Лис и кролик

Когда Рукия на следующий день вошла в свой кабинет, ее ждало неожиданное зрелище – Ичимару Гин, собирающий свои вещи. - Эй, ты что делаешь? – ошеломленная девушка даже не поздоровалась. - Переезжаю, Рукия-чан, - а кицунэ даже не повернулся. - Куда? Зачем? - В свой капитанский кабинет. Приказ пришел сегодня, - так непохожие на его певучую речь отрывистые резкие фразы… - И ты согласился? Ты же говорил, что ни за что в жизни не будешь больше капитаном! - Чтобы оказаться от тебя подальше, я бы сейчас даже в ад отправился. Или в Уэко-Мундо, что, впрочем, одно и то же, - куда же подевалось его насмешливое ехидство? Больше они не проронили ни слова. Когда за бывшим и нынешним капитаном третьего отряда закрылась дверь, Рукия готова была разрыдаться. Готова была побежать за ним, умолять вернуться, объяснять, что она не виновата и не участвовала в каких-то непонятных интригах Бьякуи, если они вообще были. Но вместо этого она взяла кисть и начала писать отчет. Пока ты дышишь – жизнь продолжается. Руконгайскую науку так легко не забыть… Вообще-то Рукия привыкла к одиночеству – в поместье Кучики ты либо привыкаешь, либо сходишь с ума. Но одиночество после всего, что было, давило на нее невыносимо. Не с кем было его разделить, некому было рассказать о происходящем – Ренджи бы не понял, Ичиго помчался убивать всех и вся, капитану она не могла рассказать такое. Ичимару избегал ее, брат снова превратился в холодную статую. Хотелось выть на луну или сбежать куда подальше. Но она была – Рукия Кучики и она осталась. Как-то вечером, почти ночью, Рукия спустилась на кухню. Вообще-то Бьякуя запрещал такие вещи, но будить служанку ради стакана воды она никак не могла себя заставить. Она не знала, что заставило ее остановиться возле гостиной, откуда чувствовалась реяцу брата. Не знала, что заставило ее тихо постучать – «нии-сама?». - Входи, - ответил он. Бьякуя сидел на полу с пиалой в руке. Домашняя юката сидела на нем идеально. Да и сам он был идеален, словно выточенная искусным мастером скульптура. Вот только едва заметный румянец отличал сейчас его кожу от алебастра. - Выпьешь со мной? – он поставил свою пиалу на пол и потянулся за второй. - Нии-сама… - Рукия и сама не знала, напугана ли она больше или удивлена. - Твоя сестра всегда составляла мне компанию. В тех редких случаях, когда я вообще это делал. - Хорошо, - она осторожно улыбнулась, принимая из его рук пиалу. – Я тоже составлю вам компанию. Они выпили, потом некоторое время сидели молча. - Что у вас с Ичимару? – вопрос разорвал тишину как удар кнута. - Брат… - Рукия залилась краской. - Расскажи мне, - если бы он приказал, она бы, наверное, отделалась несколькими сухими фразами. - Ичимару… Капитан Ичимару, - поправилась Рукия, - очень странный человек. Необыкновенный, непонятный. С ним я словно и я, и не-я. Когда он рядом, я теряю голову. Я не знаю, что нас с ним связывает, - Рукия, наконец, решилась поднять на Бьякую глаза. - Вы были с ним близки? - ее сердце бешено забилось. - Брат! - Отвечай! – Куда подевался сдержанный аристократ? Рукия опускает голову. - Я не знаю, что тогда нашло на меня… - последние слова она договаривает, уже лежа на футоне. Бьякуя нависает над ней – прекрасный демон с горящим взглядом. Он наклоняется все ближе, а она не в силах отвернуться – кролик, загипнотизированный змеей, прекрасной и смертоносной королевской коброй. Она может только крепко-крепко зажмурить глаза.