Ведьмак среди нас

Вечер воскресенья. Одно из самых заметных зданий в центральной части города, башня «Новых охотников», молчаливо и практически безлюдно. Тот немногочисленный гражданский персонал, что подписался на работу в выходной день, уже давно вернулся домой, к телевизорам, компьютерам и другим способам убить своё время до следующего рабочего дня. Коридоры и офисы пусты. Основной свет выключен. Назойливое гудение дежурного освещения — единственный звук внутри этого мёртвого гиганта. Как говорится, затишье перед бурей. На семнадцатом этаже гудение люминесцентных ламп становится всё громче, а их свет — ярче. Спустя ещё секунду в центральном коридоре возникает огромный круг загадочной энергии, сквозь который видно совершенно иное место. И джип, несущийся прямо в этот круг. На мгновение машина существует в двух местах одновременно: там, на ночной дороге, и здесь, в ранее безмолвных коридорах. В это мгновение все ближайшие лампы громко взрываются, но им всё же невероятно далеко до того уровня шума, который может произвести материализовавшийся прямо в здании внедорожник. Драго вдавил педаль тормоза ещё до того, как осознал, что произошло — инстинктивно, даже не пытаясь пока объяснить себе, куда делись шоссе и охотники, устроившие засаду. Этаж заполнил визг шин, тщетно цепляющихся за плитку. Пространства было много, но всё равно недостаточно — слишком уж большую скорость успел набрать внедорожник. И она никуда не делась при переходе через портал. Джип тащило по безжизненному коридору, который заканчивался двустворчатыми дверьми в очередной офис. Эти двери и сыграли решающую роль, приняв основной удар металлического монстра на себя; затем им помогло несколько столов. В итоге машина проехалась через весь офис и остановилась в полуобороте, всего в трёх метрах от панорамных окон, за которыми не было уже ничего. В башню вернулась тишина — будто бы никуда и не отлучалась. Лишь в салоне внедорожника звучало синхронное судорожное дыхание. Вцепившись в руль, Драго смотрел через окна машины на окна офисные, старательно отгоняя картины, в которых джип останавливается только спустя семнадцать этажей вниз. Геральт представлял нечто похожее, сжимая в руках меч. У Лютика же никаких предметов не было, поэтому он схватился за Йеннифэр. Так поэт и заметил неладное первым. — Йен? Йен! — он тряхнул чародейку. Будь она в сознании, Лютик бы уже серьёзно поплатился за эту вольность. — Геральт, что-то не так. Кажется, даже во время битвы ведьмак не двигался так быстро: поэт не успел договорить, а Белый Волк уже открыл заднюю дверь и склонился над чародейкой. — Йен? Чёрт. — Что там? — обернулся Драго. — Пока не знаю. Подскочив к ближайшему столу, Геральт одним рывком сбросил с него компьютер и какие-то папки с письменными принадлежностями; всё это громогласно обрушилось на пол. Он действительно вёл себя так, как будто участвовал в ещё одном сражении: чётко и сосредоточенно, без лишних движений. Может, это и было сражением — за жизнь Йеннифэр. Огни ночного города едва освещали офис, давая Геральту возможность увидеть неподвижное лицо чародейки — и только. Он был настолько напряжён, что мало чем напоминал человека — скорее, зверя, готового ко всему. — Сердцебиение слабое. Лютик, там в машине есть что-нибудь, что может помочь? — Типа дефибриллятора? — Дерьмобиллятора, Лютик! — Да-да, понял. Поэт вернулся к джипу, заглянул в бардачок, влез на заднее сиденье, пытаясь нашарить что-нибудь в темноте. — Драго, тут есть где-нибудь аптечка? — Что? — Бывший охотник всё ещё держал руль. — Ап-теч-ка! Тебе тоже нужна, что ли? — А… Нет, я… Чёрт… — Драго провёл рукой по седеющим волосам. — Должна быть под сиденьем, но во время погони она могла улететь нахер. — Ничего не вижу. — Не верю, что у тебя нет фонарика на телефоне. — Точно! Хотя, нет… Э-э-э… Нет. Телефон не включается. — Мой тоже. — Драго попытался запустить бортовой компьютер. — Ничего не работает. — Ну что там? — окликнул их Геральт. — Сейчас! — Охотник вылез из машины, обошёл её и открыл багажник. Тут же что-то лязгнуло об пол. — Ты что, уронил гранатомёт? — К нему присоединился Лютик. — Нет, это был твой средневековый арбалет. — Ага. Смешно. Эй, необязательно светить мне в лицо! — Просто возьми его уже! Теперь Лютик обследовал салон с фонариком. Какое-то время отблески света метались внутри машины, скользили по стёклам, стенам… Ведьмак продолжал стоять рядом с Йеннифэр, держа её за руку.  — Геральт, нашёл что-то! — Поэт возвращался с открытым металлическим контейнером в руках. — Тут есть шприцы с… адреналином, что ли?.. — Если вы собираетесь в меня чем-то тыкать, пока я лежу в таком состоянии… лучше хорошенько подумайте… — Йен, — прошептал ведьмак. Чародейка очнулась, и Геральт был счастлив слышать её голос, но он не мог не обратить внимание на то, как этот голос был слаб, как безжизненно звучали слова и как потускнело лицо Йен. — Как ты? Только честно. — Честно? — С помощью Геральта Йен смогла сесть. — Если честно — дерьмово. — Но у тебя получилось! — воскликнул Лютик. — Да, я вижу. — Чародейка прижалась лбом к плечу ведьмака и тихо добавила: — Но больше я уже ничего не смогу. — Ничего? — Да, Геральт. — Она мрачно усмехнулась. — Вот мы и в логове врага: бессильная чародейка, раненый ведьмак и поэт без лютни. — Ну… Зато у нас куча оружия, — сказал поэт без лютни. — Верно, Драго? — А ты сам посмотри. — Пойдём. — Геральт приобнял Йеннифэр за талию, чтобы она могла опереться, и на всякий случай приготовился услышать поток возражений в духе «Я сама» и «Даже не смей меня трогать». — Когда у меня будут силы для возражений, я дам тебе знать. Драго ждал около джипа, напряжённо вглядываясь в содержимое багажника, освещённое вторым фонариком. Но когда они подошли, охотник сразу же отвернулся от своего клада, как от чего-то маловажного, и обратился к Йеннифэр. — Ты в порядке? — Сойдёт. — Чародейка выдавила улыбку. — Как… — Драго запнулся и замолчал. Он смотрел на Йен, стараясь что-то осмыслить и выразить это словами. Облизнув губы, охотник сделал ещё попытку: — Как ты это сделала? Ну, то есть… — Он обвёл их всех взглядом. — Я слышал ваши истории и даже верил им, но… но мы здесь. А они там, остались на дороге и… — Драго то ли помотал, то ли потряс головой. — Как? Геральт вспомнил, каким был Драго в их первую встречу: собранным, непоколебимо уверенным в своих действиях и своих планах, в своём взгляде на жизнь и в мире, в котором он эту жизнь живёт. А потом всё начало рушиться. Вера в «Охотников», когда Крезо обрёк его команду на смерть; вера в семью, когда Идан пошёл против брата; и теперь трещину дала само восприятие мира. Сейчас мужчина перед ними больше походил на обманутого ребёнка, который всё силился понять: как же так вышло? Однако, кто-нибудь другой мог бы забиться в угол или вовсе прыгнуть в окно вслед за теряющим высоту рассудком. Но не Драго. Драго оставался здесь, с ними. — Тебе придётся просто смириться с этим, — сказал Геральт. — Но… — Драго, ты просишь, чтобы мы объяснили что-то абсолютно для нас естественное, — тихо произнесла Йеннифэр. — Ты так же можешь спросить рыбу, как она может дышать под водой, или птицу, как ей удаётся держаться в воздухе. Но ты не спрашиваешь, потому что знаешь, что их нельзя сравнивать с тобой. Вот и нас нельзя сравнивать. — Что же ещё… вы можете? — В данный момент — ничего. — Йеннифэр привалилась к джипу. Геральт стоял рядом, готовый в любой момент поддержать её, а Лютик с энтузиазмом принял эстафету по исследованию багажника. — Драго, я не хотела тебя настолько в это втягивать. Ты должен был просто рассказать нам об этом здании, а не оказаться в нём, — и уж точно не столкнуться лицом к лицу с охотниками, магией и прочими прелестями нашего образа жизни. — Да, я понял, что это крутовато для меня. — Драго пригладил волосы и усмехнулся, уже намного увереннее. — Но всё же я здесь. Давайте исходить из этого. — И из того, что у нас есть, — добавил Лютик, выглядывая с двумя пистолетами. — Я вижу, тебе не терпится поговорить об этом, — проворчал ведьмак. — Только не пристрели себя случайно. — Геральт, твой сарказм неуместен. В пистолетах нет ничего сложного, — даже я могу с ними справиться. А вот если говорить, например, о гранатомёте… — Лютик наклонился за тяжёлым оружием, которое так и продолжало лежать около джипа, и, громко кряхтя, всё-таки поднял его. При этом один из пистолетов спикировал на пол, оглушительно лязгнув. — Понятия не имею, какой стороной… Геральт нетерпеливо отобрал у поэта гранатомёт и сказал: — Всё, хватит. Мы обдурили охотников и выиграли время, но рано или поздно они сообразят, что их дом в распоряжении незваных гостей. Поторопимся. — Хорошо, — согласился Драго. — Тогда выбирайте оружие и выдвигаемся. Стандартный набор одного экипажа: восемь пистолетов, четыре автоматических винтовки, одна снайперская и один образец тяжёлого вооружения. Двух пистолетов и двух винтовок, соответственно, не хватает, снайперская нам в здании не пригодится, а из тяжёлого — этот гранатомёт. — Гранатомёт мы оставим, — заявил Геральт. — Но… — начал Лютик. — Что ты будешь с ним делать? Взрывать офисы? — А если нам встретятся… ну, знаешь, те ведьмаки? — Ты всё равно не умеешь им пользоваться, — проворчал Геральт после небольшой паузы. — Я покажу, — сказал Драго. — Он справится. — Ну пусть сам его и тащит тогда. — Тем не менее, Лютик, — продолжил бывший охотник, — возьми ещё пистолет. Вообще, все возьмите. И пару магазинов к каждому. А я ограничусь винтовкой. — От нас требуется стереть данные да спасти заложников — если они есть, — заметила Йеннифэр, заглядывая в багажник. — Вы, мальчики, всё никак не наиграетесь в войнушку? Недовольно пофыркивая, уязвлённые «мальчики» пришли к молчаливому согласию в том, что Йеннифэр просто не представляет серьёзность ситуации и вообще чувствует себя неуверенно без магии — вот и самоутверждается за их счёт. Затем каждый из них выбрал себе оружие и почувствовал достаточный прилив мужественности, чтобы вообще не обращать внимания на слова чародейки. Ведьмак задумчиво повертел в руках свой пистолет и засунул его за пояс, не планируя особо им пользоваться; второй он протянул Йен. — Геральт, ты серьёзно? — Если твоя магия не собирается возвращаться в ближайшее время — абсолютно. — Чёрт тебя дери, — вспыхнула Йеннифэр. Она схватила пистолет, но держала его так, будто носить огнестрельное оружие было унизительно. — Может, мы пойдём уже? — Погодите, — опомнился Лютик. — А что делать с машиной? — А что с ней делать? — Ну… Мы что, оставим её так? — Можешь отогнать на парковку, — неожиданно съязвил Драго. — Как вы его терпите? — Он пишет стихи, — ответила Йен. — А ещё? — Нет, это всё. — Лютик может выручить тогда, когда этого совсем не ждёшь, — примирительно сказал Геральт. — Идём. Из разрушенного офиса — в полуразрушенный коридор. Лампы на стенах, вмонтированные через каждые три шага, не работали, и путь героям освещали лишь фонарики. Фонарики врага, взятые из машины врага. Используемые в доме врага. Лютик направил луч света на пол: следы шин отчётливо выделялись на белой плитке, как на снегу. — Работники завтра утром сильно удивятся, — прокомментировал он. — То ли ещё будет, — ответил Геральт. — Так какой план? — Нам нужно в серверную, она на втором этаже. Доедем на лифте, — сказал Драго. — Только есть проблема. — Какая? — Даже если я ещё могу зайти в систему, — что очень маловероятно, — у меня всё равно нет нужного уровня допуска. Действительно важная информация для нас будет закрыта. Всё, что мы можем, — разнести серверы к чертям. Лучи от фонариков прошлись по коридору и упёрлись в прозрачные створки лифтов, проникли сквозь стекло и упали в глубину шахт. Лютик первым нажал кнопку вызова. — Хм. — Он щёлкнул ещё раз. — Она же должна загореться, да? — И ещё. — Должна. — Драго подошёл к одной из двух шахт. — Не думаю, что лифты не работают. Скорее, только эта кнопка. Давайте спустимся на пару этажей. Охотник свернул влево, к