Hometown

      — Поедешь со мной?       Джинни выглянула из-за выцветшей потёртой ширмы.       — О чём ты?       Драко, как кот, вытянулся на кровати, щурясь от бившего по глазам яркого утреннего солнца. Он не отвечал, а только постукивал костяшками длинных бледных пальцев по тёмной простыне.       — Из всех ремёсел, что я начал изучать в прошлом году в Норвегии, я выбрал одно. Буду учиться на колдомедика, — чуть погодя, проговорил он. — Там большая Академия. И ты могла бы… могла бы найти там что-нибудь для себя. У меня неплохие отношения с некоторыми преподавателями.       Не трудно было догадаться, что он уехал от родителей из-за их шаткого положения в обществе. Авторитет нужно было зарабатывать чуть ли не с нуля: отцовская тяга к власти под начальством Тёмного Лорда ничем хорошим не закончилась. И теперь Драко делал всё от себя зависящее, чтобы хоть где-то устроить себя.       Запахнув халат, Джинни вышла из-за ширмы и села в изножье кровати, чуть поправив балдахин, от чего юноша поморщился: свет снова начал бить по глазам.       — Я не знаю, — призналась она, — Рон и Гермиона хотели поступать в один институт в Лондоне, и я думала поступать вместе с ними.       Драко отодвинулся со света и недовольно изучал обеспокоенное лицо Джинни.       — Я два раза предлагать не буду.       — Драко… — начала Джинни.       — Собирайся, — оборвал он. — Сегодня отбывает поезд в Лондон, — юноша быстро поднялся, схватил полотенце и скрылся за скрипучей дверью умывальной комнаты.       — Чёрт бы тебя побрал, Драко Малфой, — буркнула девушка и упала на кровать.       Драко прислонился к двери и шумно выдохнул. То есть как она сомневается? Он был уверен, что она согласится, будет готова отправиться с ним, куда угодно. Ведь ему удалось заполучить её: от разума до сердца, от души до тела. Не это ли означает, что не может быть никаких сомнений? Что же она, во имя Мерлина, творит?       Он смотрел на выцветший шрам от метки Пожирателя Смерти, руки затряслись. Это было свидетельством чудовищной ошибки его семьи, отцу и матери сейчас приходилось особенно нелегко. И чувства Драко к Джинни, сжигавшие его уже вот почти два года, могли стать неким путём к спасению его запятнанного рода. Связь с Джинни Уизли со стороны выглядела как грамотный и выгодный расчёт. И Драко это прекрасно понимал. Но те, кто видел, с какими колкостью и ненавистью он пригрозил известному Гарри Поттеру, не могли осуждать его. Да и не то, что бы осуждать, но и поощрять их взаимный выбор.       Драко Малфой хотел, чтобы она уехала с ним в Норвегию. Ей бы понравились те снега, да и вся атмосфера. Он видел, он ощущал физически её душевное истощение. Если бы между ними не было никакой связи, то оба вы восстановились после всего, что произошло, достаточно быстро.       Драко достал из кармана пачку сигарет — гнусная привычка, приобретённая им от маглов. Он затянулся, шумно выдохнул дым через нос. Он не почувствовал былого успокоения. Даже колдомедики предупреждали его о пагубном влиянии никотина на организм волшебника. Но он всё равно никого не слушал.       — Малфой, ты же видел на вскрытии, что случается с организмом после этой дряни.       — Да, — кивнул он, выпуская облако дыма в лицо однокурсницы.       Стоит ли говорить, сколько всего ему пришлось переосмыслить за последние годы. Разочарование во взглядах отца, в направлении, заданном Тёмным Лордом и его Пожирателями Смерти. А ведь Люциус был для него авторитетом. Всё, что он делал, было для него идеальным. Однако со временем всё оказалось шатким и иллюзорным: Малфой-старший хоть и был амбициозным, но увы это качество было бонусом его молодости, сейчас же он руководствовался трусостью и самолюбованием. Драко так до сих пор и не выбрался из всех тех противоречивых выводов, что настроил в своём сознании.       Ему казалось, что он нашёл своё спасение в лице этой гриффиндорки, Джинни Уизли, когда они волею его тётки Беллатрисы были отправлены на сто лет вперёд. У Драко была серьёзно повреждена нога, а Джинни оказалась единственной, кто был рядом. Не то, что бы они выбирали, просто они могли полагаться лишь друг на друга. По ночам его продолжали мучить кошмары: они были в доме Сириуса Блэка, где прожили почти две счастливые недели, а потом всё резко обрушалось на него ледяным шквалом, как во время перемещения по пространственно-временной ветке. И вот Нора, семейство Уизли, Поттер, надеявшийся, что Джинни вернётся к нему. Но Драко знал, что так не будет. Он просто знал. Ему не казалось, он был отчего-то уверен. Это первый раз в жизни, когда он не пытался подчинить всё холодным расчётам: вывод сам вырисовывался из его ощущений.       Драко хотел, чтобы она запомнила его в любом случае. Поэтому одним ранним утром, как раз перед тем, как Джинни предстояло последний раз отправиться в Хогвартс, он появился неподалёку от Норы с плотно запахнутой мантией клеткой в руках.       — И что ты здесь делаешь?       Малфой поднял глаза: перед ним стоял всем известный Мальчик-Который-Выжил. И, кажется, даже не единожды, так что он вполне оправдывал своё прозвище, бытовавшее среди жителей волшебного мира.       — У меня посылка.       — К Джинни?       — Уж не для тебя, Поттер, — огрызнулся Драко. — Дай мне оставить это у порога и всё, — он указал на скрытую под тканью клетку с птицей.       — Может, ты оставишь её в покое? — недовольно спросил Гарри. — То, что ты исчез, даже хорошо. Вы с ней не те, кому стоит быть вместе.       — Ты так уверен? — Драко поправил закатанные рукава чёрной рубашки. — Держу пари, что она сама не своя с того самого дня, как я оставил её здесь. И не подпускает тебя к себе. Знает ведь, кто действительно этого достоин, — он самодовольно улыбнулся.       — Малфой! — рявкнул Гарри.       — Да тише ты, Поттер, — остановил его Драко. — Я просто хочу оставить для неё подарок, разве это плохо? Неужели мне нельзя просто проявить хоть какое-то внимание в знак благодарности за всё, что она для меня сделала?       — Она плохо спит и почти не ест, — покачал головой Гарри.       — И ты хочешь сказать, что я в этом виноват? — поморщился Драко. — Начнём с того, что ты ничего не знаешь о том, что происходит со мной из-за всего этого. Поэтому не смей — слышишь меня? — не смей мне говорить, что я в чём-то виноват перед Джинни. Мне кажется, давно пора понять, что тебе ничего с ней не светит. Я не говорю о себе: я давно забыл об этом. Джинни достойна лучшего. И пока она чего-то не захочет, это у неё не появится.       — Тебе так нравится называть живого человека «это», Малфой? — Гарри скрестил руки на груди.       — На самом деле нет, Поттер, — пожал плечами Драко. — Просто я знаю Джинни и знаю, как она к тебе относится. Разве не так? Ведь вы теперь просто друзья, знакомцы, не более. Ну да, у вас что-то было, но это теперь не так важно. Для неё это теперь не так важно.       — Она для тебя словно трофей. С ней нельзя так обращаться.       — С чего ты взял, что я отношусь к ней именно так? Может быть, мне и льстит то, что она предпочла тебе меня, но это нисколько не повлияло на моё самолюбие. Ты, Поттер, не догадываешься, что ей довелось пережить в этом чёртовом будущем, поэтому не смей на неё давить или что-то в этом духе, уяснил? Даже если Джинни Уизли не моя, я не позволю кому-то сделать ей плохо.       — Ты не можешь уследить за всем. И это немного некрасиво с твоей стороны.       — Что именно?       — Следить за ней, — ответил Гарри.       — А я и не слежу за ней. Я знаю её. В отличие от тебя. — Драко недовольно посмотрел на юношу и начал спускаться по тропинке к Норе.       — Зря ты это делаешь, Малфой, — окликнул его Гарри.       — Зря ты родился, Поттер.       Они с Джинни многое пережили вместе, если, конечно, то «приключение» можно назвать многим. Бал у Тэда Люпина, известного к тем временам мракоборца, обнажённая душа Драко Малфоя, смерть бездушного Гарри Поттера, дом на площади Гриммо, 12 … В конце концов, спустя год, что они провели порознь, ничто так и не смогло улечься: Джинни по-прежнему была сама не своя, а Драко метался из стороны в сторону в надежде обрести самого себя.       И они обрели самих себя после ночи выпускного бала, который Малфой устроил для Уизли. Всё чётко спланировано, всё почти идеально: обстановка, напитки, угощения, платье для Джинни, сам он… Ему хотелось проверить, осталось ли хоть что-то, не зря ли он надеется на воскрешение себя. Не зря: Джинни ждала его.       И с какой это стати после такой чудесной — с её слов — ночи она смеет сомневаться, ехать с ним в Норвегию или нет? Там замечательная природа, отличные виды. Можно наконец спокойно вздохнуть и расслабиться. Не этого ли они оба так яростно хотели? Разумеется, этого. Хотеть чего-то другого было попросту невозможно: будучи около друг друга, большего они не смели желать. Драко докурил сигарету, потушил окурок о край пепельницы и принялся умываться.       Джинни всё так же лежала на кровати и разглядывала едва заметные дырочки в балдахине кровати. Кажется, Малфой не был чересчур придирчив, когда снимал эту комнату у хозяйки дома. Да и, в конце концов, они жили в таких ужасных условиях, что несколько едва заметных дырочек в ткани навряд ли бы доставили ему неудобства.       Какая, к чёрту, Норвегия? Он свалился на неё, как снег на голову, как он и любил это делать. И он думал, что после этого она спокойно согласится уехать куда-нибудь с ним? Неужели он так и не понял, что у других людей могут быть свои планы и что-то около того.       Уизли тяжело вздохнула. Разумеется, она ждала его. Ждала с того самого дня, как он оставил на пороге Норы клетку с филином, которого девушка назвала Серпонт, с небольшим письмом и совсем короткой запиской:

«Если что, то я готов сломать шею этому чертовому Поттеру»

      Да, она любила его. Но одной любви недостаточно для таких серьёзных решений, как переезд в Норвегию. Джинни хотела быть ближе к матери, которая сейчас так нуждалась хоть в чьём-то обществе, пока отец был на работе. Хотя там время от времени был Гарри, но даже учитывая то, что девушка не питала к нему каких-либо чувств, что были в ней раньше, находиться под одной крышей было крайне неловко.       «Так или иначе, — сказала она себе, — я ещё ни в чём себя не попробовала как следует. И если Драко говорит, что в Норвегии отличная Академия, где я смогу найти для себя место, то стоит воспользоваться этой возможностью».       Драко надел пижамные штаны, накинул полотенце на плечо, кое-как причесал непослушные светлые волосы и вышел из умывальной комнаты.       Джинни уже сидела в изголовье кровати, сложив ноги по-турецки, и загадочно улыбалась, глядя на него своими янтарными глазами.       — Я еду с тобой в Норвегию.