Династия

Яков уехал. Расстроенный Дюк пинал ногой подтаявшего снеговика на лужайке перед домом. - Хороший мой, ты что лопатку бросил? Построй у замка еще одну стену, а мы с Верочкой полюбуемся... - Анна, держа дочку на руках, уговаривала сына не злиться. - Нет! - малыш мотнул головой, и шапка слетела на снег. - Почему папа меня не взял? Он говорил, что вместе поедем! Я с папой хочу! Анна прижала кудрявую головенку сына к бедру и сжала веки, чтобы не показывать ребенку слез. Конечно, Яков не обещал Дюку взять его с собой. Конечно, малыш быстро соскучился по отцу. Анна передала дочь Шуре и присела перед сыном на корточки. - Дюк, пожалуйста, не расстраивайся. Вот сейчас Верочка заплачет, потом я. Пнув стену недостроенного замка, Дюк хмуро взглянул на мать. - И ты тоже? - Да, милый, - Анна вытерла перчаткой непослушную слезу. Малыш внимательно посмотрел на лицо мамы и заметил вторую слезинку. Он вытащил ладонь из варежки и дотронулся до капельки. Широко расставил руки и обнял мать, чуть не уронив ее в снег. - Мама, не плакай! Я буду защищать! ... - Антон Андреич, зайчик наш на балете всех фигуристых дам глазами провожал. Выбирал себе пассию, похоже. Коробейников не сразу понял. - Почему зайчик, Иван Игнатьич? - Ну не лисом же его называть. Много чести, да и вдруг услышит кто. Вон Симаков уже уши греет, - Табаков незаметно показал глазами на вражеского ставленника. - Да, давайте выйдем, - Антон встал из-за стола. - Лазарев! Идите за мной, поможете архив разобрать. Полицейские сгрудились в дальнем коридоре. - Иван Игнатьич, а за кем зайчик чаще всего... прыгал? Рост, стать? Замужние? Табаков еще в театре отсортировал всех дам, попадавших под заинтересованный взор Лисицына. - Средний рост, стройные, вот тут богато, - Иван Игнатьич изобразил на себе полные груди. - Волосы каштановые и густые, судя по прическам. Про мужей не особо понял, вроде и с кольцами были. - А барышни-то как, подмигивали? - молодой Лазарев еще учился флиртовать и постоянно ошибался в своих симпатиях. Табаков ухмыльнулся. - Витек, если тебе знатная дама в театре подмигнет, знай - это не знатная дама. - А как же тогда... - Лазарев заморгал. - Витя, не о тебе речь, - прервал юного приятеля Коробейников. - Ну а дольше всех он на кого пялился? На кого наш зайчик хвостик ... настораживал? Полицейские заржали в голос, но тут же притихли, когда мимо прошел начальник Секретного отделения. - Веселитесь, сыскари? Загнали вашего Штольмана за Можай, вы и радуетесь? - коллеге Штольмана тоже не нравился новый руководитель департамента. Антон дернул за рукав уже открывшего рот Лазарева. Когда чиновник скрылся на лестнице, Коробейников шикнул на несдержанного коллегу. - Виктор Алексеич, хочешь, чтобы весь департамент знал о нашей операции? Смущенный Лазарев прикрыл рот рукой. - Зайчик к двум дамам дольше всего присматривался, - продолжил Табаков, и описал двух возможных амантесс Лисицына и их спутников. - Ах ты ядрен корень! Это же ... - восхищенный такой удачей Антон ткнул Лазарева кулаком в плечо. - Это же просто отлично! Помнишь, мы в борделе на Лиговке были осенью? Табаков укоризненно нахмурился. - Да ну вас, Иван Игнатьич. По делу мы там были, - Коробейников пояснил, какая идея пришла ему в голову. Выработав план действий, Антон Андреич разделил агентов. - Витя, возвращайся в отделение, а то нас всех разгонят. Симаков спросит - мы с Иван Игнатьичем на выезде. ... Варшава встретила Якова сухой и солнечной погодой. Штольман пешком добрался до местного управления полиции, вспоминая по дороге, как четыре года назад отлеживался у пани Седзеневской после затонского ранения. Пройдясь по управлению, Яков с удивлением увидел знакомого, совместно с которым два года назад ловил польских беглецов, решивших затеряться в столице. После той операции Стаховский вернулся к себе в Краков. - Мариус, сколько лет! Можно тебя на обед пригласить? - Штольман был очень рад встрече с немногословным и сдержанным поляком, на которого всегда можно было положиться. Стаховский вначале не поверил короткому рассказу. - Как это, Яков? Захотел - и выслал? А как же честь дворянина? Честь подразделения? - Он жандарм, Мариус. У них, наверное, все по другому, - пожав плечами, ответил Штольман. Поговорив со Стаховским, Яков понял, что особой нужды в его услугах