малоприметной двери с небольшим окошком, — на лестницу. Тьма таилась и здесь, но было видно, что несколькими пролётами выше и ниже её власть уже не так сильна. — Получается, что мы не сможем доказать эксперименты «Новых охотников», — заметила Йен, и Геральту показалось, что он услышал вопрос в её голосе. — Только если сами проберёмся в лаборатории. Но я понятия не имею, где они могут находиться, — ответил Драго, поглядывая вниз. На следующем этаже освещение уже работало. — Может, мы найдём кого-то с допуском и заставим его сделать необходимое, — сказал Геральт. — Вряд ли. В здании осталась только охрана в вестибюле, и они не располагают такими правами. Не будем их будить. Отряд оказался перед такой же дверью с окошком, а через неё попал в точно такой же коридор с офисами, — будто бы вернулся обратно. Но теперь весь этаж был ярко освещён, гудели лампы, слабо мерцала кнопка лифта. Лютик оживил её мерцание, и тросы за стеклом мгновенно зашевелились. Электронные числа над створками любезно сообщили, что один лифт находится на первом этаже, а второй — на девятнадцатом, на восемнадцатом, семнадцатом, шестнадцатом, пятнадцатом… Кабина лифта так же оказалась прозрачной — и пустой. Геральт был готов к встрече с вооружённой охраной, но, конечно, Драго прав: никого здесь нет, никаких засад или трудоголиков, гнущих спину в выходной день. — Чтобы вы не говорили, что я ничего не умею, — пробормотал Лютик, когда все зашли, и надавил на цифру второго этажа. Всего их — сорок один. — Крезо на самом верху? — спросил Белый Волк, рассматривая панель с кнопками и сенсорным экраном. — Да, на сорок первом. Но на его этаж тоже не попасть без подтверждения доступа. — Что мы тогда вообще здесь делаем? — прошипела Йеннифэр. — Мы хотели удалить все важные файлы — и не можем. Хотели убить Крезо, но его здесь нет, а даже если бы и был, — до него не добраться. Думали прекратить эксперименты, но понятия не имеем, где они проводятся и как это сделать. — Даже если мы только уничтожим сервера — это серьёзный удар по «Охотникам», — ответил Драго. — Это отбросит их на годы назад. Остановит всю их деятельность, включая эксперименты, — вы же этого добиваетесь? В конце концов, это даст нам время, — недели, месяцы, — чтобы придумать действительно хороший план. И вернуться. — В следующий раз они будут готовы. — Мы будем подготовлены ещё лучше. Лифт мягко замедлился и распахнул двери в широкий, но такой же пустой коридор, обрубающийся стеклянной дверью. Света за преградой не было, но в темноте многозначительно перемигивались огоньки серверов. — Ты прав, ведьмак, — произнёс Драго, выходя из кабины. — Конечно, цели были другие. Но, ведьмак, ты забыл, что это — не атака. Мы не атакуем. Охотники напали первыми, а мы лишь защищались. И нам удалось не только сбежать от них, но и проникнуть сюда. Если же мы ещё и уничтожим сервера… — Он усмехнулся. — С тактической точки зрения, это великолепная победа. — Это победа только для тебя, — сказал Геральт. — Ты хотел отомстить охотникам, — и у тебя получается. — Почему вы вообще так говорите, как будто виноват в этом я? Меня здесь и быть-то не должно! Последние слова прозвучали намного громче всего ранее сказанного. Драго уже пожалел, что повысил голос, Геральт осознал, что сложившуюся ситуацию предсказать было нельзя, и на какое-то время все замолчали. Не считая еле различимого гудения серверов из соседнего помещения, тишина наступила абсолютная. Не для ведьмака, конечно: он слышал и сопение Лютика, и ослабленное дыхание Йен, и учащённое сердцебиение Драго. И резкий механический звук в шахте, неприятно лязгнувший, будто сработала какая-то хитроумная ловушка. Спустя мгновение двери лифта за их спинами захлопнулись, и кабина поползла обратно вверх. Пустой соседний лифт, ранее отдыхавший этажом ниже, неторопливо поднимался следом. — Что за чёрт? — проворчал Геральт. — Он играет с нами. — Крезо? Он здесь? Драго промолчал, пристально следя за электронной панелью с информацией о лифтах. Искусственным светом горели два числа, меняясь по очереди: «31» и «29». «31» и «30». «32» и «30»… — Я думала, Крезо здесь нет… — напомнила Йеннифэр. «36» и «34» — Да, я тоже, — ответил Драго. «39» и «38». — Но больше никто не может вызвать лифты… — «41» и «40». «41» и «41». –…на его этаж. — Он знает, что мы здесь? — Наверняка, — бывший охотник указал на камеру в углу. — На семнадцатом этаже видеосистема не работала, а на пятнадцатом мы не задержались. Крезо ждал, когда мы остановимся. Теперь — его ход. — И что он будет делать? — Сейчас узнаем. Геральт ещё раз обвёл взглядом коридор. Это помещение служило лишь проходом к серверной, оно не предназначалось для обеда или отдыха, — потому здесь не было никакой мебели. Ничего, за чем можно бы было укрыться в случае перестрелки. Только голые стены да двери: одна — к серверам, а вторая, в углу, — на лестницу. Один из лифтов уже спускался обратно. Геральт не знал, сколько в нём людей, но подозревал, что по крайней мере неприятностей он везёт предостаточно. — Драго, ты сможешь открыть серверную? — спросил он. — Думаю, да. Пароль там одинаковый для всех. — Тогда открывай. — Но какой смысл? — Кабина с неприятностями только что проскочила 27-й этаж. — Мы не успеем ничего сделать с серверами. А для того, чтобы прятаться, там просто нет места. — Открывай, — повторил ведьмак Всё-таки Драго был солдатом — и солдатом хорошим. Не имея представления о планах Геральта, но понимая, что времени на споры и вопросы нет, он кивнул и направился к двери. — Слушайте, я не хочу показаться… э-э-э… нехрабрым… — начал Лютик, нервно поглядывая в сторону лифта, который был уже на 19-м этаже, — но не стоит ли нам просто… уйти? — Нет! — одновременно ответили Геральт, Йен и Драго. — Ну ладно… Все приблизились к стеклянной перегородке. Драго уверенно ввёл код на электронной панели, будто делал это каждый день, и та, смиренно пискнув, открыла дверь, выпуская на волю гул работающей техники. Вспыхнул свет — и тут же необъятное тёмное пространство с хаотично мигающими огоньками превратилось в упорядоченную систему стоек с оборудованием и узких проходов между ними. — Что теперь, ведьмак? — Заходите. — Геральт смотрел на Йен с Лютиком. — Укройтесь за этими шкафами. — Что? — У нас нет времени это обсуждать, — сказал Геральт и оглянулся на лифты в тот момент, когда номер этажа сменился на «7». — У Драго — винтовка и многолетний опыт обращения с ней, у меня — меч. Для вас же оставаться здесь… — Даже не думай, — процедила чародейка, — что ты можешь избавиться от меня, запихнув в какой-то чулан. — Йен… — Нет! Я сказала: «Нет». Я останусь с тобой. — Йен достала пистолет и подняла его до уровня глаз, показывая ведьмаку. — Ты сам дал мне его. — Чёрт, — фыркнул он. — Лютик, тогда ты… — Геральт, я… я бы тоже предпочёл… — Поэт стоял в полной растерянности, всё ещё держась за гранатомёт и не зная, что с ним делать. Электронный сигнал, обычно предназначенный для работников башни, которые с нетерпением ожидают прибытия лифта, в этот раз прозвучал для совсем других людей. И значил он совсем другое: время вышло. — Лютик, — Геральт положил руку на плечо друга и отрезал: — не геройствуй, — и легко толкнул его в серверную, тут же захлопнув следом дверь. Через стекло на лице поэта отчётливо читались недоумение и обида, но этого уже никто не видел — все повернулись к открывающимся створкам лифта. Четверо. Четыре человека, примерно одинаково худощавого телосложения, с бритыми головами, что делало их ещё более похожими друг на друга, в серых камуфляжных штанах и простых однотонных футболках. Без автоматов. Без пистолетов. Никто из них не вышел вперёд — они стояли в одну линию, и было неясно, ни кто у них за старшего, ни что они вообще собираются делать. Драго, стоявший по левую руку от Геральта, поднял винтовку. «Если он сейчас начнёт стрелять, — подумал ведьмак, — эти ребята не смогут ничего сделать. Они просто умрут». — Я не могу открыть огонь по безоружным, — проговорил Драго, похоже, разделяя точку зрения Белого Волка. — Это даже не самозащита. — И что, будем просто стоять и таращиться друг на друга? — спросила Йен справа. Что-то щёлкнуло и из-под потолка зазвучало еле различимое шипение, похожее на то, которое Геральт слышал, когда не получалось найти определённую радиостанцию. А затем — голос, холодный и металлический, а может, лишь искажаемый динамиками: — Я послал людей к тому дому, чтобы вас привели ко мне. Но… вы пришли сами. Хорошо. Очень многое сильно упростилось. — Это Крезо, — вполголоса сказал Драго. — Правда, меня интересует лишь ведьмак, — продолжил лидер охотников, отсиживаясь где-то там, наверху, в безопасности, следя за происходящим через камеры. — Геральт, я хотел бы поговорить с тобой. Лично. — Ну так спускайся, — сквозь зубы произнёс ведьмак. Из динамиков выпорхнул смешок. — Нет. Я буду ждать тебя здесь. Подумай над моим предложением… пока будешь сражаться за свою жизнь. Всё время разговора с Крезо Геральт внимательно следил за посланниками лидера «Охотников». За свою жизнь он повстречал невероятно много людей и успел сделать определённые выводы об их поведении, даже, пожалуй, разделить виды поведения на несколько групп. Например, перед началом битвы или серьёзной драки, угрожающей жизни, большинство находится в нервном возбуждении, граничащим со страхом, в то время как другие вообще теряются и не могут в полной мере осознать реальность — и лишь немногим удаётся сохранить непоколебимость, как правило, лишь внешнее. Солдаты Крезо не реагировали никак. В них даже не чувствовалось то редкое хладнокровие, свойственное профессионалам. Ни эмоций, ни мыслей, ни хоть каких-то признаков оживлённости или интереса к происходящему, который обычно присутствует у безоружного человека, когда ему в лицо направлен ствол винтовки. Они были… пусты. Обезличены. Но в момент, когда динамики разнесли по этажу последние слова Крезо, наёмники ожили. Взгляды оценивающе скользнули по ведьмаку, по остальным, по помещению, стала заметна мимика, напряглись мускулы. Охотники одновременно запустили руки за спину, но вместо ожидаемых Геральтом огнестрельных пистолетов достали пистолеты, заряженные шприцами. — Драго, — прошептал ведьмак. — Стреляй. — Я… не могу. — Стреляй! Выстрелила Йен — в наёмника напротив, самого правого. Пуля угодила в плечо, заставив охотника отшатнуться. Шприц-пистолет звякнул о пол. Обычный человек вскрикнул бы, подготовленный — застонал; этот же не издал ни звука, не попытался бежать или спрятаться. Как ни в чём не бывало, охотник сделал шаг обратно, наклонился и потянулся к инъектору — пальцами, по которым стекала кровь. Чародейка сделала ещё два выстрела: первый ушёл слишком высоко, но второй попал в голову наёмника, и тот завалился назад, так и не добравшись до своего шприца. Невозмутимость — это такое состояние, которое нужно всё время контролировать. Сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях — целое искусство, и, обычно, когда на твоих глазах убивают человека, — даже не просто человека, а товарища, напарника, — со спокойствием возникают проблемы. Но наёмники даже не посмотрели в его сторону. Трое оставшихся воспользовались шприцами и сделали себе по уколу в предплечье. Затем инъекторы, уже ненужные, упали на пол, — как и тело четвёртого охотника. — Что вы делаете? — громко спросил Драго, по-прежнему удерживая винтовку и не решаясь напасть первым. — Остановитесь. Вы не обязаны умирать ради Крезо. И тут, впервые, проявление эмоций: все трое заулыбались. — Что за чокнутый тир? — пробормотала Йеннифэр. — Стреляй, — вполголоса повторил Геральт. — Ты уверен? — Это они. Кого бы ни создавал Крезо в своих экспериментах, они перед нами. Чародейка в некотором замешательстве навела пистолет на другого охотника. Несмотря на то, что она только что убила совершенно безоружного, не представляющего опасности человека, сделать это ещё раз было ничуть не легче; Йен верила Геральту, кроме того, неестественное бесстрашие