Падший

Махару ушла с ужина довольно скоро, и никто ее не задерживал; впрочем, она подозревала, что хозяева испытали непомерное облегчение, когда она покинула зал. Ее безумно раздражала необходимость этого маскарада. Прятать свою вполне нормальную данмерскую внешность за образом результата ужасной болезни-проклятия было… обидно и странно, мягко говоря. Она осознавала прекрасно, что не является великой красавицей, но ведь и уродиной-то при этом не была! Так почему, обрушься Дом Забот на их головы, ее заставляют стыдиться себя самой?! Махару с грохотом захлопнула дверь отведенной ей комнаты. Пусть весь замок слышит, что к Стражам сейчас лучше не соваться. Она легла на широкую кровать и закрыла глаза. Плевать. Завтра они уедут, и скоро можно будет порыться в библиотеке, чтобы узнать побольше об этом мире и его магии. Потом они устроят порождениям тьмы грандиозную бойню — губы сами собой изогнулись в усмешке — и можно будет начать искать путь домой. Махару ненавидела себя за эту глупость. Почему, ну почему она сунулась в это проклятое зеркало, почему не разбила, не ушла? Ну позудело бы любопытство внутри, ну вернулась бы домой и позабыла все это. Исцелиться, отомстить принесшим столько зла тварям — и домой, домой, домой… Угрюмо вспоминая родные места, она незаметно погрузилась в сон, где убегала по сверкающему ночному небу от черных моровых чудовищ. Когда же она обернулась, то позади были высокие холмы Молаг Амура, и по ним сбегали вниз десятки смутно знакомых ей меров и людей, искаженных корпрусом и измазанных красной буревой пылью. Какой-то резкий звук вырвал ее из неспокойных иллюзий, заставив открыть глаза и напряженно уставиться в царившую в комнате темноту. Рука нашарила на столике кинжал, предусмотрительно там положенный; сжав в кулаке прохладную рукоять и оттого проснувшись окончательно, Махару вскочила и принялась быстро одеваться. Пусть большинство вещей осталось на конюшне, но в замок она прибыла в кожаном доспехе и оружие тоже взяла с собой — даже лук. Особенно лук. Все еще лишенный энергии лук Ауриэля лежал в кладовой при конюшне вместе с основными вещами, замотанный в бумагу с огненной печатью, которая обожгла бы руки любому вору, вздумавшему его коснуться. Махару не так уж часто им пользовалась — оружие бога нужно было обращать против нежити и самых могущественных врагов. Обычно она предпочитала — или даже любила — стрелять из другого лука, черного с серебром, прошедшего испытание нескольких десятилетий и не подводившего ни разу. Оставить его было все равно что бросить верного друга. Полный колчан стрел тоже находился под рукой, и Махару, подхватив его за плотный ремень, хмуро вспомнила, что так и не сходила на местное стрельбище, хотя и намеревалась… впрочем, надо еще убедиться, что сейчас не будет повода отточить свои навыки. Она шепнула себе под нос заклинание «Ночного глаза», бесшумно выскользнув в коридор. Вне комнат не было никаких ковров, лишь голый камень, и передвигаться нужно следовало очень тихо. Махару прищуренно вгляделась в открывшийся глазам синий полумрак. Никого. Впрочем… Снаружи, приглушенные стенами, донеслись глухие шаги, затем тихо зашуршала по полу входная дверь — хорошо смазанные петли даже не скрипнули. В помещение вошло несколько человек, все в легких доспехах, некоторые держали ладони на рукоятях мечей. Переглянувшись друг с другом, они замерли и, казалось, начали вслушиваться в ночное безмолвие. Стрела впилась в горло солдату, стоявшему у стены, тот невнятно захрипел и тяжело привалился к каменной кладке. Кусланды не держали стражу в личных покоях, это Махару усвоила четко. Его товарищи оглянулись, явно ничего не поняв из-за густой темноты, кто-то подошел, протянув руку и попытавшись потормошить мертвеца за плечо… Шедшие впереди двое рухнули на колени со стрелами в шеях, и шум от упавших тел привлек внимание всего отряда. Клинки немедленно покинули ножны, но Махару давно научилась стрелять быстрее, чем противник успел бы взмахнуть оружием. Троица нападавших, явно сообразительнее прочих, метнулась к стенам, надеясь избежать обстрела. Они вполне успешно скрылись бы в темноте от обычного лучника, но «Ночной глаз» превращал тьму в сумерки, а большего Махару и не требовалось. Она опустила лук и выдохнула. Что происходит? Что это за вторженцы, и откуда они вообще взялись? Дверь загрохотала от ударов ее кулаков. — Сэра Эйдан! Сэра Эйдан! Из комнаты донеслись приглушенные ругательства и собачий лай. Дверь приоткрылась. Младший Кусланд высунул в проем голову, вид у него был заспанный и злой: — Мафератова кровь, чего надо? — У вас есть здесь доспехи? — без предисловий спросила Махару. Юноша вздрогнул, наконец узнав ее, и кивнул. — Отлично, надевайте их и вооружайтесь. Сюда проник целый отряд солдат. Даже сквозь бледное свечение «Ночного глаза» было видно, как от лица Эйдана отлила кровь. — Будите Ориану и остальных! Я сейчас! — Он скрылся в комнате, оттуда донесся сбивчивый приказ: — Кадо, ищи! Ищи маму! Пес выскочил в коридор и помчался к одной из комнат, заливаясь лаем. Махару кивнула и молча бросилась в другую сторону, только распахнув заодно двери в комнаты товарищей и убедившись, что там действительно пусто. «Босмерские проныры, чтоб вас!» В принципе, было ожидаемо, что неугомонные юнцы отправятся исследовать новое место — но что они задержатся допоздна?.. Это нервировало. Всего лишь один удар в шею из тени, одно оттеснение в угол большой группой