***
— Что я, по-твоему, должен с этим делать? — скривился Юнги, окинув выставленное перед его персоной поле из высоких глиняных кувшинов. Он сейчас был словно одна затерявшаяся лилия среди огромного озера. Он абсолютно не знал, что ему делать и как выбираться. Может, проще утонуть? Да, так будет проще. В центре рынка было шумно, повсюду разносился говор, треск, звон, скрежет. Здесь было не настолько людно, как в предыдущие дни, но вполне достаточно, чтобы беловолосый начал нервничать. — Ты будешь продавать это, — уперла руки в боки девушка. — Почему это я? — фыркнул Юнги. — Ну… — подняла Чоён руку на уровне лица, пару раз стукнув указательным пальцем по подбородку, так и задержавшись на нём, пока взгляд изучающее принялся бродить по юноше. — Ты смазливый, внешность необычная, внимание привлекаешь… Ну и сила твоя. Да и не в том ты положении, чтобы пререкаться. — Хочешь, чтобы я ею уговаривал людей покупать ваше вино? — прыснул смехом парень, обнажив ряд верхних кошачьих зубок. — Боюсь, не выйдет, дорогуша. Я на такое не пойду. — Ах, так? — разразилась в усмешке Чоён. — Так, — сложил руки на груди Юнги. — Значит, так? — Так-так. — Стража, этот парень…! — вскрикнула девушка, а у юноши аж глаза на лоб полезли.***
— Лучшее рисовое вино в городе… — исподлобья высверливал дыры в горожанах Юнги, нервно перебирая в пальцах длинные пряди белоснежных волос. — Оно такое вкусное… Ммм, — почти безэмоционально бубнил он, бродя из стороны в сторону мимо высоких кувшинов, а вокруг всё больше скапливалось желающих приобрести чудесный напиток. Удивительно, но это так просто работало. Люди видели парня с необычной внешностью — они смотрели на него и мгновенно попадали в плен глубоких лазурных омутов. За пару часов удалось сбыть вина больше, чем было возможным продать за целый день. Такой выручки в этой семье никогда ещё не было. — Я горжусь тобой, — похлопывала беловолосого по плечу Чоён, что не могла не нарадоваться заметно убывшим кувшинам, а Юнги лишь ворчал и безразлично оценивал объём проделанной им работы. — Ты просто чудо какое-то! — широко улыбалась девушка, и это было как-то искренне. Настолько искренне, что даже Юнги поверил. — Конечно же чудо, — фыркнул парень, а по тонким губам поползла улыбка. Ему слишком льстила такая похвала, ему слишком нравилось такое почтение в свою сторону. Внезапно, улыбка с губ Чоён пропала, а глаза округлились, в чёрных омутах отразился некий испуг, лёгкие отблески паники. Девушка схватилось за шёлковые рукава халата Юнги и резко потянула того вниз, однако не готовый к такому повороту событий юноша даже в момент неожиданности просто так не дался и свершить желаемого с первого раза Чоён не удалось. Пришлось ей цепляться за длинную шею парня и с особым усилием тащить того вниз всем весом тела. — Если вдруг встречу его, то ему не жить, — послышался мужской голос недалеко. — Что ты творишь? — зашипел Юнги, повалившись на выставленные позади себя руки. Девушка летела вслед за ним и всё ещё не отпускала. — Это он! — шептала Чоён, одними лишь глазами умоляя парня не шуметь. — Благородный учёный господин! — шикнула она, качнув головой в сторону кувшинов. Там, прямо за ними, уже подходил ближе Намджун в компании парочки таких же разодетых в шёлк учёных в широкополых чёрных шляпах, как и у него. Юнги хотел было что-то сказать восседающей на нём особе, однако шаги господ становились всё звонче и Чоён зажала юноше рот ладошкой. — Намджун, ты же благородный учёный, нам следует подавать пример и жить в гармонии с миром, — наигранно блаженно протянул второй парень и вся компания дружно засмеялась. — В гармонии с этим нищебродом я жить не собираюсь, — усмехнулся Намджун, оценивающе оглядев стоящие впереди кувшины, — он оскорбил меня и должен за это заплатить, мне из-за него нехило