этих охотников вкупе с жуткими ухмылками пугало даже её, но одно дело — защищаться, и совсем другое — убивать. Йеннифэр выстрелила — и, несмотря на маленькое расстояние, несмотря даже на то, что ствол был направлен точно в грудь жертвы, — она промахнулась. В момент выстрела наёмник сделал какое-то движение в сторону, настолько стремительное и неуловимое, что мозг просто не успел его зафиксировать — только в виде смазанного пятна. Он будто просто переместился из одного места в другое, несколькими шагами правее. — Что за хе… — начал Геральт, а охотник уже бросился вперёд, вновь превращаясь в нечёткое, размазанное по пространству изображение. Он двигался быстрее любого человека, любого ведьмака. Йеннифэр выстрелила лишь раз, не целясь, не успевая прицелиться, и охотник перетёк в сторону, не останавливаясь и почти не замедляясь. Через мгновение он уже тянулся к чародейке. Геральт стремительно возник из-за её плеча и с силой вытолкнул меч навстречу противнику. На такой скорости у наёмника не было ни единого шанса избежать встречи с лезвием, но вновь каким-то невероятным образом он успел увернуться, проскользнув под клинком. Только после того, как противник проехался до противоположной стены на коленях и вновь вскочил, готовый к новой атаке, стал различим боевой нож в его руке. Чародейка и ведьмак стояли лицом к новому врагу, к серверной, к ошарашенному взгляду Лютика, в то время как сзади, за спиной — Белый Волк чувствовал это — в смертельной опасности находился Драго. Геральт был обязан помочь ему, но знал, что шаг или даже просто взгляд в сторону, — и наёмник тут же вновь накинется на Йен. Когда загремели выстрелы из винтовки, ведьмак дёрнулся, чтобы обернуться, но заставил себя не спускать глаз с охотника. Да, он втянул Драго в это и теперь отвечал за его жизнь, но всё же Йен, с которой он попал в этот мир и с которой когда-нибудь вернётся обратно, была намного, намного важнее. Для наёмника, застывшего с ножом напротив Геральта, было бы логичнее дождаться, когда его товарищи справятся с Драго, чтобы затем окружить оставшихся противников, но то ли он не мог догадаться до такой очевидной тактики, то ли ему просто не терпелось испытать свои силы — охотник решился на ещё одну атаку. Теперь он двигался зигзагами, меняя направление каждый раз, как Йеннифэр делала выстрел. И каждый раз ему удавалось избежать пули, подобно тому, как ведьмакам удавалось избегать стрел. Как бы ни старалась чародейка, как бы ни вылавливала наёмника в прицел или, полагаясь на хитрость, стреляла наперёд, туда, где противник только мог оказаться, — пули продолжали застревать в стенах и укреплённых стёклах серверной, а не в плоти. Охотник больше не летел напролом, сокращая расстояние строго по прямой, но всё равно ему потребовались считанные секунды, чтобы добраться до Йен. И вновь Геральт вмешался, взмахнул клинком там, где мгновение назад была шея монстра, отгоняя его подальше. Ведьмак не мог двигаться с такой же скоростью, но длина меча и явная неопытность противника, который уже несколько раз мог достать Геральта, ощутимо компенсировали этот недостаток. Белый Волк небрежно отмахнулся и сделал вид, будто меч слишком уходит в сторону — эта откровенная уловка ни за что не сработала бы с Брэеном, но охотник клюнул и рванулся вперёд, напарываясь на уже вернувшееся серебряное лезвие. Геральт развернулся — и вместе с ним повернулась Йен, прижимаясь к ведьмаку плечом и вскидывая пистолет. Два выстрела, один за другим. Охотник явно был слаб по части тактики и не осознавал потенциал своих новых способностей, а может, это вещество, которое было в инъекторе, пагубно воздействовало на мозг, но всё же оно давало такую скорость, что наёмник смог уйти и от виртуозной атаки мечом, и от неожиданных выстрелов. Остались лишь неглубокие царапины. — Чёрт, — проворчал Геральт. — Это слишком затягивается. — Верни мне магию, — и ему никакая скорость не поможет, — ответила Йен. — Драго, ты как? Чародейка обернулась, пока Геральт не спускал глаз с вновь застывшего противника. О чём он думал? Что планировал? Или такие периоды «отключения» от реальности были обычным следствием экспериментов и применения этих инъекторов? — Пока держусь, — крикнул Драго под новую очередь выстрелов. — Он быстрый, но со скорострельной винтовкой не так уж и сложно. Так что это за хрень, Геральт? — Я надеялся, ты мне скажешь. — Ага, я ведь последние несколько месяцев тайно проникал в их лаборатории и… — Выстрелы стихли. — Чёрт. — Что? — Патроны кончились. Ничего, у меня есть ещё пистолет. — И всё же ведьмак уловил в его голосе секундную дрожь. — Я справлюсь. Геральт наклонился к чародейке. — Йен… — М? — Надо закругляться. — Ну, я пытаюсь. — Спровоцируй его ещё раз. Йеннифэр вскинула пистолет и спустила курок, — а в ответ лишь что-то обречённо щёлкнуло. — Полагаю, у меня получилось, — вздохнула чародейка, медленно отходя за спину Геральта. — Теперь он знает, что стрелять нам больше нечем. Охотник набросился на них в ту же секунду. Он скользил строго вперёд, больше не сдерживая свою скорость. Обычный человек бы даже не понял, что противник уже слишком близко, что всё кончено, даже не начавшись, но Геральт был готов. Сделав финт в грудь наёмника, он тут же превратил укол в вертикальный взмах. Охотник перетёк в сторону, намереваясь сблизиться сбоку, — ведьмак ударил с полуоборота, отсекая эту возможность, и вдруг почувствовал пальцы противника на своём запястье. Ответный удар ножом был подобен молнии, без сближения, без замаха, — он просто возник из ниоткуда. Молнию нельзя схватить. Но Геральт как-то смог. На несколько секунд они застыли: охотник удерживал правую руку ведьмака, лишая возможности пользоваться мечом, а Белый Волк сжимал лезвие ножа прямо в ладони. Если противник схватил за запястье, это вовсе не означает его победу. В таких случаях возможны разные варианты: перекинуть меч в другую руку, или нанести ей удар, или даже применить любой ведьмачий знак, который будет сочтён наиболее подходящим. Проблема в том, что другая рука Геральта была не просто занята — в неё вонзился клинок, который уже преодолел мышцы и добрался до сухожилий. Охотник находился в более выгодном положении. Он в любой момент мог отпустить нож и атаковать ведьмака в рукопашную, что не составило бы труда с такой скоростью. Но жертва экспериментов хотела лишь вернуть своё холодное оружие: наёмник дёргал нож, как собачку за поводок, а Геральт только сильнее сжимал его, осознанно уродуя свою руку, понимая, что от это зависит его жизнь и жизнь Йеннифэр. Скоро уродовать будет уже нечего. Чародейка выхватила пистолет, который всё это время был у ведьмака за поясом, и дважды выстрелила в охотника, — и в этот раз бежать ему было некуда. Когда тело свалилось на пол, Йен выстрелила в него ещё раз. В бою, настоящем бою, когда тело и разум постоянно находятся на пике своих возможностей, на отдых нет времени. Ни минуты, ни секунды на то, чтобы перевести дух. Расслабишься — тебе конец. Но сейчас, одержав сложнейшую победу, Геральт позволил себе отдышаться. Совсем чуть-чуть, чтобы восстановиться перед новым боем, который обещает быть ничуть не легче. Может, если бы не было этого перерыва, всё сложилось бы иначе. Или если бы он быстрее разделался с наёмником. Или если бы думал о товарище больше, чем о Йен. Или… или… Ведьмак обернулся и увидел как второй охотник всаживает нож в живот Драго. — Нет… — простонала Йеннифэр. Драго попытался ударить его рукояткой уже пустого пистолета, но противник легко заблокировал этот удар. — Йен, стой, — предупредил её Геральт. Чародейка замерла с поднятым пистолетом. — Не стреляй. — Что? — Не стреляй. Я сам с ним разберусь. — Что ты несёшь? — Я сказал: не лезь! — крикнул ведьмак на неё. А потом — охотнику: — Эй, ублюдок! Тот медленно, с отсутствием интереса повернул голову в его сторону, проталкивая нож всё глубже во внутренности Драго. — Я так понял, из-за этих экспериментов мозгов у вас совсем не осталось, да? — спросил Геральт, покачивая мечом. — Ведь иначе вы бы догадались, что сначала нужно убить более серьёзного противника. Белый Волк перебросил клинок в другую руку, но раненая, до костей рассечённая ладонь не смогла удержать оружие, и серебро звонко столкнулось с полом. — Холера… Но, знаешь… вряд ли тут дело в мозгах. Я думаю, это трусость. Ведь напасть на заведомо более слабого… Геральт потянулся к своему мечу левой рукой, заранее зная, что не сможет и не успеет даже взять его, не говоря уже о том, чтобы выпрямиться и встретить охотника. Ведьмак и не пытался успеть — лишь делал вид, что отвлёкся, что сейчас больше всего уязвим для атаки. И наёмник, конечно, бросился на него. И когда это произошло, Геральт применил Ирден. Пока искалеченной рукой он якобы пытался поднять серебряный клинок, правая была всё время направлена в сторону противника, что давало ведьмаку возможность использовать знак в любой момент. Ирден парализовал охотника мгновенно. Он так и застыл: одна нога отрывается от пола, рука с окровавленным ножом тянется к Белому Волку. Геральт всё-таки поднял меч. — Прости, — сказал он чародейке. — Если бы ты выстрелила, он мог напасть на тебя. Извинение было проигнорировано. Йеннифэр сразу побежала к Драго, который сидел, привалившись к стене. Пока дышал. — Из-за тебя истекает кровью мой друг, — прошептал Геральт, приближаясь к парализованному охотнику. — Думаю, ты понимаешь, что тебя ждёт. Если только ты не захочешь рассказать мне что-нибудь о ваших лабораториях… экспериментах… Нет? Что, вы даже говорить не умеете? Лезвие ножа дёрнулось в воздухе и оказалось чуть ближе к горлу ведьмака. Опасности это пока не представляло — лишь значило, что эффект знака уже слабел. Геральт не стал рисковать. Один укол в грудную клетку, в сердце, — и Ирден больше не требовался. Белый Волк сделал шаг в сторону Драго, — тот зажимал рану рукой, но кровь уже пропитала куртку, штаны и начала расползаться по полу, — и остановился, услышав мычание и глухие удары за спиной. Это Лютик барабанил кулаком по стеклянной двери, надеясь привлечь внимание. Перегородка между серверной и вестибюлем настолько хорошо изолировала звуки, что даже ведьмак не мог разобрать слова поэта. До ушей доносились только нечленораздельные вопли. — Что? — Геральт показал рукой на своё ухо. — Я не слышу. Но он уже понял, что что-то упустил. Минуту назад из-за его ошибки ранили Драго, и вот — он совершает ещё одну. Какой будет цена на этот раз? Ведьмак направился к Драго и склонившейся над ним Йеннифэр, плавно переставляя ноги и тщательно осматривая помещение. В шаге от него — мёртвое тело охотника, больше не удерживаемого магической ловушкой. Правее — наёмник, застреленный чародейкой после напряжённого боя. Ещё один — тот, который даже не успел использовать инъектор, — около лифта. И всё. Только какие-то тряпки в самом углу. Но охотников было четверо. — Охотников было четверо! — выпалил Лютик, наконец справившись с дверью серверной. — Да, но я не вижу… — Он невидимый! — Что? — Он не быстрый, Геральт. Он невидимый. — Лютик вцепился ведьмаку в руку. — Пока вы отвлеклись на других, он разделся и… исчез. «Значит, тряпки в углу — это…» — Белый Волк оборвал мысль и ускорил шаг. — Йен! — Всё плохо, Геральт. Крезо… — Йен, тут ещё один! — О чём ты?.. Ведьмак уже видел его: не силуэт, а скорее какое-то бесформенное облако, в котором пространство выглядит слегка искажённым. Невидимка быстро приближался к Йеннифэр. — Я никого не вижу. — Чародейка неуверенно подняла пистолет. — Нет, не там! — крикнул Геральт, переходя на бег. — Левее! Левее, чёрт! Он не успевал. Весь этот коридор изначально казался слишком маленьким, неподходящим для битвы. Но сейчас у ведьмака было чувство, будто он бежит уже минуты, часы, — а помещение только растягивается. И, в конце концов, теперь не имеет значения, каким этот коридор выглядел раньше. Значение имеют те два-три шага, которые он не успевает преодолеть. Та секунда, которой не хватает. Геральт не