Моя свобода

Тягучая тишина, сопровождаемая пристальными изучающими взглядами Кибы и Кэори, «глаза в глаза», была развеяна громким лаем Акамару. Белый пес, вихрем вспрыгнув на ветку, где стояла парочка, что-то оживленно стал «рассказывать» хозяину. Инудзука, волей-неволей оторвав взгляд от принцессы, вслушивался в тявканье друга. Через несколько мгновений лоб его нахмурился, а брови свелись к переносице. — Рико, ты же хотела поймать тигра? Идем, есть тут один, неподалеку, — вновь взяв девушку на руки, он последовал за Акамару, сбавив скорость по сравнению с первым разом. Встречные потоки воздуха снова сталкивались с путниками, листва деревьев замелькала перед глазами Кэори. Она прижалась к широкой груди Кибы, изящно обхватив его шею руками. Мысли ее путались между собой, свиваясь в клубки нелепицы. Цель прогулки была напрочь забыта, разум при попытке вернуться в реальность ставил прочный блок из слов ее Кибы. Любовь… А любил ли саму Кэори кто-нибудь? От внезапно пронзившей ее мысли принцесса забыла, как правильно дышать. Глаза замерли на одной расплывчатой зеленой точке, сердцебиение участилось, легкие срочно требовали кислорода. До этого момента она была уверена в собственной привлекательности и неподражаемости, и точно знала, что ее любят не только исключительно все подданные, но и даже послы других стран. Но в эту самую секунду, в одно-единственное мгновение Кэори усомнилась во всеобщей любви. Да и любовь ли это? Поклонение… Страх, уважение, восхищение, но не любовь. От размышлений на эту тему, постепенно раскрывающих ее собственную никчемность, девушка как будто скукожилась, пытаясь стать меньше, незаметнее. Ей расхотелось охотиться, расхотелось командовать людьми, расхотелось править островом. И особенно способствовало этому ощущению равномерное биение могучего сердца в груди Кибы. Вот он — такой большой, такой сильный, надежный и смелый. Она не сомневалась в том, что может доверить ему свою жизнь. Киба Инудзука… Он был гораздо более лучшим человеком, чем она сама. Рядом с ним, на его фоне, Кэори чувствовала себя маленькой слабой девочкой, неспособной принимать самостоятельные решения. Такое случилось впервые в ее жизни — прежде неизвестное чувство захватило ее в свой цепкий плен, покрывая с ног до головы мерзким ощущением недовольства собой. Принцесса испугалась. Страх постепенно овладевал всей ее сущностью, заставляя бояться даже его самого. Реальным во всем этом незримом ужасе оставался только Киба, осторожно несший ее на руках. И тем сильнее она прижималась к его груди, пряча в ней свое лицо, чтобы не видеть окружающего мира. Легкий аромат сандала и чайного дерева, исходивший от его кожи, смешивался с запахом кожаной жилетки. Девушка поглубже вдохнула чарующую смесь, пытаясь привести в порядок свои чувства. Постепенно липкий ужас исчезал, уступая место привычной рациональности и расчету. Подумаешь, любовь… Правителя не должны любить, его должны бояться. Только так можно добиться полного смирения и кротости… Она исподтишка посмотрела на лицо Кибы над собой, и вздохнула. Да, бояться… Но ведь хочется и настоящей любви. Такой, как… Как та, что может подарить ей он. Киба Инудзука. Разве может она собственными руками отдать ему свободу? Разрушить свое счастье? Ведь если Киба покинет ее… Она никогда более не сможет стать счастливой. Так как же она может… снять печать? Это невыполнимо. Нельзя отпускать Кибу. «…Тогда ты потеряешь меня намного раньше…» Что бы это могло значить? Почему она потеряет его намного раньше? Что он хотел этим сказать? Принцесса постаралась отогнать от себя тревожные мысли и вернуть себе прежнее спокойствие. Черт, разговор с Кибой выбил ее из колеи… Жить с непоколебимыми моральными устоями ей нравилось больше, чем сомневаться в отношении окружающих и — о ужас! — в себе. Противный осадок остался, неприятно подтачивая корни убеждений. Киба не заметил перемен в настроении Рико, направив все свои шесть чувств на поиски тигра. Акамару уже не бежал впереди, до добычи оставалось пройти несколько десятков метров. Они остановились, Киба опустил принцессу с рук на ветку и знаками запретил шевелиться. Мгновенно он превратился из обычного, пусть и развитого физически парня в