Hometown

      — Это ерунда какая-то, — который час подряд бурчал себе под нос Рон, измеряя комнату шагами. — Какая может быть Норвегия? Она ведь хотела поступать в Лондоне, чтобы быть ближе к матери. И разве можно так всё менять?       — Рон, — мягко начала Гермиона, — ты должен постараться её понять. У Джинни… у неё такой период, ей нужно его пережить.       — А у нас, можно подумать, не такой период, — возмущённо отозвался он. — Чем ей плохо с Гарри, не понимаю. Жили бы себе спокойно все вместе, обосновались бы в Лондоне.       — Она не хочет этого. Значит, не стоит и заставлять, — закончила Грейнджер.       — Вот ты, почему ты не такая упёртая, а? Согласилась сразу же, решила остаться. Никаких тебе сложностей, всяких выдумок вроде Норвегии и какой-то невероятной Норвегии. Где она, скажите мне кто-нибудь, возьмёт деньги, чтобы там прожить, а? Наколдует что ли?       — Рон, не говори ерунды. Ты же знаешь, с кем она туда едет.       Рон тут же остановился:       — Только не говори, что с Малфоем.       Гермиона кивнула.       — Да она издевается надо мной, — он вышел из комнаты. — Джинни! Джинни! Немедленно спускайся вниз!       — Рон, прекрати! — девушка затащила его обратно в комнату. — Пора бы уже понять, что она больше не маленькая девочка, а взрослый человек, который вправе сам решать, что делать, а что не делать.       — То есть ты считаешь, что это нормально — уезжать не пойми куда с Малфоем?       — Неужели ты ничего не видишь? — вздохнула Гермиона.       — Чего именно? Того, что Малфой — ублюдок? Это я прекрасно вижу, можешь мне не рассказывать. Или ты забыла, как он травил тебя во время учёбы в Хогвартсе? Забыла, как его семья относится к маглорожденным волшебникам? Или тебе всё это напомнить, а, Гермиона?       — Я всё помню, — сухо ответила Грейнджер. — Я клоню к тому, что ты не заметил перемены в ней, когда она вернулась? Драко, кстати говоря, тоже изменился. И ты только посмотри, какая Джинни сейчас. Она наконец-то улыбается, Рон. И если ей хорошо с Драко Малфоем, то не мне её судить.       — Правильно, — кивнул Уизли, — не тебе, а мне. Ведь я её старший брат.       Джинни сидела в своей комнате и наблюдала за тем, как миссис Уизли, мельтеша, собирает всё необходимое, что может пригодиться дочери в поездке.       — Мам, я всё могу сделать сама, — девушка аккуратно накрыла ладонью морщинистую руку матери. — Ты зря так беспокоишься.       — Да как это, — женщина всплеснула руками, — ты отправляешься в Норвегию, да ещё и с… с Драко Малфоем. А что на это скажет Гарри?       — Мам, я ведь просила, — вздохнула Джинни.       — Да, я помню, — кивнула миссис Уизли. — Но подумай, Джинни, дорогая…       — Я подумала. Сейчас я хочу отправиться в Норвегию. Хочу выучиться, найти себя. Кто знает, — она пожала плечами, — вдруг, приехав, я пойму, что мне всё-таки нужно. Или кто нужен. Я слишком сильно во всём запуталась, мама. И если я смогу хоть как-то привести мысли в порядок, то пока есть лишь смысл уехать в другое место.       — И оставить меня здесь, — обеспокоенно заметила миссис Уизли.       — У тебя остаются мальчики, — ласково ответила девушка. — В конце концов, я буду тебе писать. Мой филин очень вынослив, ты сама знаешь.       — Да, я всё знаю, — согласилась женщина, — но я так волнуюсь за тебя, милая. И Рон места себе найти не может.       — Рон просто не хочет принимать это. — Джинни снова пожала плечами. — Я пробовала разговаривать с ним. Это никак на него не действует.       Миссис Уизли покачала головой и грустно улыбнулась дочери. Морщинки собрались мелкой-мелкой сеточкой в уголках глаз. Лишения и потери наложили свой отпечаток на внешний облик миссис Уизли. В густой копне её вьющихся волос стало куда больше седых локонов. Передвигалась женщина куда медленнее, нежели раньше. Собственно говоря, то же самое можно было сказать и о мистере Уизли, который теперь каждый день много времени проводил на работе, приводя все дела в порядок. Стоит заметить, что теперь ему стали платить куда больше денег, что хоть немного, но всё-таки радовало безутешную миссис Уизли.       — Пообещай мне кое-что, Джинни.       — Да, мам?       — Если что-то пойдёт не так, сразу же возвращайся домой, хорошо?       — Да, разумеется, — девушка обняла мать.       — Я не очень доверяю Малфоям, — призналась миссис Уизли. — Даже после того, что мы неплохо начали общаться с Нарциссой. Им бы стоило простить всё, что они наговорили в адрес нашей семьи на протяжении всех этих лет, но… Я постараюсь принять твой выбор, Джинни, — она мягко улыбнулась. — В конце концов, ты ведь не замуж за него собралась, а просто решила учиться в Норвегии. Я не знаю, сможем ли мы обеспечить тебя, чтобы ты смогла достойно жить…       — Не переживай из-за этого, — девушка напряглась.       — Джиневра Уизли! — откуда-то снизу продолжал кричать Рон. — Немедленно спускайся вниз!       — Он когда-нибудь выведет меня из себя, — буркнула Джинни, выходя из комнаты. — Да что тебе нужно, во имя Мерлина, чёртов ты идиот?       — Ты. Никуда. Не. Поедешь. С этим. Чёртовым. Ублюдочным. Малфоем.       Из комнаты показалась голова миссис Уизли:       — Рональд, я бы попросила следить за своим языком!       — Но это чистая правда, мама! — протестовал Рон. — Она бы ещё за него замуж собралась!       — Соберусь и тебя не спрошу! — возмущалась Джинни. — Я не маленькая девочка, чтобы бегать за тобой и спрашивать, что мне делать. Когда ты уже поймёшь это?       — Вы когда-нибудь уже замолчите? — из гостиной послышался голос мистера Уизли. — Почему один я ничего не говорю против?       Молли всплеснула руками, печально посмотрев на негодовавшую дочь, и спустилась в гостиную к Артуру.       Джинни не разговаривала с Роном в течение всего оставшегося дня. Семье давно было известно, что она собирается уехать и учиться в Норвегии, но если бы она просто уехала одна, тогда никто ничего не имел против. Имя Драко Малфоя словно чернильным пятном пачкало её и её намерения.       Она сидела на небольшом стареньком потёртом покрывале и листала семейный фотоальбом. Это было так странно: словно всё из какой-то другой жизни, которую Джинни помнила очень плохо. Такое далёкое, неосязаемое.       — Не возражаешь, если я присяду?       Гарри Поттер гостил в Норе по несколько недель каждое лето. Миссис Уизли была рада видеть его в любое время, искренне улыбалась ему и скармливала бедняге всё самое вкусное, что только могла приготовить. За эти годы, что Гарри провёл рядом с семьёй Уизли, он стал для Молли ещё одним сыном, пожалуй, одним из самых горячо любимых.       Джинни кивнула и подвинулась.       — Значит, ты завтра уезжаешь?       — Да, — она опять кивнула.       — Это так странно.       — Что именно, Гарри?       — Ну, это. Такое ощущение, что я совсем недавно прибыл сюда на вашем старом летающем фордике, а теперь ты уезжаешь учиться в Норвегию и даже не краснеешь, когда я начинаю говорить с тобой, — он засмеялся. — Не беспокойся, я ни на что тебе не намекаю. Вообще я пришёл сказать, что это очень здорово, Джин. То, что ты уезжаешь. Это неплохой шанс увидеть, какой может быть жизнь.       — Пожалуй, ты прав, — улыбнулась Джинни. — У меня наоборот ощущение, словно прошло несколько столетий с того момента, как Распределяющая Шляпа отправила меня на Гриффиндор, того происшествия с дневником Тома Реддла.       Гарри грустно улыбнулся.       — Слушай, Гарри.       — Да, Джинни?       — Спасибо тебе, — свободно сказала она. — Правда, спасибо. Этого, конечно, мало, но это всё, чем я могу отблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня и для них.       