Ведьмак среди нас

Геральт видел этот сон не впервые. Не единожды он ложился ночью в кровать, мягкую, удобную, — такие в его мире считались роскошью, а здесь имелись почти у каждого, — закрывал глаза и возвращался в ту неприглядную корчму, снова переживал трагические события. Но в конце концов это были всего лишь сны, которые ведьмак мог контролировать: в последний момент ему удавалось или сказать что-нибудь иначе и избежать ссоры, или вытащить Цири и остальных на улицу, или ещё каким-либо образом повлиять на события и спасти положение. Но не в этот раз. В этот раз всё повторилось в точности. И когда Геральт очнулся, сон не захотел его отпускать. Ведьмак оказался в новом, незнакомом месте, но его мысли были там, в корчме и в переулке. Даже аромат сирени и крыжовника будто бы остался висеть в воздухе. Он лежал в чистой, белоснежной кровати, и такой же была вся комната — не чета их с Лютиком жилью. Стены, потолок, пол — во всём окружении преобладали светлые тона. Мебель — стул, стол с компьютером, маленький журнальный столик, книжные шкафы, — наоборот, была тёмной. Цвета резко контрастировали, однако, это не мешало просторному помещению выглядеть стильно. По правую руку был выход на широкий балкон, пропускавший мягкие волны утреннего света. Напротив кровати — закрытая дверь. Геральт прекрасно помнил всё, что с ним случилось, ровно до звонка Лютика и мысли о том, что поэту никак не успеть. Однако ж, он успел. Или не он? Комната, в которой находился ведьмак, была ухоженной, но вряд ли в ней кто-то жил: ни фотографий, ни записок, ни любых других мелкий деталей, позволяющих пролить свет на личность хозяина дома. Кроме, конечно, той информации, что он был богат. Хотя Геральт сомневался, что какой-то аристократ зашёл в бедный район города прогуляться через заваленный трупами пустырь. На секунду он подумал об ещё одном варианте, но быстро отказался, решив, что даже версия с аристократом выглядит более возможной. Ведьмак не сразу осознал, что уже несколько минут чувствует ноющую боль в правом боку. Осторожно откинув одеяло, он обнаружил, что раздет до трусов, а его живот обхватывают бинты. Кровь через ткань не проступала, что было несколько странно, так как, по представлениям Геральта, времени после ранения прошло немного — оно не успело бы полностью затянуться. Где-то на этаже зазвучали шаги. Они возникли будто бы из ниоткуда, тихие, едва уловимые, и ведьмак напрягся, не зная, как себя вести с незнакомцем. Сможет ли он со своей раной дать отпор при самом неблагополучном раскладе? Или придётся бежать до балкона и прыгать? Но ведь где-то здесь его броня, меч… Геральт вдруг узнал эту лёгкую, но уверенную походку, которая звучала всё ближе. А ведь ранее эта версия казалась крайне абсурдной. Но теперь многое объяснялось. И то, как его успели спасти, и заживление раны, и этот запах, который был вовсе не последствием сновидения. Он натянул одеяло до уровня бинтов и устроился поудобнее, приготовившись к прибытию хозяйки. Дверь напротив распахнулась, и их взгляды встретились впервые за долгое время. Ведьмака и чародейки. Геральта и Йеннифэр. Конечно, теперь она выглядела иначе, под стать моде этого мира, но в своём неизменном стиле. Строгие чёрные брюки, белая блузка, поверх — тёмный жилет. Во всём остальном это была та же Йен, какой Геральт её помнил. «Лицо, волосы… — думал он. — Разве что взгляд… Взгляд не тот, что был в нашу последнюю встречу». — А ты хочешь, чтобы был тот? — спросила она, но явно беззлобно. — Нет. Меня всё устраивает. Губы чародейки чуть изогнулись, но Геральт не смог понять, насколько искренна эта улыбка. Ведьмак знал, что о многом должен спросить её, более того, о многом должен сам рассказать, но пока что ему хотелось просто смотреть на женщину, по которой он так скучал. Йеннифэр, похоже, не имела ничего против. Перетащив стул к кровати, она устроилась в своей излюбленной позе: нога закинута на ногу, а на них — скрещенные руки. Чародейка так же молча разглядывала Геральта, как и он — её. — Почти год прошёл. Ты знаешь? — наконец сказал ведьмак. — Знаю. — Она помолчала. — Бывало и больше. — Бывало. Геральт позволил себе ещё немного полюбоваться Йен, прежде чем перейти к делу. — Сначала ты расскажи, — попросил он, — потом я. — Особо и нечего рассказывать. — Чародейка вздохнула и чуть наклонилась вперед. — Мы с Лютиком не общались, но на всякий случай нашли друг друга в интернете. Оказывается, это совсем не сложно. У меня был его номер, у него — мой. Вчера он позвонил. — Она перевела взгляд с его лица на перебинтованную область. — Знаешь, Лютик хоть и выглядит пугливым, но в действительности боится не так уж и многого. Вчера я услышала в его голосе настоящий страх. — Её взгляд вернулся, и был в нём тоже какой-то отголосок страха. — Он думал, что ты уже мёртв, Геральт. — А я был? — Нет. Я появилась вовремя. Магия в этом мире слабее, но я смогла переместиться по адресу, который назвал Лютик. Найти тебя было несложно, учитывая количество оставленных тобой трупов. А вот вылечить… Я же не целительница. — В голосе Йен будто бы прозвучали виноватые нотки. Геральт был почти уверен, что ему послышалось. — Я сумела извлечь пулю и затянуть рану, но твоя печень… — Я прекрасно себя чувствую. Спасибо тебе. Йеннифэр улыбнулась, но в её взгляде сквозила печаль. — Я знаю, когда ты врёшь. А кроме того, знаю, что справилась плохо. — Она на пару секунд прикрыла глаза, а когда открыла их — это была уже прежняя Йен: хладнокровная, уверенная, умеющая жить со своими ошибками. — В общем, для заживления печени потребуется время. Придётся помучиться и обойтись без новых драк. — Эликсиры могут… — Нет, Геральт! Ты забыл, как они действуют? Тебе сейчас и алкоголь