настоящего зверя, готовящегося к атаке. Зрачки сузились, грозя совсем исчезнуть с глаз, ноздри усиленно заработали, втягивая воздух с сотнями смешанных ароматов. Сочная листва деревьев, травы, в изобилии покрывающие землю, кора со спрятанной под ней смолой… И множество животных. Птицы самых разных цветов и размеров, чистя перышки и щебеча, каждая на свой лад, заполоняли кроны вековых деревьев, временами взмывая в чистое небо. Куницы, еноты и другие пушистые зверьки затаились в своих жилищах, время от времени юрко проскальзывая сквозь траву. А насекомые! Настоящий рай для Шино и его клана. На секунду Кибу пронзила ностальгия по родной команде, но он твердо отогнал свои мысли, сосредоточившись на поиске большой кошки. Через мгновение он уловил запах, похожий на кошачий. Инудзука никогда не видел тигров по-настоящему, а тем более не нюхал, но интуиция подсказала ему, что это и есть тигр, так как запах был опасным, тревожащим все его чувства и вызывающим явное отвращение у его пса. Акамару тоже почувствовал добычу и напрягся, вытянувшись в струнку. Казалось, что в его пушистый хвост ввели негнущийся стержень, настолько прямым он стал. Они увидели царственное животное в самом центре поляны. Огромный величественный полосатый хищник разлегся на траве, заняв собою почти все пространство под деревьями. Черные, будто прочерченные углем полосы молниями покрывали пушистое рыжее тело. Длинный хвост, подобно змее, медленно лениво извивался по земле в такт дыханию животного. Мощные лапы, крестом приминая траву, придерживали усатую умиротворенную морду. Тигр дремал в тени листвы деревьев, казавшись абсолютно безвредной домашней кошкой. Акамару и Киба знали, что нужно делать. В родных лесах они не раз охотились на пушных зверей и птиц, иногда предпочитая и добычу покрупнее. Помня главное правило в этом деле — не шуметь, шиноби как можно тише подошли на расстояние нескольких метров от хищника. Легкий ветер дул со стороны тигра на охотников, что позволило им остаться незамеченными. Киба медленно и бесшумно обратился в полу-зверя, отрастив когти и клыки. Акамару на небольшом расстоянии от него приготовился к нападению, пригнувшись к земле, как вдруг… Тигр, вальяжно втянув воздух носом, приоткрыл глаза с узким зрачком. Янтарные глаза спокойно смотрели прямо в сторону шиноби. Он медленно поднялся с земли во весь свой рост, оказавшись не менее трех метров в длину и полторы в высоту. Одним большим мягким прыжком он преодолел расстояние от своей поляны до соседних от Кибы деревьев. Инудзука замер, стараясь заглушить даже биение собственного сердца. Он находился на нижней толстой ветке, видя происходящее сквозь густую листву, но тигр с легкостью мог бы добраться до него, если бы только заметил. Но тот, похоже, избрал своей целью вовсе не шиноби. Медленно, но твердо прошествовав мимо дерева Кибы, он прошел дальше по лесу, лавируя своим гибким телом между стволами и кустами. «Рико!» — мысль молнией пронзила парня, заставляя сердце биться в сотни раз быстрее, разрывая грудь. Дурак, как же он мог оставить ее так близко от чуткого носа зверя! От нее запах жасмина на километр распространяется, даже Акамару не пахнет так явно. Резко перескочив на два дерева дальше, он с ужасом наблюдал, как полосатая машина, созданная для убийства, мягкой поступью приближается к дереву, на верхней ветке которого затаилась Кэори. Судорожно решая, нападать ли сразу Гацугой, повредив при этом дерево, или отвлечь тигра подальше от этого места, он словно в замедленной съемке увидел, как Акамару, его верный друг, самоотверженно прыгает навстречу хищнику, перекрывая тем самым путь к принцессе. Как тигр скалится, обнажая здоровенные белые клыки, как горят его глаза огненным янтарем, как он пригибается к земле, готовясь к прыжку. В голове шиноби за секунду до возможной схватки животных словно щелкнул выключатель. Он, не медля ни секунды боле, истошно зарычал «Цуга!» и кинулся на тигра черной вертящейся воронкой. Но противник каким-то чудом успел отпрыгнуть в сторону, совершенно обезумев от внезапной атаки. Его и без того длинные когти теперь угрожающими клинками выглядывали из лап, внушая страх одним своим видом, кошачьи глаза сузились еще сильнее