единожды сталкивался с противниками, обладающими способностями к маскировке, — и в тех случаях ему всегда помогали знаки или специальные бомбы. В тех случаях он был готов. Этот случай — другой: Белый Волк был ранен и слишком истощён, чтобы снова использовать свою магию, все бомбы и экипировка остались в другом месте, в другом времени. Брони при нём не было, а из оружия — только серебряный меч, неподходящий для людей. Драго был прав: они не готовы. Геральт на бегу швырнул клинок чуть наперёд этого облака, надеясь не столько попасть, сколько хотя бы затормозить противника, а затем прыгнул сам, между Йеннифэр и охотником, уже замечая появившийся откуда-то нож и пытаясь нащупать, перехватить невидимую руку… Клинок легко разрезал одежду и вошёл в живот, с правой стороны, туда же, где была незажившая огнестрельная рана. Геральт охнул и не удержался на ногах. Сколько бы раз и каким бы оружием тебя ни ранили — к этому невозможно привыкнуть. Это всегда неожиданно. Это всегда больно. Чародейка застрелила охотника сразу после удара, — даже в невидимого противника легко попасть, когда он стоит вплотную, — и тут же, не проверив толком, действительно ли мёртв наёмник, упала на колени рядом с Геральтом. — Ты как? — Не очень, — прохрипел он. Лютик по широкому кругу обошёл невидимое тело, которое начало приобретать кровавые контуры в местах огнестрельных ранений, и приблизился к ведьмаку. — Что значит «не очень», Геральт? — сказал поэт, выдавливая кривую улыбку. — У тебя же куча таких ран — и всё с тобой в порядке. — Не таких, — ответила чародейка, склонившись над сочившимся кровью разрезом. — Эта глубокая. И опять в печень. Геральт, я… — Она вздохнула. — Я не смогу… — Всё в порядке, Йен. — Так, что-то я не понял, — сказал поэт, продолжая глупо улыбаться. — Что всё это значит? А? Что?.. Геральт посмотрел в глаза лучшего друга и в очередной раз за всей этой напускной артистичностью увидел, что он всё понимает. — Я умираю, Юлиан. Лютик как-то судорожно выдохнул и отвернулся, но тут же присел рядом и горячо сказал: — Нет, нет, мы сейчас всё исправим, остановим кровь и всё заживёт, да? Ведь всегда заживает… — Лютик, — прошептала Йеннифэр, — у него внутреннее кровотечение, это не остановить так вот просто. — Ну, в этом мире так развита медицина… мы же можем, можем что-нибудь… Никто не ответил. — Йен, ну примени ты свою магию, а? — не сдавался поэт. — Почему нет?.. Почему ты не хочешь? — Я хочу! — выкрикнула чародейка ему в лицо. — Я хочу, понятно? Но у меня не осталось ни капли сил, я даже ничьи мысли прочитать не могу, ничего не могу! Лютик отшатнулся, не ожидая такого резкого ответа, а потом заорал сам: — Ну и толку тогда от твоей чёртовой магии?! Он замолчал, тяжело дыша и часто моргая, при это избегая чьего-либо взгляда. Потом он сказал, совсем-совсем тихо: — Почему всё должно быть как в прошлый раз? Почему?.. Геральт взял Йен за руку. — Помогите мне сесть. Лютик взял его под мышку с одной стороны, чародейка — с другой, и вдвоём они крайне осторожно оттащили ведьмака к стене, к Драго, который тихо и глубоко дышал. — Насколько плохо? — спросил его Белый Волк. — Смертельно плохо, ведьмак. — Бывший охотник повернулся так, чтобы смотреть Геральту в глаза. — Эти уроды прекрасно знают, куда бить. Он двигал только головой, — переводил взгляд на свою рану, на трупы охотников, снова на ведьмака, — а всё тело оставалось парализованным. Как будто уже мёртвым. — Я же предупреждал тебя, Геральт. — Это был второй раз, когда Драго обратился к нему по имени. — Я тебя тоже предупреждал. И мы оба знали, что это бесполезно. Ведьмак попытался пошевелить пальцами ног и не понял, удалось ему это или нет. Ухудшилась чувствительность — и это было явным признаком угасания организма. Похоже, он и вправду умрёт. Это казалось невероятно глупым и бессмысленным, нереальным. Геральт был готов умереть десятки раз, но по какой-то несправедливой причине всё случится именно сейчас, — когда он столько всего не сделал: не остановил Крезо, не дождался возвращения Цири, не помирился с Йеннифэр… По крайней мере, он пытался спасти её… — Йен… Она сидела рядом, прямо на грязном полу, на котором бы обычно даже побоялась задержать взгляд, сжимая руку Геральта и всеми силами старалась придать лицу непроницаемое выражение. Не получалось. — Хочу кое-что сказать. Жаль, ты сейчас не можешь просто прочитать это в моих мыслях. — Я годами читала твои мысли, — прошептала чародейка. — Я знаю всё, что ты можешь мне сказать. — Не всё… Не всё… — Он глянул на Драго, прикидывая, насколько странным покажется охотнику всё, что он сейчас услышит. С другой стороны, выбора ни у кого не было. — Мы попали в этот мир из-за меня. — Это я тоже знаю, — резко ответила Йен, на секунду становясь собой. — Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? — Я переспал с Трисс, надеялся это скрыть, ты узнала, мы разругались, а Цири не смогла сдержать свои силы… — продолжил Геральт, наблюдая, как скривилось лицо Йеннифэр. — Да, всё так. Вот только я должен был рассказать историю полностью, но не захотел оправдываться, что-то объяснять… А ведь всё могло выйти по-другому… Отчего-то ведьмак представил себя летящим вниз, в огромном, бурном водопаде, — и вдруг он замирает в воздухе, а вода продолжает нестись согласно всем законам гравитации. Водопад — это его мысли, которые отдаляются и исчезают в пучине, а он не может последовать, не может уследить за ними… Слабеет тело — слабеет и разум. Усилием воли Геральт вспомнил, о чём говорил. — Трисс пришла, когда я уже был готов выходить. Она села на кровать и сказала, что не сможет поехать с нами, потому что ей слишком тяжело находиться рядом. Она сказала, что уже давно подумывает отправиться в Новиград, а там подняться на первый попавшийся корабль и уплыть как можно дальше, от меня и от тебя. Начать новую жизнь, в которой не будет ничего от старой. Она сказала, что пришла попрощаться. Что хочет сделать это по-настоящему, навсегда, чтобы хватило на всю жизнь. Она попросила любить её… в последний раз. И она пообещала, что взамен мы её больше никогда не увидим. Йеннифэр выдала какой-то неприятный смешок. — Так это, получается, делает тебя настоящим героем. Ты ведь собой пожертвовал ради нашего счастья! — Нет, я не… хвастаюсь этим. Просто мне жаль, что я не рассказал обо всём сразу, ещё в корчме или даже раньше… Тогда ты отреагировала бы иначе. И Цири не пришлось бы решать наши проблемы. И мы не оказались бы… где оказались. — Что ж, да, рассказать об этом сейчас… — Хватит! — вскрикнул Лютик, резко вскочив. — Почему вы вообще… говорите обо всём это?! Мы должны найти способ вытащить Геральта, а не тратить время на то, что можно будет обсудить потом! — Мы тратим время на то, что сейчас важнее всего, — произнесла чародейка. — Я думал, что важнее всего жизнь Геральта, — ответил поэт и принялся кружить по комнате, осматривая трупы, что-то выискивая. Скорее всего, он и сам не знал, что надеется найти. — Ты совсем ничего не понимаешь, да, Лютик? — сказал Драго совсем безжизненным голосом. Теперь он даже не поворачивал голову. Йеннифэр сжала обе руки ведьмака, не замечая, как размазывает уже густую кровь из раненой ладони. — Не думай, что я тебя прощу только потому, что ты… — Как Йен ни старалась, её голос всё-таки дрогнул. — Это неправильно… Если бы он поехал на лифте, кто-нибудь, конечно, обратил бы внимание на шум в шахте или стремительно меняющиеся номера этажей на цифровом табло, — тогда Йеннифэр и Лютик были бы готовы, и, как это ни странно, всё могла обернуться ещё хуже. Но он пошёл по лестнице. Дверь в углу издала еле слышный писк и распахнулась, пропуская вооружённого пистолетом молодого охотника. Он целился в чародейку. — Йеннифэр, будь добра, толкни пистолет в мою сторону, — твёрдо сказал парень. Она резко обернулась и вскочила, но тут же замерла, встретившись взглядом с бесконечной тьмой направленного на неё дула. Лютик тоже остановился, перестав метаться по коридору. Драго сказал что-то похожее на «Идан», но в той же степени это могло быть и судорожным вздохом. — Кто ты? — спросила Йен. — Брат Драго, — ответил он, не сводя глаз с чародейки и медленно, боком, двигаясь к лифтам. — Я пришёл помочь ему. — Ну так помогай. — Не раньше, чем пойму, что вы не сможете мне помешать. — Зачем нам мешать? — спросил Геральт. Он внимательно, насколько позволяла наступившая слабость, разглядывал Идана, пытаясь выловить образ из прошлого. В последний раз это был мальчишка с расцарапанным лицом, потерянный и уставший. Сейчас он выглядел намного взрослее, самостоятельнее и увереннее в себе, однако, и старые воспоминания проступали на его лице сетью мелких шрамов, которые пересекали щёки, правую бровь и висок. — Прости, Геральт. Мне жаль, что всё так вышло. — На вопрос Идан не ответил. — Но ради спасения жизни Драго я пойду на что угодно, и для меня будет намного проще и быстрее пристрелить твою подругу, чем уговаривать её сдаться. Так что не мог бы ты?.. — Йен… — через силу проговорил Белый Волк. — Что? — Я не хочу в последние минуты своей жизни увидеть и твою смерть… Дай Идану сделать, что он хочет. Пусть спасёт хотя бы Драго, если сможет. Чародейка опустила взгляд на пистолет, который оставила рядом с ведьмаком. — Я не хочу убивать друзей Геральта, — сказал молодой охотник, остановившись у трупа наёмника рядом с лифтом. — Но времени уже совсем нет. — Ладно! — Йеннифэр приподняла руки. — Хорошо, как скажешь. Она резко, почти без замаха, пнула пистолет, и тот с тихим скрежетом проехался до ноги Идана. Парень отбросил оружие ещё дальше. — А теперь отойдите, — приказал он Лютику и Йен. — Встаньте вон там, у серверной. — Геральт умирает, — ответила чародейка, и всем стало не по себе от её голоса, насквозь пропитанного болью. — Я буду рядом с ним. Можешь стрелять — и я тоже умру, но умру рядом. И никто, никто и ничто этого не изменит. Последние слова сопровождались вибрирующей злостью, яростным упрямством, которое родилось из отчаяния. Идан продолжал целиться в Йеннифэр, пока она говорила, — и ещё несколько секунд после, — но в итоге опустил пистолет, пробормотав: «Да и чёрт с вами». Тут же он отвернулся, словно забыл об их существовании, о том, что угрожал им, и наклонился к телу охотника. — Целый, — облегчённо выдохнул он. Идан держал в руках шприц, которым так и не успел воспользоваться первый наёмник. Все настороженно следили за ним. — Как это поможет? — спросил Геральт, делая безуспешную попытку сесть прямо. — Зачем Драго сейчас… скорость или невидимость? — Скорость и невидимость… — протянул Идан со смешком. — Хотя, если вкратце, то всё правильно. Мы послали… Крезо послал два Объекта со сверхскоростью, чтобы они вас убили. Основная надежда была на них, а не на невидимость или регенерацию, — эти эффекты мы просто проверяли. — Ты сказал… — Да. — Идан потряс шприцом. — В этом инъекторе — вещество, которое способствует ускоренной регенерации. Иронично, что не успели воспользоваться именно им. Иронично и очень удачно. Йеннифэр обернулась к Драго, который сидел с закрытыми глазами. — Он еле дышит, — заметила она. — Ты уверен, что это сможет вернуть его к жизни? — Это единственный возможный вариант. В любом случае… доза рассчитана только на одного. — Охотник подошёл к Драго. В одной руке он держал пистолет, который может отнять жизнь, а в другой — пистолет, который может её сохранить. — Простите за то, что хочу спасти своего брата. «Вот значит как», — лениво зашевелились мысли Геральта. Идан шёл сюда, заранее зная, что может помочь только одному человеку из двух. Потому он и не доверял никому, понимая, что им не понравится выбор охотника. И вдруг, как будто кто-то хлопнул в ладоши в голове ведьмака, будто грянул гром или даже будто что-то взорвалось, — к Геральту пришло простое осознание того, что он всё-таки умирает. В этот раз не будет чудесного спасения, не будет Цири и не будет Острова яблонь. А через несколько минут для него не станет Йен, Лютика и всего этого