так досталось. Я устрою ему сладкую жизнь. — Учёный должен быть милосердным и рассудительным, — посмеивались друзья. — Я рассудил, — на лице Намджуна проявилась ухмылка, — пускай моё милосердие на сей раз отдохнёт, — парень задумчиво обвёл пальцами край широкого горлышка одного из кувшинов, подцепив немного смугловатой кожей поблёскивающее на глине солнце. Солнце скользнуло по пальцам и вновь затерялось на тёмно-коричневой поверхности, словно впиталось. Парень чиркнул ладонью по подолу светлого шёлкового халата, поправил тот, и огляделся по сторонам. — Я бы хотел взять вина! Кто торгует здесь? — повысил голос он, однако отзываться было некому. Юнги с Чоён недвижимо лежали под кувшинами в откровенную обнимку, испуганно смотрели в небольшую щель меж глиняной тары и старались не дышать. Чоён боялась неприятной встречи, а Юнги просто заражался страхом от девушки. — Эй, кто есть? — безрезультатно пытался обратить на себя внимание Намджун, растерянно оглядывая не откликающиеся на его зов окрестности. — Нет тут никого, пошли, — хлопнули его по плечу. — Нет же, — совсем немного раздражённо отмахнулся учёный, — господин Пак Хёшик обязал взять рисового вина… Намджун сделал один шаг, затем второй, третий. Парень медленно, но верно огибал препятствие из высоких кувшинов. Тенденция на сближение была явной, лежащую прямо на земле парочку из Юнги и Чоён слегка потряхивало, однако сделать с этим оба ничего не могли, учёный всё равно их увидит. Из-за последнего ряда кувшинов уже виднелась чужая обувь и Чоён нервно сглотнула стягивающий горло страх, принявшись подниматься вверх. Не хотелось вновь сталкиваться с этим человеком, однако она выбирала меньшее из зол, ведь у этого господина счёты с Юнги, на сколько она успела узнать из пьяного рассказа самого юноши. Да и был шанс, что покупатель не узнает в ней ту самую «одержимую» девушку. Однако только Чоён приподнялась на локтях, как к кувшинам с их стороны подоспело двое юношей. — Чего желаете, благородный господин? — вежливо поклонился Хосок, упершись ладонями в один из стоящих впереди кувшинов. Чоён вновь резко опала вниз, на этот раз больно приземлившись локтём на грудь беловолосого парня, что тут же беззвучно взвыл от неприятной боли, получив в ответ лишь такое же беззвучное «прости». — Скажите, вино хорошее? — приветливо улыбнулся Намджун, взявшись за висевший на поясе мешочек со звенящими мунами. — Лучшее, — уверенно ответил Хосок, в подтверждение слов брата кивнул и Тэхён. — Отлично, я возьму два кувшина, — развязал звенящий мешочек учёный.***
В объятиях ночи город казался таким уютным, что в нём немножечко хотелось тонуть. В этом городе тонуло небо, тонуло солнце, и всё вокруг покрывалось мраком. Солнце тонуло лишь на жалких шесть часов, ведь потом всё равно нужно всплывать, такая уж у него обязанность, отказаться от которой оно не в силах. Чоён не могла просто так молчать, ведь как бы её не раздражал этот юноша, как бы он не грубил, каким бы ни был, но сегодня он сделал для их семьи очень многое, пусть и не по своей воле, но всё же сделал, похвалы заслуживает даже такой работник. Девушка осторожно держалась за край запахнутой тонкой двери в крохотную комнатку, выделенную специально для Юнги, и не решалась потянуть ту влево, чтобы приоткрыть. Губы поджимались, всё тело нервно покачивалось из стороны в сторону, пальцы еле слышно шуршали подушечками по дереву. Нужно открыть. Чоён потянула за дверь и осторожно прошла внутрь комнаты, однако её взгляд не сразу упал на происходящее внутри. Посреди, на полу сидел Юнги со спущенным до середины спины шёлковым халатом. — Ты что здесь делаешь? — оглянулся через плечо парень, спешно накинув на плечи одежды, однако Чоён видела уже всё, что должна была. Кожа на теле парня бледная, была просто усыпана чёрными