговец, нервно перебирая короткими морщинистыми пальцами по деревянной столешнице с разноцветными хлопковыми тканями. — Молодой господин, так Вы согласны за эту цену? Я бы посоветовал Вам взять шёлк, он благороднее… — К сожалению, закон не позволяет женщинам без статуса носить шелка, — нервно выдохнул Чимин, потерев пальцами похолодевшую от непонятного волнения и тревоги шею. — Прошу прощения, я думал, Вы для себя, — слегка приклонил голову торговец. — Я возьму вот эти два цвета. — Прекрасный выбор. — Можно Вы отложите их пока что, а я зайду чуть позже? — нервно поглядывал вдаль юноша, стараясь вспомнить, откуда именно довелось ему услышать крик.***
Юнги отбивался не слишком проворно, глаза всё так же застилала тоненькая плёнка, они зудели, под веками что-то ужасно мешалось, а избавиться от этого чего-то ему сейчас не позволяли. Тэхён продолжал защищать беловолосого даже не смотря на то, что о нём узнал, а Юнги искренне не понимал за что ему такая забота, ведь он её не заслужил, он ничего не сделал, чтобы о нём заботились, чтобы его защищали. Хосок появился слишком вовремя, буквально вылетел из-за угла, тут же ринувшись в беспорядочно беснующуюся толпу. Парень незамедлительно выловил цепким взглядом целую и невредимую Чоён за пределами поля боя, да из последних сил сдерживающих поток Тэхёна с Юнги. На пути к своим, Хосок не жалел никого, он бил сильно, точно так же, как когда-то по ошибке бил Юнги, мстя за сестру. Злости ещё, плюс ко всему, добавлял и пунктик на благородных учёных, ведь наверняка, кто-то из мелькающих перед ним господ замешан в том инциденте, а, быть может, и все разом. Драка не имела никаких границ по территориям и распространялась не только на место, где торговали рисовым вином, но и другие прилавки не остались без внимания. — Что ж вы творите! Убирайтесь! — кричал средних лет мужчина, всеми силами стараясь уберечь высокие деревянные короба, стоящие на прилавке, до краёв наполненные семянами, злаками. Мужчина усиленно перевязывал те серыми льняными лентами, чтобы в случае падения или прочего повреждения, драгоценные не рассыпали своё содержимое на землю. Чоён металась из стороны в сторону, не зная, чем могла бы помочь в мужской драке женщина, а ведь помочь так хотелось. Девушка обступала неконтролируемую толпу с разных сторон, пытаясь высмотреть в ней нуждающихся в её поддержке близких, однако никому из них помощь не требовалась: Хосок с Тэхёном отлично отбивались, а не умеющий драться Юнги был надёжно защищён непобедимой гвардией из двух братьев. Чоён никто не трогал, даже не думал трогать. Девушкам в драках не место — так считали все, именно это и оберегало её от ненужных неприятностей, именно это позволяло без опаски за своё состояние перемещаться вблизи дерущихся. Однако один неверный шаг и с сильного удара младшенького — Тэхёна, благородный учёный влетел в прилавок с коробами, под которыми сейчас как раз и стояла Чоён, беспокойно следящая за своими. Сложенные друг на друга короба вдруг пошатнулись и все разом покосились в бок, а девушка всё так же и смотрела в толпу, не замечая нависнувшей сверху опасности. Не замечала она, зато заметил слабовидящий Юнги, которому сразу же в момент его секундного отвлечения от боя, зарядили неслабый такой удар в челюсть. Чоён продолжала опасно стоять под падающей «башней», а Юнги рефлекторно сорвался с места и ринулся предотвращать что-то очень страшное, ужасное, чего случиться не должно было совершенно. Короба летели слишком быстро, Юнги обхватил голову Чоён обеими руками, заставив ту осесть на землю. Парень словно куполом накрыл её, пока тяжёлые ящики принимала на себя его спина. Не таки уж и тяжёлые — подумал тогда он, однако о сделанном не жалел. Последний короб упал на землю, а торговец облегчённо выдохнул, ведь действительно, ни один из них не раскрылся, из них ни зёрнышка не вывалилось. Какое облегчение. — Вы в порядке? — подскочил мужчина к сложившимся на земле Юнги с Чоён. — Всё обошлось, они не тяжёлые, — коротко кивнул беловолосый, разомкнув руки вокруг головы девушки. Некогда закрытые глаза её пронзил яркий свет. Так невообразимо тепло и спокойно ей было сейчас, под прочным каркасом из некогда холодного парня, готового жертвовать собой ради других, что бы он там не говорил. И будь на её месте кто-то другой: мужчина, женщина, старик, ребёнок, Юнги бы всё равно ринулся спасать, ведь такова его суть. Суть, которую никогда не сломит, не зачернит никакое проклятие, никакая чудесная сила. Чоён подняла полный признательности взгляд, а сидящий так близко к ней юноша отчего-то дрожал. Он смотрел в ответ и дрожал, губы его бледнели, красноватые глаза наполнялись безумным потоком ненужных сейчас мыслей, а пальцы почти невесомо касались чужих рук. Глазам сейчас, отчего-то, так необходимо было увидеть её, но всё вокруг было таким мутным, что становилось страшно. Страшно было и Чоён. — Очень больно досталось? — жалобно приподняла брови девушка, заглянув в болезненно красные глаза парня, даже на ресничках которого до сих пор держались крохотные частички песка. Руки уже, было, потянулись к чужому лицу, однако голос юноши перебил, и пальцы в нерешительности поджались. — Зачем ты всё время мешаешься там, где тебя не просят? — еле слышно проворчал Юнги, стиснув зубы, а Чоён лишь губы поджала и как-то виновато опустила взгляд на колени. Наверное, она действительно сейчас влезла не совсем туда. — А ну прекратили это! — вскрикнул кто-то и некогда дерущаяся толпа на миг застыла. Чимин стоял недалеко от места драки и уверенно держал в руках тонкий серебрящийся в свете солнца меч. В этом лезвии отражался не просто юный влюблённый мальчишка, в нём отражался мужчина. Мужчина этот пришёл защищать своё, и он ни за что не струсит, не отступится.