бойцов, одно столкновение с отрядом лучников — и конец. Такого даже самый сильный воин не переживет. Оставалось только надеяться, что Терон, Каллиан и Дункан смогут сами пробить себе путь. Следующая дверь должна была вести в покои старшего из братьев. — Сэра Ориана! — забарабанила она в дверь. — Одевайтесь, срочно! Несколько мгновений из комнаты не доносилось ни звука, затем раздался приглушенный возглас «Орен!», и дерево заскрипело. Дверь оттолкнул обеими руками смешной сонный мальчишка. — Одевайся, — бросила Махару, входя в комнату. — Где твоя мама? — Вон она, — указал мальчик. — Вы Серый Страж, да? Вы пришли нас защищать вместо папы? — Да, — слегка раздраженно ответила Махару. — Поторапливайтесь! — крикнула она затем в уже угасшую для глаз темноту. — Нужно спешить! — Да, — прозвучал позади рваный выдох. Под визг ребенка «Дядя!» Махару обернулась и увидела потрепанного Эйдана. Свеча в его руке бросала отблески на темные брызги крови на доспехе и лице. — Хоу предал нас! — разгоряченно выкрикнул он. — Растоптал дружбу с отцом, словно это совсем ничего не значит! Его солдатня сейчас попыталась убить меня и матушку, подлые ублюдки. — Серые глаза пылали гневом. — Я лично закую ядовитого гада в цепи, клянусь костром Андрасте! Наспех одетая, взъерошенная Ориана смотрела на деверя со страхом, крепко вцепившись в плечо сына. — Вы в порядке! — с явным облегчением воскликнула тэйрна, влетая в покои в кожаной кирасе, с удивительно мощным для ее сложения луком в руке. — Я так боялась за вас, Создатель, очень боялась! — Она стиснула в объятиях Орена. — Ох, Ориана, как хорошо, что ты рано уложила его спать! Если бы он вдруг вышел в коридор… — она осеклась, не желая думать о худшем. — Неважно, сейчас надо найти Брайса, он ведь так и не ложился и в момент атаки мог быть где угодно! — Ну, в жилых и гостевых комнатах его явно нет, — пожала плечами Махару. Элеонора кивнула, признавая ее правоту. — Вероятно, он мог остаться в главном чертоге, он предпочитает решать дела там. — Женщина вздрогнула. — Вместе с Хоу… Создатель упаси! — Пошли, не будем терять времени, — Эйдан развернулся с обнаженным мечом в руке; от юноши исходила мрачная аура. — Отцу нужна помощь. Но тебя, матушка, я прошу остаться с Орианой. — Я должна быть рядом с мужем! — нахмурилась тэйрна. — Лучше проводите Ориану и Орена до прохода, пока я буду убивать предателей вместо Фергюса, — не оглядываясь, посоветовал ей сын. — Кадо останется с вами. Пес заскулил, но послушно сел у ног тэйрны. — Я не кисейная барышня, чтобы бегать от битвы! — возмутилась Элеонора. — Он прав, — вклинилась в спор Махару, чтоб больше не терять драгоценное время. — Помогите своей семье, а я пойду с ним. Эйдан все-таки оглянулся и расплылся в улыбке: — Спасибо, Страж. Я ценю это. Она кивнула и молча пошла следом.

***

Терон умудрился взобраться на крышу. Сейчас он вообще не понимал, как его угораздило, с чего в голову вообще пришла такая мысль... но, подумав, Терон понял, что нет особой разницы между постройками шемов и разлапистыми деревьями Бресилиана (а еще крутыми оврагами, пещерами, навалами камней по берегам ручьев и прочим, прочим, прочим, где мальчишки клана Сабре чудом умудрялись не ломать ноги). А он днем увидел, как ловко лазают по стенам шемские дети, как они с хохотом съезжают вниз по крышам — и не удержался, даром что был вполовину их старше. Теперь Терон восседал в стороне от входа в главный чертог, подтянув к себе колени и обхватив их одной рукой, а другой придерживая рядом лук, с которым не хотел больше расставаться ни на мгновение. Денерима ему уже хватило за глаза и за уши. Хвала Творцам, в этом... Хайевере к Стражам относились с огромным уважением, чуть ли не с трепетом, поэтому на мрачного вооруженного эльфа в татуировках только поглазели немного, а потом махнули рукой, и он быстро воспользовался полученной свободой действий; на крыши шемы и вовсе почти не смотрели, так что о нем быстро забыли, что устраивало Терона больше всего. Долиец отчаянно скучал по родным лесам, и его взгляд все время скользил из стороны в сторону, выискивая хоть какие-то деревья. Внутри укреплений зелени было чудовищно мало, поэтому оставалось смотреть через крепостную стену на отдаленно темневшие верхушки небольшой рощицы, которую все равно было невозможно толком разглядеть. Как шемы не задыхаются в этих серо-черных тисках?.. Небо начало стремительно наливаться тьмой, и внизу забегали фигурки, разносящие факелы по всем углам. Вскоре большинство закоулков Хайевера мягко зазолотилось огнями, а по крышам пополз ночной холод. Терон, впрочем, не стремился слезать. В животе, правда, предательски заурчало, но изучающие взгляды шемов мгновенно испортили бы аппетит. Да и вряд ли бы местная знать стала терпеть эльфа за своим столом. Он сморгнул с век легкую сонную усталость и снова уставился на горизонт. Последние темно-алые пятна отгоревшего заката уже исчезли в черной ночи, но где-то вдали почти призрачно замерцала россыпь светляков. Каких еще, к Фен`Харелу, светляков?! Терон сощурился, слегка наклонился вперед, по привычке готовясь припасть к следу и прочесть движение зверя — только вот в этот раз животных здесь не было и близко. До слуха донесся какой-то приглушенный гул. Огоньки приближались неторопливо, по скорости особо не совпадая ни с одним движением известного ему создания... шум же все нарастал, постепенно распадаясь на лязг железа, ржание лошадей, пение и