противопоказан, не говоря уже о зельях. Выпьешь «Ласточку» — и печень не справится, все вредные вещества попадут в кровь ещё до того, как подействует регенерация. — Ясно… — ответил ведьмак. Такой расклад его совсем не радовал. — Вот только без драк не обойтись. — Я почему-то так и думала, — кивнула Йен. — Пока дожидалась Лютика, успела оценить твои кровавые труды. Охотники… и ведьмак… Рассказывай. — Ты знаешь «Новых охотников»? — Рассказывай, Геральт, пока я сама всё не вытащила из твоей головы. Ведьмак не стал спорить. Меньше всего он хотел ссориться с Йен в первые минуты их воссоединения. — Впервые я встретил охотников осенью, когда взял заказ на древнего лешего, — начал он, приподнявшись на подушке. — Тогда мы сражались вместе, и они проявили себя с лучшей стороны. А вчера я видел, как они похищали бездомных. Это были другие люди, но всё-таки та же организация, так что… странно. Ещё более странным было то, что командовал ими Брэен. — Тот ведьмак? — Да. До этого мы виделись с ним лишь раз; я тогда был без мечей, и всё могло закончиться плохо. Но мне их вовремя передали. — Геральт улыбнулся чародейке. — Ты спасла мою жизнь и в тот раз и в этот. Йеннифэр не ответила на улыбку, лишь слегка кивнула. Сейчас она хотела слышать только ответ на вопрос, который безошибочно читался по её глазам: как? Как этот ведьмак смог повторить их опыт путешествия между мирами? — Он тоже был в Бен Глеане, — объяснил Геральт. — Нашёл ту корчму, нашёл портал Цири — и оказался на этой стороне. Быстро сошёлся с охот… — Он видел Цири? — перебила Йеннифэр, подавшись вперёд. Ведьмака не удивила такая реакция: разве он не вёл себя так же вчера, во время разговора с Котом? Вот только ответ на поставленный вопрос не очень-то торопился пробиваться через пересохшее горло. — Видел. — И? Геральт? — Брэен сказал, что она мертва. Слова прозвучали неожиданно громко. И сильно. Чародейка отшатнулась. — Что? — Не проси меня повторять. Йеннифэр уже хотела что-то сказать, но осеклась. Замолчала. — Ты ему веришь? — спросила она после нескольких минут раздумий. — Нет, — ответил Геральт, и сам заметил в своём голосе неуверенность. — Но я не знаю, что могло задержать Цири на целый год. Йен снова задумалась, а Геральт не хотел продолжать. Он привык держать свои переживания под замком, если обсуждать их — то лишь с самим собой, но сейчас, после того, как ведьмак высказался, его терзали вопросы. — За прошедшие месяцы я много времени уделяла изучению этого мира, — сказала Йен. — И у меня есть одна гипотеза, доказать или опровергнуть которую мне не удалось. — Что это значит? — Это значит, что я не могу утверждать наверняка, но, возможно, — и многое на это указывает, — здесь время идёт быстрее чем в нашем мире. — Насколько? — Он резко наклонился вперёд, не обращая внимания на боль в боку. — Я не знаю, Геральт. Я не могу сравнить, понимаешь? Ведьмак лёг обратно, но как только его голова коснулась подушки, он вновь дёрнулся, будто пронзённый. В каком-то смысле так и было. — Брэен, похоже, вошёл в корчму всего через пару минут после нашего исчезновения. Но на этой стороне, в том переулке он не появился. Если бы время шло одинаково, мы бы его увидели, так? — Возможно. Не думаю, что он мог попасть сюда через другое место… Но всё равно, Геральт, это слабое доказательство. — Лучше, чем никакого. Йеннифэр промолчала, а ведьмак, вдруг преисполненный надежды, пытался подсчитать разницу во времени. «Когда я встретился с Драго, он уже знал о ведьмаках, хоть и весьма поверхностно. Сколько тогда было месяцев? Четыре, пять? Если пять минут нашего мира равняются пяти месяцам этого… Нет, слишком много. Если охотники знали о нас, значит Брэен успел не только к ним прийти, но и подняться до самой верхушки, заслужить доверие… На это нужно время. Скажем, он появился три месяца спустя после нас. Пять минут — три месяца. Может, меньше, но точно не больше. — Тут Геральт заметил, как внимательно Йен на него смотрит. Чародейка, несомненно, следила за ходом его мыслей и не собиралась мешать. — Значит, если здесь прошёл почти год, то там… максимум минут двадцать. Цири, может, просто ещё не пришла в сознание». — Даже если всё так и есть, — а говорить с уверенностью мы не можем, — Цири точно так же может не прийти в себя и в следующие двадцать минут, — это ещё год. А может, она очнётся только через час. Через несколько часов. Через несколько суток. — В этот момент где-то внизу зародился мелодичный звонок, который стремительно прокатился по всему зданию, оповещая о прибывшем госте. Йеннифэр жестом успокоила напрягшегося ведьмака. — Спокойно. Это Лютик. Хотя он сильно взволнован. — Перед тем, как выйти из комнаты, она обернулась и сказала: — Не в наших силах помочь Цири, Геральт. Так что просто не думай об этом. Ведьмак смотрел ей вслед, твёрдо зная, что Йен вернётся через пару минут, а сам вспоминал, как год назад она покидала тот переулок, а он даже не был уверен, увидятся ли они когда-нибудь снова. И вот — встреча. Спасение жизни, волнующие разговоры, вновь разгорающиеся чувства — и ни слова о размолвке и вине Геральта. Йеннифэр предпочла не думать об этом, так же, как и о Цири? Геральт во второй раз откинул одеяло и сел. Чувствовал он себя прекрасно. Конечно, лёгкая боль в области ранения присутствовала и при резких движениях она заметно усиливалась, но в остальном ведьмак был здоров и полон сил. Слава магии. Этажом ниже открылась дверь, и тут же послышались неразборчивые трели Лютика. Тут Йеннифэр что-то вбросила в этот суматошный поток, два слова, — и поэт заткнулся, а затем его топот загрохотал повсюду. Через пять секунд он был в комнате. — Геральт! — Да, я жив, я в порядке, можешь не волнова… — Они у нас