Отречённая от себя

Из врагов всего опасней враг, прикинувшийся другом. Ш. Руставели

      Подземелье за пределами Руин встретило монстриху холодным, пустынным местом.       Как только Фриск прошла через двери, отделяющие Руины от остальной части Подземелья, она оказалась в тёмных сводах пещер, с огромными сталактитами и сталагмитами, гигантскими камнями и невообразимым холодом. Даже в том коридоре Руин было теплее, чем здесь. А тоненький свитерок, короткие шортики и летние туфли с тонкой до невозможности подошвой нисколько не согревали девочку.       Также здесь было очень темно. Единственным источником света являлись небольшие, воткнутые в каменные стены факелы, горящие ярким огнём, вмиг заставившие Фриск вспомнить об оставшейся в Руинах Ториель. Около стен были посажены редкие кустарники и небольшие деревья, а Фриск до сих пор не могла понять, как растения могут жить здесь без Солнца, да ещё и при таком холоде. Маленькая протоптанная каменная дорожка вела далеко в неизвестность. Фриск, стараясь не обращать внимания на невообразимый холод, медленным шагом, на отмороженных ногах, направилась вперед.       С каждым шагом Фриск заходила всё глубже в Подземелье и ей становилось всё холоднее. С каждым шагом её тело дрожало, а пальцы на ногах сводило судорогой. Как будто не хватало тех мелких камней, застревавших в тонкой подошве и вонзающихся в детские ножки! Пальцы на руках уже давно окончательно онемели, и Фриск, как могла, прятала их в рукавах свитера, словно в муфте. Не замерзало только личико да головка, и именно благодаря этому, девочка оставалась в сознании. Всю головку защищал родной тёплый мех. Это был, пожалуй, единственный раз, когда Фриск пожалела, что полностью не обросла мехом.       Пройдя пол-пути по нескончаемым пещерам, Фриск окончательно поняла, что сойдёт с ума, если не оденет тёплый свитер. Вряд ли у неё получится закутаться в плед, так может хоть свитер поможет и немного согреет онемевшее тело. Девочка остановилась, сняла с плеч рюкзак и расстегнула его. Но только опустив ладонь в рюкзак, она уже поняла, что согреться ей просто не суждено.       Весь рюкзак был мокрый и влажный от холодной воды. Тёплый плед и свитер очень сильно промокли, и это окончательно значило, что произойдет одно из двух: либо она до смерти замёрзнет без тёплой одежды, либо она до смерти заледенеет от холодной одежды. Ни один из этих вариантов Фриск не устраивал.       Как выяснилось, это просто-напросто разлилась вода в бутылке. Когда Фриск собирала вещи для побега из Руин, она слишком сильно торопилась и не очень хорошо закрыла крышку бутылки. А когда она сбегала от Ториель, крышка слетела и вода разлилась в рюкзаке, полностью замочив все вещи и еду.       Фриск лишь только раздражённо выдохнула — она уже просто не могла ни расстраиваться, ни плакать — на это уже попросту не хватало сил. Она лишь только закупорила обратно крышку в бутылку с оставшейся одной четвертью воды. Свитер был весь мокрый, сырой и очень неприятный на ощупь. Но Фриск всё равно решила его одеть. Ощущения были самые мерзкие и пренеприятные, даже голубенький свитер, одетый под мерзко-мокрым одеянием, ничуть не помогал, а делал только хуже. Но Фриск уже столько страданий пережила за свою жизнь, что это, на фоне всего остального, показалось ей просто самой мелочной мелочью.       Одев мокрый свитер и скрестив пальцы, в надежде не заболеть, Фриск направилась дальше. В Подземелье стояла невообразимая тишина, с силой давящая ей на спину. Но в один момент все стало ещё хуже.       За спиной раздался громкий хлопок закрывающейся двери. Фриск быстро обернулась и мимолётного взгляда на закрытую, хотя Фриск оставляла её открытой, дверь Руин, хватило, чтобы понять — она опять попала в переделку. Ссылаясь на сильный ветер, девочка пошла дальше, чувствуя, как бешено бьется её сердечко. Но когда за спиной раздался хруст маленьких камешков под ногами, монстрихе пришлось постараться, чтобы в панике не побежать прочь.       Через пару минут Фриск, с нереальными нервами, дошла до глубокой расщелины, разделяющую землю на две части. Через своеобразную пропасть был перекинут мостик, на котором были поставлены большие, но обращённые в руины ворота. Но внезапно за спиной раздались шаги.       Тело Фриск буквально парализовало. Шаги были ритмичны, сильны и тяжелы. Фриск безумно сильно хотела убежать, но ноги её просто не слушались. Она просто стояла на месте, ожидая удара в спину. Шаги прекратились, когда прямо в ухо девочки задышало горячее тяжелое дыхание.       — Монстр, — произнёс низкий мужской голос, — кто тебя воспитывал? Разве ты не знаешь, как встречать нового приятеля? Повернись и пожми мне руку.       « Буду я жать руку невесть откуда пришедшему человеку!»       Но Фриск не посмела ослушаться и медленно, на негнущихся ногах, повернулась на 180 градусов. Смотрела она в землю, не в силах взглянуть в глаза своему возможному убийце. Всё, что она увидела в полутёмных пещерах — вытянутую бледную руку с длинным синим рукавом куртки. Девочка сделала глубокий выдох и вытянула окоченевшую руку из кармана. Будь, что будет…       Как только Фриск сжала руку незнакомца, раздался очень неприличный звук. Это практически заменило страх Фриск на глубокое удивление и возмущение. Настолько заменило, что она ничуть не побоялась посмотреть прямо в лицо человека.       А это точно был человек. Не сильно высокий, достаточно молодой мужчина с белоснежными короткими волосами и с блестящими синими глазами. Один глаз — левый — закрывала длинная чёлка волос. Обращая внимание на жуткий холод, человек был одет в тёплую синюю куртку с белым мехом на капюшоне. Куртка была расстегнута и под ней виднелась белая то ли футболка, то ли водолазка. Ноги были не сильно защищены от холода — на них были одеты чёрные, с белой полоской, шорты до колен и розовые (?) кроссовки.       Человек нисколько не выглядел враждебно или злобно, даже наоборот. Он выглядел довольно дружелюбным, забавным, весёлым и даже немножко милым. В руках не было видно никакого оружия и, похоже, он не был намерен убивать Фриск. Сама же Фриск, почти забыв даже о холоде, уже было хотела возмутиться насчёт манер во время присутствия дамы, но парень внезапно разразился громким хохотом. Он хохотал и хохотал, согнувшись в три погибели и хватаясь за живот.       «Если это, по его мнению, весело, то это, извините, просто наглёж!»       Но постепенно Фриск и самой стало весело, всё-таки смех — заразительная штука. И уже через пару минут хохота парня, он уже смеялся в дуэте с Фриск, которой на самом деле нисколько не было смешно. Наконец человек, немного успокоившись, но все ещё посмеиваясь, смог выговорить предложение, иногда обрываясь, чтобы глотнуть холодного воздуха.       — Старый трюк… с подушкой-пердушкой в руке… Это… ВСЕГДА смешно…       Фриск еле смогла разобрать его слова, так как порой их перекрывал смех говорившего. Но постепенно, через пару минут, он и вовсе перестал смеяться и, окончательно успокоившись, всунул руки в карманы куртки (Фриск сейчас всё бы отдала за такую тёплую одежду) и наконец стал нормально говорить:       — Ну ладно. Ты же монстр, не так ли? — Фриск осторожно кивнула. — Ну я, в принципе, догадывался об этом, — человек снова протянул руку, но уже другую, без подушки и представился. — Я Санс. Санс Скелетон.*       — Фриск, — представилась в свою очередь монстриха и также протянула руку. Они обменялись уже нормальным, довольно крепким рукопожатием.       — Знаешь, — вновь заговорил Санс, — по идее, я сейчас должен сидеть на этом собачьем холоде и выслеживать монстров, — по спине Фриск пробежал холодок, отнюдь не из-за холода, — но меня это особо не волнует.       Фриск сразу же расслабилась и невольно выдохнула с облегчением. Она не была готова к ещё одной бешеной погоне.       — Это хорошо, — ответила монстриха. — Честно, я уже пережила столько беготни и побегов, что уже просто бы сдалась Вам.       — В этом нет нужды, мелкая. Но должен предупредить, что мой младший братик — Папайрус — просто настоящий монстро-охотничий фанатик.       А вот от этих новостей Фриск легче не стало. Она понятия не имела, насколько этот Папайрус опасен, но искренне надеялась, что на самом деле он окажется таким же пофигистом, как и Санс. Вот только встретить его здесь и не хватало…       — Кстати, я думаю, что это он вон там, — внезапно сказал Санс, выглянув из-за плеча Фриск куда-то назад.       «Ну вот, накаркала! Почему я всегда притягиваю к себе неприятности?!»       Последнюю фразу Фриск нечаянно сказала вслух. Санс, услышав такое, саркастически изогнул бровь:       — Поверь мне, малая, ты ещё легко отделываешься, — он снова посмотрел за плечо Фриск и, внезапно схватив её за руку, пошёл по мостику, перепрыгивая через камни разрушенных ворот. Рука Санса, на удивление, была довольно тёплой, согревающей онемелые пальцы. Держась за его руку, Фриск невольно почувствовала себя в безопасности рядом с ним. Как будто он готов принять все удары, все страдания и все нагрузившиеся на девочку проблемы на себя.       Как только они перешли через мостик, он опустил её руку. На этой стороне находилась небольшая, немного потрёпанная, наблюдательная станция, в которой, возможно, Санс и выслеживает людей. Около станции лежал огромный камень, ростом выше Санса, и уж точно повыше Фриск. А вот впереди маячил, постепенно приближаясь, высокий человек.       — Быстро, — скороговоркой проговорил Санс, — спрячься за этот камень.       Фриск послушалась Санса и тут же подбежала к камню, в один момент спрятавшись за ним. И вовремя. Сзади как раз раздались шаги.       — Чё как, бро? — раздался повеселевший голос Санса.       А затем высокий, немного скрипучий голос громко начал провозглашать:       — Ты знаешь, чё как, брат! Почему ты до сих пор не откалибровал свои головоломки?       «Боже мой», — подумала Фриск. Если бы она не знала, что это брат Санса, она бы точно не приняла Папайруса за него. Голоса уж слишком сильно отличаются.       — Знаешь, бро, — снова с небольшой ноткой пофигизма, заговорил Санс, — мне кажется, что в нашем нынешнем положении головоломки вообще никому проходить не хочется.       — Почему ты так в этом уверен?! — возмущённо закричал Папайрус.       — Холодно. не находишь?       «Вот уж точно! Прямо в точку попал!»       — Ты же всегда всех сводишь с ума шутками о несуществующем в этом месте лете! И хотя меня это выводит из себя, почему ты не можешь сделать этого снова?!       Санс немного подумал, а затем ответил:       — Знаешь, бро. Я бы с удовольствием написал на доске объявлений новую шутку про лето и тепло, но что-то пальцы мерзнут! … …       — Это была шутка или что? — удивленно произнес Папайрус.       Фриск тоже совершенно не поняла смысла шутки. Холод… мороз… лето… как-то всё не связано между собой.       — Впрочем, такому Великому Человеку, как Я нет нужды разгадывать эту загадку! Я должен патрулировать местность и поймать монстра! И тогда я наконец вступлю в Королевскую Гвардию! — у Фриск опять пробежали мурашки по коже, но теперь это была вина собачьего холода. Она вдруг поняла, что невообразимо хочет чихнуть.       «Только этого не хватало!»       Фриск с силой зажала нос руками и принялась усиленно дышать ртом, но тут же чуть было не закашляла от ледяного воздуха.       « У них тут что, даже обогревателей никаких нет?!»       — Кстати, а он тут пробегал, — послышался голос Санса.       Фриск посмотрела на Санса и тихо, чтобы Папайрус не услышал, шикнула на него:       — Ты что, рехнулся?!       Санс сделал вид, что не слышал её возмущённого вопроса, а лишь только усмехнулся и незаметно подмигнул. А Фриск вдруг поняла, что умрёт, если сейчас не чихнет.       — Кто?! — слегка разволновавшись спросил Папайрус. — Монстр?! Здесь пробегал монстр?!       — Ага.       — О Мой Бог! — практически закричал младший брат. — Наконец-то это случилось! Наконец я стану таким, — он на секунду замолчал, делая эффектную паузу, — популярны, популярным, ПОПУЛЯРНЫМ!!! Андайн будет… я буду… Я! У МЕНЯ ПРОСТО СЛОВ НЕ ХВАТАЕТ!!! Андайн будет так гордиться мной! Наконец она поймёт, что я не только талантлив в готовке спагетти! Это случилось! Это…       АПЧХИ!!!       Мда. Это случилось. Фриск всё-таки чихнула.       — Что это было?! — послышался голос Папайруса… постепенно приближающийся к девочке. Фриск задержала дыхание и не смела сделать ни малейшего движения. Сейчас её жизнь висела буквально на тоненьком волоске!        Может, мама Ториель действительно пыталась уберечь её от опасности?!       — Эй, бро, — вновь раздался голос Санса. Шаги, приближающиеся к Фриск, стихли. Папайрус, кажись, остановился, — хочешь анекдот?       — НЕТ! Не сейчас! Ты разве не слышал?! А вдруг это монс…       — Да ладно, конечно хочешь, — не дав договорить брату, перебил его Санс и тут же начал «анекдотить». — Мужчина попадает в больницу с переломом ноги, вывихом ключицы, выбитой челюстью. Доктор его спрашивает: — Вы наверное в аварию попали?.. Как думаешь, что он ответил?       — Ммм… — Папайрус заметно призадумался, почти мигом забыв о Фриск, — на него упал шкаф?       — Нет… чихнул в шкафу!       Вот тут он точно попал в точку. Фриск эта шутка понравилась только потому, что Папайрус мигом забыл о ней.       — ЧТО? САНС! ЭТО ГЛУПО! ЭТО БРЕДОВО! ЭТО… умно.       — Хех, — усмехнулся Санс, — спасибо, браток. Ты же вроде хотел идти ловить монстра?       Папайрус в один момент вспохватился:       — Точно! Мне — такому Великому Папайрусу — необходимо усердно работать, чтобы заслужить хоть немного внимания! Великий Папайрус ушёл! Ньех-хе-хе-хе-хе!       И рассмеявшись не очень приятным на слух смехом, Папайрус, хрустя камешками под ногами, убежал вперёд, с целью поймать монстра, которого упустил прямо из-под носа.       А Фриск наконец спокойно и облегчённо выдохнула, благодаря всех Богов, которых она только знает. Она снова смогла избежать опасности, но надолго ли она сможет так трусливо прятаться от них?