отрывистые, командные крики. Это была человеческая армия. Терон даже немного привстал, ошарашенно глядя на открывшееся зрелище. Огоньки оказались факелами, а ползли они так медленно потому, что солдаты шли неспешным шагом. Значит, вот о чем говорили утром знатные шемы! Сколько же их здесь? Наверное, хватит клана на два-три... Вроде шемы своих воинов измеряют сотнями. В кланах боеспособных эльфов все же будет поменьше — значит, тут клана четыре. Зачем тогда Дункану вообще понадобилась поддержка долийцев? Заодно это объясняет, почему Элвенан так и не оправился после своего падения. Их народ просто не может размножаться с такой же скоростью, а шемлены давят, давят, давят числом... Терон принялся сердито натягивать перчатки на озябшие пальцы, и до ушей донесся грохот пришедших в движение цепей, а затем скрежет створок ворот по камню. — Наконец-то! — услышал он веселый крик. — Мы уж думали, вы решили до Тевинтера прогуляться! — Да что тут делать, все враги нам на один зуб! — отшутился кто-то из солдат. — Хоть где-то надо кости размять! Послышался гогот нескольких десятков луженых глоток. — Милости просим к нам, мы вражиной всегда поделимся! — не растерявшись, захохотал привратник. — А мы постоим, передохнем! Так, перебрасываясь шутками, шемы начали заполнять двор. Терон, придерживаясь за черепицу, съехал к краю крыши, собираясь спуститься и незаметно прошмыгнуть в сторону выделенных Стражам комнат — во избежание недоразумений и неприятностей. Шемы-воины до долийцев добирались редко, но если уж случалось, то земля Бресилиана пропитывалась кровью на ярд вглубь. Коротко пропел рожок. Что-то тихо зашелестело — будто сильный ветер прошелся по полю с высокой травой. Кто-то удивленно охнул. Послышалось несколько ударов чего-то тяжелого по камню. — Преда... — кто-то захлебнулся криком. — Закрыть ворота! — вдруг заорал кто-то отчаянно прямо под ним, и створки дверей главного чертога начали медленно сдвигаться. Солдаты вбежали в круг света, отбрасываемый настенными факелами, и в их руках заблестели клинки. У нескольких человек впереди, впрочем, оружие казалось черным. От крови. Терон ошарашенно уставился на них, не в силах осознать, что происходит. С кем сражались шемы? Зачем? Кто-то проник в крепость? Разбойники, что ли? Но как они попали за стены? Ведь еще пару минут назад все было в порядке, а значит, проблемы начались уже здесь, внутри... Ответом на его безмолвные вопросы была шагнувшая вперед короткая шеренга лучников; мечники же семенами на ветру рассыпались в стороны. — Стреляй! Створки находились на полпути к закрытию, и стрелы тенями взрезали свет у входа. Зазвучали стоны и хрипы, движение дверей замедлилось. — К оружию! — загулял эхом крик где-то за спиной. Обернувшись, Терон уперся носом в крышу и запрокинул голову, пытаясь непонятно что разглядеть во тьме. "А, там же тоже есть солдаты. Стража", — понял он. Затем уставился вниз, на ринувшихся вовнутрь чертога шемов, взбудораженно кричащих и размахивающих оружием. Почему они начали резню? Это же подкрепление, которое должно было прийти на помощь в борьбе с Мором! Или их обманули?.. Долийцы с трудом понимали сущность предательства: знали, что это такое, но представить себе просто не смели. Слишком мало осталось кланов, слишком мало в них жило сородичей, чтобы втыкать другому нож в спину — так бы они просто перебили сами себя. Да и много ли надо нищим странникам делить? Аравели, галл, пищу? Хранитель решал споры между членами клана, и никто не оставался обделенным, ни взрослый мужчина-глава семьи, ни младенец-сирота, каким когда-то был сам Терон. В чертоге, судя по звукам, закипел нешуточный бой, но на площадке перед входом все еще оставалось слишком много людей. Он, спустившись, даже стрелу на тетиву наложить не успеет. Стрелять с крыши — идея безумная, если только он не захочет атаковать шемов собственным бренным телом и парой кусков черепицы... Или нет? Терон поймал себя на том, что уже несколько мгновений неотрывно смотрит на козырек над входом. Добраться туда нужно по двускатной крыше — слишком высокой, правда, чтоб дотянуться до нее даже кончиками пальцев. Человек, возможно, сумел бы, да и то рослый. Терон внимательней вгляделся во мрак. Черноту слегка разогнало вспыхнувшее где-то рядом пламя: проклятые Забытыми солдаты уже что-то подожгли. Под стеной угадывались очертания огромной статуи столь любимой шемами собаки. Она сидела на задних лапах, приподняв передние, будто намереваясь полоснуть когтями невидимую добычу, и скалила пасть в пустоту. Точно, он видел две такие твари по обе стороны над входом, но тогда не придал им значения. — Тут разве что Фен`Харел в помощь, — прошипел Терон себе под нос, закидывая лук за спину и лихорадочно проверяя ремень колчана. — Безумец. Вцепившись в карниз, он осторожно приподнялся. Выпрямился на мгновение и затем с судорожным вздохом развернулся над бездной, чтобы упасть на черепицу с глухим стуком и только через несколько ударов бешено колотящегося сердца понять, что он жив и просто лежит на скате крыши. Насколько же проще было бы лечь на спину и просто перевернуться!.. Но не с оружием же на спине, такое пережил бы разве что Дар`Мисан, которого при нем как раз не было. Терон стиснул зубы и осторожно, боком двинулся к статуе, упираясь ладонями в ставшую такой ненадежной поверхность. Надо было снять перчатки, он и так почти утратил чувствительность. — Ну, с помощью Творцов, — выдохнул он, делая новый шаг.