извилистыми метками. Смоляные замысловатые дорожки тянулись от самой шеи и распространялись, видимо, по всему телу: по спине, груди, животу, возможно, ими были усыпаны ещё и ноги, однако для гаммы впечатлений Чоён хватило и увидеть спину. — Что это у тебя такое? — тихо поинтересовалась она, сдвинувшись немного влево, присев на колени у стенки. — Моё проклятие. То, что заставляет меня помнить тот день, когда мне довелось убить чудовище. Это отражение моей души. Чем больше меток снаружи — тем чернее я становлюсь внутри. — Ты их обрабатываешь, — болезненно свела брови к центру девушка, заметив разложенные перед парнем плошки с выделенными ему медикаментами, — Они болят? — Очень, — усмехнулся юноша, вновь взявшись за смоченную в лекарстве тряпочку, — как только появляется новая метка, все предыдущие начинают гореть. — Мне так жаль… — еле слышно шепнула Чоён, стянув пальцами подол синей юбки. — А мне уже почти нет, — пробормотал парень, однако тут же комната наполнилась сдавленным шипением, переросшим в болезненный стон. Чоён вдруг стало немножечко жутко, ведь лекарства дают такую боль лишь на открытых ранах, какова же боль Юнги, если он так реагирует на отвары. — Я больше не жалею о том, что сделал. Я убил монстра, чтобы обрести свободу. Я всесилен, я могу всё, что угодно и прекрасно живу. Не считая тебя… — бормотал беловолосый, а из груди наружу вырывалось неровное дыхание. — То есть ты считаешь, что смерть живого существа — малая плата за то, что ты получил? — неверяще мотала головой девушка, с ужасом обводя взглядом резко сменившего своё настроение парня. — Думаю, я больше не сожалею о содеянном. Чоён смотрела на юношу и неизменно видела в нём чудовище. Оно пожирало его изнутри, причиняло боль и взращивало в его душе злобу, заставляя забывать, что когда-то он был человеком с большим добрым сердцем. Девушка отчего-то не сомневалась в том, что монстр пожирает именно такого Юнги. — Если бы судьба предоставила возможность убить монстра во второй раз, я бы не передумал! — выкрикнул юноша, а сочащийся из тряпки лекарственный отвар вновь пробрался под кожу, выжигая смоляную метку изнутри, однако так и не убирая ту с тела. Парень рычал от боли, сжимая пальцы до побеления костяшек, до хруста. Чоён закрылась руками и резко согнулась пополам. Красивая усыпанная маленькими цветочками шпилька в тот же миг выскользнула из тёмных, заплетённых в косу волос и звякнула о пол. Юнги словно отмер в тот миг. Небесно-голубые глаза посветлели, некогда искривлённые в страшной гримасе губы разомкнулись, а голова повернулась к источнику звука. — Чоён? — тихо спросил юноша, посмотрев на мелко подрагивающую девушку. Тонкие, окутанные просторными рукавами руки закрывали голову и дрожали вместе с хозяйкой. Чоён не отзывалась. Юнги развернулся на коленях и принялся осторожно подползать ближе. Распахнутый халат волочился по полу, открывая вид на бледное худое тело и ненавистные метки. Со стороны девушки слышались тихие всхлипы, губы беловолосого дрожали, глаза заметно начали краснеть. — Не бойся, — пробормотал юноша, дотянувшись до чужой тонкой руки. Пальцы скользнули по запястью и прошлись по внешней стороне ладони, однако девушка, укрытая куполом из рук, всё так же молчала и тихо всхлипывала. — Я чудовище, верно? Даже если тебе на секунду кажется, что это не так, даже если ты начинаешь видеть во мне хорошее… Я всё равно остаюсь тем же монстром, с каждым днём превращающимся в ещё более страшного монстра. Поэтому отпусти меня, чтоб я ушёл подальше от тебя. Тебе не стоит видеть меня таким. Отпусти. Юнги в последний раз скользнул по дрожащей ладони, намереваясь больше не прикасаться, однако рука девушки в тот же миг дёрнулась и перехватила бледное неширокое запястье цепкими пальцами. — Нет. Ты не чудовище, — шепнула Чоён.