дома, Геральт! — Кто? — опешил ведьмак и в тот же момент сам догадался. — Да охотники эти! Там же мои вещи! Мои черновики! И… О нет… — Лютик вдруг побледнел. — Что? — спросил Геральт, ожидая худшего. — Я же не вышел из социальной сети… — Лютик. — Мои переписки… — Лютик! — И фотографии… В комнату вернулась Йеннифэр со стопкой одежды в руках. — Держи. — Она протянула вещи Геральту. — Всё остальное было пропитано грязью и кровью, пришлось выбросить. Что с Лютиком? Поэт смотрел в стену и беззвучно шевелил губами, видимо, подсчитывая виртуальные потери. — Серьёзная психологическая травма. Дай ему время. Тёмные джинсы и простая белая рубашка идеально подошли ведьмаку, словно только его и дожидались. Геральт не стал дальше развивать эту мысль, опасаясь, что Йен может её подсмотреть, и сосредоточился на закатывании рукавов. — Давай по порядку, — обратился он к чародейке, которая вернулась на стул. — Ты дождалась Лютика и перенесла нас сюда, к себе домой? Это ведь твой дом? — Да. — Йен перевела взгляд на поэта, который всё ещё стоял в дверях. — От него тогда было сложно добиться точных объяснений того, где вы живёте, а телепортироваться втроём наугад очень рискованно, так что я решила отправиться домой. — А ночь мы провели здесь. — И утром Лютик решил вернуться. — И что ты там увидел? — обратился Геральт к другу. Поэт вздохнул. Поэт закрыл глаза и вздохнул ещё раз. Поэт сел на край кровати. — Фургон, — грустно ответил он. — Людей у входа в подъезд. — Тут в его голос вкралось самодовольство. — Я, конечно, сообразил, что происходит, и прошёл мимо. И следил, чтобы хвоста не было. — Но с чего ты взял, что это именно охотники? — Ну, а кто же ещё, Геральт? Ты много кому успел насолить? — Ответ прозвучал достаточно сухо, и ведьмак в очередной раз напомнил себе, что, несмотря на зачастую шутовское поведение, Лютик далеко не дурак. — Форма у них была такая же, как у вчерашних… трупов. В комнате повисло молчание, ещё более глубокое, чем-то, что было час назад, когда ведьмак спал. У прибывших из другого мира были разные, но объединённые одной проблемой мысли. Йен думала о том, что теперь её гости не могут вернуться домой и что на какое-то время им придётся здесь задержаться. Геральт размышлял о вчерашней встрече с охотниками и об их сегодняшнем ответе, и о том, чему тут, собственно, удивляться. Лютик же всё ещё переживал из-за утраченных вещей. — Так что всё-таки произошло вчера? — прервала тишину Йеннифэр. Геральт не умел рассказывать истории так, как это делал Лютик: ярко, красочно, вкладывая эмоции в каждое слово, погружая слушателей в транс, из которого они не могли выйти, пока мэтр не закончит. Нет. Ведьмак рассказывал сухо и монотонно, но в деталях, благодаря чему Лютик и Йен максимально подробно увидели вчерашние события. Когда Геральт упомянул о попытках создания ведьмаков, чародейка заинтересовалась, вновь наклонившись поближе. — Я собираюсь проникнуть туда, — сказал Геральт. И обратился к Йен: — Очень надеюсь на твою помощь. Она выпрямилась, сменила положение ног, перекрестив их по-другому, и задумчиво проговорила: — Вчера тебя чуть не убил один-единственный отряд. А сегодня ты рвёшься в главный улей. Раненый. — Ты же понимаешь, что я не могу это так оставить. — Так, стоп, погодите, — очнулся Лютик. — Вы же не серьёзно? В смысле, они же выглядят как самые крутые ребята этого мира, и мы уже им насолили достаточно. — У них в распоряжении знания о ведьмаках, о наших зельях, отварах, оружии и многом другом, что держали в секрете сотни лет. Только этого достаточно, чтобы нанести им визит. — Геральт видел, как многочисленные возражения скапливаются на губах поэта, готовясь выплеснуться наружу, а потому добавил: — Если бы охотники умыкнули единственный сборник твоих стихов, ты бы простил им это? — Они и так умыкнули, — мрачно ответил Лютик. — А теперь представь, что они не просто держат эти знания у себя, а вовсю используют их. — Белый Волк помолчал, подбирая слова. — Мы делали ведьмаков из детей, с тщательной подготовкой и помощью Предназначения. Выживали лишь четверо из десяти — и мы обучали их, воспитывали и тренировали, чтобы они стали профессиональными убийцами чудовищ. В этом мире чудовищ почти нет. И тратить годы на воспитание новых ведьмаков никто не будет. Если охотникам удастся создать ведьмаков, это будет просто… военная сила. Тупые маньяки со сверхсилами, не имеющие цели. Брэен был бешеным зверем, они будут в десятки раз хуже. — Геральт увидел, что и Лютик, и Йеннифэр осознают серьёзность ситуации, и это приободрило его. — И время работает против нас. Охотники проводят эксперименты на взрослых людях, что сильно усложняет процесс, да и Брэен не мог предоставить им всю необходимую информацию — всей не обладает уже никто, — но в этом мире наука так развита, что… я не знаю, сколь многое им удалось. Может, мы уже опаздываем. Может, ещё день — и придётся противостоять десятку таких, как я. Не знаю. Геральт замолчал, чувствуя себя непривычно после такой длинной речи. Шевельнулась Йен. — Торопиться мы тоже не можем, — сказала она. — Нам нужен план, а тебе — минимум день отдыха. — Не нужен мне… — Не глупи, Геральт! Я тебе жизнь спасла, сделай милость, побереги её хоть денёк! — Чародейка встала и перевела взгляд на поэта. — И ты, Лютик, побереги его жизнь. А мне надо кое-что сделать. Поговорим позже. Йеннифэр постояла пару секунд, но ответа не дождалась ни от одного, ни от другого, а потому вышла из комнаты с поджатыми губами. Друзья продолжали хранить молчание и следующие несколько минут, и даже тогда, когда внизу громко хлопнула дверь. Наконец Лютик перебрался на стул, ранее занятый чародейкой, и обратился к ведьмаку. Смотрел поэт на стену. — Геральт, я не думаю, что