***

Эйдан едва ли не бежал, и на такой скорости с обнаженным мечом в руке он напоминал живой таран. Махару отставала от него на несколько шагов, пристально разглядывая разбегавшиеся от факела тени. Лук был намертво стиснут в пальцах, готовый выплюнуть смерть прямо в лицо первому же дураку, решившему напасть на них. Впрочем, обстоятельства немного осложнялись. — Помедленней, сэра! — не выдержала она, когда юноша торопливо скрылся за очередным поворотом. — Если там окажется отряд головорезов, то вас убьют прежде, чем я всажу хоть кому-нибудь стрелу в глаз! — Нет у меня времени на осторожность! — огрызнулся тот. — Мой отец в опасности, мои люди умирают! Я должен им помочь! — Умерев от удара ножом и не дойдя до них ста шагов, вы им определенно ничем не поможете! — рявкнула Махару, выскакивая следом. Улица, хвала предкам, была пуста. Самонадеянный глупец! Ему вообще знакомо понятие "осмотрительность"?! Да она через неделю после ухода из племени бы просто сдохла позорно в первых же руинах, если б бросалась туда сломя голову! — С мечниками я справлюсь! — сердито бросил Эйдан, не сбавляя шага. — А против лучников нам ничто не поможет! — Поможет! — Махару пронеслась мимо него и загородила проход, расставив ноги и широко раскинув руки. Один из рогов лука обвинительно уперся юноше в грудь. — Но только если вы не будете лезть в пасть медведю, а начнете думать, сэра упрямец! — Хватит, Страж! — рыкнул Эйдан. — Я принял твою помощь, но не потерплю такого нахальства! Я могу и передумать! — И что? Отошлешь меня? Я не из твоей прислуги! — она в запале перешла на "ты", перестав сдерживаться, и, кажется, Кусланда это отрезвило — он смотрел на нее с прищуром, но уже холодно и сосредоточенно, а не разгневанно. — Я могу помочь. Действительно могу. Даже против отряда арбалетчиков. Но для этого мне нужно их хотя бы увидеть — до того, как ты на них выскочишь и тебя утыкают, как ежа! Юноша еще несколько мгновений пристально смотрел на нее, почти изучающе. Немного помолчал, но затем наконец кивнул. Дальше они шли уже наравне. Впрочем, затишье продлилось недолго: среди стен загуляло шумное эхо серьезной битвы. Отряд гвардейцев с щитами Кусландов теснил ко входу в главный чертог солдат Хоу. Возглавлял его молодой рыцарь, свет факела кроваво искрился в темно-рыжих волосах. — Сэр Гилмор! — вскрикнул Эйдан, бросившись к нему. — Да Дом Забот тебе на голову, — простонала Махару, выхватывая стрелу из колчана. Легко наложить, стремительно натянуть... развернувшийся на крик Эйдана солдат получил стрелу в лицо и рухнул. — Дурак, дурак, трижды дурак! — рыкнула она себе под нос, подстрелив еще одного, попытавшегося напасть на юношу со спины. — Совсем рассудок потерял! Впрочем, с мечом он обращаться умел, это точно, а левая рука делала Эйдана смертоносным вдвойне. На правую, скрытую щитом, сыпались удары, но, кажется, боли или усталости он не ощущал — по крайней мере, пока. Эйдан умудрился прорваться к своим: Махару расслышала радостные крики, и затем гвардейцы будто утроили натиск. Часть отряда Хоу скрылась в чертоге, а ее стрельба переставала быть эффективной. Она вернула лук за плечи, задумчиво провела кончиками пальцев по рукоятям у бедер. Меч и кинжал — хорошее сочетание, опасное... бесполезное, если творить магию с рук. Нет, хороший маг может скрыться в собственной силе, как в лучших доспехах, окутав себя плащом; неумелый, но сильный просто испустит мощнейший взрыв всем своим телом. Ей не подходил ни тот вариант, ни другой. Сейчас были важны аккуратность и точность. Все-таки убивать союзников в битве считалось среди боевых магов Легиона дурным тоном. Махару стремительно влетела в главный чертог, быстрым взглядом оценив обстановку. В ладонях ее искрились молнии. Солдаты Кусландов теснили врагов к входным дверям, стоявшим открытыми нараспашку, свет факелов проливался за порог на сколько-то футов, но дальше царил один лишь чернильный мрак. "Неужели их так мало? Казалось ведь, что здесь орудует целая армия... А там никого." Коротко и отрывисто прогудел рожок. Махару быстро нашарила взглядом в суматохе боя злосчастного трубача, и ее рука хлестнула воздух атакующей змеей. С пальцев сорвалась гибкая сверкающая смерть, солдат упал, на нагруднике его рассыпались быстро затухающие искры. Никому, впрочем, не было до этого дела. Предатели торопливо перегруппировывались, вяло огрызаясь на атаки защитников, отползали к спасительному выходу. — Выпнем ублюдков к демонам! — заорал рыжий рыцарь — как его, Гилмор? — За тэйрна, за Хайевер! — За Хайевер! — взревел рядом с ним Эйдан, а следом и воспрянувшие духом гвардейцы. Свет факелов озарил бледные лица солдат Хоу, пытавшихся развернуться в боевой порядок снаружи чертога... один из них вскрикнул и упал с торчащей в горле длинной стрелой. Еще один. Еще. — Откуда стреляют?! — панически закричал кто-то. Среди остатков отряда не было лучников, и ответить на угрозу им было нечем. Со стороны Кусландов же зазвучали радостные вопли. Враги заметались, слепые и беспомощные перед смертельной опасностью, пытались закрываться щитами, но бесполезно — закованных в латы рыцарей среди них не было, а всем остальным гениальный стрелок немедленно бил точно в ноги, а то и колени. Длинные темноперые стрелы сыпались с неба копьями разгневанных богов, и Махару подозревала, что уже видела их в каком-то колчане. — На крыше! Этот урод на крыше! Закрылись и внутрь! — Да сейчас, — прошипела она себе под нос. — Размечтались. — Гото-о-овсь! — рявкнул Гилмор. Из где-то пятидесяти вражеских вояк на ногах стояла едва ли половина. На стороне Кусландов же бой были готовы продолжать человек