мира. И других миров — тоже. — Дело ведь не только в том, что мы знаем Геральта дольше Драго, — говорила тем временем чародейка. — Я понимаю, что брат для тебя важнее, но речь сейчас о победе над Крезо. Мы должны остановить его, и, если Геральт умрёт здесь, — мы не справимся. Крезо убьёт нас всех. Ты не спасёшь Драго, ты лишь едва отсрочишь его смерть. — Нет, — уверенно ответил Идан. — Вы не знаете Крезо. Думаете, он какой-то злодей, как в вашем примитивного мира? — Он пытался нас убить! — вмешался Лютик. — Не потому ли, что вы хотите сорвать дело всей его жизни? И в самый разгар спора отчётливо-болезненно прозвучал шёпот Геральта: — Не надо… — Что? — склонилась над ним чародейка. — Пусть это будет Драго, Йен. — Не смей… Не смей так говорить! Ты же прекрасно понимаешь, что твоя жизнь ценнее его! — Йен… — Почему… Почему ты снова меня бросаешь? — Потому что… — Белый Волк слабо осознавал происходящее. Ему уже было всё равно, сможет ли он выдавить из себя ответ. В какой-то момент даже смерть перестала пугать. — Потому что Драго не должен быть здесь. — Геральт… спасибо. — Идан ответил с такой теплотой и благодарностью, что ведьмак ещё раз убедился в верности своего решения. — Это неправильно, — пробормотала Йеннифэр и замолчала. Она смирилась. Молодой охотник опустился на колени и, положив на пол огнестрельный пистолет, взял своего брата за руку. — Драго? Ты слышишь? — Он сжал запястье, считывая пульс. Нахмурился. — Ладно, попробуем. Идан закатал рукав брата, поднёс инъектор к сгибу локтя и, помедлив, глянул на Геральта и остальных, намереваясь поблагодарить их ещё раз за всё, за мужество, за самопожертвование, за то, что ведьмак спасает их жизни уже во второй раз, за… Но он не проронил ни слова, потому что увидел пистолет, направленный ему в лицо. — Ты Лютик, верно? — сказал Идан, прикладывая массу усилий, чтобы голос звучал ровно. Его собственный пистолет лежал совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. — Слушай, что бы ты ни задумал… Лютик выстрелил. Охотник повалился навзничь, уже мёртвый, и сердце Драго окончательно остановилось в ту же секунду. Геральт мог бы что-то сказать, но в этот момент он балансировал на самой грани сознания, ещё не приняв решение, куда падать, — поэтому молчал. Йеннифэр могла бы что-то сказать, но полнейшее изумление лишило её дара речи, — поэтому она молчала. Все могли что-то сказать, но все молчали; это были секунды полного безмолвия, дымящегося пистолета и осознания случившегося. — Полагаю, я всё же не совсем бесполезный, — тихо сказал Лютик. Он обошёл братьев и выдернул инъектор из застывших навечно пальцев. — Это должна была быть я. Не ты. — Но?.. — Но Геральт сделал свой выбор. — Ах, Йен… — Лютик отрешённо улыбнулся. Сейчас он меньше всего был похож на человека, который известен своим легкомыслием и стихами. — Ты ведь лучше меня знаешь, что иногда и ведьмаки бывают неправы. Иногда мы просто обязаны не слушать их. Он протянул инъектор чародейке. — Не слушай Геральта. Просто спаси его. Ещё раз. — Иногда я забываю, что ты не только поэт, — задумчиво произнесла Йеннифэр и, больше не мешкая, схватила шприц. Ведьмак оказался где-то далеко, за пределами физических явлений. Он ничего не видел и не слышал. Он ничего не чувствовал: ни боли, ни холода, ни осторожных прикосновений. Секундное раздражение от укола тоже оказалось чем-то неуловимым, незафиксированным. В этом месте не было такого понятия как направление. Геральт это знал. Но также он знал, что его тянет назад. Обратно. Белый Волк открыл глаза. — С возвращением, — сказала Йен и наклонилась к его губам. Геральт не целовав её очень-очень давно, будто целую вечность, а потому позволил себе нырнуть в сирень, окунуться с головой, безотчётно и безвозвратно. Он знал, что скоро вновь почувствует реальность, вместе со всей её болью и жестоким смыслом, но пока… пока был только поцелуй. Хотя боль всё не приходила. Ведьмак чуть отстранился от Йеннифэр, озадаченно глянул на свою левую ладонь, поднёс её глазам, растёр другой рукой. Ни раны. Ни боли. Геральт расстегнул нижнюю часть запёкшейся от крови рубашки — видны лишь старые шрамы. Ушли даже неприятные уколы, ранее донимавшие его печень. — Явдь… — Пересохшее горло выдало череду нетрактующихся звуков, и он откашлялся. — Я ведь был ранен? — Не единожды. — И куда… Как… Физически он чувствовал себя замечательно, он чувствовал себя как никогда хорошо, он был готов вскочить и тут же отправиться… Геральт потёр лоб. Куда отправиться? — Ты помнишь, что случилось? — осторожно спросил Лютик. — Да, я… — Ведьмак вновь приложил руку ко лбу и закрыл глаза. — Нет. В голове какой-то туман. Чародейка пошевелилась, встала, и теперь Геральт смог увидеть два тела, лежащие совсем рядом с ним. — А это… — «Я должен их знать?» — Это… — «Почему мне кажется, что должен?» — Кто это? — наконец спросил он, и в ту же секунду на Белого Волка напал почти панический страх. Это были Драго и Идан, но испугался ведьмак вовсе не их смерти. В этом мире у него не так много хороших знакомых, — и было страшно чуть не забыть о двоих из них. — Геральт? — растерянно позвал его Лютик. — Дайте мне минутку… Всё-таки не каждый день приходится умирать. Он медленно встал, опираясь на стену, хотя и чувствовал в себе силы подняться без всякой помощи. Но Геральт уже ни в чём не был уверен. Он смотрел на мир через грязный, изломанный слой стекла. — Что произошло? — А что ты помнишь? — спросила Йен. — Пришёл Идан… — Ведьмак нахмурился. — Взял этот… автоматический шприц у охотника… Он хотел спасти Драго. Что дальше? — Мы выбрали тебя. — Мы? — Я, — выпалил Лютик. — Я убил Идана. Почему-то это совсем не удивило Геральта. И не разозлило. Если быть точным, он вообще ничего не почувствовал. — Я знаю, ты хотел, чтобы выжил именно Драго, но, слушай… — продолжил поэт. — С чего ты взял? — перебил его ведьмак. — Что? Ты сам так сказал… — Да? Странно. Я вообще-то хочу жить. Йеннифэр и Лютик переглянулись. Белый Волк на секунду задумался о том, что это должно значить, но почти сразу же эта мысль растаяла. Ведьмака тянуло к лифтам, но он не знал, что должен сделать. И не хотел знать. Он стоял на месте, пялясь на закрытые двери волшебных коробок, а сзади Лютик и Йен шёпотом переговаривались о чём-то, что явно было совершенно неважно. Он задумался о наёмниках, которые совсем недавно стояли на этом месте, безмолвные статуи, застывшие в ожидании приказов, в ожидании голоса, который сделает всё простым и понятным. — Ты готов, Геральт? — спросил Крезо из своего удобного кресла, и его вопрос, спустившись на десятки этажей вниз, пробудил ведьмака от оцепенения. — К чему? — Поговорить. Я приглашаю. — Двери лифта гостеприимно распахнулись. Вроде бы двери не могут распахнуться гостеприимно — они просто открываются или просто закрываются, — но почему-то ведьмак был уверен в их дружелюбности и в правильности идеи воспользоваться подъёмником. — Геральт, что ты делаешь? — прозвучал за спиной голос Йеннифэр, и он обнаружил, что почти уже зашёл внутрь кабины. И что? Разве он этого и не хотел? Нет. Не хотел. Да что же это происходит? — Он не поедет, — вызывающе бросила чародейка в сторону камеры. — Поедет. Геральт, почему ты медлишь? Почему позволяешь ей решать за тебя? — Но я не хочу ехать… — сказал Белый Волк, а затем повторил это, увереннее и громче: — Я не хочу. — Тогда я просто запру вас на этаже. — Лютик, где гранатомёт? — громко спросила Йен. — В серверной, но… — Отлично. Как раз там он нужнее всего. — Конечно, Йеннифэр, вы можете уничтожить мои сервера, — спокойно продолжил Крезо. — Но тогда мне точно не будет никакого резона оставлять вас в живых. Жаль, конечно, но что поделать. Незаконное проникновение на милитаризированный объект, убийство служащих здесь людей… Вы — террористы. Моим людям придётся защищаться всеми силами, сами понимаете. Чародейка остановилась перед серверной, припоминая код, который вводил Драго, а электронный голос завораживающе вещал: — Вы думаете, это какая-то уловка, думаете, Геральт поднимется ко мне и попадёт в смертельную ловушку? Но вы уже в ловушке. Через пару минут моя личная армия будет здесь, и вы умрёте. А я это переживу — с серверами или без. Йеннифэр уверенно нажала несколько кнопок, но дверь не открылась, а электронная панель оглушила неприятным писком. Она попробовала другую комбинацию — звук повторился. — Один разговор, Геральт. Всего один разговор, чтобы спасти твоих друзей. Не самая большая цена, как думаешь? Чародейка продолжала подбирать код, вводя новые цифры, переставляя их местами, — безрезультатно. Чем больше попыток она делала, тем меньше была уверена в своей памяти. Кто бы вообще стал запоминать это, думая, что Драго сможет открыть серверную в любой момент? — Йен, — окликнул её ведьмак. Её палец замер над цифрой «3». Уже по одному только голосу за спиной, без всякого чтения мыслей, чародейка поняла, что он задумал очередную самопожертвенную глупость. Она знала: Геральт не уедет, не нажмёт эту чёртову кнопку, пока она не обернётся. Их взгляды встретятся, — и только тогда ведьмак позволит двери лифта драматично закрыться. — Он тобой манипулирует, — проговорила Йеннифэр, по-прежнему рассматривая россыпь цифр перед собой. — Я знаю. — Геральт, прошу тебя… — Позволь нам помочь, — взмолился Лютик. — Мне нужен только ведьмак. — Крезо властно пресёк все доводы. — Геральт, они будут жить лишь в том случае, если ты поднимешься в мой кабинет. — Нет… — простонала Йен, оборачиваясь. — Геральт, нет! Их взгляды встретились, — и только тогда Белый Волк щёлкнул кнопку 41-го этажа. Прозрачные двери отсекли ведьмака и чародейку друг от друга, оставив мысли и слова по разные стороны. Но говорить и так было больше не о чем. Основное они знали. Кабина плавно начала двигаться вверх, а сервера, растерянный Лютик, озабоченная Йен и безжизненные тела — всё ниже и ниже, пока не сменились следующим помещением, абсолютно пустым. Нейтральным. Серверную и покои Крезо разделяли 38 этажей, и, чем выше поднимался лифт, тем яснее становилось в голове ведьмака. Похоже, разработанное охотниками вещество, вводимое через инъекторы, также влияло и на рассудок, подавляя волю — как их назвал Идан? — Объектов. То же произошло и с Геральтом. И, если бы не ускоренный метаболизм, неизвестно, сколько времени бы ушло на осознание. Череду однообразных видов на мгновение прервал сильно потрёпанный коридор семнадцатого этажа, с которого они начинали. Подача электропитания восстановилась, но большая часть светильников всё равно не работала, а зияющая дыра в конце этого туннеля демонстрировала развороченную офисную мебель и очертания внедорожника. А затем — следующий этаж, такой же, как и остальные. Внедорожник напомнил ведьмаку о Драго, и он впервые осознал и принял случившееся целиком. Но как бы ни было тяжело думать о смерти верного товарища и его брата, горечь от того факта, что это пришлось сделать Лютику, давила куда сильнее. — И я бросил их, — сказал Геральт своему отражению. Сейчас он не знал, было ли решение встретиться с Крезо его собственным или свою роль сыграл побочный эффект сыворотки. Он не знал, как бы повёл себя в трезвом уме. Был ли действительно хоть какой-то выбор? Или это небольшое путешествие на лифте — единственный и предрешённый исход? Ведьмак вспомнил замок Стигга, убежище Вильгефорца, ставшее и его могилой. Геральт и Йен собирались умереть там, они были готовы принять смерть — вместе. Что изменилось сейчас? — Я не умру. Никто не умрёт, — сказал он, и отражение кивнуло. — Кроме Крезо. Белый Волк чувствовал себя превосходно. Лекарство охотников излечило все раны, — как сегодняшние, так и те, что были получены ранее в стычке с Брэеном, — и придало столько сил, что он, казалось, мог бы взбежать на 41-й этаж и по лестнице. В голове окончательно прояснилось; Геральт вспомнил, как поднял меч по пути к лифту, хотя до этого даже не осознавал, что держит клинок в руке уже несколько минут. На миниатюрном экране настойчиво горело