Йен согласится тебе помочь. — Почему? Я ведь объяснил, как это серьёзно. — Да, я знаю. Но понимаешь… — Лютик запнулся. — Йеннифэр… Она не такая как мы. — Что ты… — Ну же, Геральт, посмотри на нас. Мы живём настоящим, от премии до премии, ничего не планируем, просто ждём возвращения Цири. А Йеннифэр — ты же её знаешь — так не может. В течение года, когда мы жили только для себя, она исследовала этот мир, налаживала связи, строила планы на будущее. Видишь, какой у неё дом? А потому что она умеет находить дорогу в обществе. Как и в нашем мире, здесь Йен весьма известна, и она дорожит своим положением. А кроме того… — Лютик… — Кроме того, никто не знает, что она — чародейка. — Поэт повысил голос, не давая Геральту себя перебить. — Представляешь, как она рисковала, телепортируясь к тебе, в самое сердце побоища? Да если бы её просто заметил кто-нибудь в таком районе — поползли бы неприятные слухи. А тут ещё и такие фокусы! — Лютик перевёл дыхание и сразу же продолжил, видимо, опасаясь, что ведьмак снова что-то скажет. — И теперь ты просишь её ворваться в крупнейшую организацию этого города, демонстрируя направо и налево свои способности. Понимаешь? Это нам с тобой терять нечего, а ей — ещё как есть. Йен не пойдёт на это. Даже ради тебя. Пока все они разговаривали, спорили, слушали, молчали, наступил разгар дня. Через балкон можно было разглядеть зелень небольшого парка и голубизну чистого, прозрачного неба. Но хорошая погода не вызывала отклик в душе ведьмака. — Геральт? — позвал поэт, обеспокоенный долгим молчанием. — Я слышал тебя, Лютик. Слышал и понял. — Его зрачки, превратившиеся в две узкие, еле заметные ниточки, были направлены в сторону солнца. — Оставишь меня на пару часов? — Оставлю?.. А-а-а-а… Э-э, да, конечно. Зови, если что-то понадобится, я буду… тут… где-нибудь. Лютик закрыл дверь в совершенном смятении, которое проступало на его лице подобно чернильному пятну, расползающимся по бумаге. Геральт это пятно не заметил. Он думал о том, каким образом действовать, какие слова подобрать, чтобы уговорить Йен; да, конечно, он прекрасно понимал ситуацию чародейки, но чего стоит её положение против судьбы целого мира? Разве она сможет отказать? «А если и откажет, — размышлял Геральт, вновь устраиваясь на подушке, — мне стоит задуматься о том, как справиться одному». И он задумался. Попытался представить один вариант — не получилось, представил другой — и отмёл его. Ему на ум приходили и другие идеи, но каждая новая казалась слабее и глупее предыдущей. В конце концов представляемые им исходы потеряли всякую реалистичность, потеряли осмысленность, стали больше походить на фантазию, нежели на настоящий план. Геральт засыпал. И какая-то его часть этому не сопротивлялась. Та часть, которая хотела забыться, понадеявшись, что всё разрешится само собой. Та, которая понимала, что без помощи Йеннифэр у него нет ни шанса на победу.

***

В этот раз Геральту приснилась не корчма, а Лютик, неистово трясущий его за плечо и орущий что-то про предательство чародейки. Ведьмак как мог отбивался от поэта, ведь это же просто бессмысленно, ну почему он сам не понимает, что Йен можно верить, глупый Лютик, глупый сон… — Да чёрт тебя возьми, Геральт! — воскликнул поэт и влепил своему другу звонкую пощёчину, от которой тот наконец проснулся. — Какого… — Йен идёт сюда вместе с охотником, слышишь! Вставай, ну же! Геральт рывком сел на кровати, проигнорировав вспышку в боку. — Ты уверен? — Да. Да! Быстрее! Ведьмак вскочил, бросился к выходу. Вдвоём они пересекли коридор и начали спуск по лестнице, каждая ступенька на которой будто бы вызывала электрический разряд, отдающийся в ране Геральта. — Я сидел в комнате напротив, там окна выходят на другую сторону, — тараторил Лютик. — Они только подходили к дому. Йен и ещё кто-то, но точно в форме охотника, точно! Слишком много я их видел за последние дни… Они уже, наверное, подходят к дверям… Друзья оказались в обширной прихожей, плавно переходящей в гостиную. Большую часть помещения занимали диван и кресла, поставленные друг напротив друга. Между ними находился стеклянный столик. Вся мебель соответствовала уже привычному стилю: гармония между чёрным и белым. Геральт только сейчас заметил, насколько в доме стало темнее. День определённо подходил к своему закату. Лютик потянул ведьмака в сторону коридора, ведущего куда-то в глубь дома. — Геральт, давай, — сказал он. — Тут есть ещё один выход, нужно успеть уйти до того, как… — Я никуда не пойду. — Да о чём ты вообще? — с отчаянием спросил поэт. Геральт не ответил. Замок мягко щёлкнул, и входная дверь открылась. Первой уверенно вошла чародейка, встретилась взглядом с ведьмаком, ни капли не удивлённая его присутствию. Вторым внутри оказался её спутник. Йеннифэр действительно привела охотника. Но не врага. — Геральт? — Драго. Мужчина, бывший командир группы, с которой ведьмак встретился осенью, изумлённо посмотрел на Йеннифэр, как бы надеясь услышать хоть какие-нибудь объяснения, но чародейка лишь улыбалась. Драго почти не изменился: разве что чуть прибавилось седины в тёмных волосах, да щёки покрыл лёгкий слой небритости. — Так вы что, знакомы? — спросил Лютик, всё ещё поглядывая в сторону запасного выхода. — Знакомы, — ответил ведьмак. — Драго, это Лютик, поэт. Лютик, это Драго, охотник, с которым мы прикончили лешего. Который перечислил деньги на твою карточку. — А-а-а, помню-помню. Геральт не мог утверждать наверняка, что именно припомнил поэт: лешего или деньги. В любом случае, новые знакомые пожали руки и снова разошлись, не зная, что и сказать. После нескольких секунд молчания Йеннифэр предложила всем рассесться вокруг стеклянного стола. Геральт осторожно опустился в одно