из-за грозного оскала всех трех десятков острейших зубов. На этот раз Киба не стал долго размышлять, сразу же дав Акамару команду и сложив печати. — Гацуга!! — две смертоносные воронки, перекрещиваясь между собой, понеслись прямо на тигра. Задача шиноби состояла вовсе не в разрывании зверя на тысячу кусков, поэтому они как могли, прицелились и лишь задели его грудь. Послышался разъяренный рев тигра, раздавшийся на весь лес. Киба и Акамару не сильно ранили его, и по большей части задели самолюбие царственного зверя, чем его тело. Тигр вновь кинулся на них, выбрав своей мишенью Акамару. Полосатая молния атаковала пса в мгновение ока. Акамару не успел сгруппироваться и был опрокинут на землю. Правда, он сумел использовать свое преимущество в размерах, ибо ненамного уступал тигру по габаритам. Без каких-либо особых ухищрений и техник ниндзя, между двумя огромными животными завязалась короткая битва. И неизвестно, кто мог выйти из нее победителем. Киба взволнованно наблюдал за тем, как пытается отвоевать победу его пес у огромной кошки, ни на что более не обращая внимания. Он был на сто процентов уверен в Акамару, но все же волновался. Кэори же по-прежнему стояла на толстой ветке, не менее заворожено наблюдая за битвой. Она была поражена мощью двух титанических животных, впечатляющих своей царственностью и красотой. Всегда дружелюбный и милый Акамару вдруг превратился в разъяренного и опасного зверя. Его движения были настолько быстры, что он превращался в размытое белое пятно, и оба противника представляли собой теперь непонятный мохнатый разношерстный клубок. То и дело мелькали белоснежные клыки пса, слышалось яростное рычание, полное угрозы, и щелкали мощные челюсти противников. Тигр был явно обескуражен тем, что нарвался на такого опасного врага, который почти ни в чем ему не уступал. Ведь он был царем в здешних лесах, и никто не смел противоречить ему, разве что другие тигры… А тут, какая-то псина, понимаешь ли… Строит из себя черт знаешь что… Правда, тигр, наверняка, не мог спорить с тем фактом, что это была очень большая псина, да к тому же имела в запасе несколько необычных и несвойственных животным трюков. Тигр понятия не имел, с кем связался, ведь Акамару являлся фамильным животным-ниндзя. Еще несколько минут, и Киба с принцессой услышали обиженный вой Акамару, а затем лязг пасти. Чьей — неизвестно. Теперь настала очередь тигра реветь от ярости, и затем все повторилось в обратной последовательности. Киба всполошился и напрягся, весь поддавшись вперед и сосредоточенно втягивая воздух в себя. Принцесса перевела на него взгляд и не смогла не восхититься им в очередной раз. Киба был просто великолепен в своей боевой готовности… Мощные мышцы были напряжены и свиты в небольшие клубки мускулов, готовые в любой момент спружинить и дать их обладателю необходимую силу для атаки. Нужен был только сигнал… И сигнал дал Акамару, когда неожиданно взвыл от очень чувствительного укуса тигра. Киба заметил на земле капли крови, и его ноздри раздулись, втягивая ее запах. На лице принцессы застыло изумление: неужели он может уловить запах на таком большом расстоянии? Секунда — и Киба разъяренно прорычал сквозь крепко стиснутые зубы. Эта кровь принадлежала Акамару. Он не хотел пока вмешиваться в битву, веря в своего пса, но теперь… Первая кровь была пролита. Да и прошло уже более пятнадцати минут с начала битвы, а Акамару никогда не возился так долго со своим противником — ему обычно хватало одной-двух минут, чтобы расправиться со своим врагом. Черная молния спикировала с дерева и вклинилась прямо в гущу битвы, вырвав из груди Кэори испуганный вскрик: — Кибааа!! Он никак не отреагировал, и на мгновение его тело скрылось под телами двух животных. Принцесса резко выдохнула, во все глаза наблюдая за происходящим. Она боялась, что эти хищники просто-напросто раздавят ее Кибу... Но ее опасения не подтвердились. Киба, живой и невредимый, появился между двумя зверями, рыча так же яростно, как и они. Глаза его горели лихорадочным азартным огнем, в котором Кэори с невольным ужасом прочитала такую же жажду убийства, как и у Акамару с тигром. Сейчас ее сексуальный и чувственный раб ничем не отличался от них. Он