сорок. Их шансы были высоки — но почему бы собственной рукой не поправить чаши весов? Всего несколько крупинок песка Времени... — TiiD Klo Ul! Она рванулась вперед, на ходу творя заклятие левитации. Секунды поползли мимо густыми каплями меда, текущего из кувшина, и Махару была уверена, что со стороны кажется тенью, едва уловимой глазом. Над головами солдат посыпались лиловые искры, и затем она спрыгнула на камни пустого пространства между двумя отрядами. Пламя послушно запылало в ладонях, свилось тугими клубками и хлынуло вперед всепожирающим валом. Люди начали медленно раскрывать рты, глухо-глухо, будто глубоко под водой, раздались крики, раздробленные на отдельные звуки. Она опустила руки и выдохнула: под правой ключицей отчетливо сильно и болезненно бился пульс. Слишком много энергии, неудивительно, что начинает проявляться боль. Побыстрее бы разделаться с этими предателями! Огонь медленно разворачивал яркие крылья, и она краем глаза уловила нечто темное — по небу медленно скользила стрела. Махару оглянулась, проследив взглядом направление выстрела, и уставилась на огромную мрачную фигуру на крыше чертога, длинную, больше семи футов в высоту, снизу массивную и будто шипастую, а сверху тонкую и... ветвистую? Магия Крика лопнула тонким ледком на поверхности воды, и время хлынуло привычным стремительным потоком. Пламя тут же разлило яркий свет, и фигура превратилась в бледного лучника на большой гранитной статуе; его стрела свистнула рядом падающим копьем и впилась в горло солдата Хоу. Смутная догадка мелькнула на краю сознания, но она была не настолько важна, чтоб отвлекаться от битвы. — Магия! — заорали за спиной. — Здесь маги! Горящие люди падали ничком, с воем пытались сбить с себя огонь, катались по каменным плитам и кричали, кричали, кричали... Махару смотрела бесстрастно, привычно, лишь слегка сощурившись, чтоб не упустить возможную опасность. Боевой маг не жалеет тех, кого убивает — без исключений. Они сами навлекли на себя свою участь. А что та оказалась более жестокой, чем смерть от одного удара мечом... стоит ли об этом печалиться? По сравнению с муками Доли Воздаяния — все равно ничто. И Махару мстительно надеялась, что через смерть от руки моричи Боэтия сможет утвердить свою власть над этими ничтожествами, хотя никогда, казалось бы, не чтила Владыку Предательства. Она ведь до этого мига не осознавала, какая внутри нее бушевала ненависть к такой невообразимой, отвратительной подлости — удару в спину исподтишка, во тьме, тому, кого Рендон Хоу еще утром звал другом. Драконы были ужасны в своей мощи и жажде уничтожения Joor, но они возвещали о своем приходе издалека, громогласным рыком и хлопаньем крыльев, закрывавших солнце... Драконы были ужасны, но смертные были гораздо хуже. После Крика все еще было трудно дышать, но она собрала в кулак всю свою волю и выдохнула: — Fus Ro Dah! Это было как в первый раз — как в тот ясный осенний день, когда молодой стражник с горящим взглядом отступил от голого драконьего черепа и попросил: "Попробуй Крикнуть!". Он был похож на ребенка, получившего коробку с подарком, даже израненный и измученный, а у нее кровь из длинной царапины на лбу заливала глаза и не было совершенно никаких сил стоять на ногах. Она хотела выплюнуть что-то едкое, но вместо того процедила слово, которого раньше не знала. Криком это точно нельзя было назвать; так, может, чуть громче выдоха, чуть громче такого сильного западного ветра, летевшего со стороны опускавшегося солнца. Она не пыталась кричать, да и не видела в этом смысла. Но и тогда, и сейчас это все равно был Thu`um. Изломанные куклы тел отлетели прочь, и Махару оглянулась на своих союзников. Но, судя по их взглядам, помощь оказалась нежелательной. — Малефикар! — Гилмор был белее мела, сам он сильно вцепился в свой меч. Рядом Эйдан таращился во все глаза, на лице его читались противоречивые чувства. Остальные воины смотрели с суеверным страхом. Повисла тяжелая тишина. — Гилмор, надо закрыть ворота, — наконец удивительно спокойно произнес Эйдан. — Страж, спасибо за помощь. Такому учат в Круге? Махару не стала пытаться просипеть даже короткое "Да": два Крика за такой короткий промежуток времени — слишком уж сильная нагрузка на горло, пусть и во второй раз она Говорила тише. Хотя бы несколько минут молчания, восстановиться совсем чуть-чуть... — Погодите! — донесся вопль, и Махару вспомнила про позабытого лучника. — Помогите спуститься! "Знакомый голос. Соратничек, что ли?" Она поковыляла на подгибающихся ногах поближе к стене и задрала голову. Сотворить "Ночной глаз" без слов, да еще и с резко нахлынувшей усталостью было сложновато, но все-таки в итоге ей удалось разглядеть Терона верхом на каменной собаке. Это было настолько непривычно и забавно, что Махару закашлялась от беззвучного смеха. — Чего смешного? — окрысился тот. — У меня и на твою рожу стрела найдется! Махару согнулась пополам от хохота, и пусть она не издала ни звука, Терон по ее трясущимся плечам понял, что она там явно не рану зажимала. — Слушай, плоскоухая, прекращай! — рявкнул он. — Лучше подсвети, чтобы я мог нормально спуститься! Она часто закивала, все еще не переставая смеяться. Кто-то из солдат Кусландов прыснул, затем еще один, и еще. — Э-э-эргх. — Голос все еще не восстановился, да что за происки даэдра! Терону надо бы помочь, пока эти не начали ржать, как стадо жеребцов, иначе с парня станется пустить им кровь. Но зато хорошо, что он отвлек их от ее магии и немного снизил напряжение, иначе ситуация бы неприятно осложнилась. — Вы слышали господина, закрываем ворота! — скомандовал Гилмор. — Каждое мгновение на