из кресел: осколки боли продолжали позвякивать в боку, — Йеннифэр заняла второе, напротив. Драго и Лютик, наименее знакомые в этой компании люди, оказались вместе, на диване. — Итак. Полагаю, мне придётся рассказывать с начала. — Йен закинула ногу на ногу. — Во-первых, Драго, ты должен отбросить весь скептицизм, прежде чем мы перейдём к главному. То, что ты услышишь… может несколько изменить твоё представление о мире. Готов? — Я многое повидал. — Не сомневаюсь. Тем не менее, дальнейшие слова покажутся тебе, как минимум, неуместными. — Йеннифэр встретилась взглядом с ведьмаком. — Я, Геральт, даже Лютик — чужие здесь. Мы из совершенно другого мира, который по развитию на несколько веков отстаёт от вашего. Сейчас от тебя не требуется ни принятия, ни согласия с этим фактом, хватит и того, что ты меня услышал. Чародейка взяла паузу, давая Драго возможность высказаться, но тот лишь пожал плечами. — Ладно, тогда дальше, — продолжила она, вновь обращаясь ко всем. — Я начала исследовать этот мир сразу после своего прихода, и «Новые охотники» быстро привлекли моё внимание. В нашем мире чудовищ хватает, и появление ведьмаков представляется мне закономерным. Здесь же опасные твари — скорее редкость, чем серьёзная проблема, а люди, которые намеренно их разыскивают, — нонсенс. Организация всё росла, укрепляла своё влияние, но по-прежнему занималась исключительно поиском монстров. Это вызывало подозрения, но подозрениями всё и ограничивалось. Охотники трепетно относились к своим секретам. — Тут Йен кивнула своему знакомому. — С Драго мы познакомились в интернете, практически случайно. Я искала информацию об охотниках, а он — союзников для борьбы с ними. — После той охоты на лешего с нами встретился лично глава организации. — Драго обращался к Геральту. — Крезо. Высокомерный урод. Его приказ погубил моих друзей. Но он сказал лишь, что любая смерть оправдана. А вот то, что мы взорвали лешего вместе с драгоценными рогами, — непрофессионально. Я был готов прикончить его. — Охотник помрачнел. — Но тут влез Идан. Мол, он сожалеет, что пришлось пойти на крайние меры. Что мы сами во всём виноваты. Он говорил то, что хотел услышать Крезо. Младший брат боялся, что старший наломает дров… Я ушёл. С тех пор я надеюсь как-нибудь отомстить «Новым охотникам». Отомстить Крезо, в частности. — А что с Иданом? — спросил ведьмак. — Он остался. Это всё, что я знаю. Мы больше не виделись. — Сожалею. Бывший охотник приподнял руку, то ли принимая сожаления, то ли показывая, что это — дело прошлого. Паузу заполнила Йеннифэр, продолжив разговор. — Драго многое мне рассказал, очень многое. Но самых главных секретов не знал и он, а некоторая информация порождала ещё больше вопросов. Например, то, что после убийства монстра охотники забирают с собой ту или иную его часть или весь труп целиком, — зачем? — Ингредиенты, — простонал Геральт и повернулся к Драго. — Ты говорил мне, что начальству нужны трофеи, но им нужны ингредиенты! — Какие ещё ингредиенты? Для чего? — Для того, чтобы создать ведьмаков, — объяснила Йеннифэр. — Таких, как Геральт. Тут во взгляде Драго впервые мелькнуло недоверие. Даже тот факт, что он имеет дело с людьми из другого мира, не вызвал у охотника вопросов, но сейчас, услышав о ведьмаках, он явно засомневался. — Я — мутант, Драго, — тихо произнёс Геральт. — В тот вечер ты спросил, как мне всё удалось. Вот ответ. Я был создан для этого, в своём мире. И теперь — в вашем — «Новые охотники» пытаются сделать таких же ведьмаков. — И зачем им это? — не без подозрения спросил Драго. — А ты представь армию Геральтов, — высказался Лютик, видимо, устав молчать. — Суперсильные, супербыстрые, супервыносливые… — Мы по-прежнему многого не знаем, — сказала Йеннифэр. — Но цели охотников определённо не благородны, а их деятельность — незаконна. – Я видел, как они похищают бездомных, – добавил Геральт. – Что? Бездомных? – Уверен, их используют в качестве подопытных. — Не верится… — покачал головой Драго. Помолчал, затем повторил: — Не верится. Я пробыл там столько лет… Как я мог не знать ничего из того, что вы говорите? — Думаю, лишь единицы знают, — мягко ответила чародейка. — Но мы остановим это. — Как? — Проникнем в их лаборатории, остановим эксперименты, освободим заключённых. Заставим кого-нибудь удалить все файлы, содержащие информацию о ведьмаках. И сделаем так, чтобы весь мир увидел, чем на самом деле занимаются «Новые охотники». — И убьём Крезо, — добавил Геральт. — И убьём Крезо, — повторила Йеннифэр, глянув на ведьмака. — Звучит не слишком выполнимо, — заметил Драго. — Да и… Я хочу отомстить, но — убийство? Мы же не террористы. — Только так можно что-то изменить, — процедил ведьмак. — Оставь это на нас с Геральтом, — мягко сказала Йен. — Что бы там ни случилось — ты не будешь в этом участвовать. — Что же тогда требуется от меня? — Ты — единственный из нас, кто был внутри. Помоги составить план здания, расскажи нам, хотя бы примерно, куда идти. Большего я просить не могу. Драго не ответил. Сцепив пальцы рук, он смотрел на стеклянный столик или даже сквозь него, погрузившись в свои мысли, то ли ещё не решившись открыто объявить охотникам войну, то ли уже обдумывая маршрут вторжения. Воспользовавшись паузой, Геральт мысленно обратился к Йен: — Ты действительно пойдёшь на всё это? — Почему нет? — Чародейка приподняла бровь, но не проронила ни слова, так же отвечая невербально. — Лютик сказал, что ты не станешь рисковать своим положением в обществе ради «Новых охотников». Теперь приподнялся и уголок рта. — Геральт, я только ради «Новых охотников» и добивалась своего положения. Чтобы быть ближе, знать больше. Я знала, что они скрывают что-то опасное, но истина оказалась куда