Лис и кролик

- Яре-яре, Бьякуя-кун! Вот уж не думал, что ты способен так нежно проявлять свои братские чувства… - Эти слова, произнесенные мелодичным певучим голосом, подействовали на брата и сестру как ведро холодной воды. Ичимару стоял, опершись на дверной проем. Свет из окна серебрил его белые волосы и придавал лицу еще большую бледность. - Гин, - Рукия не знала, что хотела бы – что могла бы сказать ему в такой ситуации, но молчать было бы невыносимо. - Не трудись, принцесса. Я очень недолго был дураком, так что не стоит считать это диагнозом, - он не открывает глаз и все так же вдохновенно улыбается, но у Рукии от этой улыбки холод расползается по спине. Он снова кланяется – как будто у нее дежа вю. – Прощай, принцесса. Я бы пожелал тебе счастья, если бы так сильно не хотел сейчас, чтобы вы оба провалились в ад. – Он исчезает так же незаметно, как и появился – призрак в белом капитанском хаори. Тонкие пальцы хватают Рукию за рукав, когда она пытается вскочить с футона. - Куда ты? – она оборачивается к брату. - Прошу прощения, нии-сама, мне нужно идти. Мне очень нужно идти, - она забыла, кто она, кто перед ней и что только что между ними едва не случилось – фиалковые глаза горят отчаянием и отчаянной решимостью. – Он же уйдет, понимаете? Уйдет и больше никогда… - Она готова захлебнуться непролившимися слезами. – Пожалуйста, простите меня, брат! Оставшись один, Бьякуя откидывается на футон, закидывая руки за голову. Он же сам хотел этого, сам ее к этому привел – так почему же теперь ему больно? Не потому ли, что в ее глазах он увидел не только отчаяние, но и сочувствие? Кажется, она обыскала весь Сейретей – благо, была глухая ночь и принцессу клана Кучики никто не видел мечущейся по улицам испуганным кроликом. Рукия готова была отчаяться, но потом вспомнила, что есть еще одно место, куда она не заглянула. Она рассмеялась бы – казармы третьего отряда и впрямь были последний местом, где стоило искать вечно блудного капитана – если бы это не было последней надеждой. Он был там. Сидел за своим столом, выводя какие-то иероглифы на листе бумаги. - Гин, - задыхающаяся девушка осознала всю неподобающую глупость своего поступка только тогда, когда он поднял голову. – Гин, я… - Уходи, - глухой и отрывистый, этот голос не мог принадлежать ему, но он почему-то придал ей сил и смелости. - И никуда я не уйду. – Она гордо выпрямилась, входя в комнату. – Я никуда не уйду, пока ты не выслушаешь меня, упрямый гордец! - О, и зачем же мне тебя слушать, принцесса? - Затем, что я люблю тебя, идиот! - Ты… что? - Ты все слышал, чертов кицунэ! Повторить? Люблю тебя, люблю, чтобы тебе провалиться! – слезы унижения выступили у Рукии на глазах. Надо же было додуматься до такого… Она ошеломленно смотрела на Ичимару Гина – еще секунду назад он сидел за своим столом, а теперь стоит перед ней на коленях, притягивает ее к себе, сметает сумасшедшим потоком своей реяцу все разделяющие их барьеры. Вот уж действительно непредсказуемый человек…