не было - бандиты вели себя как обычно, а рапорт в столицу содержал лишь жалобы на уменьшившееся денежное довольствие. - Но бог ему судья, дело не в этом. Лисицын хочет, чтобы я по телеграфу каждый день докладывался - что сделал, какие планы, какая в Варшаве обстановка. - А ты? Штольман широко улыбнулся. - А я встретил тебя. Какая удача. - Э-э-э, Яцек, - погрозил ему пальцем Стаховский. - Вижу, ты помолодел за два года, что мы не виделись. Хотя бы пару дней у нас побудешь? Яков кивнул. - Да, подожду немного, не будет ли новых указаний от Лисицына. Хотя уверен, что ему на меня наплевать. - Отлично. Начальника управления я насчет тебя предупрежу, он вообще на столицу обижен - довольствие уменьшили, а результатов требуют. Мариус протянул Якову руку. - Не прощаюсь, пан Штольман. Заходи к вечеру на ужин, жена будет рада. ... Анна обернулась на стук в дверь. - Анна Викторовна, вас господин Коробейников с дамой спрашивают, - Василий Иванович, служивший у Штольманов охранником и мастером на все руки, раскрыл двери гостиной. Девушка Коробейникова? Это было любопытно. Анна поспешила к гостям. И действительно, в холле Антон уже вежливо снимал с девушки пальто. - Анна Викторовна, - Коробейников тепло поцеловал ее руку. - Это Жанин, моя знакомая. У меня к вам просьба... Усадив Жанин на диван в гостиной, Антон увлек Анну к окну. - Анна Викторовна, барышню нужно срочно переодеть и проверить ее манеры. Сейчас Жанин немного грубовата. - Она из деревни? - Анна присмотрелась к девушке и отметила слишком крикливую одежду. Впрочем, черты лица Жанин были тонкими и совсем не деревенскими. Одев барышню по столичному, можно было вполне представить ее в свете. - Нет, Анна Викторовна. Она из ... - понизив голос, Антон шепнул на ухо. - Вас это не смущает? К тому же она хорошая актриса и легко учится. Анна улыбнулась. - Милый Антон Андреевич! Вы жаждете спасти ее от тяжкой доли? Я буду рада помочь. Коробейников ничего не ответил. Он не знал, как жена Штольмана отреагирует на его идею, поэтому предпочел замять неудобный вопрос. Анна приняла его молчание за согласие. Она подошла к девушке. - Дорогая Жанин! Я правильно понимаю, что вы предпочли бы поменять стиль одежды? Кивнув, Жанин встала. Когда полицейский сделал ей это необычное предложение, Жанин с радостью согласилась. И деньги не помешают, и для важных клиентов стоило одеваться приличнее. Бросать работу Жанин пока не собиралась, хотя кто его знает - вдруг когда-нибудь ей встретится прекрасный принц и заберет ее из борделя... - Сколько вам нужно платьев, дорогая? Одно, два? Жанин кинула вопросительный взгляд на Коробейникова. Тот вдруг хлопнул себя по лбу, метнулся в холл и принес объемистую сумку. - Анна Викторовна, - очаровательным грассирующим голосом произнесла Жанин. - У меня с собой несколько платьев. Они даже этого сезона, но... как бы это сказать... - Фривольные, - подсказал Коробейников. Анна вытащила первое платье из сумки, встряхнула его на руках. - Я понимаю, о чем вы говорите. К сожалению, я сама не слежу за модой, но с этими платьями помочь смогу... Приложив платье к груди девушки, Анна задумалась. - Если оторвать вот эти кружева, и немного выпустить вот здесь, будет гораздо скромнее... - Как вы считаете, Антон Андреевич? Коробейников покраснел. - Нет, нет, не буду вам мешать, дамы. Заеду за Жанин через пару часов, а пока - дела... Выдохнув, смущенный Антон Андреич поспешил к заждавшемуся экипажу. "Надо было Табакова отправить. Фух, чуть не остался, так любопытно..." Переодевать даму полусвета ему еще не приходилось. ... Только Анна проводила Жанин и попрощалась с Коробейниковым, как в дверь постучался новый гость. - Здравствуйте, Анна Викторовна, - статский советник Лисицын вошел в дом Штольманов почти как хозяин. - Мы уже знакомы. Анна отступила в гостиную. - Чем обязана? Голос ее был сух, но Лисицына это не остановило. Сняв шубу, чиновник небрежно кинул ее на стул у входа. - Дорогая Анна Викторовна! Позволите ли принести свои извинения? Анна не позволила бы этому гаденышу ничего, но не хотела лишний раз злить начальника мужа. Она коротко кивнула. - Проходите. - Василий Иванович, пожалуйста, - Анна позвала охранника. - Побудьте вместе с нами. Пройдя в гостиную, Анна остановилась у окна. Лисицын сделал к ней шаг, протянул руку к ее