хуже. Теперь же я… Поток внезапно оборвался, как будто чародейка положила трубку. — Йен? Лицо Йеннифэр застыло, а мысленные вопросы Геральта оставались без ответа. Теперь он неотрывно следил за колдуньей, поэтому, когда она подошла к окну и, осторожно отодвинув ткань, выглянула наружу, ведьмак был готов к худшему. — Они здесь, — произнесла чародейка. — Кто? — задал очевидный вопрос Лютик. Геральт уже был на ногах, стоял рядом с Йен. Её непослушные волосы щекотали щеку, и это чувство было куда реальнее того, что он видел за окном. Из трёх внедорожников, — таких же, на которых была команда Драго в их первую встречу, — высыпали хорошо вооруженные охотники; всё новые и новые машины подъезжали к дому. Их выследили. Геральт резко обернулся, всмотрелся в лицо Драго, но тот был поражен не меньше остальных. — Я понятия не имею, как они нашли нас, — твердо сказал охотник, отвечая на взгляд Геральта. — И у нас нет времени это выяснять. Он был прав. Бывшие товарищи Драго внимательно осмотрели машины Йен и Драго и продолжили движение к дому. Через минуту они будут уже на пороге. Один из джипов покинул общую группу и неспешно покатил вдоль здания. За ним беззвучно крался второй. — Быстрее! — крикнула Йеннифэр. — К черному входу — пока нас не окружили! — Нет, — простонал Лютик. — Что ты делаешь, Йен? Просто телепортируй нас. — Куда? — бросила через плечо чародейка, уже преодолев гостиную. — Больше не осталось безопасных мест. — Да куда угодно! — Йен! — это уже, неожиданно затормозив, кричал ведьмак. — Я помню! Быстрым шагом она вернулась в гостиную и, хотя Драго и Лютик уже ждали их в коридоре, а охотники с каждой секундой укрепляли осаду, ведьмачий меч она доставала с абсолютно невозмутимым лицом. — Помнишь? — переспросил Геральт. — Замолчи. Теперь они бежали по коридору с белоснежными, без единого пятнышка стенами, с полом из тщательно подогнанных дубовых досок, но всё это великолепие больше ничего не значило, потому что Йен была права: безопасных мест не осталось. Охотники наверняка уже знают, чей это дом, а значит, чародейка теперь считается такой же угрозой, как и Геральт. Вот только телепортировать нас она не может не поэтому, думал ведьмак. Йеннифэр ни за что не признается, что сил на магию у неё уже нет. Если так, то дела плохи. Улица встретила их не прохладным весенним затишьем, а криками и грубым шелестом моторов в подступавшей темноте. — Что теперь? — выдохнул Лютик. — Далеко мы не убежим. Поэт был прав. Дом Йеннифэр находился определённо не в городе, к тому же, стоял особняком, вдали от людей: перед ними были метры открытого пространства — поле, разбавленное лишь редкими молодыми берёзками. — Мы уедем, — ответил Геральт и бросился вперёд в тот момент, когда из-за угла показался первый внедорожник. Джип резко затормозил, взрыхлив колесами влажную землю. Зловеще щелкнув дверьми, из салона вылезли двое охотников; это были уже не те молодые любители приключений, повстречавшиеся Геральту в прошлый раз, — а опытные воины, солдаты, не раз побывавшие в бездне сражения. Похоже, кто-то решил всерьез разобраться с проблемой по имени Геральт. Но какими бы осторожными эти охотники ни были, сталкиваться с ведьмаком, даже ослабленным серьезной раной, им не приходилось. Первый противник успел лишь вскинуть винтовку, а затем лишился её вместе с руками. Второй стоял с противоположной стороны машины, вне досягаемости ведьмачьего меча. И сейчас он целился в Геральта. — Стой на месте, су… Вариантов окончания фразы было не так уж и много, но теперь ведьмак никогда не узнает, что собирался сказать охотник, получивший две пули в грудь. — Не хотел я этого делать, — хмуро произнес Драго, одним движением убирая пистолет в кобуру. — Пострадает куда больше людей, если мы не будем готовы идти до конца, — ответил ведьмак. — Садись за руль, Драго. Ты справишься лучше любого из нас. Ничего не сказав, бывший охотник сел вперёд; Геральт расположился рядом; Лютик и Йен — сзади. — Я по-прежнему считаю, что лучше будет телепо… Ай! Второй джип протаранил их, встряхнув всё внутри салона. Сердито рыча, он дал задний ход, готовясь к новой атаке. — Лучше будет пристегнуться, — бросил Драго и надавил на педаль газа. Геральту нечасто доводилось быть пассажиром в современных автомобилях и никогда — на такой скорости. Десяток секунд езды по клумбам и канавам, особо чувствительной из-за перенесенного ранения, — и Геральту пришлось признать необходимость ремня безопасности. Довольно скоро они выехали на проселочную дорогу, и тряска уменьшилась. Геральт обернулся, Лютик и Йен последовали его примеру. Почти всё внимание к себе привлекал джип с помятым бампером, отстающий лишь на несколько секунд. Лицо водитель искажала ухмылка; его напарник что-то с жаром говорил по рации. За ними в клубах пыли сверкали фарами и другие машины, словно гончие, преследовавшие волка. Вдали виднелся дом Йен, всё уменьшающийся, вместе с шансами чародейки на спокойную жизнь в этом мире. Снова — по вине Геральта. — Я всегда выбирала тебя, — прошептала Йен у него в голове. И сложная ситуация, и сложная дорога остались позади, когда они вывернули на асфальт. Хоть охотники и продолжали преследование, друзья смогли выдохнуть и оценить обстановку. — Куда ехать? — обратился Драго то ли к Йен, то ли к Геральту; никто из них не ответил. — В Цинтру, — угрюмо бросил Лютик. — Куда? — озадаченно переспросил бывший охотник, но в этот раз даже поэт воздержался от комментариев. Деревья плотно обступали дорогу, не пропуская слабые лучи заходящего солнца, из-за чего пространство впереди было практически неразличимо. Ни фонарей, ни встречных машин, — только свет собственных фар. Хотя в таких условиях мчаться на высокой скорости было