счету, живо, живо! Несколько жестов с успехом могут заменить прочтение нужных слов. Еще и перебить такую магию обычным "Безмолвием" не получится, понадобится талантливый и умный иллюзионист. Махару взглянула на Терона, сощурилась, прикидывая расстояние, и зашагала по воздуху. Левитация — очень затратное заклинание, куда требовательней и трудней телекинеза, не каждый маг способен его применить. Махару раскачивала свой резерв много лет, и он выгодно отличался объемом от резерва наивной девчонки, нахватавшейся по верхам знаний шаманства от матери и решившей, что этого достаточно для покорения большого мира... но все-таки даже сейчас энергия утекала под ноги слишком быстро. Она встала напротив Терона, вцепившегося в собачьи уши и вытаращившего глаза, протянула руку. — Хватайся давай. Холодный ветер скользнул по волосам. Подошвы сапог будто проваливались в воду, мягкую и почти невесомую, но все-таки ощутимую: под ней футов десять-двенадцать, не меньше. Летать, конечно, хорошо, но только при контроле процесса. Не хотелось бы внезапно рухнуть от усталости и что-то случайно сломать. Почему он пялится, ну?! — Хватайся, ну же! Терон покосился на лук в руке, на камень внизу, затем на нее. — Ты меня поймаешь разве? Я лучше по старинке, самостоя... — Прыгай! — не выдержав, заорала Махару. Колени у нее уже начинали ощутимо подрагивать. Парень, сильно побледнев, слез со статуи, осторожно стал на край крыши. Одна рука все еще с силой цеплялась за клык, торчащий из собачьей пасти. Затем он посмотрел ей в глаза и прыгнул. Махару ухватила его обеими руками за локоть и с непомерным облегчением приотпустила "вожжи" заклятия. Они опустились на плиты двора быстро, но достаточно осторожно, чтобы ничего не повредить. — Благочестивая Андрасте... — прошептал Эйдан, невольно оглядываясь на своих людей, но те давно сосредоточенно возились у ворот и потому ничего не видели. — Кажется, я понимаю, почему магов запирают в Кругах. Махару хрипло дышала, пытаясь восстановить силы, и потому не стала отвечать. Терон же, отойдя от нее на пару шагов, принялся нарочито внимательно перепроверять свое снаряжение, но свет факела заблестел в каплях пота у него на лбу. — Ты не ранен? — наконец поинтересовалась она. — Кроме неожиданной седины в волосах, я в полном порядке, — отрезал парень. — Где остальные? — Ты тоже не знаешь, где они? — Махару слегка опешила. Ситуация принимала еще более неприятный оборот. — Куда их могло понести? Ладно, в Каллиан проснулась жажда исследований, но Дункан? — Он собирался что-то обсудить с отцом, — хмуро вспомнил Эйдан. — А где тэйрн обсуждает важные дела? — Да в том-то и дело, — взорвался младший Кусланд, — что здесь! Но его нигде не видно, а ведь он может быть ранен! Замок огромен, отца можно искать где угодно, и не факт, что мы успеем раньше недобитков Хоу! Повисло мрачное молчание. — Вы здесь! — внезапно закричал кто-то, и к ним подлетела Каллиан — растрепанная, в броне, с клинками, по которым уже протянулись кровавые полосы. — Создатель, я уж думала, что вас убили или еще что похуже! — Объявилась наконец! — рявкнул на нее Терон, у которого испуг явно перешел в гнев. — Сдурела, что ли, так пропадать?! А если б тебя в темном закутке прирезали?! — Ага, а вам тут, значит, ничего не угрожало, я смотрю? — вспылила девушка. — Я там слугам жизнь спасла — эльфам, между прочим! Так что, долиец, хватит на меня орать, ты не в своем лесу! — Ах ты зараза плоскоухая, — сощурившись, прошипел Терон.— Я тебя... — И еще я, кстати, Дункана нашла, — Каллиан с деланно небрежным видом ткнула пальцем себе через плечо. С той стороны к ним как раз приближался Страж-командор собственной персоной. Вид его был встревоженный. — Все целы? — сразу спросил он, быстро оглядев своих рекрутов. — Давета никто не видел? Все покачали головами. — Ладно, — вздохнул Дункан, затем обернувшись к Эйдану: — Сир, из замка есть еще выходы? — Я не сир, — буркнул тот, — а насчет выходов, честно говоря, никогда не задумывался, поводов не было. Но, скорее всего, он в сокровищнице. — Тогда ведите. Им пришлось пробежать по длинной темной улице — в этой части замка пожары пока не начались, но вот факелы не горели. — Надо еще забрать фамильный меч, — пробормотал Эйдан, распахивая дверь, — я не дам Хоу наложить на него лапы... Демоны! На полу лежали два тела в кольчугах стражников, рядом валялись разбитые щиты с гербами Кусландов. Прямо под ногами Эйдана лежал еще один труп — солдата Хоу с болтом в горле. В дальнем углу возле боковой двери сидел Давет с арбалетом на коленях. Рядом с ним распростерся еще один солдат, у которого из глазницы торчал нож. Эйдан дернулся, пытаясь уйти из проема, но Давет не стал стрелять. — Что, суки, страшно? — как-то безумно хохотнул он. — Кончились болты, уроды! Но старым-добрым пером я каждого угощу, успевай только подушки набивать! — Давет, это мы, — позвал Дункан, входя в комнату. — Давно ты здесь? — Мать моя Андрасте, это же Стражи! — облегченно воскликнул тот. — Я уж подумал, что тут и помру. Вышел вроде воздухом подышать, вдруг слышу — вопли, грохот, рога дудят... Я бегом за дверь, а тут эти мертвые лежат! Только вроде спрятался в углу, глядь — а в дверь еще двое ломятся. Я в одного из арбалета шмальнул, а второй вот успел добежать, я его и приголубил. — Отличная работа, — хмыкнула Каллиан. — Сомневаюсь, правда, что у сокровищницы ты просто гулял. — Увы, — рассмеялся вор, — только гулял. У меня ж ни отмычек, ни планов, ни даже золота, чтоб просто стражу подкупить. — Можно я не буду это выслушивать? — процедил Эйдан, проходя мимо и дергая за дверь. — Хорошо хоть, что заперто. Ощупывайте