превратился в такого же необузданного и дикого зверя. Тонкие зрачки — еще тоньше чем у тигра, — пульсировали в два раза больше, чем обычно, увеличившиеся клыки были оскалены и продемонстрированы тигру, а когти на его руках ничем не уступали по остроте и смертоносности когтям Акамару или того же тигра. Забыв про свои техники, совсем обезумев от запаха крови, Киба и Акамару одинаково скалились на тигра, приняв угрожающую позу и громко рыча, пытаясь доказать ему свое доминирование. Причем принцесса никак не могла различить рычание Кибы среди тех звуков, что издавали тигр и пес. Он рычал так же по-звериному громко и вибрирующе, как и они. И зачем тут удивляться, отчего у Кибы такой обворожительный низкий бархатный голос, когда он так рычит? Наверное, его голосовые связки просто неподражаемы. Кэори представила, на какой частоте издает стоны Киба в постели, и по телу ее пробежала чувственная дрожь. О черт, она ничего не могла с собой поделать! Она так его хотела… Даже в совсем неподходящие моменты… Вроде этого. Отругав себя, принцесса постаралась вернуться к своим переживаниям относительно жизненной безопасности Кибы и сосредоточиться на битве. Между тем, на ее глазах Киба сорвался с места и накинулся на полосатого хищника, выставив вперед свои когти. Скорее всего, тигр бы остался без глаз, если бы не его звериная реакция. Молниеносно увернувшись, он уклонился влево и попробовал атаковать сверху, взвившись в грациозном кошачьем прыжке. Его гигантские лапы мягко спружинили и оттолкнулись от земли, и тигр взлетел ласточкой. Но Акамару привычно подстраховывал хозяина и был готов к такому повороту событий. Мгновенно среагировав, он так же взвился в воздух, не уступая тигру в грациозности. Над головой Кибы они снова сцепились и рухнули вниз, подчиняясь силе гравитации. Киба успел отскочить вовремя. Он отпрыгнул в сторону и снова накинулся на врага, поскольку Акамару был сильно ранен в плечо. Схватив тигра за морду, Киба вонзил свои клыки ему в глотку, а Акамару, пользуясь возможностью, рванул его в бок своими большими острыми клыками. Полилась кровь… Много крови. Море крови. Специфический острый запах железа, свойственный этому красному веществу, разлился по всей поляне, кружа голову. Кэори, наблюдая эту сцену, вся дрожала от страха и волнения. Она испытывала одновременно и испуг за жизнь Кибы, и восхищение его действиями. Адреналин тек и в ее жилах… Никогда она даже и не могла представить себе, что Киба может быть таким… Впечатляющим. Ошеломляющим. Сексуальным. Чувственным. Опасным. И вместе с тем манящим. Таким… Зверем. Грудь ее бурно вздымалась, дыхание участилось. Зрачки были ненормально расширены, словом… Можно было с уверенностью предположить, что она испытывала самое обыкновенное возбуждение… Общего характера. Между тем, с тигром было уже почти покончено. Белая шерсть Акамару вся была перепачкана кровью тигра, да и Киба не блистал чистотой. Его светлая кожа вся сплошь была покрыта кровью, кожаная жилетка так же была ею перемазана. Тигр еще слабо трепыхался, словно рыба на суше, но вот, его хвост дернулся в последний раз, могучая грудь вдохнула воздух, из глотки вырвалось тихое рычание, и он замер, вытянувшись во весь свой устрашающий рост. Киба стоял над ним, ссутулившись от усталости, и тяжело дышал. Его кожаная жилетка была порвана в нескольких местах, обнажая перепачканную кровью мускулистую грудь. Киба раздраженно скинул болтающиеся на нем тряпки, оставшись по пояс голым, и устало, но удовлетворенно взглянул на своего друга и соратника. — Аки? — пробормотал он. Пес кивнул так же устало, но задорно вильнул хвостом. Киба приблизился к нему и опустился перед ним на корточки. — Дай, посмотрю, — прошептал он, протягивая руку. Акамару протянул окровавленную лапу. И непонятно было, где его кровь, а где кровь убитого тигра. Киба осмотрел его лапу на повреждения и, не обнаружив таких, переместил свое внимание выше — на прокушенное и до сих пор кровоточащее плечо. Пока он осматривал рану, Акамару нервно переминался с ноги на ногу, пытался вертеться, и то и дело тянулся вылизать рану. Киба цыкал на него и отталкивал его морду от раны. Кэори, наблюдая за ними, почувствовала себя лишней. Между этими двумя