Цирк уродов

На темном небе полная луна выглядит особенно яркой. Ее задумчивый глаз смотрит на нас с интересом. Изучающе. Кажется, ей невдомек, почему дети гуляют так поздно. Но сегодня особенная ночь, и мы с сестрой должны помочь маме с подготовкой подарка для старшего брата. Чтобы он не прознал про это, нас отправили по ягоды именно ночью. Мы с Урсой чувствуем себя такими взрослыми сейчас. На нас большая ответственность за подарок, и мы должны оправдать все ожидания. Раньше нам никогда не позволяли гулять так поздно. Тем более, так далеко от дома. Хорошо, что мы живем прямо в лесу, а не в какой-нибудь деревне. Папа говорит, что нам нельзя находиться близко к людям. Они враждебны к таким как мы. Сестра идет чуть впереди, освещая наш путь фонарем. Он слишком тяжелый и слишком большой для нее, но отдавать его мне она не хочет. Упрямится и говорит, что все нормально, хоть я и слышу ее усталое сопение. Мы шагаем уже около десяти минут, и пока не нашли ничего пригодного для сбора. Наше ответственное задание на эту ночь - собрать все ягоды, которые попадутся на глаза. Не попрятались же они все. - Смотри! - восклицает Урса, отвлекая меня от глазения по сторонам, - Вот они, я вижу! - она ставит фонарь на землю, и мы начинаем собирать клубнику. Еще немного зеленую, но так вкусно пахнущую. Ланс с ума сойдет, когда мама принесет ему праздничный пирог. У нашего старшего брата завтра день рождения, поэтому мы стараемся забить корзинку до отказа. - Только теперь фонарь понесу я, - говорю, ожидая ее гневный взгляд. Урса предсказуемо косит на меня янтарным глазом, - Тебе лучше взяться за корзину. Это ведь важнее какого-то фонаря, - стараюсь придать голосу важность, и она вмиг загорается интересом. Она всего на пару лет младше, но так легко поддается подобным уловкам. - И мама меня похвалит? - она с подозрением щурится, протягивая руки к корзинке, чтобы прикинуть вес. Приподняв ее, сестра с одобрением кивает. Думаю, она решилась. Такая альтернатива фонарю побережет ее здоровье. Девочкам же нельзя тяжести носить. - Конечно! Без тебя не выйдет праздника! -беру ее за руку и кладу в ладонь самую большую ягоду, которую смог найти, - Попробуй, вдруг мы зря стараемся, - Урса улыбается и с радостью подносит клубнику ко рту, чтобы откусить, но отвлекается на что-то. Ее взгляд устремлен вдаль, но по ее лицу я понимаю, что она вот-вот заверещит от восторга. Я чувствую себя таким счастливым, когда вижу ее такой. - Там ночная далафа! Можно мне пойти посмотреть на нее? Вдруг приманится? Пожалуйста, Валькион, пожалуйста! - она подпрыгивает от нетерпения, и я киваю, лишь бы вела себя тише. Не думаю, что нам нужно привыкать к себе лишнее внимание. - Только далеко не ходи. И фонарь прихвати. Как насмотришься - возвращайся, я подожду тебя здесь, если что, - я протягиваю ей стеклянную коробку с горящим в ней пламенем. Сестра тут же срывается с места и бежит за диким фамильяром, увлекающим ее в лес. Ничего, найду, если зайдет далеко. Я продолжаю свое нехитрое дело. Ягодка к ягодке. Одна за другой они покидают низкие кусты, чтобы оказаться в моей корзине. Запах так и манит меня, но я держусь. В нашем лесу не так и много вкусного, и я должен поберечь это для завтрашнего дня. Я хочу, чтобы брат порадовался вместе с нами. - Валькион! - легок на помине. Он всегда появляется, когда об этом не просят. Я прикрываю корзину собой, плюхаясь на куст. Смачное чавканье ягод не предвещает ничего кроме причитаний мамы, которой придется стирать все это. Ланс, запыхавшийся и готовый закинуть язык на плечо от затяжного бега, выглядит таким обеспокоенным. Это заставляет меня таращиться на него в изумлении, - Я видел людей, которые толпятся снаружи нашего дома. Кажется, они выследили родителей. Мы должны им помочь. Брат срывается с места, и я, забыв обо всем на свете, следую его примеру. Я стараюсь бежать так быстро, как только могу, но мне не поспеть за ним - он старше и больше. Мы петляем меж деревьями, стараясь срезать путь, чтобы оказаться у дома как можно скорее. Мое сердце готово провалиться в живот, потому что в груди ему мало места, но я продолжаю бежать, потому что наши родители в опасности. Это подстегивает к действию. Виднеются какие-то огни. Неужели селяне принесли с собой факелы? Что они собираются делать? Знал бы Ланс, как мне страшно сейчас. Хорошо, что Урса в лесу. Мне кажется, что только она сейчас находится в безопасности. От ночной далафы, за которой она последовала, точно не будет вреда. Мама говорит, что они