слишком опасно, Драго продолжал уверенно управлять внедорожником, и расстояние между ними и преследователями постепенно увеличивалось. — Думаю, мы должны напасть, — наконец сказал Геральт. — Но мы же только оторвались, — возразил Драго. — Не на них. На тех, кто в башне. — Без подготовки? Без оружия? — Там в багажнике есть оружие, — вставил Лютик, снова оборачиваясь назад. — Но идея мне не нравится. — Крезо спустил на нас всех своих псов, — произнес Белый Волк. — Его башня осталась без охраны. — Да и деваться нам больше некуда, как заявила одна мудрая чародейка, — сказал Лютик, проявляя необычайную для него храбрость. — Кстати, Йен, чего молчишь? Что скажешь? Йеннифэр подняла голову и ответила: — Скажу, что мы теряем скорость. И действительно, как ни мучал Драго педаль газа, внедорожник ощутимо замедлял ход. — Не понимаю, что… — начал бывший охотник, но тут его оборвала тишина заглохшего двигателя. Теперь джип катился только за счет собственной инерции, которая с каждой секундой теряла свою силу. Фары не работали, и дорогу впереди окончательно заволокло тьмой; сзади становилось всё светлее, словно от восходящего солнца. Только солнце было не одно. — Приближаются! — взвизгнул Лютик. Следующим звуком стало покашливание мотора, который пытался завести Драго, — безуспешно. После очередной попытки охотник обратил внимание на индикация приборной панели. — Чертова дистанционная блокировка! — прорычал он. — Сможешь исправить? — спросил Геральт, бросая взгляд в зеркало заднего вида. — Да. Но преимущество мы уже потеряли. Драго включил подсветку бортового компьютера, который ведьмак даже не замечал до этого момента, несколько рад пробежался пальцами по экрану, отключая злосчастную функцию, повторно повернул ключ в замке зажигания, — и внедорожник издал победоносный рёв. — Гони, гони, гони! — заорал Лютик и тут же вжался в сиденье, отброшенный резким рывком. Джип набирал скорость, освещая путь вновь работающими фарами, и вдалеке, между поредевшими деревьями, уже показались огни города, который мог стать безопасной зоной, — но было поздно. Охотники нагнали их. В зеркале мелькнули два светящихся глаза и искореженный бампер, словно челюсть какого-то жуткого монстра. Геральту уже давно не приходилось сталкиваться с монстрами, и, если говорить начистоту, он скучал. Врезавшийся в них ранее джип теперь скользил справа, и ведьмаку было хорошо видно охотника-водителя — уже не ухмыляющегося. — Пожалуйста, остановите машину. — Пригородная дорога выросла в автостраду, которую уже не окружала густая растительность, потому льющиеся из громкоговорителя слова разносились далеко. — Нам необходимо поговорить с вами. Не заставляйте применять силу. — Сейчас я вам поговорю, — процедил Драго и резко дернул руль. Маневр оказался неожиданностью не только для охотников, но и для пассажиров украденного внедорожника: они едва успели подготовиться к новому джипотрясению. Все незакрепленные вещи окончательно расшвыряло по салону; за окном же швыряло машину охотников. После неловких попыток справиться с управлением она вылетел за пределы шоссе, несколько рад подпрыгнула и остановилась, задрав бампер вверх. Безжизненный свет фар терялся в ночном небе. Драго легко справился с одним внедорожником противника, но окончательно лишился преимущества в скорости. — Ну и что, стоило это того? — спросил Лютик, потирая ушибленную руку. — Можешь сам попробовать! — Я, пожалуй, откажусь. Мне и тут неплохо, — надменно ответил Лютик, но его тон тут же изменился, когда первые пули разнесли заднее стекло. — Плохо, очень плохо! Пустите вперед! — Да пригнись же ты! — прикрикнула на Лютика чародейка, потеряв терпение. «Следи за чужими ошибками, чтобы не совершать собственные», — как-то сказал Геральт Цири, наблюдая за тренировками ведьмаков. Преследовавшие их охотники не могли слышать эту фразу в силу пространственных, временных и прочих причин, но всё же точно знали её смысл. Их джип не торопился идти на сближение, давая возможность обстреливать цель издалека. Новая очередь простучала свинцовыми пальцами по кузову и снесла боковое зеркало. — Чёрт, Геральт, возьми пистолет! — рявкнул Драго, одной рукой судорожно вцепившись в руль, а другой протягивая оружие. — Я их так не достану! — Погоди, — сказал ведьмак и обернулся. Стирт снова нажал на спусковой крючок, упиваясь мощью отдачи. Он всегда восхищался силой оружия, безграничной властью, которой оно наделяло владельца. Но больше всего ему нравилось поражать цели. Охотник не использовал слово «убивать» — нет, выражение «поражать цели» вполне соответствовало его небольшим причудам. В этот раз пули лишь слегка задели крышу маячившего впереди внедорожника, однако, сам промах серьёзно задел Стирта. — Зачем ты стреляешь так высоко? Хочешь убить их?! — крикнул водитель. — В колёса целься! — Заткнись! — бросил он. Стрелять на полном ходу, высовываясь из окна машины, было невероятно сложно, а тут ещё и всякие умники с раздражающими советами. — Я же не учу тебя, как крутить чёртову баранку! Стирт никак не мог попасть в преступников, и это злило до дрожи в руках. К чёрту Крезо и его приказы! Сегодня нужно поразить хотя бы парочку целей! Охотник задышал глубже, успокаивая сердцебиение и унимая дрожащие руки. — Спокойно, спокойно… — бормотал он. Неторопливо перемещая винтовку, Стирт поймал в прицел голову подружки ведьмака. Очень даже неплохая цель. Стрелок положил палец на спусковой крючок в полной уверенности в том, что теперь-то не промахнётся. — Цель поражена, — прошептал он. Раздался выстрел. Стирт зарычал, обуреваемый яростью. Это был не он — другая машина охотников поравнялась с ними, также ведя обстрел внедорожника. — Нет! Они — мои! МОИ! Но его коллега-охотник