число «35». Вспыхнуло ещё несколько лампочек, добавилась одна линия, — и теперь это уже «36». «Крезо не мог не заметить, что я ему сопротивляюсь, — размышлял Геральт, как-то неожиданно восхищаясь тем, что вообще может размышлять. — Верит ли он ещё в мою внушаемость? Стоит ли ему подыграть?» Через прозрачные двери лифта ведьмак по-прежнему мог видеть скользящие мимо помещения. Коридоры с рядами однообразных офисов остались внизу, — им на смену пришли просторные комнаты с невероятно длинными столами, привлекательными креслами и панорамными окнами. Затем появились комнаты совсем крошечные, с одним столом, — видимо, для секретаря, — и одной внушительной дверью, за которой могли скрываться самые высшие чины «Новых охотников». — Социальный лифт, — пробормотал ведьмак, думая, как Лютик мог бы оценить эту шутку. Но Лютик остался внизу, на втором этаже. А Геральт был уже на сорок первом. В этот раз — никакого вестибюля, никакого помещения для гостей, где они могли бы ждать своей очереди, и никакой секретарши, которая бы решала, кого и в каком порядке запускать к своему начальнику. Всё решал сам Крезо. Весь этаж представлял собой одну комнату, которая начиналась от дверей лифта и заканчивалась широкими окнами в противоположном конце. Этаж-офис. Этаж-кабинет. В голове не укладывалось, как тот голый, узкий коридор серверной может находиться в этом же здании — настолько это были противоречивые картины. Скорее всего, утром или днём панорамные окна пропускали достаточно света для поддержания комфортных рабочих условий, но сейчас помещение было погружено во тьму, — по какой-то причине Крезо не стал включать искусственный свет. Ведьмак, конечно, всё равно мог различить внушительный стол у самых окон и ровно сидящую фигурку за ним. Сначала Геральт подумывал о том, чтобы идти вперёд неторопливо, вразвалочку, изредка даже с трудом удерживая равновесие, будто он ещё находится под действием сыворотки, но, едва сделав первый шаг, тут же понял, как нелепо и неуместно это будет выглядеть. Это не охота на чудовище, с приманками и коварными ловушками, — это переговоры с человеком. С другой стороны, разве человек сам не мог расставить пару ловушек? Но этаж был пустым, без засад, без затаившихся вооружённых охотников и невидимок в тени. Геральт шёл вперёд, тщательно вслушиваясь в звуки своих шагов и создаваемое пространством эхо от них; только шаги и звучали: ни чужого учащённого сердцебиения, ни нетерпеливого дыхания. Только он и Крезо, Крезо и он. Значит, лидер охотников действительно настолько уверен в себе. Два монитора, прикреплённые к мраморной поверхности стола, освещали его ухоженное, гладко выбритое лицо. Тёмные волосы были зачёсаны назад. Чёрный пиджак сидел идеально, вместо галстука — расстёгнутая пуговица белоснежной рубашки, единственная вольность во всём этом продуманном образе. Локти покоятся на столе, пальцы сцеплены в замок — на уровне подбородка. Немигающий взгляд карих глаз — поверх экранов — на ведьмаке. Геральт остановился напротив мониторов и опустил самый кончик меча на стол. Звякнуло. — Как я понимаю, эффект внушения, который даёт стимулятор, не очень-то на тебе работает? — спросил Крезо. Его голос был таким же ледяным, каким он звучал ранее через динамики. — Уже нет. — Жаль, — промолвил он и чуть сместился, размыкая пальцы и скрещивая руки на груди. — Хорошо, Геральт. Раз ты можешь здраво оценивать ситуацию, я тебе её опишу. В данный момент твои друзья по-прежнему заблокированы на этаже серверной. Мои друзья, те, от которых вы так эффектно сбежали на автостраде, уже здесь. Они окружили лифты, заполнили лестницу и ждут моих распоряжений. Если мне не понравятся действия Лютика или Йеннифэр, я отдам приказ на штурм. Если мне не понравятся твои действия, я отдам приказ на штурм. Если же каким-то образом ты убьёшь меня до того, как я успею что-то сделать, штурм начнётся через пять минут моего молчания. И заметь, — Крезо развёл руки в стороны и вновь сцепил их через пару мгновений, — это не угроза. Я просто предостерегаю тебя от чего-нибудь необдуманного. Если же мы с тобой договоримся, я дам вам уйти. Всем троим. — Верится с трудом. Глава «Новых охотников» усмехнулся, и по этой усмешке было понятно, что забавным он не находит абсолютно ничего. — Геральт, знаешь, мне намного проще было бы сказать, что у тебя не может быть даже иллюзии выбора, но правда в том, — Крезо сложил указательные пальцы вместе и направил их на ведьмака, — что ты мне нужен живым. А твои друзья — это твой стимул, так что они тоже нужны мне живыми. — Ты пытался нас убить. — Геральт придвинулся вплотную к столу, и серебряный меч с пронзительным скрежетом скользнул по поверхности, оставив заметную царапину. Охотник даже не моргнул. — И ведь почти получилось. А теперь наши жизни вдруг что-то значат? — Видишь ли… — будто бы задумчиво протянул Крезо, — всё, что я делаю, так или иначе связано с этими стимуляторами. Смысл был не в хладнокровном убийстве, а в испытании способностей Объектов. Если бы они справились, беспокоиться мне было бы не о чем. Но Объекты мертвы, Геральт. Значит, технология несовершенна, и её нужно доработать. С того момента, как испытание провалилось, ваши жизни и стали что-то значить. — Стимуляторы? И всё? Эти вещества в шприцах — единственное, над чем тайно работают «Новые охотники»? — А что ты ещё надеялся тут найти, Геральт? Оружие массового поражения? Смертельные вирусы в колбах? Я, по-твоему, кто? — Я думал… Вы пытаетесь создать ведьмаков. — Ведьмаков? — переспросил Крезо и на его лице промелькнуло удивление — первая искренняя эмоция за всё время разговора. — Хватит с меня ведьмаков. Что ты, что Брэен, — бесконечные источники проблем. Переменные, превращающие конечный результат уравнения в нечто непредсказуемое. Нет, Геральт, неуправляемые подчинённые мне не нужны… Но Брэен всё же был полезен какое-то время. Его рассказы о зельях, которые могли улучшить зрение, силу, реакцию, естественную регенерацию организма, — в нашем мире такого нет. — В нашем мире — тоже. Эти зелья смертельны для обычных людей. — Да, я знаю. Но у нас был доступ к монстрам, из которых можно получить необходимые ингредиенты, у нас были ресурсы, время, самые современные технологии, были и испытания. И, в конце концов, кое-что начало получаться. — Эти твои Объекты нихрена не умели. Если бы они соображали хотя бы на уровне собак, живым бы оттуда никто не ушёл. Но нет. Что бы вы ни делали с ними, это не тянет на «начало получаться». — Ты прав. Да, ты прав, Геральт. Сегодняшние испытания доказали, что продукт ещё не готов. — Крезо откинулся на спинку своего кресла и упёрся руками в подлокотники. — Брэен рассказывал мне, что случилось с его Школой. Столько утраченных знаний — это действительно ощутимая потеря. Но ты ведь из другого места, верно? Ты, Волк, должен знать намного, в разы больше Кота. Расскажи мне всё: о зельях, о маслах, о мазях, о ваших самодельных бомбах, о крови монстров, о том, какими ещё свойствами обладают их компоненты. Вместе мы не только улучшим существующие стимуляторы, но и создадим новые, которые произведут настоящую революцию на рынке. — Я убил Брэена именно из-за того, что он выдал ведьмачьи секреты. — О, не беспокойся на этот счёт. Кот был мне уже не нужен. — Идан тоже оказался не нужен? Геральт тянул время. Правда заключалась в том, что ему придётся согласиться на условия Крезо. Лютик и Йен — заложники, сидящие в тюрьме с серверами под прицелом вооружённых солдат, и единственный шанс спасти их — работать совместно с охотниками. Скорее всего, поначалу он будет раскрывать какие-то малозначимые ведьмачьи тайны или то, что Крезо и так знает, а потом сможет сбежать, но сейчас… Сейчас надо соглашаться — иного выхода нет. Единственное, что Геральт ещё мог сделать — тянуть время, успокаивая себя тем, что хотя бы сдался он не сразу. — Идан справлялся. Но он сделал свой выбор, когда побежал к своему брату-предателю. — А я думал, что у тебя полный контроль над лифтами и всеми дверьми. — Ведьмак знал, что должен подбирать слова с осторожностью, но то, как Крезо относился к людям, выводило его из себя. — Как же он смог уйти и добраться до второго этажа? — Я выпустил его. Мне стало интересно. — Интересно? — Заметь, если бы я этого не сделал, ты был бы уже мёртв. Геральт сжал рукоять меча, и тот лёгкой дрожью прошёлся по мрамору. Стол был не слишком широкий — если наклониться вперёд и резко выбросить руку, лезвие дотянется до горла Крезо. Но тогда Йен… и Лютик… Что у него останется без них? Драгоценные ведьмачьи секреты? — Босс, приём? — пшикнул кто-то из динамиков компьютера. Крезо улыбнулся одними губами и наклонился к экранам, нажав одну из кнопок на клавиатуре. — Всё в порядке, оставайтесь на месте. Свяжетесь со мной ещё через пять минут. Белый Волк незаметно подался вперёд и приподнял меч. Что, если это — тот момент, ради которого он затягивал разговор? Крезо можно убить прямо сейчас, и останется ещё пять минут на то, чтобы что-нибудь придумать. Наверняка можно как-то связаться с серверной и предупредить… — Геральт, почему ты так хочешь меня убить? — спросил Крезо, вновь откидываясь на спинку кресла. Ведьмак замер. — Я же не какой-то там злодей из твоего измерения, похитивший принцессу или убивший короля. Я бизнесмен. Я не собираюсь захватывать мир с помощью наших стимуляторов. Просто продам их. — Продашь их — кому? Людям, которые собираются захватывать мир? — На войнах наживались веками. Продать немного оружия одной стороне, немного — другой, и в целом ничего не изменится. Льётся кровь — и льются деньги. — А сколько крови ты сам пролил, Крезо? Жертвуя жизнями своих людей, похищая бездомных и делая с ними… — Геральт вдруг замолчал, осознав простую, незамысловатую правду. — Эти Объекты… Они были не охотниками? — Конечно, нет. Я всё же не всегда жертвую именно своими людьми. — Ты проводил над ними опыты, проверяя действие недоработанных стимуляторов. А потом превратил в пушечное мясо. — Но убил их не я, Геральт. И пулю в голову Идана тоже не я выпустил. — Ты ублюдок… — А ты вообще думал, каким образом была получена сыворотка, стимулирующая регенерацию клеток? Точно таким же. Многие бездомные страдали во имя создания средства, благодаря которому жив ты. А теперь представь, что ты соглашаешься мне помочь, и вместе мы убираем побочные эффекты, доводим конкретно этот стимулятор до совершенства и отправляем его на рынок. Да, из-за этого погибли люди, но сколько жизней сможет спасти в будущем подобное лекарство? Жертвы необходимы, в каком мире ты бы не жил. Ведьмак знал, что момент упущен. Крезо отвлёк его своими праведными речами, полными отвратительной искренности, и теперь нет никакого шанса успеть убить охотника, связаться с Йеннифэр и найти способ выбраться из всего этого. Если только ждать следующего сеанса связи, следующего обнуления пятиминутного отсчёта… — Знаешь, Геральт, что-то уж слишком много времени я дал тебе на размышления. Мои люди устали толпиться на лестнице, а ведь сегодня воскресенье. Пора соглашаться. — Я готов согласиться, если сначала… — Никаких «если» и «сначала». Хватит. Да или нет? И когда Белый Волк уже был готов рискнуть, дать утвердительный ответ и действовать по ситуации, что-то произошло. Ему почудился бледно-зелёный всполох света откуда-то из-под стола, который мог быть просто одним из сигнальных огоньков компьютера, а мог быть и… Вновь раздался голос, источник которого был за пределами этой комнаты. — Э-э-э… Босс? — Что, пять минут уже истекли? — раздражённо бросил Крезо. — Нет, но… У нас что-то странное. Лидер охотников сделал глубокий вдох, глянул поверх мониторов на ведьмака и вернулся к микрофону. — Пожалуйста. Мать вашу. Поконкретнее. — Сначала у нас просто электроника шалила, а сейчас свет на лестнице… — Вместо человеческих слов динамики вдруг разразились электронным скрежетом, который спустя секунду резко оборвался, обратив зловещие компьютерные завывания в не менее зловещую тишину. — Повторите. Какова