царило такое согласие, доверие, любовь и гармония, что она ощутила себя ничтожной, никому ненужной маленькой и глупой, ничего не понимающей в этой жизни. Они не обращали на нее внимания, полностью поглощенные друг другом, и у нее возникло такое ощущение, словно она подглядывает за чем-то личным и интимным. Она невольно отвела взгляд, чуть покраснев. В этот момент эгоистичная принцесса в полной мере осознала, что такое любовь между двумя лучшими друзьями. Сила этого чувства была так могущественна, велика и светла, что перед ней она вся съежилась, и у нее возникло желание исчезнуть, оставить Кибу и Акамару двоих, так как она явно была тут лишней… Киба закончил осматривать своего пса. Во время осмотра он успел окончательно успокоиться, и его когти и клыки резко уменьшились в размерах, принимая обычную свою форму. — Идти сможешь? — спросил он тихо. Акамару кивнул и ободряюще тявкнул. Киба похлопал его по загривку и только теперь перевел свое внимание на принцессу. Словно лишь сейчас вспомнив о ее существовании. Она смотрела на него встревожено, со страхом и какой-то непонятной грустью в глазах. Просто в это мгновение Кэори осознала, что если хочет занять место в сердце Кибы, то она прежде всего должна вытеснить оттуда Акамару, так как иначе никогда не сможет стать в нем первой. — Рико, — окликнул ее он. Она неохотно подняла на него глаза. — Эй, ну ты чего? — его голос был весел и так и сочился удовлетворением. — Тигра забоялась, что ли? — Н-нет, — дрожащим голосом ответила принцесса и впервые в жизни отвела в сторону взгляд. Киба хмыкнул и в мгновение ока оказался рядом с ней. Она даже испугалась от такой молниеносности движений. Он легко спустил ее с дерева. Девушка была бледной как смерть, хотя голос ее ничем не выдавал бушующих в ней чувств. От Инудзуки это не скрылось, и он поспешил заметить с каплей ехидцы в голосе, предназначенной раззадорить и приободрить девушку: — Как же ты хотела охотиться на тигра, Рико, если ни разу этого не делала? Принцесса замешкалась с ответом, отводя взгляд в сторону. — Мой отец часто ходил на охоту. Это привилегия каждого правителя острова, независимо от пола и возраста, — наконец ответила она, с вызовом посмотрев ему в глаза. Но не успел Киба ответить хоть что-нибудь, как девушка кинулась ему на шею, прижавшись своим хрупким телом к нему и не обращая внимания на кровь, которая покрывала тело Кибы с ног до головы. Плечи ее дрожали от предательских всхлипов. Она прижалась к нему всем своим стройным соблазнительным телом, будто нарочно пытаясь возбудить его. Тонкие слабые руки обвили его шею, а горячее дыхание щекотало шею. Минуту Киба находился в обыкновенном ступоре, не зная, что делать. Но затем Инудзука осторожно обнял Кэори, успокаивающе гладя по спине. Он никогда до сих пор не видел принцессу такой… Настоящей, уязвимой и нежной, как хрупкий цветок. Он крепче прижал ее к себе, шепча успокаивающие слова, но совсем растерявшись из-за девичьих слез. Он не знал, что делать в такой ситуации, поэтому просто старался быть как можно более ласковым и внимательным. — Киба, Киба, — шептала она. — Я так испугалась… Так испугалась! Я думала, что ты можешь погибнуть! — Глупая, — прошептал он. — Я же шиноби. Я не могу погибнуть в битве с обыкновенным тигром. К тому же, со мной был Акамару. У тигра не было даже шанса на победу. — Все равно, я очень за тебя боялась, — пробормотала принцесса, и неожиданно, с силой притянув к себе его голову, впилась в его губы чувственным, будоражащим воображение поцелуем. Киба удивленно замер, не успев среагировать. И только Акамару вдруг яростно зарычал, недобро глядя на льнущую к его хозяину принцессу. Животные чувствуют, когда у них хотят отнять что-то дорогое их сердцу, причинить им боль… Стоя к нему спиной, оглушенный поцелуем, возбуждавшим в нем все его звериные инстинкты, Киба не смог обернуться и спросить у друга, в чем же дело. Но зато Кэори видела ревность в глазах пса. Продолжая страстно и горячо целовать его хозяина, она пристально взглянула в карие глаза Акамару, взглядом своим словно сообщая: «Твой хозяин — мой, пес. Даже не думай что-то тявкнуть!» И лишь Киба был единственным на этой поляне, кто абсолютно ничего не понимал.