Каждый раз было так странно спокойно говорить с ним, не чувствуя ничего такого, что когда-то не давало ей спать по ночам. Вот он, рядом, самый знаменитый волшебник современности — Мальчик-Который-Выжил, а она ничего не ощущала. Была лишь некая привязанность, но такая, как к любому из братьев Джинни. Она вспоминала Выручай-комнату, как Гарри сказал, что им лучше расстаться. И снова ничего. Это были всего лишь воспоминания. Их общие воспоминания.       — Да ерунда, Джин. — Поттер махнул рукой. — Не хочешь полетать? Сегодня очень красивое небо.       — Наложишь заклинание невидимости?       — Конечно, — он снова грустно улыбнулся, поднялся и протянул девушке руку.       На Малфой-Мэнор уже опустился поздний вечер, когда Нарцисса выбралась в цветущий душный сад, где сидел Драко и неспешно читал одну из книг по зельеварению. Всё лето он провёл в поместье, изредка выбираясь с матерью в Лондон, да и то исключительно по необходимости. Его комната была похожа на небольшую лабораторию: по полкам были расставлены колбочки с микстурами и чистыми веществами, стол занимал большой аппарат, время от времени выпускавший зеленовато-синий дым.       — Драко?       — А, мама, — отозвался сын, отрываясь от чтения, — прости, не заметил. Присаживайся. Приготовить чай?       — Приготовить? — улыбнулась миссис Малфой.       — Я имел в виду, велеть подать чай? — поправился Драко, удобнее устраиваясь в кресле.       — Я бы не отказалась, — кивнула Нарцисса, убирая выбившуюся из причёски прядь.       Малфой-младший кликнул эльфа-домовика и отправил его за двумя чашками чёрного чая с бергамотом и подносом со сладостями, слабость к которым в последнее время особо питала миссис Малфой.       — Отец пытается устроиться в Министерстве, — внимательно изучая лицо сына, начала Нарцисса. — Если бы ты остался в Лондоне, то ты бы помог ему. Он нашёл для тебя хорошую Академию в пригороде…       — Я не считаю, что моё пребывание дома так сильно поможет отцу поднять авторитет семьи. Я уехал в Норвегию в одну из самых престижных Академий Европы, чтобы зарекомендовать себя там как амбициозного и подающего надежды колдомедика. Это поднимет авторитет семьи куда лучше, нежели тщетные попытки отца подлизываться к Министру Магии…       — Драко! — охнула Нарцисса. — Он твой отец.       — Я в курсе, мама, — ответил он, — но я не обязан делать всё так, как это делает отец. Однажды я уже пытался следовать за ним во всём и, как ты сама могла убедиться, ничего хорошего из этого так и не вышло.       — Он был молод и амбициозен, — протестовала мать.       — Не спорю, — кивнул Драко. — Я тоже молод и амбициозен. И я вижу, к чему могут привести амбиции и излишняя заносчивость, если направить их в неправильное русло. Я должен быть другим. Должен быть лучше отца.       Нарцисса смотрела на повзрослевшего сына и тяжело вздохнула. Он вытянулся, исхудал, скулы заострились, кожа стала ещё бледнее. Она не видела в глазах Драко своего прежнего напуганного мальчика, так отчаянно желавшего стать достойным продолжателем начинаний своего отца, Люциуса Малфоя. Его взгляд стал чересчур печальным, задумчивым и колючим. Пусть внешне он и походил на Люциуса, но тот Драко, каким он стал сейчас, напоминал Нарциссе о её брате, о Регулусе Блэке.       Эльф-домовик на небольшой столик перед ними поставил две чашки с крепким чёрным чаем и вазой со сладостями. Нарцисса довольно улыбнулась, глядя на сына, который, кажется, был где-то не здесь. Его давно уже здесь не было. С того самого дня, как они забрали его от Норы, куда их с Джинни выбросило пространственно-временное заклинание и маховик времени.       — Ты завтра уедешь от нас? — спросила миссис Малфой, потянувшись за сахарницей.       — Я уеду от тебя, — отрезал Драко. — С отцом я даже прощаться не буду.       — Ты несправедливо жесток к нему, дорогой.       — В своё время ему следовало в первую очередь подумать о тебе. Что могло бы случиться с тобой в случае провала. С его семьёй. Но нет. С чего-то отец решил, что он, находясь под началом Тёмного Лорда, обретёт небывалую власть. Как будто ему мало того, что он имел на тот момент.       — Сейчас ты можешь осуждать его, сколько угодно, Драко, — сухо заметила Нарцисса. — Ситуация от этого никак не изменится, ты должен понимать это.       — Я понимаю это, — ответил юноша. — Простить ему всё равно не могу. Мне кажется, что Беллатриса была права, отправив меня в будущее. Я давно занялся рефлексией, переосмыслял все свои поступки, пусть даже за мою не столь длинную жизнь. То, что случилось со мной там, послужило неким катализатором, и я наконец понял, каким ужасным человеком я мог стать. Я не считаю отца ужасным человеком, не подумай. Он просто ошибся, да и не один раз. Если бы я пошёл по его стопам, то именно это как раз и сделало бы из меня ужасного человека. Я знаю, ты хочешь мне возразить, — сказал Драко, видя, что мать тихо протестовала, — он твой муж, человек, которого ты, возможно, любила и любишь. Но давай смотреть на вещи реально.       Нарцисса промолчала.       — Да, я завтра возвращаюсь в Норвегию. И я еду не один.       — С тобой поедет кто-то из сокурсников? — миссис Малфой распечатывала конфету.       — Нет. Джинни Уизли.       — О Мерлин, — она покачала головой. — Ты уверен? Я думала, что ты уехал в другую страну ещё и потому, что хотел забыть Джиневру.       — Возможно и так. — Драко шумно выдохнул. — Но у меня ничего не вышло. Я вернулся в этом году раньше не потому, что племянница отца пригласила всю нашу семью на свадьбу, а потому, что у Джинни был выпускной бал в Хогвартсе. Я помог с его организацией, — спокойно признался он.       — Пока тебя не было, я сблизилась с миссис Уизли, но это всего лишь необходимость. Ты не обязан…       — Я хочу этого, — холодно сказал Драко. — Я хочу уехать с Джинни. Я никогда ничего так не хотел, мама.       — Но связь с Уизли… — начала миссис Малфой.       — Ты продолжаешь считать, что маги, считающие маглов практически равными себе, — скверные? Я напомню тебе, что именно эти люди помогли тебе вынести послевоенное время, пока меня не было рядом. Пусть я и не питаю к ним особого уважения, но они достойные люди. И я…       — Ты влюблён в неё, я помню это, дорогой, — она грустно посмотрела на сына. — Но мы с отцом предпочли бы, если бы ты связал свою жизнь с кем-то из семей, подобной нашей.       — Которые потерпели позорное поражение в войне? Нет уж, спасибо. Это никак не поднимет авторитет, о коем вы так печётесь.       — Драко…       — Вкусный чай, мам, — он сделал глоток, — и вечер очень хороший.       Рано утром в «Дырявом Котле» было всего несколько посетителей: престарелый маг, размешивавший сахар в кружке чая волшебной палочкой, а не ложкой, отчего создававшаяся искра каждый раз била его в скрюченный нос, он дёргался и продолжал помешивать грязно-коричневую жидкость; и совсем юная рыжеволосая волшебница. Бармен долго разглядывал её сквозь линзу запылённого и треснувшего пенсне. Кажется, Джинни Уизли. Уизли сложно не заметить.       — И что ты тут делаешь? — к девушке подошёл молодой человек и сел напротив. Солнечные лучи упали на его худое острое лицо, слишком светлые волосы. Малфой. Сложно было не догадаться.       — Так мы ведь договорились лететь сегодня, разве нет?       — Ты так уверена? Держу пари, ты приняла меня за идиота, — он криво улыбнулся и начал постукивать подушечками пальцев по столешнице.       — Да что такое? — недоумевала она.       — Забей, Джин, — улыбнулся юноша. — Я шучу. Где твой багаж?       — Тут, — девушка указала на несколько чемоданов в углу.       Он наколдовал тележку, загрузил чемоданы, протянул ей свободную руку, и они вышли из «Дырявого Котла».