обстановка? Докладывайте! — рявкнул Крезо, роняя свою привычную маску холодного спокойствия. — Что вы задумали? Вопрос был адресован ведьмаку, но тот промолчал, размышляя о происходящем. — Геральт, отвечай! Что вы сделали?! Пропала связь с моими людьми, камеры не работают, и вся система будто… — Охотник вскочил с кресла и уставился в экраны. — Я… Я потерял доступ почти ко всему! Что происходит? — У Йеннифэр не было сил на ещё одну телепортацию, — сказал Белый Волк, разглядывая свой клинок. — Но если каким-то образом у неё всё же получилось, то эффект будет тот же, что в прошлый раз, на семнадцатом этаже. Сгорит вся электроника. — Он поднял глаза. — Включая… –…сервера, — прошептал Крезо. Геральт молниеносно вскинул меч и нанёс удар в горло охотнику. Расстояние было минимальным, движение — многократно отработанным и столь стремительным, что Крезо не смог бы увернуться, даже заранее зная о нападении. Серебряное лезвие нетерпеливо прикоснулось к живой плоти. И отскочило. Клинок должен был пронзить горло, но оставил лишь царапину: бескровную, бледную, резко выделявшуюся на фоне цвета кожи, будто кто-то соскоблил ногтем верхний слой краски. Ведьмак привык действовать, а не размышлять, — он ударил ещё, рассчитывая уже не на внезапность, а на силу атаки. В этот раз меч описал полукруг, набирая скорость, и врезался в шею сбоку. Обычный человек лишился бы головы, но Крезо лишь слегка пошатнулся, а на его коже появилась новая бесцветная царапина. — Ты же не рассчитывал, что будет легко, Геральт? — спросил охотник и вдруг схватил лезвие голой рукой. — Что я не подумаю о своей безопасности? За несколько минут до твоего прихода я использовал ещё один стимулятор. Он изменяет строение кожи, повышает её плотность настолько, что она становится совершенно непробиваемой. И почти не влияет на мозги. — Почти? — переспросил ведьмак, пытаясь высвободить меч из неподвижных пальцев Крезо. По лезвию прокатывалась неприятная вибрация, будто он застрял в камне. Возможно, так и было. — Почти, — холодно повторил лидер охотников, а затем рванул меч на себя и кулаком ударил в середину клинка, туда, где была одна из наиболее глубоких зазубрин. По комнате разлетелся громкий звон, а следом — мельчайшие осколки серебра. У Крезо остался самый большая часть, остриё, которое он тут же метнул в ведьмака. Геральт отступил, машинально отбивая мечом летевший в него кусок, не сразу примиряясь с мыслью, что и у него в руке уже не настоящее оружие, а лишь точно такой же кусок. — Не знаю, что произошло в серверной, но вряд ли твоим друзьям удалось уйти живыми, — сказал Крезо, разглядывая костяшки с бледными пятнами. Пошевелив пальцами, он поднёс руку к верхней пуговице пиджака, расстегнул её и потянулся к следующей. — Даже если удалось… Лицо Йеннифэр широко известно, а Лютик — просто дурак. Ты знаешь, что это поэт привёл нас в убежище твоей ведьмы? — Он снял с себя пиджак и аккуратно, с излишней долей педантичности повесил его на спинку кресла. — Жить им осталось недолго. Хотя, всё же подольше, чем тебе. Крезо неспешно занёс ногу над сиденьем, затем другую — над столом. Какое-то время он стоял, глядя на Геральта свысока; человек с каменной кожей на каменной поверхности. Ведьмак стискивал меч, лихорадочно обдумывая свою тактику в грядущей драке. В том, что драки было не избежать, он не сомневался. Охотник спрыгнул и тут же бросился на Белого Волка, планируя повалить его или хотя бы резко сократить дистанцию. Геральт ожидал подобных действий противника, потому легко ушёл от захвата и успел нанести ответный удар по щеке, надеясь, что в лицевой части кожа будет менее плотной. От сильно повреждённого клинка отломился последний серебряный лучик и с печальным звоном опустился на пол. Голова Крезо чуть дёрнулась, под правым глазом осталась бесцветная линия — и только. По инерции он сделал ещё несколько лишних шагов и повернулся к ведьмаку. Белый Волк швырнул в противника бесполезную рукоять меча. Когда охотник отвлёкся, закрываясь рукой от неожиданного снаряда, Геральт стремительно сблизился и дважды ударил кулаком под рёбра и ещё раз — апперкот под подбородок. Голова Крезо откинулась, и секунду-другую он пялился в потолок, будто лишившись сознания… А затем ведьмак услышал этот наигранный смех. — Я ничего не чувствую. Ничего! — Охотник схватил его за грудки и притянул к себе. — А ты? Геральт чувствовал. Драться с Крезо — что молотить ожившую статую: костяшки пальцев уже неприятно ныли. Он не сможет и дальше наносить удары с прежней силой, не говоря уже об отсутствии малейшей пользы. Тактику нужно менять. Ведьмак обрушился на держащие его руки. Крезо пришлось разжать пальцы, но, тут же опомнившись, он замахнулся кулаком, — Геральт заблокировал удар и вывернул противнику конечность, а затем сам потянулся к голове охотника правой рукой, но Крезо перехватил его кисть. Белый Волк не мог достать врага, однако, он и не стремился: хватало того небольшого расстояния между его пальцами и лицом. Геральт применил Игни. Ему вспомнился бой с Имлерихом, когда пришлось с близкого расстояния направить струю пламени и искр прямо в голову Всаднику Дикой Охоты. Эльфийский шлем тогда не помог, а лишь усугубил ситуацию, мгновенно превратившись из средства защиты в орудие пыток. Сейчас ведьмак рассчитывал на подобный эффект: каменная кожа может защитить от разрушительного эффекта огня, но не от высокой температуры. Пламя вырвалось из ладони Белого Волка и жадно охватило лицо Крезо, опалило брови, поглотило аккуратно зачёсанные волосы. Геральт сосредоточился и усилил напор. От головы врага шёл невыносимый жар, нещадно воняло горелыми волосами, — но не горелой плотью. Крезо хотел закричать, но обжёг рот, и теперь издавал лишь жуткие завывания. У охотника подкосились ноги; он упал на колени, и Геральт остановил поток пламени, уже порядком вымотавшись. От Крезо валил дым. Левая сторона его лица была чёрной от копоти. Огонь напрочь уничтожил волосы и воротник рубашки, а в районе плеча ткань ещё тлела. Тяжело дыша, он поднес дрожащую руку к обгоревшей щеке. — Геральт, что… Что ты сделал?.. Ведьмак не ответил, медленно обходя корчащуюся фигуру по кругу, приближаясь к столу. Если добраться до компьютера, может, удастся выяснить, что с Лютиком и Йен… — Я не чувствовал боли, но… Мозг просто плавился! И… Что за хрень? Я не вижу… Не вижу! Мой глаз… — Крезо резко повернулся к Волку правой стороной лица. Очевидно, что левой он не видел. — Что ты делаешь, Геральт? Куда собрался? Ведьмак рванулся к столу и, слегка подпрыгнув, перекатился через него. Развернулся. Перед ним два экрана: на одном был «Рабочий стол», несколько иконок программ и файлов и множественные сообщения об ошибках в базе данных, а другой делился на дюжину равных прямоугольников, демонстрируя изображения с установленных в здании камер. Геральт видел вестибюль, видел пустые лифты, несколько офисных этажей, включая несчастный семнадцатый, но вот в двух местах, подписанных как «Второй этаж» и «Серверная», сигнал отсутствовал. Геральт следил за Крезо, когда тот медленно поднялся на ноги и заковылял вперёд. Ему предстояло обойти стол или забраться на него, что вряд ли будет легко после десятисекундной прожарки ведьмачьим Знаком… Но охотник сделал то, что трудно ожидать от здравомыслящего, раненого человека: бросился прямо в стоящие на мраморе экраны, раскидывая их головой и протягивая руки к ведьмаку. Геральт отшатнулся, задел ногой покинутое хозяином кресло и чуть было не растянулся на полу, но, когда Крезо прыгнул на него со стола, Белому Волку всё же пришлось упасть — намеренно, перебрасывая противника через себя. Лидер охотников тяжело пролетел дальше и, словно груда камней, врезался в свой бывший трон, опрокинув его. Геральт не торопился вставать. Драго и Идан мертвы. Йен и Лютик пропали. Крезо уязвим только для Знаков, а сил на ещё один пока не хватало. Попробовать забить охотника креслом? Размозжить его голову об стол? Любые варианты, приходящие в голову, казались либо изначально безнадёжными, либо окончательно рискованными. Белый Волк повернул голову, и его взгляд затерялся в проводах, на которых висели мёртвые мониторы, спустился по ним к системному блоку, а затем — к мечу. Ведьмак моргнул. Меч не исчез. Это был великолепный стальной клинок, точная копия оставленного в корчме Бен Глеана. Или не копия? — Эй, Крезо? — Что? — спросил охотник, опираясь на поваленное кресло. — А Брэен рассказывал, как мы сюда? — Упоминал… о какой-то девчонке и порталах. Геральт поднялся на ноги, крепко сжимая в руке новообретённый меч. — Девчонку зовут Цири. Она может преодолевать огромные расстояния за секунду и перемещаться из одного мира в другой. Это не Йеннифэр телепортировалась и сожгла твои сервера. Это Цири. — Белый Волк улыбнулся и стальное лезвие сверкнуло улыбкой вместе с ним. — И этот меч — тоже её подарок. Она отправила его прямо тебе под ноги, но ты был слишком увлечён своими экранами. — Что? Откуда… Ведьмак не стал дожидаться конца предложения. Цири вернулась. Дочка где-то здесь, помогает Йеннифэр и Лютику; нужно лишь покончить с Крезо — и они воссоединятся. Геральт больше не собирался рисковать жизнью. Он не собирался давать противнику хотя бы малейший шанс на победу. Он обрушил меч прямо на почерневшую, лысую голову охотника, собираясь дезориентировать его сильным ударом, а потом провести серию атак, чтобы выявить наиболее уязвимые места, — но Крезо успел подставить левую руку. Клинок разочарованно цокнул, встретившись с каменной кожей, затем взлетел и спикировал ещё раз, врезаясь в ту же самую точку. Рассыпались искры. Охотник зарычал и ударил сам, целясь в лицо, но Геральт спокойно разорвал дистанцию и отмахнулся мечом, а затем стальным ветром атаковал противника в шею, так же, как в прошлый раз. И, так же, как в прошлый раз, охотник прижал лезвие рукой. — Ты искусный воин, Геральт, — пропыхтел Крезо, явно не справляясь с дыханием, — но всё же туповат. Вместо того, чтобы тянуть клинок на себя, ведьмак шагнул вперёд, надавливая на рукоять своим весом. Клинок проскользнул сквозь каменные пальцы и упёрся в них гардой. Крезо взмахнул кулаком, — Геральт увернулся и ловко обошёл врага по полукругу, при этом заломив его руку, используя меч как рычаг, а шею — как опору. Лидер охотников вскрикнул от неожиданности и попытался вывернуться из собственной ловушки, но Геральт двигался вместе с ним, не оставляя свободного пространства. А потом Волк оказался за спиной Крезо, выворачивая руку до предела. Когда хватка ослабла, ведьмак одним движением выдернул меч, а следующим, не сомневаясь в прочности стали, со всей силы ударил противника по затылку. Охотник рухнул на пол. Сознание он не потерял, но самообладания и уверенности уже лишился. — Хорошо, Геральт… — пробормотал он. — Вынужден признать… Ты умеешь произвести впечатление. Крезо упёрся руками в пол и напрягся, но ведьмак прижал остриё меча к его спине, не давая встать. — Ладно, ладно! Ты меня убедил! — Не поднимаясь, охотник немного прополз вперёд, к своему столу. — Я согласен отпустить тебя! И тебя, и твоих друзей… Молчишь? Ты же этого и хотел! Сервера уничтожены, я сдаюсь… Чего ещё тебе надо? — Крезо дополз до стола и облокотился левой рукой на его поверхность. — Я только… прикажу им… Другой рукой охотник резко выдернул самый верхний из череды ящиков, и в тот же момент Геральт опустил меч на его левое предплечье, на то место, которое уже дважды принимало удары стального лезвия. Послышался хруст, и сквозь грязные лохмотья, когда-то бывшие рукавом рубашки, стало видно, как обесцвеченная кожа покрылась сетью трещин. Лидер охотников заорал, завыл, теперь не от неожиданности, а от нестерпимой боли, и повалился обратно на пол, а Геральт, не особо обращая внимание на его вопли, разглядел на дне ящика пистолет. Конечно. Конечно, Крезо подстраховался перед встречей с ведьмаком. Огнестрел дал бы ему огромное преимущество, но слишком уж много надежды охотник возложил на