ладони. Скрепя сердце, Анна подала руку. ... Штольман прекрасно провел вечер в доме Стаховского. - Мариус, благодарю за приглашение. И заранее спасибо за помощь. Польский полицейский, разморенный обильным ужином и парой рюмок, добродушно похлопал его по плечу. - О чем речь, Яцек. Всегда рад. Откланявшись, Яков вышел из доходного дома, где жил Мариус, на Желязную улицу. Перед витриной закрывающегося магазина он остановился. Нащупал пальцами иконку святого Иакова на груди, подождал, пока глаза привыкнут к играющим на стекле бликам. И увидел, как Николай Петрович Лисицын, склонившись к руке Анны, целует нежную ладонь и задерживается в этом поцелуе на несколько секунд. Штольман скрипнул зубами и поспешил на вокзал. Было очень приятно побывать вновь в Варшаве, но дома его ждали дела. ... Анна уже не знала, как отвязаться от прилипчивого Лисицына. - Николай Петрович, я принимаю ваши извинения. Прошу простить, мне нужно к детям. - Милая Анна Викторовна! Я знаю, что виноват перед вами и господином Штольманом, но - служебная необходимость... Я бы хотел скрасить ваши дни, если позволите, раз уж я лишил вас общения с мужем. Наглость Лисицына просто не укладывалась у Анны в голове. - Например, завтра у меня свободный вечер. Вы окажете мне честь, если позволите навестить вас и рассказать последние новости из Москвы. Анна шагнула к двери. - Любезный Николай Петрович, я замужем, и не могу встречаться с другими мужчинами. Всего наилучшего. Полицейский решил временно отступить. Некоторым упорным барышням требовалось время, чтобы осознать преимущества связи с ним. Да и никуда госпожа Штольман не денется, если муж ее останется в Варшаве навсегда. - Не буду настаивать, Анна Викторовна. Но буду надеяться... ... Младшему Штольману гость очень не понравился. Дюк подсмотрел из-за угла коридора, как высокий мужчина скрывается в гостиной, и побежал в детскую. Там он проверил, что няня Шура занята с Верочкой. Вернулся к родительской спальне. Дверь была заперта, но это не было препятствием для предприимчивого малыша - он встал на цыпочки и, повозившись, повернул ключ. Этот ключ от спальни родители давно потеряли. Дюк подтащил к шкафу стул, залез на него, пошарил рукой на полке. Там было пусто. Табуретка для ног прекрасно легла на стул. Покачавшись немного на стуле, Дюк забрался на табуретку и тут же сверзился на пол. Хныкать было не для кого. Малыш повторил операцию, действуя осторожнее. Добрался до следующей полки, и на этот раз за одеждой отца нашарил желанные игрушки. ... Оружие было тяжелым и почти в полтора раза выше Дюка, поэтому в холле малыш сел на пол и передохнул. Зажал ножны между ботиночками, вытащил шпагу из ножен. Воткнул ее острием в щель между паркетинами. Теперь можно было и развлечься. Вставая на цыпочки, Дюк цеплял гарду пальцами, отклонял шпагу и отпускал ее. Шпага раскачивалась и с веселым жужжанием постепенно замирала. Увидев в замочную скважину гостиной, как неприятный гость идет к дверям, Дюк вернулся к своей катапульте. Оттянул ее, приготовился. И, как только дверь широко открылась, выпустил эфес из пальцев. Торчащая дужка гарды влетела ровно в пах вышедшего в холл гостя. Согнувшийся в три погибели Лисицын попытался что-то сказать, но вырвалось у него лишь: - Шштоль... - Дюк! - вскрикнула Анна, выдергивая шпагу из пола. Дюк подошел к скорчившемуся от боли полицейскому, с интересом вгляделся в его лицо и грозно произнес: - Ты плохой! Затем малыш уперся обеими ладонями в бедро мужчины и как следует толкнул. - Уходи! - Тяфка, фас! Коротколапая такса весело запрыгала у ног мужчины. Ухватившись зубами за брюки врага, она потащила его к двери. Лисицын, держась рукой за причинное место, проковылял к двери, взял свою шубу, и, не попрощавшись, вышел. С трудом взобрался в поджидавшие на лужайке сани и махнул вознице. Гордая одержанной победой Тяфка разжала наконец челюсти и выскочила из саней. Анна, проводив глазами полицейского, присела перед сыном и шлепнула его по попе за опасное баловство. - Дюк, нельзя играть с оружием. Где ты шпагу достал, хулиган? Ничуть не обидевшийся малыш улыбнулся во весь рот: - В шкафу. На улыбку Штольмана Анна сердиться не могла. - Защитник ты мой, - она поцеловала сына в щеку. - Придется все на ключ запирать. Дюк хихикнул. Где лежит ключ от шкафа, он тоже знал.