стены, мы должны найти ход. — А ну отошли прочь! — рявкнул с улицы женский голос. Обернувшись, Махару встретилась взглядом с тэйрной Элеонорой. — Матушка, это мы! — воскликнул Эйдан, подскочив к ней. — Ты в порядке?! — Да, хвала Создателю, и Ориана с Ореном тоже. Я спрятала их в кладовой — мне помогли двое слуг, — и отправилась искать Брайса, но нигде не смогла его найти, везде были только подонки Хоу. — Махару, приглядевшись, осознала, что тэйрна выглядит безумно измотанной, колчан за спиной сильно опустел, а на зажатом в руке клинке видны кровавые потеки. — Затем бросилась сюда, чтобы забрать фамильные реликвии... хорошо, что ты тоже пришел, Эйдан, ты сразу сможешь его унести. Она подошла к двери и вытащила длинный серо-стальной ключ, завозила им в замке. Через несколько томительных секунд механизм поддался, и младший Кусланд толкнул створку, чтобы войти в святая святых своей семьи. Прошло несколько минут, и он вернулся, вооруженный прекрасным длинным мечом и большим металлическим щитом, по которому струились нарисованные краской лавровые листья. — Матушка, мы не можем найти тайный ход. Он вообще существует? — Ход идет из кладовой, дорогой сын, ты совсем брата Олдоса не слушал? — нервно рассмеялась Элеонора. — В ином случае я бы не оставила там Ориану и Орена. Твой пес, конечно, хорош, но я не могу полностью положиться только на него. — Тогда давайте поторопимся, — спокойно, но твердо произнес Дункан. — А отец? — как-то отчаянно спросил Эйдан. — Думаю, он рано или поздно все равно придет туда. Но на всякий случай предлагаю пойти через главный чертог, чтоб убедиться, что он не командует обороной. Они бегом устремились к цели, летя по мрачным улицам, озаряемым лишь отсветами полыхающих пожаров. Крепость пала, а армия Хоу должна была подходить к ней всю ночь... кто знает, сколько еще сотен воинов направляются сюда форсированным маршем? По счастью, в чертоге обнаружился сэр Гилмор, что-то встревоженно втолковывающий окружившим его офицерам. Простые солдаты же спешно возводили баррикады перед въездными воротами, таща все, что под руку попадется. — Госпожа! — увидев их, воскликнул он с облегчением в голосе. — Вы в порядке! Тэйрн очень беспокоился за вас и всех остальных. — Что с Брайсом?! — Казалось, еще немного, и Элеонора вцепится в него, как дикая кошка. — Он что, приходил сюда?! Гилмор помрачнел. — Да. Тэйрн пришел буквально как только ушел мастер Эйдан. Он сказал, что был в казармах, когда туда ворвались предатели. Его очень сильно потрепало... а если честно, то он просто был еле жив от ран. Сказал, что будет ждать вас у кладовой. — Даже с ранами отец уже должен дойти туда, — в глазах юноши загорелась надежда. — Мы дадим вам столько времени, сколько сможем, — пообещал рыцарь. — Остальное войско Хоу только на подходе, мы сдержим их натиск всеми силами. Ворота они возьмут, только продав души демонам. — Спасибо тебе, сэр Гилмор, — искренне сказала Элеонора. — Да присмотрит за тобой Создатель, — добавил Эйдан. Тот невесело улыбнулся: — Да пребудет с вами Его благословение. Махару, уходя следом за остальными из зала, опустилась и коснулась рукой порога. На темном камне проступили тусклые прожилки огненной руны. — Сюда не подходите! — крикнула она отважным людям, собиравшимся умереть, чтобы они выжили. — Здесь этих ублюдков ждет горячий сюрприз! Гилмор хохотнул и взмахнул рукой, показывая, что все понял. Чтобы найти кладовую, пришлось порядочно поплутать в лабиринте улиц, но Элеонора вела их с уверенностью истинной хозяйки замка. — Подождите! — вдруг крикнул Эйдан, заметив в стене полуоткрытую дверь, и, не ожидая ответа, бросился туда. — Что?.. — оглянулась тэйрна, и Махару поразилась тому, какая горечь вдруг исказила ее лицо. — Конечно... — пробормотала она. Эйдан выскочил наружу спустя минуту, бледный как полотно. — Нэн... — выдавил он и зажмурился. По щекам его потекли слезы. — Мне жаль, — тихо сказала его мать. Махару переглянулась с Каллиан. Та вряд ли понимала больше нее самой, что произошло, но они обе сочувствовали горевавшему юноше. — Куда дальше? — прервал тишину Дункан. Тэйрна будто очнулась: — Да, конечно. Вон та дверь, в самом конце. Там оказалась большая кухня, в конце которой оказалась еще одна дверь, ведущая, наконец, в кладовую. Махару сразу не понравился доносящийся оттуда детский плач. Ворвавшись, они увидели скорчившегося на полу Брайса Кусланда, зажимавшего на боку рану; желтая ткань камзола вокруг его широкой ладони давно побурела от крови. Возле него на коленях стояла Ориана, пытавшаяся отодрать от платья кусок ткани. У нее ничего не получалось, и женщина едва не рыдала от злости и бессилия. Маленький Орен съежился рядом с ней и плакал. Пес стоял перед входом, низко припав к земле и скаля зубы; он сначала громко зарычал, услышав шаги, но затем радостно залаял и подскочил к Эйдану. Тот, впрочем, почти не обратил на верного питомца внимания, сразу бросившись к отцу: — Что с тобой?! — Я... думал... где же вы... — прохрипел тэйрн. — Дункан, спасибо. — Я мало что сделал, ваши сын и жена сами проложили себе путь. — Страж подошел к нему и встал рядом на одно колено, хмуро рассматривая рану. — Кажется, дело плохо. — Нужно уходить! — Элеонора сжала ладонь мужа, вгляделась в его лицо. — Мы выберемся и найдем целителя, лекаря, знахаря... кого-нибудь, кто тебе поможет! — Боюсь, мне уже не подняться, — криво усмехнулся Брайс. — Эти мерзавцы задали мне хорошую трепку, просто эта рана... самая... заметная... — Он застонал, едва не завалившись на спину, и Эйдан торопливо придержал отца за плечо. В его глазах появился страх: — Не смей так говорить! — Надо