то ли не услышал слов на такой скорости, то ли решил проигнорировать крики товарища, продолжая поливать команду ведьмака смертоносным дождём. «А если он попадёт?! Если поразит мою цель?!» — Ни за что! — выдохнул Стирт и перевёл ствол винтовки на соседнюю машину, машину своих же. Охотник выстрелил без колебаний, и чувство полного удовлетворения, победы, тут же разлилось по его телу. Наконец он смог поразить цель, — очередь прошила и водителя, и стрелка, разорвав последнему голову, а их джип, резко вильнув, врезался в ограничительный забор, — и как же это было приятно! — Ты что, мать твою, творишь?! — заорал сидящий за рулём охотник. — ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?! — Как же ты достал… — пробурчал Стирт, обернувшись. Поразить эту цель будет намного легче. — Что происходит? — тихо спросил Драго. Он видел всё своими глазами, но не мог логически объяснить эту бессмыслицу. Охотники открыли огонь по своим же — факт. Потеряли в результате обе своих машины — тоже факт. И то, что их пока никто не преследовал, также было фактом. Но… каким образом? — Аксий? — каким-то безэмоциональным голосом спросил Лютик. — Аксий, — подтвердил Геральт. — Доказательство того, что мы говорим правду, — ответила Йен. — Пора уже отнестись к происходящему всерьёз, Драго. Бывший охотник промолчал и в очередной раз бросил взгляд в зеркало. Несколько огней, предвестников беды, в замешательстве толкались далеко позади, словно хищники, получившие неожиданный отпор от жертвы. — Я вполне серьёзен, — сказал Драго. — И именно поэтому считаю, что мы не должны нападать на башню сейчас. Прежде чем ты меня перебьёшь, Геральт, вспомни нашу первую встречу: мы рвались в бой, а ты предостерегал от поспешный действий, предупреждал меня… Мы не послушались — я не послушался — и чем всё закончилось? Теперь я предостерегаю тебя, ведьмак. Мы не готовы. Геральт не ответил, будто бы целиком поглощённый своим мечом. Ведьмак держал его на коленях и внимательно разглядывал, цепляясь взглядом, пальцами, за каждую зазубрину и трещинку, гадая, сколько ещё ранений вынесет его клинок, а сколько — он сам. — Ты прав, Драго, — наконец сказал ведьмак. — Мы действительно слишком торопим события — и это рискованно. Но вы тогда рисковали ради наживы, а мы рискуем ради спасения этого мира. — Но почему сейчас? Почему не напасть завтра или через день? — Потому что мы уже опоздали. — Ты это о чём? — спросил Лютик. — Геральт… — вздохнул Драго, думая, какие ещё аргументы помогут остановить этого баран, но баран даже не посмотрел в его сторону. — Геральт? Ты меня слушаешь? — Что это? — ведьмак кивнул головой, указывая на что-то впереди. — Ничего не вижу, — тут же заявил Лютик. Драго навалился на руль и, хмурясь, вглядывался в тёмный горизонт. Через десяток секунд он бы заметил очертания машин на дороге, но охотника опередила Йен, хоть и сидела последние минуты с закрытыми глазами. — Засада. Вот почему дорога такая пустая. — Они её просто перекрыли, — кивнул Геральт. — Чёрт! — выругался Драго, сбрасывая скорость. — Сколько их там? — Пять-семь машин и больше дюжины людей. Плотно стоят — не объехать. — Мы в ловушке? — вскричал Лютик и тут же ответил: — Мы в ловушке. И что делать? Геральт обернулся и увидел сзади именно то, что ожидал: джипы охотников вновь приближались, с каждым мгновением лишая их свободного пространства — и шансов на побег. — Разворачивай! — крикнул Лютик. — Там меньше машин, — сможем проскочить между ними. — Нет, — сказал Геральт. — Прибавь. Мы пойдём на таран. — Ты уверен, ведьмак? — Да. — О боги, — выдохнул Лютик, чувствуя, как скорость вдавливает его сердце в сиденье. Установленная впереди засада готовилась долго и тщательно и предполагалось, что она будет полной неожиданностью для преступников. До столкновения оставалось меньше минуты. Лютик откашлялся. — Я, конечно, совершенно не горю желанием умирать, — начал он. — Но, исходя из наших шансов выжить в этом рискованном предприятии, я считаю нужным заявить, что мне, дорогие мои друзья, было очень приятно… — Драго, — перебила поэта Йен. — Ты хорошо помнишь обстановку в башне? — …послать вас нахрен, — обиженно договорил Лютик. — Более-менее. Не все этажи, конечно, но… А что нужно? — Нужно большое помещение. Или широкий коридор. — Насколько широкий? — Шире внедорожника. Они несли на безумной скорости, вокруг оглушительно свистел ветер, двигатель ревел во всю мощь своих механических лёгких, а совсем недалеко впереди панически перекрикивались охотники, не желающие оставаться на пути свихнувшейся машины; в самом салоне было тихо. — Йен, — позвал ведьмак. — Драго, ты должен как можно более ярко представить… — Йен, не надо. Йеннифэр приложила ладонь к его щеке, и в мыслях ведьмака прозвучало: «Замолчи». — Если я должен что-то представить, то скоро будет не до этого, — нервно сказал Драго. До столкновения оставались считанные секунды. Охотники убегали от перекрывших дорогу машин, некоторые уже давно покинули шоссе, перепрыгнув через забор. Чародейка прикоснулась ко лбу Драго и сказала: — Закрой глаза. Забудь про всё. — Да как я… — Просто не думай об этом! Думай о том коридоре, о нужном нам этаже, о башне… Давай! Представляй! — Не могу! — крикнул Драго. — Мы же несёмся прямо на… От страха, от осознания близости собственной смерти, он не мог договорить. Но ехать в полном неведении было ещё страшнее, поэтому охотник открыл глаза — и увидел летевшую на встречу баррикаду из машин. На расстоянии тридцати метров. На расстоянии одной секунды. И в эту последнюю секунду в воздухе появилось будто бы огромное зеркало, показывающее не ночную дорогу, а смутно знакомые коридоры. Последней мыслью Драго было бредовое: «Надеюсь, оно не разобьётся».