любят детей. Чем дальше мы бежим, тем громче и злее становятся голоса. В моих глазах все плывет, и я уже не понимаю, где лес, где дом, где мелькающий силуэт Ланса. Сейчас бы остановиться и подышать. Или просто упасть в траву, чтобы дать отдохнуть болящим ногам. Не нужно было уходить так далеко! К ругани селян добавляется крик. Отчаянный, полный боли и страха. Такого же как тот, что я испытываю сейчас. Урса. - Беги дальше, я посмотрю, что с сестрой, - кричу брату и останавливаюсь, чтобы снова побежать. Но уже в обратную сторону. Теперь мне еще страшнее, внутри все переворачивается. Кажется, что-то может случиться не только с родителями, но и с Урсой. Почему так не по себе и крутит в животе? Ее крик повторяется снова, и я различаю в нем мое имя. Тело отказывается меня слушать, но я все равно рвусь вперед. Я должен защитить ее! В нос врезается запах пережаренного мяса. Примерно так пахнет в доме, когда отец по рассеянности спалит свежую перепелку. А может это просто дым от костра. Большого костра. А может я просто перестаю понимать, что происходит от нестабильной картинки перед глазами и ужасной резни в легких. Я стою как вкопанный, когда понимаю, что опоздал. Когда вижу ее маленькое растерзанное тело, лежащее на таком же клубничном кусте как тот, с которого мы собирали ягоды. Эти пятна на ее одежде. Это кровь или сок раздавленных плодов? Рядом лежит разбитый фонарь. Пламя в нем больше не горит, как потухла и жизнь в ней. Теперь болят не только легкие и ноги. Теперь боль пронзает меня насквозь, когда я падаю на колени рядом с моей мертвой сестрой. Каким нужно быть дураком, чтобы отпустить ночью в глубь леса маленькую девочку? Дикое зверье, небось, только и ждало этого. Это только моя вина. Запах дыма усиливается, и мне начинает казаться, что он просто мерещится. Рядом ведь ни намека на огонь. Уже ничто не кажется мне таким значимым как то, что я позволил своей сестре умереть. Оставил ее одну. Не спас. Если Урсу растерзали звери, то меня, кажется, убьет мое горе. Я не представляю, как расскажу об этом родителям. Наверное, лучше вообще не показываться им на глаза и сбежать. Сбежать, пока не поздно. Ладно, с этим я разберусь позже. Сейчас я должен с ней попрощаться. - Надеюсь, тебе будет хорошо там, - я осторожно глажу сестру по голове, а после закрываю ее глаза. Остекленевшие, безжизненные. Не такой я хотел ее запомнить. Бледная, окровавленная кожа так не вяжется с ее вечным здоровым румянцем. Расслабленные посиневшие губы никогда больше не сложатся в улыбку, которую я в ней любил. Это все моя вина. - Они сожгли наш дом, - невесть как нашедший меня Ланс садится рядом, смотря то ли сквозь меня, то ли поверх. Он что не видит бездыханное тело нашей сестры? Не понимает, что произошло? - К черту дом! Урса мертва. Если ты не заметил, - я стараюсь держать себя в руках, но эмоции рвутся наружу со слезами. Я любил ее, и позволил этому случиться, а брат даже не видит, что случилось. Ланс нехотя переводит на нее глаза, и его взгляд тускнеет еще больше. Что-то точно не так. - Она там не пропадет. Родители будут с ней, - он наклоняется к нашей сестре и целует ее в лоб в знак прощания. Запах дыма и горелого мяса, все сходится. Черта с два. За деревьями виднеется зарево огромного пожара. Как бы он не охватил и лес. Как я не заметил раньше? Боль усиливается, мне хочется лечь на землю и грызть ее, затапливая все вокруг себя. - Этого не могло случиться. Не могли мы за одну ночь потерять семью! Ты осматривал пожарище? Ты видел их тела? Может они скрылись? Может смогли спастись? Как ты можешь говорить такое? - я срываюсь на крик, вцепившись в его руку. Нет-нет-нет. Я не верю. Это должно быть просто плохим сном. Я вот-вот проснусь, и мама отправит меня собирать травы. Где же она? Почему не будит меня? Боги.. - Я все видел, Валькион. Смирись с тем, что мы теперь вдвоем. Дома у нас нет. В близлежащие деревни путь закрыт, и ты сам знаешь почему. Нам остается только искать таких же, как мы сами. Волшебных существ или полукровок. Я слышал, им находят место в штабе Сияющей гвардии. Давай попробуем отыскать его, - он протягивает мне руку и помогает встать. У меня просто нет сил говорить. Если я открою рот, то начну скулить как побитая собака. Меня хватает только на кивок головой. Ему придется вести меня, потому что сам я не разберу дороги. Я ничего не вижу из-за треклятой воды в глазах. Нас теперь двое, и никто не вернет нам дней, когда наша семья была полной и счастливой. С этого дня все будет по-другому.