чудо-стимулятор и на самого себя. А может, вещество всё же оказывало влияние на его рассудок. Геральт взял пистолет и уже подумывал сказать что-то вроде: «Ты проиграл, Крезо», — хотя на самом деле ещё не решил, что с ним делать, но тут вспышка знакомого зеленоватого света мягко прокатилась по этажу и прервала ход его мыслей. Несмотря на то, с какой уверенностью ведьмак рассказывал о Цири и её способностях, несмотря на появление меча, объяснимое лишь одним способом, Геральт не позволял себе поверить по-настоящему, — до тех пор, пока не увидит своими глазами. И он увидел. Геральт и Крезо находились по одну сторону чрезмерно огромного стола, а по другую стояли Лютик, Йеннифэр и… Цири. Поэт выглядел усталым и невероятно замученным, чародейка — вымотанной и неуместно довольной, а ведьмачка… ведьмачка была собой. Сейчас Белый Волк не мог сказать, прошёл ли целый год с момента их последней встречи или всего минута, потому что перед ним была всё та же Цири, в той же одежде, со своим верным клинком в руках. Девушка прибыла из Бен Глеана только что. — Привет, — сказал Геральт дрогнувшим голосом. Суть в том, что всякий поединок будет продолжаться до тех пор, пока один из участников не допустит ошибку — и тогда другому останется лишь воспользоваться ей. Многие, правда, ни за что не признают свою вину: они будут говорить, что виноваты погодные условия, окружающая местность, мастерство соперника, качество оружия и экипировки, — что угодно, кроме собственной оплошности и её последствий. Но в последнее время Геральт ошибался так часто, что уже не мог винить больше ничего и никого — только себя. Но, может быть, причиной был сам этот мир, эта спокойная и расслабленная жизнь, которую он обещает. Может быть. Белый Волк отвлёкся на своих друзей, отвлёкся на свою дочь, на воспоминания и мечты, вдруг ставшие реальностью, — и в этот момент Крезо набросился со спины. Он схватил стальной меч за рукоять и рванул его вверх, и движение было столь неожиданным и резким, что ведьмак никак не мог его остановить. А затем, прежде чем Геральт успел вывернуться из захвата, охотник взялся за меч и с другой стороны, за невероятно острое лезвие, которое, впрочем, было всё равно недостаточно острым для камня. Ведьмаков и раньше по глупости пытались взять в заложники, приставив нож к горлу, и свидетели таких инцидентов позже приходили к выводу, что идея была не самой удачной. Но никогда ещё клинок не удерживали таким образом, двумя руками, с двух сторон, не оставляя возможности сделать хоть что-нибудь. Это были крепкие, смертельно опасные объятия. — Думаю, тебе хватит мозгов не стрелять? — прошипел Крезо на ухо ведьмаку. От него всё ещё воняло горелым. Геральт безвольно опустил пистолет. Он вовсе не был уверен, что выстрел пробьёт каменную плоть охотника, однако, точно знал, что стальное лезвие без труда разрежет его ведьмачью, но всё-таки обычную кожу. — А вы — даже не думайте, — бросил Крезо друзьям ведьмака, которых и так сковал страх. — Я успею отпилить ему голову, прежде чем вы сможете хоть что-то мне сделать. Особенно, ты, с мечом. Цири, да? Геральт достаточно рассказал о твоих способностях. Если увижу, что стала хотя бы полупрозрачной — или как это обычно происходит, — ему конец. — Спокойно, — сказала Йеннифэр вовсе не спокойным голосом, знаком останавливая девушку. — Мы тебя услышали, Крезо. Чего ты хочешь? — Для начала Геральт выбросит пистолет. — Выброшу? — проворчал ведьмак, пытаясь отстраниться от своего же клинка. — Он тебе не нужен? — Очень соблазнительно, но я не собираюсь выпускать из рук меч. Выкинь пистолет. Сейчас же. Белый Волк злился на себя за ошибку, за унижение и беспомощность; он не просто выбросил оружие, а с силой швырнул эту железяку куда-то в сторону, за пределы видимости. — Отлично, — проговорил охотник. — А теперь мы немного отойдём от твоей группы поддержки — она меня нервирует. — Чего ты хочешь? — вновь спросила Йен. — Мы это сделаем. Сделаем. — Отремонтируете сервера? Вернёте мне прежнюю внешность? Оживите всех тех людей, которые погибли из-за вас? Моих солдат? Брэена? Драго? Идана? А ну, стойте там! Ни единого движения в мою сторону! Крезо сделал ещё несколько шагов назад, дальше от стола, и захваченному ведьмаку пришлось пятиться вместе с ним. — Хватит! Вы наломали столько дров, что я даже сейчас не понимаю, как всё это могло произойти. Я хочу, чтобы вы свалили из моего мира, понятно? Забирайте Геральта и катитесь в своё измерение, рушьте чужие жизни там! А с меня хватит. Белый Волк сильно навалился на лидера охотников, и тот растерянно отступил ещё ближе к окнам, но тут же взял себя в руки и прижал холодную сталь к шее ведьмака. — С ума сошёл? — возмутился он. — Если так хочешь умереть, зачем я тогда пытаюсь найти компромисс для всех нас? — Видишь ли, Крезо, — ответил ведьмак, — мы уже слишком много сделали и слишком многим пожертвовали, чтобы добраться до тебя… Компромисс меня не устроит. И с этими словами Белый Волк снова навалился на охотника, сложил пальцы в Аард и ударил им себя в грудь. Просто Геральт не мог поверить в столь щедрое предложение. Крезо был хитёр, Крезо был умён, — он ни за что бы не пощадил людей, доставивших ему столько проблем, зная, что сами они жаждут его смерти. Запасной план, — ещё один спрятанный пистолет или, может, оружие покрупнее, или даже безрассудное нападение с мечом, — определённо существовал и представлял опасность. Крезо должен был умереть. Только тогда во всей этой истории будет поставлена точка. Но с лезвием у горла ведьмак был обессилен и обездвижен; точно так же из-за него были обессилены и обездвижены Лютик, Йен и Цири. Единственной надеждой оставались Знаки, но какой из них может помочь, если всякое лишнее движение рискует стать последним? Игни был эффективным лишь при продолжительном воздействии, Аксий — слишком энергозатратным, а Ирден и Квен в данный момент — бесполезными. Оставался только Аард, но применять его сейчас против Крезо — всё равно что самому добровольно напороться на клинок. Поэтому Геральт применил Знак против себя. Поток сжатого воздуха материализовался из ниоткуда и налетел на людей, как штормовые волны — на одинокую лодочку, заблудившуюся в море. Ведьмак не ожидал, что Аард получится таким мощным; его рёбра заскрежетали, и дышать стало нечем. Ураган подхватил обоих и бросил их на стену широких окон, которые тоже не ожидали, что Аард получится таким мощным. На самом деле, наверное, никто не ожидал. Стекло прогнулось и разлетелось вдребезги, и Геральт с Крезо оказались в холодном ночном небе, в объятиях осколков и гравитации, которая неумолимо тянула их вниз. В момент удара они расцепились — и это было единственным, что смог осознать ведьмак. Всё остальное смазалось в круговорот отдельных элементов, в безумную карусель, пассажирами которой были ночь, яростный ветер, огни улиц, окна офисов, бессвязные вопли Крезо откуда-то слева и справа, сверху и снизу, снова огни, снова окна, и одна настойчивая мысль: «Как долго можно лететь с сорок первого этажа?» На мгновение из воздуха — в буквальном смысле — возник лидер охотников, беспорядочно размахивающий руками, потом — совсем рядом — стальной меч, и каким-то чудом Геральту удалось схватить его с первой попытки, а затем где-то сбоку полыхнуло зелёным, и он услышал Цири, и потянулся в её сторону, не видя её, не зная, что… Ведьмак врезался в землю. И спустя пару очень нервных секунд понял, что вообще-то не врезался, а просто вдруг очутился на асфальте, на своих ногах, а рядом стоит Цири и держит его за руку. Девушка поймала Геральта прямо в воздухе и переместила его вниз на парковку перед зданием, разобравшись и со скоростью падения, и с путанным положением в пространстве. А вот лидера охотников никто не ловил, поэтому спустя мгновение он уже врезался в землю со звуком то ли кучи камней, упавшей на человека, то ли человека, упавшего на кучу камней. Крезо не шевелился и не издавал звуков. — Привет, — наконец ответила Цири, будто не заметив упавшее рядом тело. — Привет, — сказал Геральт ещё раз и обнял свою дочку. Где-то далеко наверху, на высоте, которую люди их мира ещё не покорили, в разбитое окно выглядывали Лютик с Йеннифэр, и желая, и боясь узнать, чем же всё закончилось; ниже, на первых двух этажах, растерянно переговаривались охотники, ещё не подозревая, что теперь их организация — змея без головы; а вокруг, вокруг был город долгой ночи, с миллионами людей, которые забылись сном. Геральт и Цири не думали о городе, не думали об охотниках и не думали даже о своих друзьях, — в эту секунду, в этот конкретный момент времени они были только друг у друга, а мира вокруг не существовало. Крезо вдруг отчётливо застонал и пошевелился. — Крепкий орешек, — удивлённо сказала Цири. — Только скорлупа уже не та, — добавил ведьмак. При взгляде на охотника казалось невероятным, что он ещё жив: все волосы на голове сгорели, кожа лица обуглилась — темнее её был только провал на месте левого глаза, — когда-то белая рубашка превратилась в обожженную и порванную в клочья тряпку. Не с первого раза, но Крезо удалось подняться на ноги, и стало видно самое страшное — последствия падения с такой высоты. Остатки одежды почти не скрывали его грудь, обезображенную и потрескавшуюся, как земля в период засухи. Разница была в том, что из трещин в земле кровь обычно не сочится. — Ещё надеетесь уйти живыми? — хрипло проговорил Крезо, закашлялся и согнулся пополам, и из его рта до асфальта медленно протянулась кровавая нить. Геральт отпустил Цири и приблизился к лидеру охотников, который уже не был ни лидером, ни охотником, — да и вообще не очень-то походил на человека. Следом ступала ведьмачка, и ночную тишину разрезал клинок, извлекаемый из ножен. — Вам меня не убить, — сказал монстр, который когда-то был Крезо. — Я неуязвим… Я бессмертен… Геральт напрягся и вложил много сил в этот последний удар, но клинок и так без особого труда пробил повреждённую шкуру и вонзился во внутренние, совсем не каменные органы. Мгновение спустя зверя поразил и меч юной ведьмачки, добивая его. Чудовище повалилось на землю и затихло, на этот раз — навсегда. Ведьмаки синхронно вытащили оружие из бездыханной туши; Цири отработанным движением закинула клинок за спину, а Геральт так и остался стоять с мечом в руке, даже не пытаясь вспомнить, когда в последний раз видел ножны от него. — Я сначала переместила к тебе меч, потому что почувствовала, что он необходим, — начала девушка, — а потом пошла вытаскивать Лютика и Йеннифэр из той странной комнаты. Они сказали, необходимо убить этого парня — и всё будет в порядке. Так что… Теперь всё кончено? — Да. Теперь всё кончено. — Понятно… Цири с любопытством осмотрелась, подмечая и высокие здания, и дороги, и машины, и светофоры, и всё остальное, что казалось ей необычным. Правда, впечатлённой она не выглядела, — наверное, доводилось встречать и не такое в своих путешествиях. — Геральт? — М? — Йеннифэр ещё сказала, что в этом мире время идёт иначе. — Ведьмачка по-прежнему смотрела в сторону. — Сколько вы здесь? — Она не сказала? — Нет. Ведьмак не торопился с ответом, понимая, что Цири будет винить себя в этом. Но всё же сказал: — Почти год. — Ох… — Девушка потрясённо вздохнула и закрыла глаза. — Я не… Год?.. — Она повернулась, и Геральт увидел слёзы в её глазах. — Я даже не… Простите меня… Геральт снова обнял своего львёнка. — Не надо. — Простите… — Всё позади, Цири. Мы снова вместе, — сказал он и услышал приближавшиеся голоса охотников, которые решили прочесать территорию. — Давай возвращаться. — Угу… Не размыкая объятий, они вступили на магический лифт, который поднял Геральта и Цири на сорок первый этаж, обратно во владения Крезо. И тут же на них налетела Йен, и обвиняя, и упрекая, и злясь, и радуясь, и обнимая и Цири, и Геральта, и сразу обоих. А потом подошёл Лютик, и они долго стояли так вчетвером, свободно и беззаботно, наконец испытывая то, чего были лишены всё это время. Наконец испытывая счастье.