перевязать рану, — дрожащим голосом произнесла Ориана. — Слишком много крови. — Оставь, — слабо отмахнулся тэйрн. — Главное, чтоб с вами... все было хорошо. Иначе... Фергюс... не простит. Каллиан протянула Ориане свой нож, та принялась спешно кромсать подол, пытаясь отрезать ровную полосу ткани. Махару смотрела на происходящее будто бы издалека. Вылечи его. Не могу. Усталость будто навалилась тройной тяжестью, боль в мышцах разгорелась ярче, под ключицей и у локтей будто воткнули пульсирующие, смазанные ядом иглы. Больно. Плохо. Не могу сосредоточиться. Шармат! Ты можешь это сделать, чтоб тебя! Энергия не восстановилась, ее просто не хватит на столь серьезные раны. Элеонора и Ориана возились над раненым, пытаясь забинтовать его торс... Брайса вдруг вырвало кровью, Эйдан хрипло выругался. Тогда сделай все, что в твоих силах! Не стой столбом, героиня, чтоб тебя! Я не настолько хороший целитель. Но ты же, побери тебя Боэта, как-то латала себя больше полутора веков! Скажешь, нет?! Куда чаще меня латали припарками и зельями. И очень продвинутыми, мастерскими заклятьями Восстановления. Она не сразу осознала, что прокусила губу. По подбородку поползла горячая капля. — Махару! И не сразу она осознала, что обращаются к ней. Эйдан смотрел молящим взглядом прямо в глаза, а она этого даже не видела. — Вы маг, вы можете помочь отцу?.. Можешь! Не в этом состоянии. Можешь! — Прошу вас! МОЖЕШЬ! — Я попробую, — выдохнула она, нетвердым шагом приближаясь к раненому. Села на колени, положила ладони на рану. Сначала хотя бы просто остановить кровь. Остатки сил потекли в рану золотистым светом, и тэйрн снова застонал. Почему ее зелья остались в рюкзаке снаружи?! Магия текла по телу Брайса Кусланда, затворяя каждый разрыв, но он начинал все чаще плевать кровью, как только Махару попробовала подняться к легким. — Что такое? — в отчаянии прошептала она. Просто ты струсила и начала слишком поздно. Она забормотала новое заклятие, сложное, но, к счастью, почти не требующее бесценных сил: оно должно было помочь понять, что происходит внутри. Видимо, это был удар булавы. По ребрам пошли трещины, а несколько кусков и вовсе откололись — и с каждым движением все сильнее впивались в легкие. Это был конец. Чтобы правильно срастить ребра, ей нужны время и инструменты, чтобы вскрыть грудную клетку и переместить отломленные куски. А это уже был уровень Колетты, истинного целителя, почти всю свою сознательную жизнь занимавшегося только Восстановлением. И печень, в которую ударили, наверное, мечом, никак не могла начать правильно работать. Махару зарастила ткани, но грубо, топорно, чтобы хотя бы остановить кровь. Все, что она делала, было лишь временными мерами, достаточными, чтобы протянуть еще немного, — но дальше был нужен настоящий, хороший врач. Она всегда успевала добраться до хотя бы самого завалящего знахаря. Тэйрн же такой удачи не получил. — Я не могу, — прошептала Махару, убирая руки; пальцы мелко дрожали. — Этого недостаточно. На лице Эйдана было отчаяние. — Не может быть... — прошептал он. — Нет. — Волчонок, не грусти, — с губ тэйрна на желтый воротник упало еще несколько алых капель. — У меня была... долгая, хорошая жизнь. Но ты должен... отомстить Хоу. Не дать ему навредить семье. — Да, отец. Конечно. — Глаза Эйдана блестели от слез. — Дункан, помогите моему сыну добраться до Остагара. До короля. Он... и Фергюс... должны... узнать, что произошло. — Даю слово, — кивнул Страж. — Но я тоже должен попросить вас кое о чем. — Что угодно, — хрипло ответил Брайс. — Все, что случилось — ужасно, но и эти события блекнут по сравнению со злом, надвигающимся из Диких Земель. Мор не знает различий между дворянами и простыми людьми, между хорошими и плохими. Он пожрет всех, если не остановить его. — Рекрут... — тэйрн слабо улыбнулся. — Я понимаю. — Что? — вскинул голову Эйдан. — Вы говорите обо мне? — Да, — твердо произнес Дункан. — Я пришел сюда в поисках новобранца и не уйду с пустыми руками. — Вы же собирались испытать сэра Гилмора... — тихо проговорил юноша. — Честно говоря, вы были первым и основным кандидатом, — просто ответил Страж. — Если это нужно, чтобы справедливость настигла предателя — я согласен. — Брайс снова закашлялся. — Хоу думает, что хаос ему поможет... докажи, как сильно он ошибся, Волчонок. Эйдана уже просто трясло. — Я... — попытался проговорить он, — я... Да. Ради тебя, отец. Я сделаю то, что должно. — Молодец, — тот слабо улыбнулся. — Кусланды... всегда ставят долг превыше... всего. — Брайс, — Элеонора поднесла его ладонь к губам, легонько поцеловала, встревоженно взглянула мужу в глаза. — Ты уверен? — Хоу не сможет перебить всех нас, — в глазах тэйрна появился стальной блеск. — А наш сын будет жить и оставит след в мире! — Ясно. — Элеонора быстро взглянула на них всех. — Уходите. Я останусь здесь. — Матушка! — Эйдан подскочил, объятый настоящим ужасом. — Нет! Я не могу потерять еще и тебя! — Элеонора! — Тихо, Брайс, — она нежно провела рукой по его щеке. — Чтобы выиграть время, я убью каждого ублюдка, что сунется в эту дверь. Но тебя не брошу. — Матушка, нет! — Эйдан вцепился в ее плечи, в отчаянии заглянул в глаза. — Прошу! — Я люблю тебя, мой славный мальчик, — улыбнулась она. — Но мое место — рядом с твоим отцом, в жизни и в смерти. А вы... успейте уйти так далеко, чтобы вас не настигли. Со Стражами ты будешь в безопасности, а Фергюс позаботится о своей семье. Вам предстоит совершить много славных дел. Он обнял ее и страшно, хрипло зарыдал. Рядом взвыл пес. Махару посмотрела на своих товарищей по ордену и оружию — и у всех у них были такие же мертвые взгляды.